Необычная фотосессия...(Моя истерзанная плоть)

Моя фантазия по мазохисток...

Мои родители не просыхали и когда заканчивались деньги, они искали, где бы что продать и купить пол-литра. Мне было уже девятнадцать лет и всё это происходило на моих глазах. Пьяные драки и дебоши, случались каждую неделю, и я часто летом спала на сеновале. Сена там не бывало уже много лет, и места было полно. Я накидала на доски старые тряпки и устроила себе постель, довольно мягкую и уютную. Залезть ко мне никто не мог и я чувствовала себя там в полной безопасности. Когда к родителям приходили их друзья собутыльники, я старалась не показываться им на глаза и часто с чердака я видела, как писают мужики и как пьяный сосед достав свой член лез под подол к моей матери и как они на ограде потом трахались. Отец, как обычно спал в отрубе на полу, и они ходили по дому, перешагивая через него. Работы у нас в селе не было а без денег я не могла уехать чтоб снять какой то угол и жить отдельно.

Живя в такой обстановке я начала возбуждать себя с помощью пальцев и делала это спокойно, когда захочу. Моим родителям было не до меня, и я чувствовала полную свободу в своих действиях. Я даже могла спать на сеновале голышом, и никто никогда бы туда не залез и не заметил этого. Мой брат Андрей был старше меня на три года и постоянно пропадал у своих подружек не появляясь домой по несколько дней. Однажды он заметил, что со мной что-то происходит, стал подглядывать за мной. Мне шёл тогда девятнадцатый год, но я уже довольно умело орудовала пальцами у себя во влагалище и лишила себя девственности сама, не сколько не испугавшись этого. Из-за моих родителей у меня было очень мало друзей, хоть и была я симпатичная, но одевалась плохо и поэтому парни со мной не хотели дружить.

Однажды застав меня за мастурбацией, брат предложил мне заменить мой палец на его член и я не раздумывая, согласилась. Я водила его членом вдоль по половым губам вверх, вниз и опять вверх, вниз. Когда у меня наступил пик возбуждения, я разрешила Андрею засунуть свой член мне во влагалище, и когда он это сделал, я стала испытывать какую-то странную приятную истому, ничем не сравнимую, с теми чувствами, когда я мастурбировала. Вскоре потеряв над собой контроль, я стала стонать и извиваться от наслаждения. Андрей уже трахался со многими девчонками и знал, что в таких случаях делать. Он довёл меня до критического состояния и кончил мне на живот. Мы долго лежали и молчали. После этого случая мы часто трахались на чердаке, в лесу и где придётся. Я продолжала совершенствоваться в мастурбации и использовала для этого всякие предметы, напоминающие мне мужской половой орган. Особенно мне нравилось доводить себя до оргазма, используя огурцы или морковку.

К двадцати годам, не имея пр этом постоянного партнёра в сексе, моя юная дырочка выглядела, как будто у женщины родившей нескольких детей, но только без волосяной поросли. Я не хотела, чтобы у меня киска была такой же, как и у матери и постоянно брила её станком отца, когда мылась в бане. Я видела влагалище у своей матери, когда она пьяная лежала на полу в комнате с задранным подолом, раскинув при этом ноги в разные стороны и дрыхла. Я тогда очень внимательно всё рассмотрела и хотела затолкать туда огурец, но испугалась.

Летом, когда мне исполнилось двадцать, для меня была большая радость. Я училась неважно и по многим предметам у меня были тройки, потому что условий для занятий дома не было, и я знала, что мои оценки никому не нужны. Тем более что в пятом и шестом классах я оставалась из-за большого количества пропусков и плохих оценок на второй год. Андрей учился лучше меня и поэтому он много хвастался и болтал. Однажды он проболтался своему однокурснику, он учился в техникуме, что трахал меня и он не веря ему стал его дразнить. Чтобы доказать, он уговорил меня трахаться в лесу, а в это время его однокурсник подглядывал за нами и когда всё закончилось он вышел и сказал,

— «Я тоже хочу, если не дашь, то расскажу всем об этом».

Мне ничего не оставалось делать, и я согласилась. Его член был длиннее, чем у моего брата и толще, даже похож чем-то на огурец. Когда он загонял его до самого конца, я думала, что он проткнёт меня им насквозь. После того, как он кончил, мы отдохнули и начали снова. На этот раз Дима, так звали однокурсника моего брата, захотел засунуть свой член мне в задницу. Для меня это было неожиданно, и я не знала что делать. В предчувствии чего-то нового, я решила согласиться. Его член после влагалища, имея смазку, стал пробивать себе путь в мою задницу, и с третьей попытки вошёл на всю длину. Я чувствовала его где-то в районе желудка, а его яйца шлёпали меня по ягодицам. Ощущения были совершенно другие, и я совсем не опытная, понимала это и не хотела отпускать Димин член из своей жопы. Вскоре он кончил и его обмякший член постепенно сам выпал наружу.

После этого случая слух быстро разнёсся по селу среди пацанов, и многие сверстники и те кто был старше меня, перетрахали все кому не лень. Они подлавливали меня в лесу, в парке когда я ходила в магазин, и когда просто гуляла. Иногда я приходила домой ближе к полуночи, а мои родители как всегда валялись пьяные кто где. Им не было дела, где их дочь. Стала часто ночевать где попало или оставалась после секса, закрывшись в тихом месте, и меня кто-нибудь снова трахал. Студенты из технаря, где учился мой брат, не брезговали засунуть свою ялду мне в задний проход, потому что во влагалище уже кто-нибудь успевал кончить и не один раз. Там было мокро и всё хлюпало. По селу я стала ходить вообще без трусов и штанов, чтобы всегда быть готовой. В последствии, я никогда не носила нижнее бельё, за исключением купальника. Соседи мне говорили, что я вся в отца, а в бывшие подруги по школе, дразнили акселераткой и ещё всякими нехорошими словами. Я ещё в школе была почти всех выше и многие побаивались и молчали, зная что могу им накостылять.

К двадцати годам моё влагалище и анус перепробовали всё, что могло туда поместиться. Кожа и мышцы были так растянуты, что свободно во влагалище помещалась пол-литровая бутылка, и даже не было видно горлышка, то же самое я проделывала свободно и с задницей. Свободно заталкивая во влагалище и в попу две бутылки, я могла сходить в магазин или ещё куда-нибудь. С каждым разом я использовала всё крупнее и более объёмные предметы, чтобы трахать себя сомой с их помощью. Всё что росло в огороде, казалось мне мелким. Огурцы и морковь заталкивала по две, а иногда и по три штуки. Помидоры и подобное им помещалось в моей попе до десятка. Спелые помидоры не выдерживали давления внутри влагалища и лопались, превращаясь в красную томатную кашу, или салат. Один раз я пьяных собутыльников своих родителей накормила таким салатом, а они мне даже спасибо не сказали, а начали кричать, чё мало сделала.

Однажды я увидела, как несла одна женщина кабачки и глядя на их размеры я выпросила один. Вечером, когда мне никто не мешал, я начала заталкивать кабачок себе во влагалище, предварительно, его смазав, и очистив от шероховатостей. Он был в диаметре, как бутылка из-под шампанского и длиной сантиметров сорок. Поставив его вертикально и держа двумя руками я, стоя на коленках, стала медленно приседать, тем самым насаживая себя на этот овощ. От внушительных его размеров у меня появилась непонятная боль в промежности. Делая поступательные движения вверх, вниз, я медленно стало скользить по нему и опускаться вниз. После нескольких таких движений нанесла второй слой вазелина и повторила снова. На третий раз, растянув влагалище до диаметра кабачка, я стала медленно проваливаться вниз. Мой овощ, входил в меня со скрипом, проникая внутрь, и причиняя мне непонятную боль. От того, что смогла трахнуть себя с помощью этого кабачка я была на седьмом небе от счастья. Я не чувствовала ту боль, которую причинял мне этот овощ и насаживалась на него всё глубже и глубже. Вскоре половина была уже внутри меня, и я начала подниматься, чтобы потом опять сесть. Потоки оргазма хлынули из меня и облили ту часть кабачка, которая находилась во мне. От этого он стал скользить ещё легче и через пару попыток он стал проваливаться внутрь влагалища. Торчала лишь четвёртая его часть с хвостиком, за который я стала его удерживать и тянуть назад, но растянутые мышцы стали сжиматься, втягивая овощ в себя. Чтобы моя киска привыкла к этому, я легла на спину и поджав ноги к животу, затаилась. Сколько времени я так лежала, не помню, но боль стала затихать и вскоре я её совсем не чувствовала. Я лежала и смотрела в потолок, пытаясь осознать, что я сделала, и мне становилось приятно и нарастающее возбуждение окатило меня волной оргазма. На мгновение закружилась голова, и я чуть-чуть не потеряла сознание. Ощутив всё это на себе я решила, что на сегодня хватит и стала извлекать из себя кабачок. После нескольких усилий я держала влажный и скользкий овощ в руках. Положив его рядом, я взяла зеркало и стала рассматривать образовавшуюся пещеру у себя между ног. Были видны все внутренности моего влагалища, а из некоторых лопнувших кровеносных сосудиков выступили капельки крови. Мне было очень приятно, и я не стала придавать этому значения.

Через несколько дней я повторила это снова и испытала те же чувства. Мне было очень приятно, что я могу себя трахать этим кабачком и не бояться, что он разорвёт меня. Я берегла этот овощ, пока он не стал дрябнуть. Успев им трахнуть себя около двадцати раз, я стала искать новый овощ и очень обрадовалась, когда увидела на рынке. Он был на сантиметр меньше в диаметре и короче на восемь. При частой и постоянной тренировке он погружался в меня полностью и лишь был виден небольшой пятачок. Теперь я уже не боялась ничего и стала использовать второй кабачок для задницы. Прибегнув к той же самой процедуре, мне удалось с седьмой попытки загнать себе в попу половину кабачка. Придерживая его рукой, я выпрямилась и попробовала пройтись. Было такое ощущение, что моя задница, сейчас разорвётся пополам. Сделав несколько шагов, я стала постепенно привыкать. Мне казалось, что за мной ходит конь, который засадил в мою попу свой член и не хочет его вытаскивать. Мне это очень нравилось и я начала растягивать кожу и мышцы заднего прохода до максимума. Я постоянно что-нибудь туда толкала и не вынимая ходила так от нескольких минут до нескольких часов. После нескольких недель я могла спокойно с помощью зеркала рассматривать прямую кишку и всё, что в ней находится. После такой растяжки, я не чувствовала член пацанов, которые меня трахали, а чувствовала себя, как ёмкость для сбора спермы. Их маленькие члены болтались во влагалище, как ложка в стакане и ни сколько не удовлетворяли меня.

После нового года когда мне было почти 21, я скопила немного денег и устроилась в небольшом городке рядом с нашим селом, на завод бытовой химии ученицей и была в постоянном поиске, что бы ещё засунуть себе в попу или во влагалище. Мне давали любую лёгкую и дешёвую работу, которую ни кто не хотел делать, и постоянно брали учеников для подработки. Из-за моей комплекции, мужики стали на меня поглядывать, и вскоре я пошла по рукам. Меня трахали все, кто хотел, а когда не было работы, я бывало, лежала по несколько часов с раздвинутыми ногами в какой-нибудь подсобке, и глядя в потолок считала входящих и выходящих мужиков. Когда меня начинали искать, я вставала, размяв затёкшие мышцы, а из влагалища выливалась накопившаяся там сперма. Я продолжала ходить в одежде средней длины, и без нижнего белья. Для того чтобы ничего не выпало из меня и не потекло по ногам на глазах у всех, я затыкала свои дырки разными тряпками и это мне помогало и часто выручало. Если внимательно приглядеться прохожим, идущим за мной, то это можно было заметить. Кто меня трахал знали это, и под юбку ради шутки не лазили ко мне, чтобы не скомпрометировать перед другими, а кто хватал меня за задницу, или чисто выбритый лобок, сразу краснел от неожиданности.

Проработав больше года, я поняла, что на моих возможностях можно иметь левый заработок. Выбрав предметы бытовой химии, пользующиеся постоянным спросом, я прятала их у себя во влагалище или в заднице, и спокойно приносила домой. Затем шла на рынок и меняла их по низкой цене на нужные мне овощи или фрукты. Теперь у меня почти круглый год были овощи нужного мне размера, и я трахала себя как хотела. После такой активной жизни у меня попа и влагалище было так растянуто, что мышцы уже не сокращались и образованные дыры после траханья всегда были доступны. Каждый вечер я их промывала от собранной за день пыли и грязи, и снова засунув туда что-нибудь, типа затычки, ложилась спать. Я уже год жила в бабушкином доме на окраине города и мне никто не мешал.

Когда мне исполнилось двадцать один год, меня направили на медосмотр. Гинеколог, который увидел мою промежность в таком виде, остолбенел. Он глядел на меня, а я на него и мы оба молчали. Молчание нарушила я, спросив,

— «Чё голую девку, не видел что ли?».

На что он ответил,

— «Видел и много всякого, но такое первый раз».

Я ему ответила, что родилась такой и что пусть посмотрит, если не видел. За погляд, денег не беру. Он вымыл руки и стал ощупывать мою промежность и погружая руку внутрь стал проверять моё влагалище, а затем и анус. От движения его руки я сразу возбудилась. Ведь рукой меня ощупывали первый раз изнутри и от этих ощущений я кайфовала. После новых ощущений я быстро кончала, и в этот раз оргазм наступил очень быстро. Гинеколог засмущался, но я его быстро успокоила, попросив что-нибудь вытереться. Он мне дал полотенце и я, засунув его наполовину во влагалище, промокнула всю выделившуюся жидкость. Гинеколог, молча, наблюдал за мной. После короткой беседы он мне назначил встречу через неделю.

Прошла неделя, и я вновь пришла в больницу. Зайдя в кабинет к гинекологу, я увидела мужчину и женщину с небольшим чемоданчиком. В разговоре выяснилось, что это представитель одного журнала и фотограф и что они хотели бы снять серию фотографий её половых органов для их журнала за хорошие деньги. Когда услышала предлагаемую мне сумму, я сильно обрадовалась и не раздумывая, согласилась. Получив деньги, мы поехали фотографироваться. Сделав серию снимков, они поблагодарили меня за приятное времяпровождение и уехали. Они были очень удивлены, и спросили моего согласия ещё на одну серию снимков, я согласилась. Деньги, которые я получила за час работы перед фотокамерой, на заводе мне не заработать за год. Я была очень довольна, что мой труд не пропал даром. Через три месяца они приехали снова и объяснив, что бы они хотели снять, стали ждать моего ответа. Сумма, предложенная мне, была в два раза больше той. Я немного подумала и дала согласие. Нужную сумму они тут же положили на мой счёт и отдав мне сберкнижку, заехали на рынок и набрали овощей и фруктов. Мы поехали ко мне домой. Полдня они снимали меня в разных ракурсах. Я заталкивала себе во влагалище и в попу разные овощи и фрукты, а так же всякие предметы, которые они привезли с собой. Я видела в их глазах удивление, когда они смотрели, как я всё себе заталкиваю во влагалище и в задний проход, а для меня это был обычный день. Когда они закончили снимать, мы пили чай и долго болтали. Им было всё интересно обо мне. На прощанье я дала им свой номер телефона и сказала,

— «Если что нужно, то звоните» и они уехали.

Через три месяца я получила бандероль и обнаружила там два журнала, где были помещены обе серии моих снимков. Правда прочитать ничего не смогла, так как они были на иностранном языке, но вид на фотографиях даже для меня был страшноват. Журнал был для любителей такого и не каждый бы хотел его листать и просматривать. Я первый раз смотрела на свои фото и видела всё то, что я делала сама, первый раз со стороны. Это подействовало на меня возбуждающе. Пока я просматривала все снимки, то успела два раза кончить и вытекающая из меня жидкость растекалась по табурету.

Часто вечерами просматривая журналы, я думала, что бы ещё такое придумать и однажды лёжа на траве с широко раздвинутыми ногами я увидела, как по ноге ползёт большая муха. Я хотела её прогнать, но она подползла к открытому отверстию влагалища, и мне стало интересно, что она будет делать. Щекоча меня своими лапками она переползла через большие и малые половые губы и устремилась во внутрь. Теперь я не могла следить за ней и только ощущала, как она ползает внутри меня. Это было очень щёкотно и сильно возбуждало меня. От наступившего оргазма и выделяемой влаги муха вылетела на улицу. Я была в восторге. Обыкновенная зелёная муха меня трахнула и это было здорово.

Я стала усиленно растягивать кожу и мышцы своих половых органов и заднего прохода. Когда появлялась возможность, я старалась повторять тот случай с мухой или с мухами. Я стала посещать те места, где их могло быть много, и меня за этим занятием никто не мог застукать. Прикрепив к небольшому зеркалу небольшую острую опору, я втыкала его в землю и ложилась перед ним, широко раскинув ноги. Мухи чувствуя свежий запах, доносившийся из влагалища и заднего прохода, слетались как на мёд. Вместе с ними и появлялись другие насекомые, захотевшие отведать вкусненького. Они ползали по моей промежности, щекоча меня своими лапками и кусая. От их укусов появлялся зуд, и это было страшно здорово. Десятки насекомых заползали в распахнутые створки ануса и влагалища и проникали вглубь меня. Я была без ума, испытывая это чувство. Наблюдая всё это в зеркало, я не переставала кончать, а от появившегося зуда мне хотелось засунуть свои руки по самый локоть и трахать самуё себя, но там были маленькие насекомые, которые творили чудеса эротического массажа, и мне их было жалко раздавить. Когда обессилев я тихонько встала и не сгоняя моих новых друзей пошла домой. Из меня выливалась жидкость, скопившаяся после частых оргазмов. Постепенно из под подола, вылетали насекомые, боясь, что их раздавят. Я чувствовала, что внутри меня ещё кто-то ползает и продолжает кусать и щекотать мои внутренние ткани.

Дома я прополоскала водой с раствором фурацилина прямую кишку и влагалище, но зуд не прекратился. Тогда я взяла в руки большой баклажан и стала трахать себя в обе дыры. Это уменьшало зуд и наступало блаженство. От этого я потеряла сознание и очнулась только ночью. Я была вся разбита и ноги меня не слушались. Такого со мной не было никогда. Перевернувшись на другой бок, я снова уснула. От воспоминаний, утром кружило голову, и была сильная слабость. Мне хотелось спать, но нужно было идти на работу. Надев на голое тело халат, я поплелась на завод. Прохожие смотрели на меня с удивлением и провожали взглядом вслед. Во время ходьбы полы халата разлетались в стороны и мой выбритый лобок и сильно вытянутые большие половые губы открывались взору немногочисленных прохожих. Они были удивлены, и шокированы тем, что видели. В чувство меня привела моя знакомая, с которой мы вместе работали. Она мне сказала,

— «Ты что так вырядилась? Весь твой стыд выставила на показ.» Только после этих слов я пришла в чувство и придерживая халат поспешила на работу.

Периодически меня вызывал гинеколог и осматривал, всё ли здорово, нет ли каких болячек. Я была откровенна и рассказывала ему всё. Это был единственный человек, с кем я могла поделиться самым сокровенным в моей жизни. Увлечение насекомыми шокировали его и обследовав меня он дал мне профилактические средства от укусов насекомых. Моё новое увлечение выматывало меня. Иной раз не было просто сил прийти домой, и я отрубалась в лесу, в поле или дома в ограде. Упадок сил сказывался на работе, и я получила первое предупреждение. На время я успокоилась, но природа требовала своё и спустя полгода с наступлением весны я опять сорвалась.

Я искала любые места, где было много мух и др.насекомых. Мои большие половые губы были так растянуты, что свисали вниз сантиметров на десять, а то и больше и со стороны были похожи на маленький член, а с боку на две свисающие половинки лепёшек. Когда я раздвигала ноги, эти лепёшки растягивались и открывали большую дыру, куда могла поместиться литровая банка. Когда я много ела, то переваренная пища в виде какашек на ходу могла вывалиться на дорогу и теперь мне постоянно приходилось затыкать свой зад какой-нибудь пробкой из бутылки или затычкой из тряпок. Однажды мне в руки попалась пластиковая бутылка полторашка с пережимом посредине, который в своё время мог препятствовать выскальзыванию её из попы. Обрезав её выше пережима и натолкав в неё тряпок, я сделала постоянную пробку для задницы. Теперь я могла не бояться, что во время ходьбы по улице из моей задницы будут вываливаться какашки, но в своём новом амплуа я чувствовала, что хожу с постоянно засунутым в мою попу толстым членом.

После того, как я рассказала о своём новом увлечении с насекомыми гинекологу, мне позвонили из журнала с новым предложением, сделать видео съёмку. Так как на работе, я была на грани увольнения, я согласилась. Условия меня устраивали, и сумма была довольно приличная. Когда они приехали и вручив мне сберкнижку с оговорённой суммой, мы нашли подходящее место рядом со свалкой и начали снимать.

Немного изменив внешний вид, и надев защитные очки, я совершенно голая вышла из кустов и легла на траве рядом с остатками выброшенной протухшей пищи. Меня снимали сразу два оператора с разных сторон. Согнув ноги в коленях и широко разведя их в стороны, я стала ждать моих маленьких трахальщиков. Рядом летало полно всяких насекомых и вскоре они появились и на мне. Ползая по груди, животу, ногам они как будто искали вход внутрь меня. Мухи разных размеров, пауты и мошки, которые находили широко открытую дыру, моего влагалища, заползали внутрь, скрываясь от палящего солнца, и кусали большие и малые половые губы, влагалище и матку, а так же прямую кишку заднего прохода, забираясь всё глубже. В ощущении того, что на меня смотрят несколько пар глаз, я была просто счастлива. Все члены съёмочной группы с восторгом наблюдали за происходящим, потому, что такого они ещё не видели никогда. Это было заметно по образовавшимся буграм в области паха у обоих операторов. Мухи и пауты в прямом смысле слова ели и кусали живого человека, заползая во всевозможные дыры. Их собралось так много, что некоторые места просто кишили, как улей. Мухи и пауты из влагалища и ануса вылетали как самолёты из ангара и резко поднимались вверх. Другие совершив посадку на моём теле заползали во внутрь и лакомились моей влагой, которая вырабатывалась от возбуждения и наступающих оргазмов.

Операторы снимали меня с близкого и дальнего расстояния, а насекомые делали своё дело, доставляя мне блаженство и кайф. Через полтора часа мне подали мягкую кисть с помощью которой, я стала выгонять моих трахальщиков. Они кружили и не хотели улетать. Я засовывала эту кисть себе в задний проход и во влагалище и орудуя ей внутри старалась выгнать оттуда всех насекомых.

Затем сменив место я нагишом устроилась на берегу водоёма и прополоскав всё внутри, плеская туда из кружки воду, приступила к новой процедуре. Я брала из машины разные овощи и фрукты и заталкивала их себе во внутрь. Когда перепробовала всё, мне принесли разные банки и ёмкости. Самые большие были полутора литровая банка для влагалища и полтарашка с пивом для заднего прохода. Они свободно утонули внутри меня, что даже не было видно горлышка. При моём росте 182 и весе 92кг мне казалось, что это не предел, а вся съёмочная группа была в шоке.

Когда съёмка закончилась, мы отметили успешное завершение сделки. На прощание, я попросила представителя журнала, это была женщина тридцати пяти лет и звали её Марина, позвонить мне через день и рассказать, что обо мне думают члены съёмочной группы, ведь они всё равно будут перемывать мои косточки, а я просто хочу это знать, может у меня появится новая идея. Марина посмотрев мне в глаза, улыбнулась и сказала,

— «Хорошо».

Это заинтересовало Марину, и она позвонила через два дня. Многие от просмотренного на экране были в шоке и разговаривая между собой фантазировали о том что ещё могла бы я по их мнению сделать.

Выслушав внимательно Марину, я спросила её,

— «А ты бы Марина, что хотела увидеть из перечисленного, чтобы я сделала?»

Наступила небольшая пауза, и потом я услышала её вопрос на мой. Она спросила меня,

— «Аты бы Лена(так звали меня) сделала, если я скажу, что хочу?»

Теперь с моей стороны наступила пауза, и я быстро стала перебирать всё, что она говорила и не найдя ничего невыполнимого сказала,

— «С моей стороны проблем не будет, если ты уже не убедилась, то приедешь и сама увидишь.»

После моих слов Марина сказала, что я и многие, в том числе, хотели бы увидеть твои половые губы опухшие после того, как их изжалят пчёлы. Так же как залезает во внутрь влагалища котёнок или кошка, на твоё усмотрение. Мне, как женщине охота узнать до каких пределов ты можешь дойти и растянуть влагалище и анус. Я тут же согласилась и обещала ближе к осени позвонить, как буду готова.

На другой день, встретившись с гинекологом, я попросила осмотреть меня и спросила,

— «На сколько максимум я могу растянуть наружные и внутренние ткани своей промежности.»

Внимательно ещё раз прощупав всё, он сказал,

— «Возможность человека не ограничена и если делать постепенно, то можно растягивать и растягивать, давая время на восстановление клеток растянутой ткани. Если это сделать резко, ткань (кожа) может не выдержать и лопнуть. За два, три месяца при каждодневной тренировке можно растянуть на двадцать процентов, но при этом растягиваемая ткань и мышечная должна находиться в постоянном напряге.»

Услышав это, я очень обрадовалась и начала действовать.

Прошло почти три месяца. Я была довольна своими достижениями. Позвонив Марине, я стала ждать их приезда. Они не заставили ждать меня долго и приехали через день. Всё началось как обычно. Постепенно заталкивая в анус и во влагалище разные предметы я дошла до максимального. Смазав вазелином двухлитровую пластиковую бутылку, я медленно насадила себя на неё, лишь только пробка торчала. Сделав разные движения, я извлекла её и приступила к заталкиванию двухлитровой банки во влагалище. Я взяла руками большие половые губы и начала натягивать себя на банку. Когда банка уткнулась в лобок, и тазовые кости, я стала натягивать мягкие ткани как можно дальше. Мне удалось закрыть растянутой крайне плотью большую часть банки. Все были удивлены увиденным, но я не могла сделать большего, так как кости таза не растягивались. Согласно физиологии и скелета человека это был предел. Конечно, мягкие ткани можно растягивать годами, а вот кости нет. Когда убрала банку, я взяла котёнка и замотав лапки, чтобы не выступали когти положила его себе между ног. Он был натренирован и я это делала не один раз, поэтому котёнок понюхав носом подошёл к распахнутому после банки влагалищу и облизывая стенки постепенно засунул туда свою голову, а затем и сам залез. Облизав стенки он развернулся и высунув мордочку лёг. Кто-то его стал звать и он выбежал. Я была довольна, что всё получилось и мои гости тоже были довольны, это было видно по их удивлённым лицам.

После, приведя себя в порядок, мы пошли обедать. Я позвонила своему другу по прежней работе, и он принёс пчёл. Я лежала с широко раскинутыми ногами, а он брал пинцетом по одной пчеле и садил по кругу моего влагалища на большие половые губы. Первые укусы были немного болезненны, но потом я привыкла и внимательно за всеми наблюдала. Витя, мой друг, попросил, чтобы его лицо не снимали и поэтому сидел к камере спиной. Посадив, около двух десятков пчёл, он спросил, как я себя чувствую. Я ответила, что всё нормально и Виктор продолжил, садить пчёл, на малые половые губы. Посадив последние семь пчёл, он сказал всё и ушёл. Всё было снято и мы пошли отдыхать до утра. Вечером, мы с Мариной долго болтали и операторы в другой комнате тоже не спали, наверное, обсуждали меня. Я много рассказала Марине о себе, о своих планах и о том, что не могу сделать, а после последних событий хотелось очень. Марина обещала проконсультироваться у своих друзей в Москве и за границей.

Как я уснула, не помню, а утром я проснулась от шума камеры. Меня уже снимали. Я лежала посреди кровати и от возникшей опухали, ноги машинально были раскинуты в разные стороны. Вся промежность и особенно нежная кожа моей растянутой киски были сильно опухшие и выпирали между ног, как новый образовавшийся орган. Я встала с кровати и хотела сделать пару шагов, но не могла поставить рядом ноги из за опухали, и стала передвигаться, как кавалерист, на раскорячку. Со стороны это выглядело забавно. Опухоль, как опустившийся живот беременной, мешала мне поставить рядом ноги. Она свисала почти до середины бёдер. Подтянув её руками к животу, мне удалось чуть, чуть сжать ноги. Меня снимали с разных сторон и просили, чтобы я ложилась в разные позы. Когда всё закончилось, операторы не скрывали своего восторга и спрашивали меня о моём самочувствии и о том, что их интересовало. Я с удовольствием ответила на все их вопросы. Мне очень нравилось, когда в моём присутствии обсуждали моё увлечение и то, что я делаю со своей промежностью. Марина тоже была в шоке от увиденного, и долго не решалась заговорить со мной. После обеда она спросила разрешения остаться ещё на сутки, сказав, что боится меня оставлять в таком виде одну. Я согласилась. Весь день мы разговаривали, и мне было хорошо, что я не одна. В промежности чувствовалась ломота, но её было можно терпеть, и я не кому об этом не говорила. Утром следующего дня я проснулась от пристального взгляда Марины и операторов. Они смотрели на мою опухоль. Она за ночь ещё увеличилась, и было страшно на неё смотреть. В глазах Марины был испуг. Когда я открыла глаза и заговорила, они маленько успокоились, и начали опять всё снимать. Это были шокирующие кадры. В течении четырёх дней ребята не покидали меня, пока не стала спадать опухоль. Было сделано ещё много снимков и отснято две плёнки видеоматериала. Я с удовольствием позировала, хоть и передвигалась с трудом. Когда они уехали, я сильно заскучала. Мне было первый раз в жизни одиноко.

Через день я сходила на приём к гинекологу и он не нашёл ничего опасного в моей опухали для жизни, но был очень удивлён увиденному. Вскоре всё стало на свои места, и я стала убирать урожай, копать картошку, ползая на голой попе по земле. Согнувшись буквой «Г» было не удобно, да и мою задницу могли увидеть прохожие. Забор был редкий и поэтому выкопав пару рядков, я садилась жопой на землю и переползала от гнезда к гнезду, собирая картошку в вёдра. Когда разрывала кучки земли, я руками гребла, как собака, под себя. От этого часть земли летела на меня и попадала в распахнутые створки влагалища и открытое отверстие попы. За день я столько насобирывала земли, что потом просто рукой выгребала её из обеих дыр. Затем садилась в ванну и полоскала свои внутренности. Это мне очень нравилось, и копку картофеля я всегда растягивала на пару недель, чтобы продлить удовольствие.

В декабре позвонила Марина и рассказала про операцию, что есть заинтересованные в ней люди и всё оплатят, только ты должна будешь заключить с ними контракт на все фото и видеосъёмки. Это хозяин нашего издательства и когда ты вернёшься, то мы будем с тобой постоянно работать в студии. Пока ты будешь на реабилитации после операции, тебе будет приготовлена служебная квартира и назначено постоянное пособие. Это очень приличная сумма. Я согласилась, потому, что без чьей либо помощи я большего достичь уже не смогла бы.

Через неделю я уже была в клинике и сделав ряд рентгеновских снимков, меня стали готовить к операции. Оговорив всё со мной через переводчика, меня положили на операционный стол под наркоз и начали резать. Мне вырезали полностью лобковую кость и поставили вокруг позвоночника рессорную металлическую пластину, специально сделанную по форме таза и тазовых костей. Прикрепили к ней боковые тазовые кости, так как прочность таза уменьшилась из-за удаления лобка и теперь я могла спокойно сидеть. Из-за пересадки мышечных окончаний с лобка на соседние кости сперва ограничивали мои движения, а так всё было сделано очень хорошо и не мешало мне ничуть. Когда всё зажило и швы были удалены, меня осмотрел врач и сказал, что всё нормально, через пару месяцев можете медленно возобновить тренировки. Я так же ходила и двигалась, только теперь, когда я нажимала на низ живота, то рука проваливалась между тазовых костей. Это было очень необычное чувство, которое всегда сопровождалось волной возбуждения.

Весной я уже начала делать первые растяжки. Немного болезненно, но у меня всё стало получаться. В августе мы сделали первую серию снимков. В моём влагалище уже помещалась трёхлитровая банка, а половые губы я перевязывала шпагатом, как мешок. Я постоянно привязывала к ним гирьки и часами сидела у телика или ходила по квартире. Гирьки звенели стукаясь друг о друга, и растягивали большие и малые половые губы. Теперь мои новые хозяева получали постоянно снимки с новыми моими достижениями и не переставали удивляться. Они спрашивали меня, почему я над собой так издеваюсь и не жалею себя. Я не знала что ответить, и просто говорила, что нравится постигать себя.

После операции за два года я сделала очень много. Кожа на всех моих дырах ниже пояса тянулась как резина. Марина уже боялась, за меня.

— Слушай Марина, ты такими темпами разорвёшь сама себя и не заметишь этого – говорила она, и мы с ней вместе над этим смеялись.

Однажды, думая, что бы ещё сделать у меня появилась новая идея, и я поделилась с Мариной. Она сообщила хозяину издательства, и он был в шоке от моего предложения, но подумав, согласился. Таких кадров ещё ни кто не видел и это будет фурор. Мне снова в той же клинике сделали операцию. Я захотела убрать перегородку между анусом и влагалищем, тем самым соединить все дыры в одну, а мочевой канал вывести прямо в матку. Также соединить воедино прилегающие к ним внутренние части. После этого путём разреза в сторону пупка, увеличить диаметр одной общей дырки, хотя так её называть уже было насмешкой. За четыре месяца путём нескольких операций, я получила то, что хотела. Все кто знал об этом приходили посмотреть на меня. Им было интересно, как всё это выглядит, когда я хожу или сижу.

Когда я выписалась, я начала тренировать, чтобы стенки внутренние и наружные после наложенных швов были эластичны и легко растягивались. Через год мы возобновили съёмки. На них Марина впервые увидела меня во всей моей новой красе. Она вместе с операторами долго смотрела на моё новое тело и от шока не могли приступить к съёмкам. Поэтому первую серию снимали два дня. Отправленные снимки шокировали хозяина, что он смог позвонить только на третий день. Параллельно с фото велась видеосъёмка.

На них были заснято, как я держа себя за большущие половые губы, открывала взору свои внутренности и как там спит свернувшись калачиком кошка. Как высыпают из ведра, мне во внутрь, разные фрукты и овощи. Как я испражняюсь и потом всю эту кашу вытряхиваю. Как во время ходьбы растянутые лохмотья наружных половых органов и моего нового влагалища шлёпают меня по ногам и болтаются в разные стороны. Теперь я при выходе в город носила одежду до колен, а крайнюю кожу своего нового органа перетягивала шпагатом, чтобы ни чего оттуда не выпало.

Впоследствии, Марина часто ко мне заходила, и мы вместе придумывали, что снять в новой серии. Я удивлялась её выдумкам и фантазии, и мне очень нравилось, что она предлагала. Мы хотели привлечь помощницу, но нам запретили, и Марина гримировалась, меняла причёску и во многих эпизодах снималась сама. У нас у всех было приподнятое настроение, и каждый хотел снять, что-то своё. За всё это нам очень хорошо платили.

За несколько лет была снята куча фото и видео материала. Я выполняла всё, кто что придумывал. Была снята серия про то, как меня используют в качестве унитаза, как в сарае в деревне я получила в своё дупло, а иначе мою дыру между ног и не назовёш, всё коровье дерьмо и мочу, которую она выдала, когда ела кукурузу. Так же было снято, как Марина перешагивая через меня, по ошибке ставила босую ногу в растянутую дыру моих половых органов, а так же во время уборки в доме и в ограде Марина весь подметённый мусор заметала на савок и вываливала в моё распахнутое влагалище, заполняя им матку и прямую кишку. Ей это нравилось делать и мы часто с ней вдвоём уезжали в заброшенные дома и развлекались так, затем вместе залазили в ванну, и она руками вымывала у меня всё внутри, после чего я занималась с ней лесбисом, доводя её до оргазма. После этой операции мне очень нравилось копать картошку и собирая её ползая на попе и забрасывать в открытые створки влагалища землю. Иногда мне помогала Марина. Я сидела, держа руками в растянутом состоянии большие половые губы, широко распахнув своё дупло, а Марина словно собачка, стоя согнувшись и быстро работая руками, закидывала туда землю вместе с картошкой, после чего начинала там рыться и доставала найденный картофель. Мы делали всё это осторожно, чтобы не повредить тонкие эластичные ткани внутренних и наружных половых органов.

После тренировок и издевательств над собственным телом, я так извратила свою промежность, что трудно было описать, на что она стала похожа. В неё входило всё что было под руками в разумных размерах, и даже ведро воды, а иногда для съёмок мы выливали туда холодный суп и я подманив свою собачку угощала её. Она ставила на меня передние лапы и опустив мордочку во влагалище лакала суп. Это было завораживающее зрелище. Так же Марина помогла мне сделать по два отверстия на каждой большой половой губе для пирсинга и когда они зажили, и ничего не болело, мы вставляли капроновый шпагат и привязывали губы к ногам. После этого мои дверки были открыты всегда. Когда делали снимки в городском транспорте, я сидела на заднем сидении в проходе с широко расставленными ногами, пассажиры смотрели в окно и на фотографа. Никто из пассажиров этого не видел, но на снимках выглядело по другому. Получилось очень здорово.

Я часто привязывала за сделанные дырки разные тяжёлые предметы, чтобы ещё сильнее растянуть кожу и это мне удавалось. Операторы, изображая пьяных, кидали во влагалище разные объедки и опивки. А так же окурки (правда потушенные) и пустую тару из под пива и водки тоже забрасывали в моё новое влагалище. На экране, всё это выглядело здорово-ужасно. Однажды предложив сделать из меня ёмкость, Марина налила во влагалище воды и взяв тряпку начала мыть пол, каждый раз прополаскивая тряпку в моём резервуаре. После того как вымыли пол, ребята взяли меня и вынесли на улицу, чтобы вылить грязную воду в ограде, а Марина в это время снимала. Пол в деревне не мыли больше месяца, и вода была чёрная, как лужа на дороге.

Операторы ушли на рыбалку, а мы пили чай и болтали. Часа через два ребята пришли и принесли несколько десятков мальков (мелких рыбок) и пол-литровую банку дождевых червей. Марина сообразила быстро и у неё загорелись глаза. Ребята, поняв в чём дело, поддержали её и я приготовилась, заняв удобную позицию. Съёмка уже шла полным ходом и Марина вывалила из банки в мою воронку червей. Они шевелились и щекотали меня, расползаясь, кто куда. Через некоторое время, когда черви ползали во всех уголках влагалища и попы, Марина вылила вместе с водой рыбок и зачерпнув ещё долила пару ковшиков. Получился хороший аквариум. Рыбки плавали и ударялись о стенки внутренних половых органов моей промежности. Позже мы повторили съёмку с насекомыми, их сейчас было хорошо видно у меня внутри, да и площадь увеличилась в несколько раз. Кадры были просто удивительные. Я лежала широко раздвинув ноги в в огромной дыре между ними виднелись мои внутренности и в какое то время туда стали залетать и заползать мухи и вскоре их было видимо невидимо и уже что увидеть было невозможно.

За несколько лет мы перепробовали всё, что могло прийти в голову, о многом я конечно просто не пишу, и не знали, что делать дальше. Моё влагалище было растянуто до неузнаваемости и болталось между ног, как мокрая тряпка, свисающая до колен. Когда я ходила или бежала, вся эта отвисшая кожа болталась в разные стороны и шлёпала меня по коленям и бёдрам. Когда я ползала по огороду, половые губы тащились за мной, как два хвоста и Марина наступая босыми ногами на них, заставляла меня остановиться.

Я хотела чего-то ещё, но не знала что, и мы обратились к нашему хозяину. Он чувствовал, что мы в своих идеях почти иссякли, и заранее набросал некоторые соображения. Марине это понравилось, и она радостная сообщила об этом мне. Я не раздумывая, согласилась.

Истязания собственной промежности для меня было как наркотик. Я просто не могла себя сдерживать. Марина тоже не хотела это останавливать, и постоянно была в таком состоянии, когда мы что-то делали, что трудно описать. Мы готовы были издеваться над моими половыми органами целыми сутками, и одной операцией больше это для меня стало пустяком. Через два дня я была уже за границей. Мне увеличили внутренний объём стенок влагалища и матки, удлинили разрез промежности на четырнадцать сантиметров, почти до пупка. Теперь моя прореха измерялась двумя четвертями. На это было просто страшно смотреть. Мой живот от копчика и до пупка был разрезан и представлял собой большой половой орган. Когда всё зажило, мы повторили почти всё то же, что и раньше, но больше нам понравилось забрасывать о огромную промежность всякую грязь. Это нравилось делать всем. Моё влагалище, матка и прямая кишка в савакупности служило постоянной ёмкостью для мытья полов и уборки помещений. Марине очень нравилось полоскать внутри моей промежности грязные тряпки и даже иногда она мыла обувь, когда мы были в деревне. Каждую весну мы приезжали и делали генеральную уборку для летней фотосессии. Вся вымытая грязь оседала в моей промежности. Когда была чисто выметена ограда, то весь мусор и вместе с ним по недогляду попадали собачьи какашки, вытаявшие из-под снега попадали вовнутрь моего большого полового органа. Я хотела, чтобы меня использовали как носилки для мусора и ёмкость для грязной воды. Хоть и весила я девяносто два килограмма, ребята делали это с удовольствием. Они соорудили специально из меня туалет и ходили туда по своим надобностям. Всё было бы ничего, деньги есть и живём не тужим, но хозяину нужно было делать сенсацию, хотя мы знали, что он на мне заработал не один миллион и наши материалы пользовались большим спросом у любителей необычного.

Теперь я носила специальное нижнее бельё, заталкивая отвисшие части половых губ себе во внутрь. Это позволяло иногда даже носить брюки, но я привыкла обходиться без всего и продолжала ходить только в одном халате или платье. Однажды ребята вспомнили про Виктора и его пчёл, и я ему позвонила. Он пришёл после работы, и мы приготовились садить их на болтающиеся части половых губ. Когда Виктор увидел, что я сделала с собой, он был в ужасе и долго не мог приступить к делу и только после принятых двести грамм водки, мы начали снимать. Принесённых пчёл не хватило даже на одну половину, и он ушёл на пасеку. Через час мы продолжили снова. На всё Виктор присадил около восьмидесяти пчёл. Я от этого кайфовала, хоть и кружилась голова. В глазах Марины светились огоньки. Она была просто в восторге. Всё время Витя не переставал удивляться моему новому облику. Он мне сказал, что это выглядит страшно и попросил разрешения прийти завтра, чтобы посмотреть. Я с радостью согласилась. На утро, у меня между ног болтались, как два батона, наружные половые органы. Они очень сильно опухли. К вечеру опухоль увеличилась и опустилась вниз. В таком виде Виктор и застал меня. В его глазах был непонятный испуг или удивление, но он молчал, не отводя глаз, и только налитый стакан водки привёл его в чувство. Уходя он сказал, что не уснёт всю ночь. На пятый день опухоль достигла больших размеров и опустившись вниз стала потихоньку спадать. Это выглядело, как будто бы живот у беременной опустился до колен и болтался между ног.

Когда я оставалась одна, то совершенствовала свои возможности и после усталости ходила купаться на пруд. Там было полно водорослей и тины и я собирая её руками заталкивала в промежность. Торчащая из живота болотная зелень придавала моему виду своеобразный колорит. Иногда мне в этом помогала Марина. Она выбирала самую прокисшую и грязную тину, где иногда встречались разные жучки, которые в свою очередь могли и укусить. Ей это нравилось, и я позволяла это делать. Марина стала часто приезжать последнее время без ребят, пока я жила в пригороде в своём домике. Мы отрывались по полной, что даже порой не думали что творим. То ли Марина предчувствовала, что скоро это всё прекратится, я не знала тогда.

Мы закидывали скоропортящиеся объедки и продукты в мою промежность и ждали два – три дня, когда начинало пахнуть, уходили на свалку и кормили насекомых. На этот запах их слеталось очень много и когда их скапливалось очень много внутри прямой кишки и влагалища, я зажимала промежность, и надевала приготовленные плавки-трусы. Насекомые не могли покинуть мою пещеру и ползали внутри, кусали меня и щекотали - пытаясь выбраться. В таком виде я ложилась спать, и всё что происходило, терпела, приняв снотворное. Утром Марина распечатывала меня, и мы смотрели, что там произошло. От запаха Марина зажимала пальцами нос. Неприятный запах шёл от гниющей пищи, насекомые везде валялись, прилипнув к внутренним стенкам. Всё было искусано и сильно зуделось. Промыв и прополоскав дезинфицирующим раствором всю промежность, мы давали несколько время для восстановления и повторяли снова и снова, каждый раз увеличивая время нахождения гниющей пищи и насекомых внутри половых органов.

Нас ничего не останавливало. От укусов было полно синяков, но Марина говорила,

— «Давай ещё на один день увеличим» и я соглашаясь держала свою промежность в закупоренном состоянии столько, сколько хотела Марина.

Так мы дошли до недели. Жара стояла нестерпимая, а мы лежали и ждали. К исходу седьмого дня, когда запах невозможно было уже терпеть Марина помогла мне снять плавки и раздвинув большие половые губы мы увидели страшную картину. Продукты покрылись слизью и плесенью, насекомые были дохлые, и кругом ползали маленькие червячки. Марина схватила камеру и стала снимать. Я не знала что делать, а она всё снимала и снимала, давая мне разные команды. Когда всё прекратилось, и мы пришли в себя, то Марина прополоскав мою промежность, приготовила раствор и посадила меня в ванну. Я просидела полдня, постоянно промывая все уголки внутренних половых органов. Когда я вылезла Марина осмотрев, обнаружила больше десятка мелких язвочек и нагноений и мы с ней одевшись, пошли к гинекологу, у которого я не была лет десять.

Когда он увидел меня, обрадовался,

— «Старые знакомые, сколько лет, сколько зим не виделись» услышали мы голос из его уст, но когда он увидел в каком виде и с чем мы пожаловали, он от ужаса испугался и долго не мог прийти в себя.

Когда мы привели его в чувство, и я объяснила что к чему и что это всё я сама хотела, чтобы со мной такое получилось, он успокоился. Я раскрыла весь низ живота во всю его широту и он ужасаясь осмотрел меня. Выписал полно всего, и мы пошли лечиться. Зажило всё где-то за месяц. Чтобы не мокло я постоянно проветривала промежность вентилятором и мало ходила. На этот раз обошлось.

Годы летели, а я всё истязала себя как могла и мне в этом очень помогала Марина. К тридцати пяти летию мне сделали подарок. Я съездила ещё раз за границу на операцию вместе с Мариной, где мне удалили растянутые половые губы, обрезав их у самого основания, а разрез на животе увеличили ещё на четыре дюйма. Когда всё зажило, то мой живот мог открываться словно дамская сумочка от копчика до самого солнечного сплетения.

Целый месяц ещё шли съёмки. Особенно много снимали сюжеты эксгибиционизма в которых я разгуливая голышом брала руками брюшную полость и раскрывала её одним движением и всё что находилось внутри было видно всем кто смотрел на меня и когда всё закончилось, Марина с облегчением вздохнула и произнесла.

— Каждый раз как ты делала это, я боялась, что у тебя вывалятся все кишки.

Марина всё это время была со мной, но участия почти не принимала и поэтому не могла дождаться, когда закончатся съёмки, и мы поедем домой. Она соскучилась по истязаниям моих гениталий и не раз говорила мне об этом. Через неделю в палату вошли врач и наш издатель. В руках были какие-то документы. Осмотрев меня, он спросил,

— «Есть ли какие пожелания, просьбы, может, хотите обратно зашить брюшную полость?»

На что я тут же не думая ответила.

— «Всё хорошо и нам ничего не нужно» врач ушёл. Хозяин объявил, что старый контракт расторгает и заключает новый, по которому, я буду получать процент от прибыли, и будут производиться разовые выплаты за каждую серию новых снимков, если они не будут повторяться. Тариф будет прежний.

Это был крах, и мы знали, что он когда-нибудь наступит. Завтра мы должны будем покинуть поликлинику и вернуться домой. Мы сидели с Мариной и не знали, что бы такое придумать. Был полный тупик и в голову ничего не лезло. Марина ещё раз осмотрела меня, ощупав все уголки, но резать и пришивать было уже негде. Всё было разрезано до конца и если ещё продлить разрез, сантиметров на десять до самой груди, то выпадут кишки. Это не выход. Утром мы собрались и улетели домой. С горя мы с Мариной приехали в мой домик, так как служебного жилья у меня не было, и пировали неделю, не просыхая. Оплачивать съёмку операторам мы не могли и начали действовать сами. Посмотрев последний видео материал мы решили его доснять, и обработав отправить. Но наступившая дождливая осень и уборка урожая нам не дали это сделать. Марина уехала в Москву, а я осталась одна. Ползая на жопе по грязи и вырывая руками картофель, я за день, так уделала свою промежность, что если мою головы накрыть чем то, то меня найти в грязи на огороде было бы невозможно. Я решила не мыться и легла спать так. Каждый день на меня налипала новая грязь, и за ночь, высохнув на мне, не хотела отпадать. Всё влагалище было забито сухой и свежей грязью и распирало низ живота. Я всё равно продолжала ползать на брюхе и жопе, лишь спина была закрыта короткой курточкой которая тоже была вся грязная. Всё моё тело вскоре стало как сплошной комок грязи. В таком виде меня и застала Марина. Она привезла мою получку и перевод за последнюю серию снимков. Года два можно было жить без проблем, а дальше. ...

Увидев меня в таком виде Марина начала снимать. Пока я убирала остатки картофеля, она два дня снимала меня в разных ракурсах. Я позировала, лезла в самую грязь. Когда уборка урожая закончилась, я очень долго отмывалась, мне помогла Марина, и мы потом занимались сексом, от которого она была без ума.

Вскоре начались проливные дожди, и Марина долго не приезжала, а я всё это время продолжала истязать себя, купаясь в грязи. С наступлением зимы я продолжала одевать на себя, минимум одежды и ходила, надев на голое тело, меховое полупальто до середины бёдер. Я могла бы одеть короче, но тогда не могла бы даже присесть или наклониться. Мне нравилось ходить по заснеженным улицам и перелазить через запорошенные скамейки и прочие преграды. Моя промежность при этом погружалась глубоко в снег, и я не могла её отряхнуть и чувствовала прохладу, пока всё не растает. Иногда я просто садилась на запорошённую снегом скамейку, где рядом проходили или стояли люди. Во время приезда Марины мы гуляли по улицам, и она говорила мне, где пройти или пролезть. Иногда увлекшись такой игрой, я забывала про холод, и мы вместе шатались до поздней ночи. Когда приходили домой, вся промежность была красной, и я залазила в ванну с горячей водой и отогревалась.

В марте у Марины отметили юбилей «45лет», а в июне и мои 44 года закончатся. Я за всю зиму не испытала ни одного оргазма и лишь во время воспоминаний о насекомых накатывали приятные воспоминания и тут же улетучивались. Рассказав об этом своей подруге, мы вместе задумались, и тут Марину осенила идея,

— «Давай летом повторим тот эпизод, когда у тебя был последний оргазм.» и вспомнив про червячков и мух мы решили хорошо подготовиться.

Я предложила увеличить срок выпаривания червячков в моей промежности, крепко её закупорив скотчем. Марина была согласна, но что-то её настораживало. В июне, когда мух было уже полно, мы отправились на скотомогильник. Там всегда было полно насекомых и выбрав удобное место приступили к действию. Вывалив из банки во влагалище разных прокисших отходов, я широко раздвинув ноги легла рядом с дохлым поросёнком. Раздвинув половинки брюшной полости мы вставили между ними обычную скалку прихваченную из дома чтобы и мой живот тоже был открыт. Марина всё снимала на камеру, но долго рядом находиться не могла и периодически отходила на перекур. Я тоже закрыла лишние части тела и оставила лишь распахнутую попу и соединяющиеся с ней влагалище и весь живот. Остальное всё накрыли прозрачной плёнкой и я могла за всем этим наблюдать. Мухи налетели моментально. Их становилось всё больше и больше и вскоре у меня внизу живота кишил клубок из насекомых. Это была завораживающая картина. Мухи были разных калибров, от мала до велика. Пролежав так около часа и насобирав внутри множество насекомых, я резко закрыла свою промежность и брюшную полость и лишь изнутри торчала трубка из мочеиспускательного канала. Отойдя в сторону, мы с Мариной плотно заклеили весь разрез от груди и до копчика скотчем в два слоя, и пошли домой. Внутри всё шевелилось и жужжало. Было щёкотно и во время ходьбы, я кончила, чуть не упав от истомы на траву.

Далее шло всё по плану. Каждый день измеряла температуру. На выходные приезжала Марина узнать как дела. Я ей всё докладывала. Когда прошла вторая неделя Марина стала уговаривать, всё распечатать, но я тянула, сколько могла. От всяких мыслей и догадок, что может быть внутри, я ещё несколько раз кончила за прошедшие две недели. Всё это было у меня внутри вместе с какашками и лишь моча вытекала по вставленной трубке. Прошла ещё неделя и Марина сказала,

— «Я взяла неделю в счёт отпуска и не оставлю тебя пока ты не уберёшь всё. От её занудности меня хватило на четыре дня, и мы решили убрать скотч и посмотреть, что там выпарили. Температура уже с неделю скакала от 37 до 38 градусов, но чувствовала я себя хорошо. Убрав скотч и раздвинув брюшную полость и ноги, открыв анус и влагалище, мы увидели ужасную картину. Стояла такая вонь, и запах, что дышать было нечем. Всё было усеяно дохлыми полусгнившими мухами и везде ползали маленькие и средней величины червячки. Так же какашки, которые я выдала за двадцать с лишним дней, тоже кишили червяками. Они были везде. Проникли во все имеющиеся внутренние дыры и изъели мягкие ткани стенок влагалища и прямой кишки и другие внутренние стенки, моего совместного с прямой кишкой, влагалища. Короче меня заживо начали, есть мои собственные черви, которых я вынашивала столько дней. Мы обе испугались, потому что черви вылезали ото всюду, и мы не знал, что творится в кишках. Промыв всё внутри мы выгребли с полведра всякого дерьма и усевшись в ванну с раствором фурацилина и марганцовки я начала промывать все уголки внутренних половых органов. Марина всё это ещё и успевала снимать, периодически помогая мне. Когда всё было чисто, мы ещё раз осмотрели все уголки. Внутренние стенки влагалища, матки и прямой кишки были изъедены и сквозь дырки виднелись червячки, уползающие внутрь живота. Это было похоже на ту объеденную свинку на скотомогильнике.

Марина сильно перепугалась и позвонила издателю, и мы в этот же вечер вылетели в клинику. Марина взяла с собой старые и новые кассеты, со съёмкой и диски с фотографиями. Нас встретили в аэропорту и сразу в операционную. Медлить было нельзя. К тому времени температура поднялась под 40 градусов, и меня бросало то в жар, то в холод. Пока я была на операционном столе, Марина с хозяином издательства просмотрели наскоро все отснятые материалы и они оба были просто в ужасе от увиденного, хоть и Марина всё это снимала сама, на экране было всё по другому. Нам тогда заплатили очень хорошо, на что я могла безбедно жить лет пять.

Мне тогда, так как из за высокой температуры я не могла уже говорить ничего, удалили матку прямую кишку и большую часть тонкого кишечника, а также внутренние ткани половых губ и влагалища. Подробности окончания операции я описывать не буду, но в животе стало много свободного места. Жизненно важные органы были целы, а это было главное. Это был полный мой триумф и одновременно крах дальнейшей жизни. Я достигла всего и потеряла потом это. Остались лишь одни воспоминания.

Я ни о чём не сожалею, что в конце я осталась в таком состоянии. Я воочию узнала, как едят человека черви, мухи и прочие насекомые. Я истязала свои половые органы на все сто процентов а вот повторила бы снова или нет, даже если они бы у меня могли появиться вновь, я не знаю. Мне было очень приятно, что по жизни меня сопровождала моя подруга Марина, и мы продолжаем встречаться. Я всёгда ей доставляю много удовольствия, хоть нам уже много лет.

marinakcnh@rambler.ru