Теперь я, дроча каждый вечер представляя, себе, как отлизываю «Трём Л» за битки. Я сам себя оправдывал и внушал себе, что это нормально, главное, чтобы это оставалось в тайне, ведь девушки должны, быть благодарны за такой не виданный подарок в виде поцелуя в пизду.

Мой член теперь перед ежедневной дрочкой на отрез отказывался вставать на мысли о том, что я ебу девушку или даю ей в рот, теперь он реагировал только на поцелуй пизды и лёгкое доминирование в виде уговоров, а потом шантажа, что если я откажусь лизать, то все узнают, какой я пиздолиз.

«Три Л» так же приходили к моему старшему брату Эдику, который был, к слову, как и они старше меня на три года и слушали свою металл музыку. Я после того случая заходить к ним в комнату стеснялся и постоянно уходил на улицу, где играл в свои любимые битки вспоминая о битках Люды.

«Три Л» и меня теперь, как-то везде игнорировали, лишь из далека могли друг другу приветственно кивнуть головой и всё. Однако я теперь украдкой смотрел им вслед, представляя, как бы я им лизал письки за битки и как бы я лизал, извиняясь перед своей Афродитой Лидой.

И вот, как-то примерно через месяц я увидел у своего одногодки и друга по двору Вовы красивую битку, похожую на одну из тех, которые я видел у Люды и сразу же конечно всё сложил в своей голове по-своему.

— где ты взял такую битку? – спросил его я, точно зная от куда она у него.

Мне тут же стал противен, уже мой бывший друг Вова. Он теперь был для меня пиздолизом, который отлизал Люде за эту битку и дружить теперь с ним было позорно и даже опасно. То, что я был прав, я был уверен, так, как Вова был из одного подъезда с Людой и они были точно знакомы.

— не скажу – сказал хвалящийся Вова – где взял там уже нет.

— да ты – вдруг я хотел уже предъявить ему, что он пиздолиз, но тут же остановил себя, пожалев его, ведь я был, по сути, такой же и не хотел бы если вдруг, что бы меня вот так вот разоблачили.

— что? – спросил меня Вова.

— ничего – сказал я – обменяемся на простые?

— нет – сказал он – у меня много биток, чтобы эту менять.

— а вот на сколько бы обменялся бы всё-таки? – спросил я Вову, очень желая такую битку, думая, о том, что он ещё может себе нализать такую.

— ну например штук тридцать за неё можно и подумать – задумался Вова.

— хера себе – улыбнулся я, мысленно жалея, что у меня столько биток просто не было.

Все ребята, кто в тот момент играл, оцепили Вову, рассматривая такую удивительную битку, не поддельно завидуя ему. Теперь он стал звездой и завидным другом всех во дворе.

— эх – думал я – знали бы вы, как он заработал эту битку.

Мне стало очень неприятно находится рядом с Вовой пиздолизом, а может я просто завидовал ему, что у него такая красивая битка, а ещё может просто ревновал, что Люда не стала добиваться меня, а променяла на этого противного Вову. Я ушёл домой, где в комнате играла музыка металл.

Так, как я был всегда вхож в комнату к брату, я зашёл без разрешения, где ожидаемо были и «Три Л», сел на единственно свободное место, которое по стечению обстоятельств, было именно около Люды. Она обняла меня по-дружески закинув руку на плечо, словно и не было ничего и у нас не было такого большого перерыва в общении.

Конечно, в другой бы раз, я был сел в ноги, на пол к сидящей в кресле моей бывшей Афродиты Лиды, но она, наверное, как я думал обиженная на меня. Все сидели слушали музыку, обсуждали припевы и ещё, что-то об музыке, иногда мотали в такт музыки головами, особенно это красиво получалось у девушек, когда их волосы летали из стороны в стороны.

Я своим бедром упирался в бедро Люды и представлял себе то, что стало для меня уже таким родным и возбуждающим, от чего кончено встал член и я, ёрзая на месте, незаметно поправлял его. Иногда ловил недовольный взгляд от Лиды и совсем на меня не обращала внимание Люба.

— я знаю, что ты Вовке битку дала? – всё же не выдержав сказал я шёпотом Люде на ухо во время громкой музыки.

Она, ничего не ответив, продолжая трясти головой под музыку, переваривая полученную от меня информацию, а я смотрел на неё и ждал ответа.

Всё-таки она повернулась ко мне и непонято толи кивая, толи дёргая головой под музыку расплылась в глубокой улыбке до ушей, а потом мне, как другу подмигнула, оставив эту интригу, для меня, так и не ясной.

— пойдём выйдем – сказала мне Люда через минут десять.

Мы вдвоём вышли из комнаты и прошли ко мне в комнату. Она села на мою кровать, а я сел на свой стул около письменного стола. Она молча уставилась на меня, словно хотела, что-то прочитать в моей голове, а я, не выдержав её взгляда и ожидая очень интересного ответа, покраснел и почему-то опустил виновато глаза.

— битку хочешь? – спросила она меня с усмешкой в голосе.

Что это означало, я конечно понимал, но со стоячим в штанах членом я просто молча кивнул ей, не смотря в глаза, так и не получив от неё ответа по поводу моего вопроса откуда у Вовки битка. И только потом до меня дошло, что означал мой кивок.

— завтра приходи ко мне в 14 часов – сказала Люда и не дождавшись от меня ответа встала и наклонившись ко мне на ухо добавила – я буду одна тебя ждать не ссы, это будет наш с тобой секрет.

Она ушла из моей комнаты, оставляя меня одного с ужасными мыслями того, что я сам напросился стать её пиздолизом. В моей голове, тогда творилась настоящая революция, побеждали то те, кто говорил, что это не допустимо, то те, кто говорили, что это нормально у взрослых и что это будет только один раз и по секрету, ведь она будет одна и никто не узнает об этом.

При этом я себя успокаивал и уговаривал думая, что у меня будет та самая битка, которую я уж точно не кому не покажу, так, как Вовка, например сразу поймёт за что она у меня. Да и вообще таких, как Вовок сколько уже ещё?

Было стыдно и очень стыдно, но живот крутило от возбуждения и я не знал, как дожить до вечерней дрочки. Больше я в комнату в тот день не заходил, а тупо открыв учебник сидел в своей комнате и думал, представляя себе, как это будет завтра происходить. Надеясь, что она не расскажет своим неразлучным подружкам о том, что я согласился или даже получается сам напросился полизать ей пизду за битку.

Весь вечер, ночь и следующий день тянулись невыносимо долго и тяжело. Мысли о том, идти или нет к Люде меня просто вымотали и обессилили. Акогда пришло время икс, мои ноги стали ватными и решиться встать и вообще выйти из комнаты, не говоря уж о том, чтобы идти к Люде, я не смог, у меня просто не хватило духу и я тупо наблюдал, как стрелки часов сначала показали 14, часов, потом 15 и тут я понял, что я поступил правильно! Я поступил, как настоящий мужик, а никак, какой-то пиздолиз, а то, что там себе надумала Люда это её проблемы и её больное воображение, а я лишь спросил дала ли она битку Вовке, зная, что у неё была такая и зная, за что она могла дать ему.

Вечером, как ни в чём не бывало я зашёл в комнату к брату и увидел, что ни одной из «Трёх Л» не было, я конечно огорчился, но обрадовался, что мне не пришлось прятать свои глаза от немых вопросов Люды.

— ты чего не пришёл-то? – остановила меня на следующий день в моём подъезде Люда, когда я шёл домой.

— зачем? – вырвал я у неё из её захвата руки свою руку.

— за биткой – улыбнулась мне Люда – ты же сам хотел!

— я хотел только узнать, за что ты дала Вовке битку – ответил я ей немного агрессивно – он что теперь пиздолиз?

— да ничего я никакому Вовке не давала – встряхнула меня металлистка Люда – я для тебя берегу Лёнь.

Она смотрела на меня немного сверху, так, как была выше ростом. Её улыбающиеся глаза смотрели в мои и пытались там обратно, что-то прочитать. Её настойчивый взгляд и наверное, моё больное воображение, что она ко мне нагло пристаёт и хочет от меня женский минет, а именно так это раньше у нас называлось, а слово куннилингус никто не знал вообще, возбудил меня и пробудил во мне опять невыносимое желание отлизать ей.

— это точно будет между нами? – задал я вопрос словно забив в свою крышку гроба гвоздь.

— ну конечно глупенький – улыбнулась она мне, получив согласие на то, что добивалась, обняла меня за плечи и двинулась вместе со мной к выходу из подъезда.

— мы куда? – виновато и подавленно спросил её я.

— ко мне Лёнь – улыбалась она, прибавляя шаг, словно боясь, что я передумаю.

Мои ноги сами несли меня с ней, а я всё ещё пытался заручиться от неё, тем что она никому не расскажет обо мне. Она, уже даже не глядя на меня и уже вздыхая типа, какой же я зануда, отвечала, что это будет наша с ней тайна и никто не узнает и ещё говорила, что я сам смогу выбрать одну, самую понравившуюся мне битку.

Дальше она, судорожно и заметно волнуясь открыла входную дверь, потом закрыла её и прямо на пороге в прихожей потянула меня за плечи вниз, призывая встать перед ней на колени прямо там.

— Люд – спросил я её, как будто перед самой смертью – ну точно?

— ну конечно точно Лёнь – давила она меня вниз закрывая уже свои глаза предвкушая тайное соитие, как тогда говорили женский минет.

Она явно была возбуждена, как и я. Я сначала сел на корточки, но было не удобно и я встал на колени, совсем забыв договорится с ней, а сколько же по времени я должен был лизать ей?

Люда, расстегнув свою кожаную юбку торопливо сняла с себя её, танцуя бёдрами и тут наши взгляды встретились. Она смотрела на меня сверху, а я на неё снизу, появилась неловкая пауза. Кто должен снимать трусики?

Я очень стеснялся дотронуться до её трусиков и спустить их, а она тоже заметно смущалась.

— пошли в ванную Лёнь, в темноте – сказала она, нарушив наше тупое молчание – я не могу при свете.