1990 год. Ленинград. Я шестидесятилетняя Эльвира Сигизмундовна Грешковец была, уже в разводе шесть месяцев прожив, до этого в браке, со своим мужем Яковом двадцать восемь лет. За это время моя жизнь сильно изменилась. Новый дом, без мужа, новая жизнь и новая работа. Несмотря на это, я хотела иметь больше перемен. Мне нужно было что-то новое в жизни, чтобы, это изменило мою жизнь теперь уже вне брака.

Будучи, уже на пенсии, я решила вернуться к преподаванию, чем я занималась всю свою трудовую жизнь, преподавая в университете Москвы. Когда, я искала вакансию, я вдруг подумала: «Почему бы мне не уехать из Москвы насовсем, чего я никогда раньше не делала, но почему бы и нет?» На самом деле я была городской женщиной, но смена обстановки была привлекательной, и это, безусловно, было переменой в моей теперешней жизни.

Я стала изучать в газете «Поиск работы» в поиске вакансии, по трудоустройству на должность преподавателя «Русской литературы», в институте или университете. Одним из вопросов, задаваемых в газете, было предпочтительное местоположение предлагаемой работы. Именно тогда в мою голову пришла мысль уехать, из Москвы. Мне действительно не нравились вакансии в Саратове, Владивостоке и в большинстве крайних северных районах нашей необъятной страны СССР, кроме Ленинграда, и я, конечно, не рассматривала должности на Украине или Казахстане. Псков и Новгород были привлекательными, и, поскольку мне всегда нравился Ленинград, он также попал в шорт-лист моего поиска.

Написав объявление, о поиске работы, я была удивлена тем, сколько предложений, о работе, я получила, и мне очень понравилось путешествовать, по нашей стране, посещая города, в которых я никогда раньше не была. Хотя большинство институтов и университетов предлагали жилье в ночь, перед собеседованием и покрывали транспортные расходы. Поэтому, я могла бы остановиться на ночлег в хороших гостиницах, а не в дешевых. Тем не менее, я соглашалась на их командировочные, которые с лихвой покрывали расходы на поездку и проживание в их городах.

Я всегда получаю удовольствие, от пребывания в гостиницах, в одиночестве, не то чтобы я делала это так часто. Но, когда, я была замужем и работала, мне иногда приходилось держаться подальше, и обычно я получал приятное наслаждение, когда регистрировалась в гостинице, ужинала или выпивала в ресторане гостиницы в одиночестве. На самом деле ничего особенного не произошло, но это была возможность того, что что-то может произойти, что дало мне кайф вместе с волнением от того, что на меня обращают внимание и иногда пристают. В то время, однако, я была замужем, и хотя иногда мне приходилось флиртовать с мужчинами, я отказывала им в сексуальном плане.

Во, время моего «Интервью-тура» я не капризничала теперь. У меня было несколько моментов знакомств с мужчинами, но я их не реализовала. В любом случае, я была в значительной степени не в восторге, от мужчин, которых так сильно подвел мой муж, с которым, я прожила более двадцати восьми лет.

Теперь я оказалась в плачевной ситуации. У меня был дикий сексуальный период после развода, когда я спала с шестью мужчинами примерно, за столько же месяцев, ну, если быть точной, я спала только с четырьмя и «Сидела в машине и отсасывала им их члены» с двумя! Я ненавидела себя за то, что делала, поэтому перестала встречаться. Но мне нужен был секс, но я не хотела сильно вовлекаться в него, не хотела становиться эмоционально зависимой, от мужчины, не могла заставить себя установить ментальную связь, необходимую для того, чтобы превратить отношения на одну ночь, которые я ненавидела, в незабываемые сексуальные переживания, поэтому я отвергала мужчин и выбрала себе молодую девушку. А она, Верочка, моя не послушность. Ей двадцать четыре года, она блондинка, голубоглазая красавица, и, учась в школе актерского мастерства и пытаясь стать актрисой учась заочно и работая в парикмахерской. Она также бисексуальна.

Я хотела бы сказать, что мы с Верочкой были влюблены, но это было бы чересчур, для наших отношений. Мы стали отличными друзьями и прекрасно ладим, но не любовь держала нас вместе, а была, как я, в некотором роде неохотно, принята через несколько месяцев, чисто сексом.

Я всегда была тактильным человеком. В более позднем подростковом возрасте, когда мне исполнилось восемнадцать лет, и я стала сексуально активной, я получала почти столько же удовольствия, от ласк, со мной, сколько, от полноценного секса с ними. Во время моего раннего сексуального опыта с неуклюжими молодыми парнями, я получала столько же удовольствия, от мастурбации, сколько и от того, что они трахали меня. К счастью, все изменилось, когда я стала встречаться с более опытными взрослыми мужчинами. Когда я повзрослела, и когда я была в отпуске, у меня было много приятных сексуальных моментов, со счастливый концом.

Посещение парикмахерcкой, и обслуживающие меня мастера, будь то мужчина или женщина, всегда было, для меня радостью. Одна парикмахерша, который моет мне голову и делает массаж кожи головы, стала моим личным эротическим опытом. Настолько, что когда я посещаю парикмахерскую, я обязательно ношу более свободные и из более плотной ткани блузки, чтобы скрыть любое смущение, которое может возникнуть с моими сосками.

— Ой, прости, Эльвира Сигизмундовна, — сказала Верочка, когда я почувствовала, как воротник сзади моей белой блузки намокает, когда она мыла мои довольно длинные темные волосы, в которые сегодня собиралась нанести несколько более темных прядей, чтобы закрасить седину.

Я села. «Без проблем, Верочка, я просто поменяю её», — сказала я, расстегивая блузку и собираясь встать.

«На самом деле нет особого смысла, Эльвира Сигизмундовна, вы можете остаться в таком положении», — сказала она, положив руку мне на плечо, когда я сняла очки, без которых, я почти слепла.

Я посмотрел на нее, и наши глаза встретились. У нее был «такой взгляд», и она удерживала мой взгляд, когда я сидела прямо.

— Давайте я помогу вам Эльвира Сигизмундовна, — сказала она, не отводя взгляда, и взялась, за ворот моей белой блузки. Она помогла мне снять ее и вытерла мне шею и плечи.

— Спасибо! Верочка, — сказала я.

Я думаю, что мой голос немного дрожал, когда я наблюдала, как ее взгляд скользнул вниз к моей полной груди в белом прозрачном лифчике, а затем снова к моим глазам. На ее губах появилась легкая улыбка, и она тихо сказала:

— Всегда пожалуйста, Эльвира Сигизмундовна.

Мое сердце бешено колотилось, когда я откинулся на спинку кресла, пока она мыла мне голову. Я знала, что мои затвердевшие соски, вот-вот будут видны сквозь тонкий, почти прозрачный бюстгальтер, и я могла бы сказать, что она смотрела на них, когда проводила пальцами, по моим волосам и массировала мне кожу головы, как она всегда делала. Передняя часть ее джинсов, как раз там, где заканчивалась молния, почти непрерывно прижималась к моему плечу.

Это явно было подстроено? Я продолжала спрашивать себя, пока ее пальцы гладили мои волосы и кожу головы, казалось, медленнее и нежнее. Я не могла поверить, что, лежа с закрытыми глазами, я представляла ее руки на своей груди. Я была потрясена и почувствовала разочарование, когда она остановилась и сказала:

— Эльвира Сигизмундовна я закончила вам мыть голову.

В тот вечер я была одна. Я поужинала легким ужином, выпила пару бокалов вина и посмотрела эротическое шоу. Я была потрясена, когда посмотрела на танцовщиц в их откровенных платьях и подумала, как сексуально они выглядят. Я не могла поверить, что смотрю на их почти обнаженную грудь, длинные ноги танцовщицы и развевающиеся юбки, которые открывали их трусики так же часто, как и прикрывали их.

Хотя в университете, я встречалась с несколькими девушками, больше ничего не происходило в течение многих лет, до сегодняшнего дня. И вот теперь появилась Верочка. Когда Вера в следующий раз укладывала мне волосы, она не остановилась на том, чтобы поглазеть на мои сиськи, а сначала погладила их, затем обнажила, а затем поцеловала и пососала мои соски, прежде чем мы занялись любовью позже у меня в квартире.

Верочка отправилась, со мной в небольшое турне по стране, в ходе которого я в течение трех дней вела собеседование с работодателями. Это означало, что я и Верочка провели две ночи вместе в гостиницах, что было замечательно.

— Я воспользовался этой возможностью, чтобы взять тонкий халат и накинуть его на себя. Эльвира Сигизмундовна вы бы переехали сюда? спросила Верочка, когда мы вместе ужинали в ресторане отеля в Пскове.

— Возможно, я могла бы, почему бы и нет? Я улыбнулась в ответ своей красивой, молодой, сексуальной и очень доступной партнерше и подруге Верочке.

— Ну, это провинциальный город, не так ли?

— И что?

— Они странно говорят, не правда ли, и здесь все по-другому.

— Да, Верочка, именно поэтому, я могла бы переехать сюда, все изменилось, я стала другим человеком, я хочу заниматься другими вещами, - сказал я ей, когда мы поднимались в расшатанном лифте в наш номер на пятом этаже гостиницы.

— Что вы Эльвира Сигизмундовна имеете в виду, под разными вещами? — Спросила Верочка, снимая джинсы, я стянула с нее футболку, через голову, обнажая ее маленькие груди, которые редко пользовались сомнительной пользой и ненужной поддержкой в виде лифчика, но, с другой стороны, с дерзостью и упругостью юности ее маленькие сисечки не нуждались ни в какой поддержке. Сейчас, в крошечных бледно-голубых полупрозрачных трусиках, она выглядела такой юной, слегка уязвимой, но невероятно сексуальной, мне не терпелось трахнуть ее, поэтому я это и сделала вскорости.

В конце концов я устроилась преподавателем в Ленинградский университет. Красота города, искрящиеся глаза людей, приятная улыбка и дерзкий зад мужчины, возглавляющего факультет, где мне предстояло в скором времени работать заставили меня задуматься.

В течение трех месяцев в ожидании вступления в должность в начале осеннего семестра в начале октября я несколько раз посещала Ленинград. Я сняла дом в пригороде с тремя комнатами, на случай, если мои дети, Александра и Петр, приедут, ко мне в гости. Я купила кое-какую мебель и другие вещи. Я нашла пожилую женщину и ее мужа, которые присматривали, за домом в моё отсутствие, пока я туда не приехала жить, а затем убирали его и ухаживали, за довольно большим садом после того, как я переехала жить и работать в Ленинградском университете. По, мере приближения дня старта работы, я начала волноваться, но, конечно, также и опасаться.

Я определенно хотела перемен в своей жизни, но не зашла ли я слишком далеко? Я никогда не жила и не проводила много времени в Ленинграде, я никого не знала здесь. Я расставалась с немногими друзьями, которые у меня еще оставались после расставания с мужем, и да, я получала перемены и начинала новую жизнь.

— Не вставайте совсем прямо Эльвира Сигизмундовна, — наставляла меня Верочка в последний раз, когда мы были вместе в квартире в Москве, в которую я переехала, после развода с мужем. Она убедила меня, что часть преподавания – это актерское мастерство, о чем мне не говорили в педагогическом институте.

— Язык тела, тон голоса, личная проекция, использование рук и движения — все это часть общения, — объяснила Верочка, когда я стояла голой в гостиной своей квартиры. «Люди больше воспринимают то, как что-то говорится, чем то, что говорится», — сказала она мне.

Мы только что занимались сексом. Хороший секс, но тогда секс между нами всегда был хорошим и сегодняшний не стал исключением.

У Верочки потрясающий язык, и она знает, как им пользоваться. После того, как мы обе достигли кульминации, используя пальцы на клиторе и киске друг друга, мы вместе приняли душ и выпили пару бокалов вина.

— Ложитесь на диван Эльвира Сигизмундовна, — сказала Верочка довольно строгим тоном. Хотя мы довольно близки друг к другу в наших занятиях любовью, Верочка иногда имеет немного доминирующий характер, что меня вполне устраивает, поскольку, я от природы довольно покорная женщина.

Я развязала полотенце, которое было обернуто вокруг моего тела, позволил ему упасть на пол и уставилась на свою молодую любовницу. Боже, как она хорошо выглядела! Она действительно Лолита, потому что ее лицо имеет такую юношескую невинность, которая совершенно противоречит ее женскому телу и сексуальному поведению. Она также была завернута в темно-синее полотенце, которое подчеркивало ее красивые волосы и потрясающие голубые глаза, а также демонстрировало ее загорелую кожу и веснушки на груди и плечах.

— Нет, на живот, — приказала она, когда я легла на спину.

Я повернулась, как просила Верочка. — Это снимается, — кивая на полотенце?

— Когда, я буду готова, — ответила она, проведя кончиками пальцев по моей спине и слегка похлопав меня по моей заднице.

— Мм...м, как же приятно.

Верочка ласкала слегка увеличенные щеки моей полной задницы, а затем провела пальцами между ними. — Нет, изменение плана.

— Что?

— Вставайте Эльвира Сигизмундовна.

Я встала.

— Наклонитесь над подлокотник дивана Эльвира Сигизмундовна.

— Почему?

— Потому что глупая женщина, я буду лизать вас Эльвира Сигизмундовна, пока не заставлю кончить.

И она так и делала в течение следующих десяти минут или около того…

Вот и началась моя работа в Ленинградском университете…

— Доброе утро всем, — сказал я самым дружелюбным, но твердым голосом, на который была способна. «Меня зовут Эльвира Сигизмундовна Грешковец, и я здесь, чтобы преподавать вам Русскую литературу».

Преподавание или чтение лекций, как студенты предпочитают называть в университете, на самом деле похоже на езду на велосипеде или занятие сексом в некотором роде. Независимо от того, сколько времени прошло с тех пор, как вы делали это в последний раз, все возвращается, когда вы делаете это снова. Как бы, я ни нервничала в тот самый первую лекцию, ко второму или третьему дню, я чувствовала себя хорошо. В целом, группы, в которых я читала лекции, были довольно хорошими студентами и были очень внимательны, что всегда является большим плюсом, для преподавателей.

Я должна была читать лекции, по два с половиной часа каждый день и заниматься c несколькими двумя-тремя студентами репетитором. Я подумала, что иметь такое маленькое количество в лекциях довольно неэффективно, и посчитала, что группы из четырех человек будут лучше. Я сделала мысленную заметку, чтобы упомянуть об этом ректору, с дерзкой и милой улыбкой, во время моей двухнедельной встречи один на один, которую он проводил, со всеми своими сотрудниками. Когда он рассказывал мне о том, как он работал, в том числе, о встречах один на один, его ошеломляющая улыбка заставила меня почти спросить, захочет ли он придти на ужин в мой съемный дом в пригороде или, может быть, быть в моей постели?

Конечно же, я не хотела этого, но у меня было искушение.

Отсутствие какого-либо секса, я не видела Верочку три недели и не была с мужчиной месяцами, дошло до меня. Я чувствовал себя почти постоянно разочарованной, мастурбировала почти каждый вечер, читала, в общем-то, разочаровывающие, но иногда и захватывающие истории на «Literotica». Я даже начала просматривать некоторые женские порносайты, и мастурбировать, наблюдая, как женщины делают это или занимаются сексом с другими женщинами. То, что я полностью рекомендую делать женщинам.

На новой работе в Ленинградском университете. Я подружилась с тремя одинокими преподавателями-женщинами, с которыми время, от времени ходили в кафе. Во общем вписалась в университетскую светскую жизнь.

— Вы встречались с кем-нибудь из преподавателей мужчин?» — спросил меня один из студентов, из моей группы, когда мы танцевали на вечере бальных танцев студенческого союза, который преподавателям было предложено посетить. Я ходила на большинство мероприятий в основном в надежде, что ректор Борис Алексеевич Новиков будет там, и он сможет пригласить меня на танец и прижаться ко мне. Но не повезло мне, он привел с собой жену, и она весь вечер хмуро смотрела на меня. Кто-то, должно быть, сказал ей, что есть новая женщина-преподаватель, которая разведена, у нее красивые волосы, она носит очки, не толстая и внешне вполне красивая, а у нее большие сиськи. Сочетание, которое, кажется, является анафемой, для многих жен!

— Нет, Николай, не встречалась, — ответила я.

— А как насчет кого-нибудь из студентов?

— Конечно, нет, — резко огрызнулась я на вопрос Николая.

— Почему конечно, нет?

— Это не одобряется в университете, и в любом случае вы все достаточно молоды, чтобы быть моими любовниками.

Притянув меня немного ближе, пока мы разбирались с тонкостями фокстрота, Николай сказал мне на ухо: «Ну, в этом и заключается привлекательность, для некоторых из нас».

«Правда?» — это все, что я смогла вымолвить в качестве ответа, когда почувствовала, как его выпуклость вдавливается в мой живот.

— Да, Эльвира Сигизмундовна у многих из нас есть такое желание о сексе с пожилыми женщинами, — прошептал Николай, позволяя своей руке немного скользнуть по моей спине, пока она почти не коснулась моей задницы, заставив меня почувствовать благодарность за то, что свет в зале был приглушен. Николай продолжил: «Особенно пожилые женщины-преподаватели».

— Правда? Я сглотнула, задаваясь вопросом, к чему это ведет, и думая, как мне с этим справиться.

— Да, вы Эльвира Сигизмундовна добились большого успеха среди третьекурсников.

— Правда? — спросила я, чувствуя себя неловко, из-за этой темы, но немного взволнованной содержанием.

— Это немного похоже на одержимость вами.

— Что ты имеешь в виду?

«Моё желание Эльвира Сигизмундовна распространяется со скоростью лесного пожара».

— Сейчас, сейчас, Николай.

— Теперь, что теперь, Эльвира Сигизмундовна?

— Вы понимаете, о чем я говорю.

« Эльвира Сигизмундовна вы должны знать, о чем я говорю».

«Нет, не хочу», — довольно неразумно ответила я, когда он притянул меня еще ближе и прижал мою грудь к своей груди.

«Это просто».

— Неужели?

— Да, вы Эльвира Сигизмундовна нравитесь мне, как и многим другим парням.

— Николая, нам лучше прекратить этот разговор.

— Почему?

— Потому, это неправильно.

К счастью, танец закончился, и я смогла сбежать с танцев.

Позже тем же вечером в спальне моего съемного домика я с трудом могла поверить в то, что пришло мне в голову, когда мои пальцы развернули розовые «Лепестки», защищающие мой клитор. Это было лицо Николая, затем его обнаженная грудь, затем его обнаженное тело, затем его эрегированный член, а затем, когда я начала тереть свой клитор быстрее, чем обычно, он трахнул меня.

На следующий день, я читала лекцию группе, которую посещал Николай. Когда, я стояла перед четырнадцатью парнями и шестью девушками, я все время чувствовала на себе его взгляд. Я, несколько раз взглянул на него. Он улыбнулся мне и был очень внимателен, но, казалось, вообще не делал никаких записей в тетрадь.

Пока, я доносила до голов студентов, об использовании коротких предложений в гораздо менее структурированной форме, чем обычно, мой разум возвращался к прошлой ночи. Я начала раздеваться, когда почувствовала, что сама возбуждаюсь. Как обычно, я провела кончиками пальцев по соскам, а затем ущипнул их до полной твердости. Я сняла трусики и легла на кровать, одной рукой сжимая и лаская свои сиськи, а другой нащупывая клитор. Я не могла не посмотреть прямо на Николая, когда вспомнила видение о том, как он приходит мне в голову, и мы занимаемся сексом, пока я мастурбирую. Его взгляд и улыбка, казалось, говорили о том, что он знает об этом все, что, конечно, было смешно. Его взгляд тоже, казалось, раздевал меня, поэтому я стояла виртуально, перед ним совершенно голой, читая свою лекцию. Николай мог видеть мои полные, слегка обвисшие, груди с большим коричневыми ореолами и сосками, небольшую выпуклость моего живота, где я не была такой красивой после двух родов, как следовало бы, мой клочок, рыжевато-коричневых лобковых волос, с торчащими половыми губами и моими бедрами, которые, хотя и слегка коренастые, К счастью, у меня не было целлюлита.

— Вы еще думали об моём предложении, Эльвира Сигизмундовна? — спросил Николай, оставаясь после того, как лекция закончилась и все остальные студенты ушли.

— О чем? — ответила я, чувствуя волнение, собирая свои бумаги и книги вместе.

— Мы.

— Что ты имеешь в виду, Николай?

— Вы понимаете, что я имею в виду.

— Я не верю тебе.

— Я хочу встречаться с вами Эльвира Сигизмундовна.

— Встречаться со мной?

— Да, пойдемте куда-нибудь вместе.

— Николай, я старше тебя на сорок лет!

«Замечательно, это меня волнует. Откуда вы знаете, сколько мне лет?

— Просто догадалась, — солгала я, глядя на его наглые глаза. «Это может вас взволновать, но это будет выглядеть нелепо».

— Почему?

«Любой, кто увидит нас вместе».

— Хорошо, тогда мы можем остаться у вас дома.

Я посмеялась над его предложением и вышла из аудитории..

«Ну, привет Эльвира Сигизмундовна», — сказала Верочка, когда приехала ко мне в гости на следующих выходных.

Мы сходили в кафе на ужин. Я объяснила владельцу кафе, что моя племянница приехала на выходные, и, как я уже сказала, мне стало интересно, не смогу ли я позже объяснить, что мой племянник приехал ко мне в гости!

Как обычно, как только мы вернулись домой, мы занялись сексом. Потом мы легли спать, и я рассказала Верочке, о Николае.

— Верочка удивленно спросила, ты ведь Эльвира Сигизмундовна не это имеешь в виду.

— Да, конечно, ты хочешь мужчину, не так ли, я имею в виду секс?

— Э-э, я не уверена, ты у меня есть, — ответила я, обхватывая ее красивую маленькую сиську.

— Да, но ты так же хочешь мужской член, не так ли? Один из них, — продолжала она, включая кнопку включения на фаллоимитаторе, который она взяла из прикроватного ящика, где, как она знала, я его хранила.

«Боже мой, — подумала я про себя, когда она провела жужжащей игрушкой по моим соскам, но когда Верочка прижала вибрирующий фаллоимитатор прямо к моему клитору, все эти опасения были выброшены из моей головы».

— Мм...м! Боже мой, Верочка, — простонала я, протягивая руку и хватая мягкую плоть ее.

— Вам хорошо Эльвира Сигизмундовна? — спросила она, прижимая его кончик к моим половым губам.

— Хорошо — это не то слово, — простонала я, раздвигая ноги и поднимая колени. Она втолкнула в меня жужжащий вибрирующий имитатор мужского члена. Он проникал все глубже и глубже, пока между моими половыми губами не стал виден только верхний конец фаллоимитатора. Мы поцеловались, и я положила руку ей между ног, скользнув парой пальцев в ее теплую от влаги дырочку влагалища.

— Я сейчас вас трахну, Эльвира Сигизмундовна, Вера всегда меня называла по имени и отчеству.

— Да, дорогая, да, — выдохнула, я в ответ в почти бредовом состоянии.

Она начала с того, что протолкнула двадцать или около того сантиметров телесного цвета твердого фаллоимитатора глубоко в меня, а затем вытащила его почти, до конца. Трение от вонзившихся движений на нервные окончания внутри моего влагалища было чудесным и максимально приближенным к реальному.

— Подумаешь, это может быть и член Николая, — пробормотала она, облизывая мой сосок. — Он был бы таким же твердым, как этот фаллоимитатор, и, может быть, таким же большим, — сказала она мне на ухо, как раз перед тем, как обсосать его кончиком своего языка.

— Я не могу встречаться с ним, он слишком молод и в любом случае он один из моих учеников, — простонала я, сжимая одну, из щек ее ягодиц, когда ощущения, создаваемые вибрацией фаллоимитатора, пронзили меня насквозь.

«Ему же почти столько же лет, сколько и мне, Эльвира Сигизмундовна», — ответила Верочка. «И вы будете поражены тем, как молодые парни могут трахаться Эльвира Сигизмундовна», — сказала Вера, используя вибрирующий фаллоимитатор так же, как мужчина использует свой член.

— Что ты имеешь в виду? Хмыкнула я.

Когда я вздрогнула, она прошептала. «Снова усердно занимайтесь сексом четыре или пять раз за ночь с этим молодым жеребцом Эльвира Сигизмундовна».

— Я не буду вас ревновать...

После того, как Верочка вернулась в Москву, я много думала о том, что она сказала. Основная предпосылка жизни, которой придерживалась Верочка, заключалась в том, что «Если ты хочешь этого, делай это!», и что «Если ты чувствуешь себя хорошо, то все в порядке!». Я понимала, что это были настроения сегодняшней молодежи, но в них была определенная привлекательность и смысл. Но о том, чтобы встречаться с Николаем, не могло быть и речи, не так ли?

В течение следующих нескольких недель Николай был у меня в голове большую часть времени. Не только, когда я мастурбировала, что было сейчас, без мужчины или Веры рядом, но и когда, я не мастурбировала. Внезапно его высокая, худая фигура оказалась перед моими мыслями в голове. Я видела его худое, угловатое лицо, его довольно длинные светло-каштановые волосы, его зеленые глаза и красивые полные губы. И, конечно же, я бы увидела его обнаженное тело и его большой, твердый член, который так быстро становился твердым после того, как трахал меня. Я знала, что он становится сексуальной одержимостью. Это удивило меня, не только потому, что я, казалось, вожжелала одного, из таких молодых парней, но и потому, что он выгнал, из моих сексуальных фантазий ректора университета, навсегда.

Я рассказала о своих сексуальных фантазиях к Николаю и ректору по телефону. Мы разговаривали большую часть вечеров с Верочкой, часто когда мы оба собирались или лежали в постели с неизбежными последствиями, сексом по телефону и взаимной мастурбацией.

— Могу я подвезти вас, Эльвира Сигизмундовна, до вашего дома — сказал Николай, подъезжая ко мне на шикарном «Спортивном Мерседесе», когда я стояла на автобусной остановке однажды вечером, пару недель спустя.

— Спасибо, Николай, это было бы здорово, — ответила я. Садясь в низкую спортивную машину, я осознавала, что мой топ низкого кроя, вероятно, немного зияет, потому что я видела его глаза на своей груди, и когда я села, моя юбка задралась немного больше, чем обычно. Осень уже была в самом разгаре, к счастью, я носила колготки, чтобы не «Показать плоть», как это было бы, если бы мои ноги были голыми.

Мы болтали, об университетских делах, пока мчались, по главной дороге к моему съёмному дому. Мы ехали минут десять или около того, и, к моему облегчению, он не сказал ничего неуместного. Быть так близко к главному объекту моей мастурбации в течение последних нескольких недель было трудно справиться. Я обнаружила, что возбуждаюсь, глядя на него и думая о том, что мы делали вместе в моих фантазиях. «Это безумие!», — подумала я, выходя из машины припарковавшейся напротив калитки в дом.

— Спасибо за то что подвёз, Николай.

«Всегда вам помочь Эльвира Сигизмундовна, — ответил он, многозначительно оглядывая меня с ног до головы. — Вы выглядите великолепно, Эльвира Сигизмундовна, — добавил он, заставив меня почувствовать себя взволнованной.

— Особенно для такой сексуальной пожилой женщины, — усмехнулся он.

—Спасибо, — ответила я, отвернувшись от него.

— Вы меня пригласите к себе в дом?

— Это любезно с твоей стороны, но нет, спасибо.

Он настаивал, и я смягчилась и поблагодарила его. По правде говоря, мысль о том, что он подвезет меня домой по вечерним пробкам. Господи, я думала, что становлюсь, как влюбленный подросток, я, должно быть, схожу с ума.

Николай уехал.

Я, не догадывалась, что произойдет на следующий день, со мной…

Когда я подошла к машине сразу после трех дня после окончания проведения лекций, Николай стоял рядом, со своим спортивным «Мерседесом», а его друг-сокурсник Павел стоял сзади Николая. Мы все поздоровались и вскоре отправились в путь. Движение на выезде из города, как обычно, было ужасным, и мы говорили о том, почему всегда так плохо, не определяя причину или причины автомобильных пробок в городе.

Когда мы были всего в паре километрах от того места, где нам нужно было свернуть с главной дороги на проселочную, ведущий в мою деревню, где я снимала дом, Николай был абсолютно ошеломлен мной.

— Так, вы уже подумали о нас, Эльвира Сигизмундовна?

— Я хотел бы получить ответ от вас ?

Я не знала, что сказать. Это было бы достаточно сложно, если бы это были только он и я, но с Павлом сидящим сзади это была невозможная ситуация.

«Николай, пожалуйста», — это было все, что я могла сказать.

«Пожалуйста ответ те, Эльвира Сигизмундовна» — сказал Николай, заставив Павла рассмеяться.

— Вы понимаете, что я имею в виду.

— Я не знаю, и я не уверена, что вы тоже.

— Я верю.

— Что делать?

«Поймите, что я имею в виду».

— И это?

«Что между нами ничего нет, и я не хочу об этом говорить».

«Что вы имеете в виду, перед Павлом?»

— Да.

«Значит, вы бы так и сделали, если бы его не было здесь?» — ответил Николай, его быстрый ум и вербальные навыки поставили меня в тупик.

«Нет, послушай, перестань пытаться запутать меня Николай».

«Это не смущает, что я хочу сделать с тобой, как и почти со всеми студентами мужского пола, включая Павла. Верно, Павел?

«В точку попал Николай».

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, став еще более сбитой с толку.

Мы остановились в плотном потоке машин, Николай повернулся и посмотрел мне прямо в глаза, тихо сказав:

— Вы, должно быть, знаете, Эльвира Сигизмундовна, что мы все хотели бы вас трахнуть.

Я не могла говорить. На самом деле не было никакого разумного ответа, который я могла бы дать.

— Вас это шокировало Эльвира Сигизмундовна ? — спросил Павел сзади.

— Да, — резко ответила я.

«Что, то, что молодые мужчины хотят заниматься с вами Эльвира Сигизмундовна сексом, это шок?» — спросил Николай.

— Ну, нет, но вы так выразились. Я продолжаю говорить тебе, что я достаточно взрослая, чтобы быть твоей матерью».

Эльвира Сигизмундовна, я продолжаю говорить вам, что многие из нас, включая Павла и меня, трахать пожилых женщин, это самая большая сексуальная фантазия большинства молодых мужчин.

Сидя в автомобиле на переднем месте в пробке, вся ситуация была сексуально напряженной. У меня было искушение выйти из автомобиля и убежать, но я не могла заставить себя сделать это.

— Мы можем просто оставить этот разговор мальчики, пожалуйста? — сказала я.

«Мы не можем, Эльвира Сигизмундовна», — сказал Павел сзади. «Когда вы стоите перед нами и читаете лекции, мы все фантазируем о вас».

— Ты знаешь Николай.

Они говорили обо мне так, как будто меня не было в автомобиле. Я была отчасти в ужасе, шокирована и смущена, но отчасти также взволнована и, полагаю, польщена тем, что они говорили. В каком-то смысле я думала, что ни одна женщина, приближающаяся к пожилому возрасту, не будет польщена двумя молодыми привлекательными мужчинами, которые говорят, какая она замечательная и как сильно они ее хотят.

— Пожалуйста, остановись, — сказала я, повернувшись к Николаю, а затем посмотрел через плечо на Павла.

Они просто проигнорировали это.

«Ну, и на лекциях», — сказал Павел, имея в виду небольшие группы, которые я должна был вести с двумя или тремя студентами, а затем продолжать с ними. — О, черт, чувак, я ничего не слышу, что она говорит, я так увлекся мыслью, а что, если?

Несмотря на мою зрелость и мое положение преподавателя, я понятия не имела, как с ними справиться. Я понимала, что нахожусь не в своей тарелке.

— Вы должны это понять Эльвира Сигизмундовна:«Я могу заверить, что мы это, все мы все время. Теперь я такой, не так ли, Николай?

— Конечно. Я делаю это каждый раз, когда смотрю на нее», — сказал Павел, его рука, лежащая на спинке моего сиденья, коснулась моего плеча.

«Я не ответила».

«Вы должны понять Эльвира Сигизмундовна, что ваше тело делает с нами, молодыми людьми, и как вы нам нравитесь», — сказал Николай.

«Нет, не знаю», — наполовину солгала я.

Конечно, как и большинство женщин, я обычно узнаю, когда нравлюсь мужчине. Будучи довольно с крупным бюстом, я также узнала взгляд, взгляды и ухмылки, которые привлекает моя грудь. Я видел это с некоторыми студентами, и, конечно, в моих фантазиях о мастурбации студент, который сейчас сидит рядом со мной, зашел гораздо дальше. В них он сосал, жевал и лизал мою провисшую грудь, он трахал её и несколько раз кончал на них. Эти мысли продолжали проникать в мою голову, пока мы ползли в пробке с Николаем и Павлом, рассказывая обо мне такие интимные вещи.

— Вы не серьезно относитесь к нашему предложению, Эльвира Сигизмундовна?

— Как, в каком отношении?

«Что вы не осознаете, какое влияние вы оказываете на мужчин».

— Хорошо, да, я вижу, что вы можете фантазировать обо мне, это обычное дело, не так ли, но вам не стоит пытаться или ожидать исполнения этой фантазии, — сказала я, вероятно, неразумно, потому что открыла другую линию разговора.

— Почему бы и нет?

«Фантазии — это просто фантазии, они недостижимы».

«Не все, и я не думаю, что фантазия Павла и моя фантазия о вас — Эльвира Сигизмундовна».

— Я не буду спрашивать, что это такое? — сказала я, улыбаясь.

«Я рада сообщить вам, в конце концов, я ваш преподаватель, не так ли?»

«В вопросах образования да».

Николай посмотрел на меня своим холодным взглядом, улыбнулся и сказал.

«Эльвира Сигизмундовна, я могу заверить, что нет ничего более поучительного, чем это. Это имеет гораздо большее значение, чем изучение в университете Русской литературы».

И снова я не могла удержаться от улыбки, глядя на его слова и логику.

«Ну, мне не платят за то, чтобы я учила вас таким образом».

— Ну, вы всегда Эльвира Сигизмундовна можете сделать это ради благотворительности, жеста доброй воли, — предложил Павел сзади.

Когда мы начали движение по шоссе в течение следующих десяти минут, разговор стал более легким, но все еще кокетливым и вращался вокруг их фантазий обо мне.

— У вас нет фантазий, Эльвира Сигизмундовна?

— Нет.

— Нет, вы уверены? Мне говорили, что многие пожилые женщины так и делают».

— Ну, не об этом я бы вам рассказала?

Опять же, этот взгляд и понимающая улыбка. — Кто-нибудь, кого я знаю? Он поставил меня в неловкое положение, так как я уверена, что покраснела.

Мы остановились возле моего съёмного дома.

— Спасибо, Николай, — сказала я, открывая ключом калитку.

— Как насчет чашки чая в качестве оплаты за поездку, мы подвезем вас завтра, если хотите.

Я знаю, что должна была быть сильнее и выносливее. Я знаю, что должна была просто сказать «Нет». Я знаю, что мне не стоило играть с огнем, но я этого не сделала, и я пригласила их в дом. Пройдя на кухню быстро приготовив чай, пока они сидели на диване в моей, еще не заставленной мебелью гостиной.

«Боюсь, я еще не закончила меблировку комнаты», — объяснила я. На самом деле, единственным местом в гостиной был большой четырехместный диван, над одним из подлокотников которого Верочка совсем недавно склонила меня и занималась оральной любовью с моей киской и попкой. Это пришло мне в голову, когда я принесла чашки и увидела, что Николай сидит рядом с этим подлокотником.

Более низкорослый, крепкий Павел сидел на диване. Я наклонилась вперед, чтобы подать им чашки, и поняла, что это была большая ошибка, потому что мой топ зиял. Я видела, как обе пары глаз сосредоточились на том месте, где зиял мой топ, и я знала, что они увидят мое декольте, значительную часть каждой груди и мой белый кружевной бюстгальтер.

«Какая чертова глупость!», — подумала я, поймав их взгляд и улыбнувшись.

«Очень мило, Эльвира Сигизмундовна», — сказал Николай.

Почему я сделала такое грубое замечание, я не знаю.

— Чай?

Они оба улыбнулись, и Павел сказал: «Ну, это тоже, но вид был лучше!».

«Сейчас, сейчас».

— Эльвира Сигизмундовна сядьте здесь, — сказал Николай, похлопывая по дивану между ними.

«Нет, мне здесь хорошо», — ответила я, стоя напротив них, за журнальным столиком.

«Это единственное место в комнате где можно присесть».

Может быть, по глупости, я подошла к дивану и села, а Николай соскользнул с подлокотника дивана и сел рядом со мной.

Я начала говорить об университетской жизни, но это было бесполезно, это ни к чему не привело.

— Вы разведена, не так ли, Эльвира Сигизмундовна?

— Да, это так.

— Простите, — сказал он искренне.

«Все в порядке, я уже с этим смирилась».

— Сколько времени это было? — спросил Павел

«Развелись девять месяцев, прожив в браке почти двадцать восемь лет».

«У вас есть сейчас мужчина?» — спросил Николай.

«Нет, нет, не хочу больше замуж», — ответила я, допивая чай и ставя кружку на стол, надеясь, что они воспримут это как намек и начнут уходить. Они этого не сделали.

— Ищешь?

— Нет, не особенно.

«Как вы справляетесь без мужской ласки?» — спросил Николай.

— Что ты имеешь в виду?

«Сексуально?», — был его ответ, под эффект разорвавшейся бомбы.

— Достаточно нормально, Николай, — сказал я, чувствуя, как бедро Павла касается моего.

«Должно быть, это трудно после многих лет регулярного секса», — сказал он.

— Просто оставь это, пожалуйста, — сказала я, когда Николай повернулся боком, чтобы посмотреть на меня, и его колено коснулось моего.

Очень нежным голосом, с его потрясающими голубыми глазами, впивающимися в мои, он прошептал: — Ты очень скучаешь по нему, Эльвира Сигизмундовна?

Я не могла ответить. Я знала, что он разглядит ложь, но никак не могла сказать им, что скучаю, по сексу каждую секунду каждого дня и что мое тело жаждет получить сексуальное обслуживание прямо в этот самый момент.

«Эльвира Сигизмундовна?» — повторил он, не отрывая колена от моего.

— Ну, Эльвира Сигизмундовна ? — сказал Павел, его нога теперь касалась моей, от бедра, до колена.

— Нет, теперь остановись, пожалуйста.

Николай положил руку мне на плечо.

— Не думаю, ты действительно это имеешь в виду, не так ли?

«Да, да, я верю».

Я почувствовала, как рука Павла скользнула по моей талии, его рука легла мне на бедро.

«Мы так не думаем», — сказал он, сжимая меня.

— Нет, не нужно, Эльвира Сигизмундовна, — сказал Николай, придвинувшись ближе ко мне.

— Хотите рассказать нам, об этих фантазиях? — спросил он.

«Боже мой, он знает, что я думаю о нем», — подумала я, но быстро поняла, что этого не может быть, когда его рука скользнула по моей голой руке и держала мою руку.

— Мы ведь не против рассказать вам Эльвира Сигизмундовна о своих, не так ли, Павел?

— Нет, мы хотим послушать Эльвира Сигизмундовна? — спросил Павел, когда я почувствовала его рот на своей голове в своих волосах, целуя их, когда Николай поднял мою руку и поцеловал ее ладонь. Его рука обняла меня, за плечо.

«Нет, это должно прекратиться, это безумие, это безумие ребята».

«Нет, это не безумие Эльвира Сигизмундовна, это то, чего вы хотите, вы хотите нас, как мы хотим вас».

«Остановитесь, пожалуйста, пожалуйста, остановитесь ребята», — вяло умоляла, я их.

«Это похоже на нашу фантазию», — говорил Павел, облизывая мою шею и скользя кончиком языка в мое ухо.

— О Боже, — простонала я, наслаждаясь этим ощущением, но боясь показать это.

— Мы представляем, как раздеваем вас, Эльвира Сигизмундовна, — сказал Николай, потянув, за горловину моего топа и скользнув им по плечу, обнажив лямку бюстгальтера. В то же время, я почувствовала, как рука Павла скользнула внутрь моего топа сзади. — Мы представляем, как видим твою грудь, твою потрясающую грудь, твою провисшую большую грудь, — продолжал Николай, когда рука Павла скользнула вверх, по моей голой спине, его пальцы скользнули, под лямку моего бюстгальтера.

Я чувствовала себя так, как будто меня гипнотизировали. Слова и фразы так сильно ударили меня, вызывая сильные эротические чувства, пронизывающие меня. Меня соблазняли орально, и у меня, казалось, не было возможности остановить их.

— Нет, Николай, Павел нет, — простонала я, чувствуя от его рук на моей обнаженной плоти, посылая мощные сексуальные послания, которые с ревом разносились, по мне.

«Мы думаем о том, чтобы сосать ваши соски и сжимать ваши большие, мягкие провисшие сиськи. Вам это нравится, не так ли, Эльвира Сигизмундовна ? — спросил Николай, когда я почувствовала, как Павел теребит застежку на лямке моего бюстгальтера.

— Вам же нравится, когда ваши сиськи сосут, Эльвира Сигизмундовна?

«Остановись, отпусти меня, оставьте меня», — умоляла я, вероятно, имея в виду прямо противоположное и определенно звуча неубедительно.

Рука Николая нашла мою грудь. Я застонала, от удовольствия, которое это мне доставляло.

— Вы хотите этого, не так ли?

— Нет, ты слишком молод. Вы мои студенты».

Ситуация выходила, из-под контроля. Я теряла его. Я могла «Слышать» себя, думая «Почему бы и нет», вместо того, чтобы остановить всё это немедленно.

Павел целовал мою шею, расстегивая бюстгальтер. Я чувствовал себя бессильным остановить его. Я понимала, что это безумие и так неправильно, но я чувствовала себя бессильной остановить их, это было почти так, как будто меня накачали наркотиками...

— Дайте мне увидеть вашу грудь, Эльвира Сигизмундовна, дайте нам увидеть ваши замечательные сиськи.

Тогда, я была полностью перегнута через край. Я прислонилась к Павлу с закрытыми глазами, хотя все еще делал символические усилия, чтобы они остановились. Николай схватил меня за руку и потянул, за нее. Все мое тело дернулось, и мой разум наполнился таким желанием, когда он положил мою руку прямо на свой голый член, который я не увидела, когда он вытащил, из джинсов. Павел быстро сделал то же самое, и я оказался в этой недоверчивой позе, держа по члену в каждой руке одновременно.

Я знала, что должна остановить их. Я знала, что должна быть сильнее, и я знала, что я делаю, было безумием, вероятно, в социальном и карьерном плане. Но потом, с тех пор, как я рассталась с мужем, вся моя теперешняя жизнь превратилась в сплошное безумие. За исключением одного сумасшедшего периода, когда у меня был шестимесячный роман с Виктором, из соседнего дома в Москве, я была ему верна и ожидала, что мы будем вместе, до конца моей жизни. Убедившись в его неверности в третий раз, я была потрясена и выгнала его. Это было сигналом к началу моего сумасшествия.

Ту самую ночь, когда Виктор ушел, я провела в объятиях, а затем и в постели соседки Розы Соломоновны. Я нашла чаты, и завела друзей в Интернете, с которыми занималась сексом, по телефону. Я читала рассказы в «Literotica», смотрела женское порно и начала писать сама эротические рассказы. После того, как развод стал окончательным, у меня был шестимесячный период без секса, потом когда я спала с шестью или семью мужчинами, но потом, я поняла смысл и остановилась. Именно тогда я познакомился с Верочкой и начала с ней свой бисексуальный лесбийский роман.

Я пыталась убедить себя, что стала сексуально раскрепощенной. Другая точка зрения заключалась в том, что я потеряла свои моральные принципы и стандарты в отношении секса. Я хочу сказать, что после того, как я узнал, насколько неверен был мой бывший муж, а в последствии и любовник Виктор, и встретила так много мужчин в Интернете и в реальной жизни, которые изменяли или хотели изменить, для меня это было немного смешно. Суть в том, что я пришла к пониманию секса таким, какой он есть на самом деле, просто процессом, таким же, как вкусная еда, ну, может быть!

Когда Павел расстегнул мой бюстгальтер и натянул бретельки на мои плечи, а Николай опустил переднюю часть моего топа вниз, на ум пришел совет Верочки: «Если ты хочешь этого, сделай это!» и что «Если ты чувствуешь себя нормально, то все в порядке!».

Все еще держа в руках эти два, которые казались мне невероятно тяжелыми, члена, я перестала сопротивляться, как физически, так и, что более важно, эмоционально. Я сдалась, полагаю, так как, они обнажили мою грудь, которая вскормила двух, уже взрослых моих детей и была, уже не так красива, как в молодости..

— Да, Эльвира Сигизмундовна, — вздохнул Павел, обхватив мою левую грудь.

— Эльвира Сигизмундовна, они у вас чертовски великолепны, — хмыкнул Николай, поднимая мою правую грудь и проводя, по ней языком.

Я глубоко вздохнула, может быть, даже застонала, когда двое студентов доставили мне столько удовольствия, гладя, сжимая, лаская, облизывая, жуя, целуя и посасывая мою грудь. Я откинулась назад, закрыв глаза, и отдалась удовольствию, которое они предоставляли мне. Пока они лакомились моими провисшими сиськами, я чувствовала их руки на своих ногах. Они задрали мою юбку, которая в любом случае была больше чем, до половины поднята на моих бедрах. Две руки нашли мои половые губы, покрытые трусиками, и клитор под трусиками и потерли меня там через колготки. Я была близка к кульминации оргазма. Один из парней из них задрал мою юбку так, что она была собрана вокруг моих бедер, и я даже недоверчиво подняла для них свою задницу, чтобы они могли поднять ее выше. Каким-то образом, я понятия не имею, до сих пор, как, им удалось немного спустить мои колготки, вероятно, вокруг верхней части бедер, обнажив мои трусики. Бесцеремонно они отодвинули их в сторону, чтобы добраться, до моей обнаженной женственности и моей влажности. Это было почти реалистично.

Это стало еще более очевидным, когда я почувствовала, как они оба суют свои твердые молодые члены мне в руку. Они начали трахать мои руки и пальцы. Их члены все глубже проникли в мои руки. Я держала их крепче, формируя, для них две суррогатные киски, когда они входили быстрее и глубже. Это был невероятный опыт. Хотя, я мастурбировала бывшему мужу много раз, и в мой сумасшедший период, после развода я делала это с парой других мужчин, меня никогда раньше не трахали в мои руки, и я знала, что стону от удовольствия от того, что их члены делают, со мной.

Они расположились так, что больше не лежали рядом со мной, а вместо этого стояли на коленях, чтобы я могла видеть оба их члена в своих руках. Я просто держала руки неподвижно и сжимал их члены достаточно сильно, чтобы обеспечить необходимое давление, но не настолько, чтобы они не могли входить и выходить.

И вот так, с их членами в моих руках, мы все достигли кульминации.

Я никогда не видел столько спермы, когда она брызнула наружу. Ладно, они были двое, но каждый из них кончал гораздо больше, чем мой бывший муж или любой другой из более старших мужчин, с которыми я была, старше сорока с лишним лет. Это был порыв молодости, думала я, когда моя грудь была покрыта их липкой, белой спермой.

После того, как они кончили, я была ошеломлена. Охваченная чувством вины и стыда, я просто плакала не останавливаясь. Казалось, я не в силах остановиться.

Как я, преподаватель с большим стажем работы с молодежью, могла сделать то, что сделала с ними? К чему это приведет, спросила я себя, стоя под душем пару часов спустя? Я пыталась смыть с себя все их следы спермы. Плач был попыткой очистить себя эмоционально, и теперь я пыталась очистить себя физически. Но как я могу очистить себя, спрашивала я, когда видение, за видением событий дня на моем диване заполонили мой разум? Видения, как они гладят мои волосы, засовывают руки мне в блузку, обхватывают мою грудь, снимают бюстгальтер, снимают блузку, закатывают юбку, стягивают колготки вниз и отодвигают трусики в сторону? Сидя между ними на диване, я позволяла им ласкать меня, ласкать меня, сосать, целовать и лизать меня, пока они прижимали свои удивительно молодые и невероятно твердые члены к моим рукам. Я позволяла им ласкать меня пальцами, тереть клитор и половые губы и проталкивать их пальцам внутрь меня, по два, от каждого, из них одновременно. И я позволила им заставить меня кончить, как я заставила их кончить своими руками. И они закончили трахать мои руки, кончив мне на грудь. Боже мой, что со мной происходит?

Читать лекции им и четырнадцати другим студентам на следующий день было ужасно.

Глаза Николая и Павла, казалось, почти не отрывались от меня, когда я бродила, по аудитории или, что еще хуже, поворачивался спиной и писала на доске, объясняя, что творческое письмо должно быть несложным, чтобы оно работало эффективно. Пока, я доносила до голов студентов концепции предмета, в то время как они оба смотрели на меня, почти глазея на меня, я чувствовал себя оскорбленной и униженной, полной вины и раскаяния. Хотя, я вряд ли могу их винить, не так ли? Возможно, и это было очень маловероятно, я могла бы списать вину на то, что у меня не было секса с мужчиной в течение нескольких месяцев, но это не было оправданием для того, чтобы позволить двум моим студентам соблазнить меня так, как это сделала я. Может быть, и не может быть никаких оправданий, но с общепринятыми стандартами и моралью, для этого никогда не может быть оправданной причины. Если, конечно, простое желание заняться сексом с двумя молодыми людьми, которые хотели заняться, со мной сексом, не было причиной? Это заставило меня задуматься, не так ли?

Когда они смотрели на меня, когда я читала лекцию в университете, я догадалась, что они раздевают меня и видят то, что видели вчера. Мои полные, слегка обвисшие, но тем не менее мне часто говорили достаточно вкусные, провисшие сиськи, мои затвердевшие соски и большие коричневые ареолы, мой слегка выпуклый живот и мои коренастые бедра. Я знаю, что, глядя на Павла и Николая, я не могла не видеть то, что видела и держала вчера, их красивые твердые, молодые возбужденные члены. Даже, когда, я читал лекцию, я чувствовала, как мое сексуальное возбуждение нарастает.

Господи! Что со мной происходит?

Хотя моя старенькая «Хонда» все еще была в ремонте, а поездка на автобусе, из Ленинграда, до моей деревни, где я снимала дом была сложной, я помчалась раньше них, чтобы они не предложили мне меня подвезти, как они сделали это вчера.

— Верочка, — закричал я в трубку мобильного телефона.

— Это, Эльвира Сигизмундовна.

Я в общих чертах рассказал ей о том, что произошло.

— Молодец, Эльвира Сигизмундовна, это было здорово?

Я не могла удержаться от улыбки, почти от смеха. «Это не смешно, Верочка».

— Нет, получить отличный секс не смешно, ты уверена? Обычно я нахожу это фантастической любовью».

— Но Верочка, мне шестьдесят лет, а им двадцать один или двадцать два.

— Да, и их члены были такими твердыми, как я тебе говорила?

«Ну, да, на самом деле они были очень большими и твердыми», — сказал я ей, чувствуя себя лучше, уже доверившись своей молодой любовнице.

— И вам Эльвира Сигизмундовна это понравилось?

«Да, да, я это сделала».

— И они заставили вас кончить?

«Да, они это сделали».

— И вы Эльвира Сигизмундовна получили, от этого сексуальное удовольствие?

— Да, я это сделала и получила удовольствие.

«Итак, в чем проблема, Эльвира Сигизмундовна?»

Так пользуйтесь вовсю этими парнями, пока они готовы вас трахать...

С того дня я избегала Николая и Павла, но много думал о них и о том, что сказал Верочка. У нее был способ мышления и объяснения вещей, который, казалось, облегчало понимание проблемы, заставив меня чувствовать себя намного лучше. Как она и говорила.

«Никто не пострадал, никто больше не должен знать, и если два сделали это, то ты можешь просто уволиться и уехать куда-нибудь, не так ли думала я? Одно из преимуществ быть неприлично богатым, как ты».

«Я говорила тебе, если ты хочешь это сделать и если это кажется правильным, то просто чертовски хорошо сделай это», — сказала Вера мне. Я сказала ей, как чувствую себя виноватой, и она спросила, за что я чувствую вину, и я ответила в основном, об их возрасте. Она заметила, что ее возраст в двадцать три года гораздо ближе к их возрасту, чем мой, и сказала:

— Ты чувствуешь такую вину, занимаясь со мной любовью? Опять же, ее юношеское мировоззрение и современный прагматизм помогли мне начать примиряться с этим вопросом и легче жить с самой собой. Я была рада, что рассказала ей, но именно такие отношения у нас сложились, за последние несколько месяцев. Она рассказала мне о своих любовниках, мужчинах и женщинах, а я рассказала ей, о Николае и Павле, моих единственных недавних близких любовниках.

— Вы избегаете меня Эльвира Сигизмундовна, — услышала я голос Николая позади себя, когда я шла по главному коридору Ленинградского университета несколько дней спустя, не так ли? — спросил Николай.

«Да, я видела тебя издалека», — ответила я, поворачиваясь к нему лицом. Боже, он действительно выглядел хорошо, и мой разум сразу же наполнился воспоминаниями, о том, как я держала его член в своей руке и он выстреливал жирными струями спермы на меня.

— Почему? Вы обиделись на нас?

«Вы оба должны знать, почему», — сказала я, когда Павел подошел к нам.

«Здравствуйте, Эльвира Сигизмундовна».

«Здравствуй, Павел».

— Мы можно опять зайдем попить чай?

Я улыбнулась. — Нет, не думаю.

— Значит, вы поедете на автобусе под этим сильным дождем? Он говорил со мной, не как студент с преподавателем.

— Мне придется ехать.

— Не будьте глупой Эльвира Сигизмундовна, мы отвезём вас домой, — сказал он, указывая на дорогу где стоял «Мерседес».

«Хорошо, хорошо, спасибо, но чая, не будет».

— Куда ты идешь? — спросила я, когда Николай свернул с главной дороги на лесную дорогу задолго до поворота дороги, которая ведет к моему съемному дому.

— Вот увидите, это не займет много времени.

Дорога петляла по полям, а затем переходила в лес. Мерседес свернул с дороги на небольшую автостоянку, которая, вероятно, была заполнена летом, но теперь опустела в сумерках этого осеннего вечера.

— Что происходит? — наивно спросила я, когда автомобиль остановился в углу подальше от выезда на парковку и заглушил двигатель.

«Вы сказали, что не приезжайте на чай ко мне домой», — сказал Николай.

— Да, так?

«Итак, нам не придется приходить или пить чай, если мы останемся здесь, не так ли?» — сказал Николай, когда я почувствовала, как Павел гладит мои волосы и шею.

Я немного запаниковала. На днях было достаточно безумно делать то, что у нас было в моем схемном доме, но делать что-либо в Мерседесе, припаркованном на парковке в лесу, где мог приехать любой автомобиль, включая полицию, казалось мне полным безумием. Может быть, это и захватывающе, но это чистое безумие, для женщины моего возраста и положения. Но почему, черт возьми, я так думала? «Какого лешего, я должна позволять чему-то случиться», — думала я, когда Николай скользнул рукой, по спинке моего сиденья? Я откинулась от него, но рука Павла была у меня на шее, не давая мне идти дальше. Мое мышление было запутанным. Я знала, что должна просто остановить их, просто сказать им, чтобы они оставили меня в покое и пошли к черту, может быть, даже сообщить о них руководству университета. Это то, что я должна делать, это то, что говорил мне мой разум, это то, что предлагало мое тело. Останови их, настаивай на том, чтобы они ничего не делали. Отвезите меня домой. Я знала, что должна, но в равной степени я знала, что они этого не сделают. Хуже всего было то, что когда Николай наклонился вперед так, чтобы его лицо было ближе к моему, и, глядя мне прямо в глаза, обхватил мою грудь, а когда Павел протянул руку через мое плечо и обхватил другое, мое тело противоречило моему разуму. Не было сказано «Стоп», это не было настойчивым утверждением, что я не хочу, чтобы они прикасались ко мне, это не говорило уйти от них. Нет, это не говорило ни о чем подобном. Мое тело говорило «Бери больше, бери то, что они предлагают», ты знаешь, что хочешь этого, поэтому получи это. Фраза Верочки пришла мне на ум, потому что в каком-то смысле это было приятно. Боже, конфликт между моей социальной обусловленностью и моими женскими потребностями был огромен.

— Нет, — пробормотала я, когда прекрасные ощущения, от ласки моей груди пронзили меня.

На мне была довольно тонкая юбка длиной, до середины икры, серая, белая и черная с рисунком, с белой пуговицей прямо на передней блузке, которая была надета за пределами талии. Поверх него на мне был черный свитер без рукавов, который спускался, до бедер. На мне были черные колготки и черные туфли на плоской подошве.

«Нет, что, Эльвира Сигизмундовна?» — спросил один из парней.

— Я имею в виду, «Стоп».

«Это то, что вы сказали на днях, но не имели в виду Эльвира Сигизмундовна », — сказал Павел с заднего сиденья машины, целуя меня в голову.

«Я так и сделала».

— Что сделала? — спросил Николай.

— Серьезно.

«Ты бы не могла», — сказал он, сжимая мою грудь одной рукой и ногу выше колена другой.

— Я действительно это имела в виду, — простонала я, крепко сжимая ноги. «И я знаю сейчас, так что, пожалуйста, остановись».

— Это именно то, что вы тогда сказали, — сказал Павел, просунув руку, под верхнюю часть моего свитера.

«И я имела это в виду».

— Если вы действительно имели это в виду, Эльвира Сигизмундовна, почему вы позволили нам вытащить ваши сиськи, почему вы позволили нам трахнуть вас пальцами? — пробормотал Николай.

Его слова были так сильны. В общем-то, да, но машине, где мы были только втроем, они звучали, так драматично и сильно повлияли на меня. Я не ответила, и Павел присоединился.

— Да, почему вы позволили нам увидеть ваши сиськи и киску, почему вы держали наши члены, почему вы все это делали?" - сказал он, становясь еще более простым, но, боюсь, еще более сексуально возбужденным.

Я захныкала.

— Не знаю, — Николай задрал мою юбку, а Павел расстегнул пуговицы на моей блузке.

— И почему вы позволили нам обоим кончить на ваши большие сиськи? — сказал Николай, сокрушая практически любое сопротивление, которое у меня оставалось.

Я чуть не заплакала, я была так смущена и расстроена.

— Не надо ребята, — хрипло прошептала я.

«Не надо?» — спросили они оба, когда пальцы Павла проникли внутрь моей блузки и нашли кожу моей правой груди.

«Что ты делаешь!».

«Мы только начали, вы знаете, ты хотите этого, Эльвира Сигизмундовна, ты знаете, ты хотите нас!».

— Нет, нет, не хочу, — простонала я, хватаясь за юбку, чтобы Николай поднять ее по моим ногам.

— Эльвира Сигизмундовна, вы знаете, что делаете, — сказал Николай, снова пытаясь задрать мою юбку.

— Я не верю.

— Вы же хотите, чтобы мы трахнули вас, будьте честны, это то, чего вы хотите, разве это не два твердых молодых члена, готовых трахнуть вас? Николай красноречиво, но грубо, если это не противоречия в терминах, прохрипел.

Его слова поглотили меня, они захлестнули меня, и они завладели мной. Я теряла все: «Свою борьбу, свое сопротивление, возможно, свою репутацию, и я внезапно начала осознавать свои запреты. Мой разум вернулся к тому времени, когда я так жалко сдалась в первый раз, а затем полностью капитулировала перед ними.

Я вспомнила, что я чувствовала, когда они медленно уговаривали меня снять одежду или отодвигали мои трусики, от моих интимных мест и полностью обнажали меня. После того, как я сначала почувствовал себя оскорбленной и униженной, эти ощущения затем изменились, и я почувствовала себя такой возбужденной, такой сексуально возбужденной и такой, как бы это описать, раскрепощенной или, полагаю, правильной. Опасения, страх, тревоги, социальные соображения и запреты — все это оставило меня, и я пошла со своим телом, а не с потребностями своего ума. Я позволяла им делать со мной именно то, что они хотели, что, по совпадению, было именно тем, чего я хотела.

— Вы готовы, Эльвира Сигизмундовна, — продолжал один из них.

— Вы хотите, чтобы вас трахнули, не так ли?

Я поняла, что это были мои потрясения, и разум насиловал меня.

«Нет, не здесь, мы не можем сделать это здесь», — очень неразумно простонала я, услышав, как Николай завел двигатель, и Павел сказал.

«Может быть, тогда мы сможем заехать к вам домой и немного повеселиться втроем, перед чаем?».

— Нет, нет, — простонала я, прекрасно понимая, что если они войдут в мой съемный дом, я не смогу удержаться и не позволю им идти дальше. Если я позволю им проникнуть в мой дом, я знала, что позволю им проникнуть в мои трусики, да, если они войдут в мою киску, они наверняка кончат в меня.

Когда мы добрались до моего съемного дома, я посмотрела на Николая и прошептала: «Пожалуйста, Николай, нет!», но я уверена, что он и Павел заметили бы отсутствие убежденности в моих словах.

Николай поднял брови и пробормотал: — Нет? Вы уверены, Эльвира Сигизмундовна? Когда он наклонился через рычаг переключения передач и провел тыльной стороной ладони, по моей груди, посылая, во мне укол желания и заставляя мои соски почти мгновенно затвердеть. Он обхватил мою грудь и неизбежно почувствовал это, он улыбнулся.

— Вы правда не это имеете в виду, ладно?

Он открыл свою дверь и быстро обошел переднюю часть Мерседеса и открыл мою дверь. Он протянул руку, схватил меня за руку и вытащил прямо в свои объятия. Мне было приятно, что было темно, потому что у меня были довольно любопытные соседи. Николай сильно прижал меня к себе, и мое сердце заколотилось, когда я почувствовала, как его эрекция по всей длине вдавливается в мой живот. Трепет быстро удвоился, когда Павел подошел ко мне сзади, обнял меня, и сильно прижал свою эрекцию к моей заднице.

— Входите, — сказал я неохотно, но с огромным ожиданием предстоящего волнения и, полагаю, стыда. Я знала, что потеряла его и что я принадлежу им, чтобы делать с ним все, что они хотят. Это заставило меня чувствовать себя очень подавленной, и хотя, я испытывала отвращение к себе, я также возбуждалась.

Это было странное чувство, когда я открывала дверь и позволяла двум молодым парням следовать, за мной в мой дом. Когда мы втроем вышли в коридор, я почувствовал трепет, но также и предвкушение и сексуальное возбуждение. Я не могла поверить в то, что делала, но теперь у меня не было никакой возможности остановиться. В темноте гостиной они оба обняли меня, один за другим, а затем оба одновременно целовали и ласкали меня. Сначала я сопротивлялась, больше хочу сказать, ради ненужного и нежелательного чувства респектабельности, но быстро я начала делать то, что требовало мое тело. Я поцеловала их в ответ. Учитывая, насколько они были молоды, они хорошо целовались и были более терпеливы, чем я могла себе представить, но их тела, руки и рты на моих не давали мне думать, об этом и заменяли их острым ожиданием, которое отгоняло такие мысли.

Стоя в темном коридоре, освещенном светом фонарного столба находящегося у калитки, их руки были на моей груди, их рты были на моем лице и голове, а их эрекции были на животе, бедрах, верхней части ног и ягодицах. Мой свитер снялся, и они расстегнули одну или две пуговицы, которые Павел не расстегнул в машине на моей блузке и которые соединились со свитером на полу. Продолжая целоваться и причмокивая губами друг к другу, они вытащили мои сиски, из бюстгальтера и прижали меня к стене коридора. Каждый из них сосал сосок, и я ловила себя на том, что ласкаю их головы, запуская пальцы в их волосы и сильнее прижимая их лица к своим сиськам.

Когда, я прислонилась к стене, прижав их рты к своей груди, я точно знала, что будет дальше, что неизбежно. Так же логично, как ночь следует за днем, так и руки вверх, за юбкой девушки следуют, за игрой, со своими сиськами. Одна пара поднялась спереди и потерла мой волосатый холмик в поисках клитора, в то время как другая скользила вверх, по спине и гладила, щипала и сжимала полноту моей попочки внутри колготок.

Каким-то образом, и я понятия не имею, как и кто это сделал, пуговица и молния на моей юбке расстегнулись, и одежда сползла по моим ногам, и я отбросила ее от нас ногой.

— Боже мой, Эльвира Сигизмундовна, — прошептал Николай, стоя в стороне и глядя на меня в тусклом свете уличного фонаря. Черный бюстгальтер был сдвинут, под моими сиськами, и два комочка такой чувствительной плоти покачивались, свисая с кружева, бюстгальтера. На мне были черные колготки, а под ними черные кружевные совсем прозрачные трусики.

По какой-то причине Павел сказал: «Наклонитесь вперед, Эльвира Сигизмундовна, позвольте мне снять ваш бюстгальтер».

Николай слегка рассмеялся. — Если он снимет с вас Эльвира Сигизмундовна ваш бюстгальтер, могу я снять с вас колготки?

Мой бюстгальтер снялся, и мои сиськи были обнажены им. На мне были только кружевные трусики и колготки, они были полностью одеты на мне.

— Немного несправедливо, не правда ли? — сказала я, многозначительно глядя на них. Они поняли мое сообщение и быстро чуть не сорвали с себя одежду, но студенты не носят много.

— Теперь лучше? — спросил Николай, когда они стояли передо мной, обнаженные и настолько безудержные, что заставили меня ахнуть.

Я не могла удержаться от улыбки.

— Подождите мальчики.

Я подошла к входной двери и на всякий случай заперла ее на крючок. Теперь, я чувствовал себя лучше. Я бы не сказала, что я была главной в этих сексуальных играх, но я обрела остатки контроля и руководства над тем, что происходит.

— Пойдем, — сказала я, направляясь к лестнице, прекрасно осознавая, что их взгляды будут прикованы к моей заднице, и я, вероятно, подчеркивала свое естественное покачивание попочкой.

— Нет, прекратите, — сказала я, схватив за талию колготок, когда один из них попытался стянуть их вниз. Я побежала вверх по последним ступеням, прекрасно зная, что мои сиськи будут летать повсюду.

— Сюда идите, — продолжала я, открывая дверь в комнату для гостей на втором этаже, ну, вот что это было, — улыбнулась, я про себя.

Комната была полностью меблирована двуспальной кроватью, шкафом и туалетным столиком. Я подошла к окну и, протянув руку обеими руками, схватился за шторы и начал их дергать чтобы зашторить окно.

Я должна была понять, каким вызовом будет моя голая спина, покрытая колготками задница, расставленные руки и обнаженные сиськи, для двух голых студентов c возбужденными членами. Конечно, когда я задернула шторы, их руки обхватили меня и схватили за тело, и оба члена прижались к моей заднице. Это было здорово. Хотя это было еще лучше, когда две руки скользнули вниз по моей передней части и обхватили волосатый холмик, а один палец нашел мой клитор. Это вызвало во мне такой прилив возбуждения, что мое тело дернулось, и я застонала.

— Это было мило? — сказал Павел, когда они потянули меня так, чтобы я повернулся к ним лицом.

— Да, это было, — пробормотала я, когда палец Павла остался прямо на моем клиторе, надавливая и теребя.

Прижавшись друг к другу, мы втроем медленно двинулись к кровати.

«Позвольте Эльвира Сигизмундовна мне включить свет», — сказал Николай.

— Я хочу вас видеть. Я хочу увидеть ваше тело, Эльвира Сигизмундовна.

Это меня взволновало. Но потом казалось, что практически все в этих двух молодых людях имеет значение.

Я никогда не была с двумя мужчинами одновременно. Женщина и мужчина да, но не втроем. Почему-то, однако, иметь двух мужчин одновременно не казалось таким уж экстремальным или возмутительным. Да, то, что это была я, шестидесятилетняя мать и двое двадцатидвухлетних парней, вполне могло быть экстремальным и возмутительным. То, что это была, я преподаватель университета и двое моих студентов, было одновременно экстремальным и возмутительным, но то, что я тащила двух молодых мужчин к своей кровати, не было таковым. Я понятия не имею, как мой разум это понял, но теперь, я была полностью настроен на то, чтобы эти двое молодых парней трахали меня. Возможно, что еще более важно, я чувствовала себя как будто, я руководила процессом и была главной. Тем не менее, это не заставило меня чувствовать себя хорошо, и я совсем не был уверена, как это заставило меня себя чувствовать.

«Подожди», — сказала я, когда Павел пошел, за лампой. «Ложись на кровать».

Я наблюдала, как они вдвоем лежали на кровати, казалось, совершенно не стесняясь своей наготы, так и своей эрекции членов. Они оставили зазор между ними, предположительно для меня. «Место, для мяса в бутерброде», — подумала я, улыбаясь, выходя из комнаты, задаваясь вопросом, есть ли у них какие-либо бисексуальные наклонности или опыт друг друга?

«Перспектива увидеть, как они делают что-то вместе, действительно привлекала», — подумала я, снимая колготки на лестничной площадке и зажигая свет, который, как я знала, должен был осветить комнату второго этажа. Я думала о том, чтобы снять черные кружевные трусики, но вспомнила, что мой бывший всегда говорил, что женщина гораздо сексуальнее в чем-то, чем совсем голая.

Я вошла обратно, со светом позади себя, чтобы они, вероятно, сначала не поняли, что я сняла колготки.

— Идите и ложитесь здесь, Эльвира Сигизмундовна, — сказал Николай, похлопывая по кровати между ними. Я прошла, через комнату и начала забираться на кровать. «Ой, черт возьми, Эльвира Сигизмундовна. Павел, посмотри на это».

— Какого хрена ты думаешь, что я смотрю на член?

Их обмен такими простыми, немного грубоватыми с большим количеством ругательств, но, тем не менее, комплиментарными замечаниями привел меня в восторг. Теперь я расслабилась, наверное, или я начала получать контроль над ними, наверное, и то, и другое, я полагаю!

Я легла между ними, и они снова были на мне, но потом я тоже немного покрыла их. Мы много целовались, и их руки и рты были на моей груди и сосках, пока мои находили их члены и яйца. Они чувствовали себя замечательно, и на мгновение я задумалась, будет ли у нас повторное представление, где они трахают меня пальцами, а я отдаю им свои руки в качестве суррогатных влагалищ для секса. Мне не стоило беспокоиться.

— Эльвира Сигизмундовна, я так хочу вас трахнуть, — простонал Николай.

— Как и я тоже, — вмешался Павел, когда я потерла оба члена, а они потерли мою грудь.

— Хорошо, Эльвира Сигизмундовна ? — спросил Николай.

— Да, — прошептал я.

Я был весьма поражена тем, насколько расслабленно, я себя чувствовала, и удивлена тем, как я могла так легко смириться с тем, что меня трахнут двое двадцатидвухлетних парней. Я не верила, что мой ответ был таким.

«Кто будет первым мальчики?»

«Почему первый?»

— Что ты имеешь в виду?

— У вас же есть не одно место, куда можно член воткнуть Эльвира Сигизмундовна.

— Николай, я не занимаюсь анальным сексом.

— Я не это имел в виду, у вас есть рот, у есть сиськи.

И вот так они вдвоем впервые трахнули меня.

К счастью, поскольку это вряд ли было продуманным решением, я настояла на том, чтобы они надели презервативы, и сначала Николай, а затем Павел вошли в меня.

Они перевернули меня на бок сзади. Они обняли меня, сжимали и ласкали мои сиськи, прижимая их друг к другу и перекатывая каждую из них, скользя своим членами между моих ног. Николай прижал свою выпуклую головку к моим половым губам, и когда Павел скользнул своим членом вверх по моему телу, Николай вошел в меня. Я испытала это чудесное чувство, когда член без особого сопротивления моего влагалища вошел в меня и наполнил меня почти, до отказа. В это же время Павел получил своё место для члена между моих сисек, которые Николай прижал друг к другу, и начал трахать мои груди. Они оба целовали и ласкали меня, быстро доводя, до моего первого оргазма. Пока, я стонала и билась в конвульсиях, ни один из них не кончил.

Не проявляя понимания более опытных любовников, которые осознают, насколько нежной и хрупкой чувствует себя женщина, когда спускается с оргазма, они продолжили свое восторженное трахание со мной. Какое-то время это было неудобно, но вскоре все вернулось на круги своя, и вскоре мое тело повсюду стимулировалось их руками, пальцами, ртами, языками и, конечно же, их удивительно твердыми молодыми членами.

Когда я начала получать свой второй оргазм, Николай застонал, что вот-вот кончит, а затем, без дальнейшего предупреждения, выстрелил в меня своим грузом спермы. Было действительно странно, что «Последним оставшимся в живых» был Павел, но это было ненадолго. Он держал свой крепкий член между моими сиськами, который я теперь держала вместе для него, поскольку Николай отказался больше держать. Он держал меня за голову и тянул за волосы, в то время как Николай, несмотря на то, что только что кончил, щипал мои соски и теребил клитор. Павел все сильнее и быстрее проталкивался между моими сиськами, как будто они были настоящим влагалищем, а не симулированной киской. Я была удивлена, что он не выскользнул между ними, не заменил Николая внутри меня и не трахнул меня как следует, но я действительно была, за пределами таких любезностей. Член Николая, хотя и размягчался, все еще был во мне, и мое тело стимулировалось, во всех нужных местах, пока Павел трахал мои сиськи. Я держала его за задницу, что было великолепным чувством. В то время как член молодого парня прекрасен, его задница, вероятно, еще более отличается и привлекательна, чем у пожилых мужиков. Задница Павла была твердой там, где она должна быть, и становилась мягкой, когда он расслаблял мышцы. В целом, его задница прекрасно лежала в моих руках.

Потом он застонал, застыл между моими сиськами.

— Мм...м!, Я кончаю!

Затем его горячая, липкая, едко пахнущая сперма выстрелила мне в грудь и на лицо. Его было много, казалось, почти целое ведро. Я чувствовала, как будто тону в сперме Павла, так сильно ударилась мне по лицу и груди. Вот вам и молодость, я размышляла, лежа с его спермой на мне.

Когда они оба упали на спину, я не знала, что делать и как я себя чувствую. Опять же, демонстрируя отсутствие опыта, они не приложили никаких усилий, чтобы утешить меня в то время сразу после секса, когда женщина наиболее чувствительна. По мере того, как мое тело и разум возвращались в нормальное состояние, я начала мыслить более рационально.

Я встала, пошла в ванную комнату на первом этаже. Когда я привела себя в порядок, все мои чувства вины и стыда, полагаю, вернулись. Это было явно неправильно. Любая женщина, трахающаяся с двумя мужчинами, может считаться неправильной. Шестидесятилетняя разведенная мать и преподаватель университета, трахающая двух из своих двадцатидвухлетних студентов, большинство людей сочли бы чертовски ужасной. Но почему-то мне было все равно. Я прошла через барьер социальной респектабельности, преодолела заторможенность и ворвалась в новые области открытий, где нет ни сексуальной морали, ни барьеров, ни табу. На языке Верочки, если вы этого хотите, сделайте это, и если вы чувствуете себя хорошо, сделайте это. Трахаться и быть трахнутой Николаем и Павлом было для меня и тоже, и мне было приятно, когда они трахали меня. Поэтому, когда я вытирался после того, как смыла с себя все следы их обоих, я знала, что будет еще то же самое, и в этом я не ошибалась.

Завернувшись в полотенце, я вернулся в комнату на втором этаже и, стоя в дверях со светом за спиной, сказал с улыбкой.

— Хотите мальчики чай сейчас попить?

«Отлично, спасибо», — сказал Павел. — Сюда принесете или мы спустимся на кухню?

— Решать вам мальчики.

«Мы спустимся на кухню», — крикнул Николай, когда я была на полпути вниз по лестнице.

— Есть что-нибудь покрепче? — спросил один из них, когда они добрались до кухни через несколько мгновений после меня.

«Да, пиво, вино, водка, что бы вы хотели мальчики?»

Они оба попросили водки, и я достала из холодильника бутылку «Столичной».

Я, повернулась к ним лицом.

Я содрогнулась, когда увидела их. Оба обнаженные, стоят бок о бок, откинувшись на рабочую поверхность кухонного стола, их стройные, гибкие, юные тела, кажется, смотрят на меня. На них обоих едва ли было лишней унции жира. У Николая была довольно волосатая грудь, в то время как Павел был почти безволосым на груди. Николай был ростом около метра девяносто сантиметров, а Павел на пару сантиметров ниже, он был крепкого телосложения, в то время как Николай был, мускулистым. У них обоих были разумные размеры, но не огромные члены, причем у Николая он был немного длиннее, а у Павла толще. Удивительно и чрезвычайно возбуждающе для меня, оба члена были полу эрегированными.

— Просто воды попью, — сказал Николай, поймав мой взгляд и улыбнувшись, потому что знал, что я смотрю на них.

— Льда нет?

— Это ничего, спасибо Эльвира Сигизмундовна.

— Ты уже все это видели у нас, Эльвира Сигизмундовна.

«На самом деле наверху было не темно», — ответила я, подходя к раковине с бутылкой и тремя стаканами в руках.

— Я имел в виду с другими твоими любовниками.

Я поставил бутылку на стол, открутила пробку и налил в стаканы три щедрых порции водки. Николай перевернул полотенце там, где оно было связано узлом, и заставил свой обнаженный член скользить по моему телу.

«Николай», — улыбнулась я. «Это несправедливо быть одетыми».

Мне показалось совершенно невероятным, хотя, возможно, и ужасным обвинением моим моральным нормам, как легко мы втроем ладили друг с другом и как, казалось, не было никакого дискомфорта, когда мы были обнажены вместе. Больше всего я думала, что это удивительно, как я, казалось бы, так быстро смирилась с сексом с двумя моими молодыми студентами. Я снова чуть не содрогнулась, но на этот раз с опаской, когда подумала о том, каково будет на работе на следующий день. Отложив это в сторону, как я делала слишком легко, я поняла, что эксгибиционист во мне, который впервые проявился, когда мой бывший сделал непристойные фотографии со мной, подняла голову. Мне нравилось быть обнаженной с ними на кухне, а не в спальне. Я упивалась их комплиментами и, без сомнения, незаметно выставляла напоказ все свои женские места на них. Мое беспокойство о том, в порядке ли мое тело и достаточно ли хорошо, чтобы понравиться таким молодым людям, которые, вероятно, больше привыкли к худеньким фигуркам своих сокурсниц студенток, с которыми, по-видимому, они так же трахались, исчезло.

Некоторое время мы молча потягивали водку, глядя глазами на тела друг друга в этой удивительной и для меня уникальной сцене.

— Давайте возьмем водку в постель, ладно? — спросил Павел.

— Только водка? — сказал Николай

— Ну, Эльвиру Сигизмундовну, конечно, тоже, — улыбнулся мне Павел и добавил. «Она выглядит уже готовой снова заняться с нами сексом».

Я посмотрела вниз и, конечно же, мои соски затвердели. Этого было бы невозможно избежать в таких обстоятельствах. Я посмотрела на них обоих парней, и их члены были в движении почти на стадии готовности удовлетворять пожилую женщину.

«Не только я выгляжу почти готовой», — ответила я, когда Николай обнял меня за талию, а Павел схватил меня, за руку.

Теперь наш секс был менее быстрым, но таким же страстным. Теперь мы «Знали» друг друга, не было страха. С того момента, как они оба кончили, и я предложила чай, мы все знали, что у нас будет больше секса теперь. Это было неизбежно. Как мужественным молодым людям, одного раза никогда не было достаточно, и как пожилой женщине, это было основной причиной для того, чтобы встречаться с мужественными молодыми мужчинами.

Только позже в тот же вечер, когда они неразумно и против моего желания захотели пьяными поехать на Мерседесе в Ленинград, я поняла, что мы занимались сексом порядка трёх часов, а после того, как я отобрала ключи от машины, мы вернулись в постель, мы занимались любовью почти четыре часа. Я пыталась, но не смогла выяснить, сколько оргазмов они мне доставили, но прикинул, что каждый из них должен был кончить не менее десяти раз.

Наш секс, или это были занятия любовью, стал более нежным и, я полагаю, любящим, когда мы вернулись в постель. Я вспомнила, что вскоре после возвращения в спальню Павел захотел своей очереди, и он поставил меня в миссионерскую позу. Теперь, я чувствовала себя достаточно расслабленной с ними двумя, чтобы полностью раздвинуть ноги, поднять колени и обхватить ногами его талию. Николай лежал рядом с нами, и пока Павел трахал меня, он целовал меня и ласкал мою грудь, пока я терла его член. На этот раз, как только Павел кончил после того, как мы по трахались минут десять или около того, Николай забрался мне между ног. Затем он меня добрых десять минут долбил своим членом, в конце концов кончив точно в то же время, что и я, с ртом Павла на моем, а его руками на моей груди.

Мы немного отдохнули, но далеко не так долго, как я была с другими, более взрослыми мужчинами, которые были у меня после развода. Я начала понимать, почему у женщин моего возраста есть желание заниматься сексом с молодыми парнями и даже молоденькими несовершеннолетними мальчиками!

На этот раз у них не было острой потребности кончить, они, вероятно, израсходовали большую часть своего стратегического запаса спермы. Это означало, что мы могли больше баловать себя. Это также означало, что они оба дали мне пососать их члены оральным способом, и я ответила им взаимностью. Однако ни то, ни другое не было так уж хорошо, вероятно, я чувствовала недостаток сексуального опыта. Это также означало, что каждый из них мог трахнуть меня, не кончая. В результате, меня, должно быть, непрерывно трахали большую часть часа, и они по очереди оказывались в моём влагалище и в моем рту. У меня был действительно хороший урок «Жаркого на вертеле», как я узнала, это называется.

«Так были ли он такими жесткими, была ли я права?» — спросила Верочка, погружая фаллоимитатор в меня и выходя из меня, пока я лежала на спине, раздвинув ноги, подтянув колени и держа сиськи в руках. Приехав на выходные ко мне.

Как ни странно, в течение следующих нескольких дней я хотела Верочку больше, чем когда-либо, но мне пришлось ждать до очередных выходных, когда она приедет ко мне. Не то чтобы Николай и Павел оттолкнули меня от мужчин, вовсе нет. Я преодолела еще один барьер своим сексом втроем с ними, и теперь я хотела большего. Думаю, теперь это было похоже на сексуальную наркозависимость. У меня была привычка, которую я должна была накормить, и когда я накормила это, она просто требовала большего. Этой привычкой, конечно же, было стремление к сексуальному удовольствию. Я начал думать, что становлюсь секс-наркоманом, но с утонченным вкусом. Я привыкла к молодым людям.

Я позвонила Верочке и рассказала ей о вечере с парнями, и она потребовала всех подробностей. Было так странно рассказывать любовнице все мелкие подробности о том, как другие любовники доставляли мне сексуальное удовольствие. Странно, но удивительно захватывающе.

«Надеюсь, вы голая Эльвира Сигизмундовна или еще нет?», — сказала Вера, когда я рассказала ей, об автостоянке и последующем за этим безумным сексом на протяжении в общей сложности порядка десяти часов.

Я знала, что меня ждет, но подыгрывала нашей маленькой игре. — И почему ты на это надеешься?

— Потому что я хочу трахнуть вас Эльвира Сигизмундовна, по телефону, — сказала Верочка. И она так и поступила.

В доме на выходных, я ответила на ее вопрос, пока она трахала меня фаллоимитатором.

— Да, Верочка, он был очень твердыми, и да, ты была права, — простонала я, когда она заставила меня кончить.

После ужина мы занялись сексом еще несколько раз с Верочкой.

— Когда вы Эльвира Сигизмундовна увидите их снова? — спросила Вера, лежа у меня на руках и нежно покусывая мои соски.

— Видишь, как получиться?

«Я не знаю, ничего не организовано все встречи проходят спонтанно».

— Вы предполагаете Эльвира Сигизмундовна с ними встречаться ? — спросила Вера, всасывая мой сосок и большую часть ареолы в рот. Это заставило меня застонать, от сексуального удовольствия. «Это было бы интересно посмотреть и возможно поучаствовать?».

Я улыбнулась. «Это не так просто будет, но я думаю, что сделаю это и мы встретимся вчетвером!».

«Хочешь новых ощущений в сексе, ты их найдешь?» — был удивительный ответ Верочки...