Oksana Litovchenko

Мистер Мизинчик

Среди ночи пришло сообщение. Лежа на постели вялой рукой Андрей нащупал смартфон, поднял его над глазами и долго всматривался в монитор.

«Ты был самым никчемным мужчиной в моей жизни, сборище ВСЕХ недостатков, - писала ему Даша. - И, прежде всего, тех, которых боятся сами мужчины, ты знаешь, о каких недостатках я говорю, не правда ли, Мистер Мизинчик?! Но ты корчил из себя героя — любовника, не понимая своими куриными мозгами, что на твоем фоне любой, даже самый лядащий мужичонка, был секс — гигантом.

Нищеброд несчастный, вечно сидящий у меня на шее, только из жалости тебя и терпела, пьяное, больное, раненое животное, ссущее на пол, фу))) Мне всегда было жалко тебя и не более, выглядящий как старик в свои неполные 60, я ненавидела любое общество, куда попадала с тобой, готова была провалиться со стыда сквозь землю. Уровень рептилии, там тебе и место. Только и умеешь, что красиво марать бумагу, это и есть все твои «способности». А в реале — импотент бесперспективный.

Тебя никто не любил и знаешь почему? Потому, что ты ноль, пустое место.

А мой муж не такой. Он человек дела. И я счастлива с ним. И не пиши мне больше, с утра ничего не буду читать. Буду печь блинчики своему мужчине.

p/s. Спасибо за саксофон, что ты мне подарил. Когда мой малыш вырастет, будет играть на нем».

Андрей выронил гаджет, накрыл лицо рукой и долго — долго молча лежал в темноте.

Все, что писала бывшая любовница, было правдой - и выглядел Андрей не ахти, правда, 60 ему не было ни тогда, ни сейчас. В пору их c Дашей совместной жизни было лишь чуть больше 40 - ка, тем не менее, он действительно страшно пил, нигде постоянно не работал, бывало даже таскал деньги из Дашиного кошелька и несколько раз обоссывался спъяну в коридоре — она была права. И про «импотента» - тоже в точку.

Срочную Андрей служил на Тихоокеанском флоте, на одном из островов близь Владивостока. Вооруженные силы страны до сих пор помнят так называемую «Трагедию в Чажме»: в одном из приморских доков ремонтировалась атомная подводная лодка, произошла какая — то нештатная ситуация в реакторе, случился взрыв и выброс радиации, погибла куча народа, было заражение местности, как раз во время прохождения Андреем службы.

Остров нашего героя располагался в акватории неподалеку от Чажмы. Попал ли он в радиационную зону до сих пор не известно, но в концу срока Андрей облысел в свои 20 лет, возможно ситуация как — то сказалась и на его потенции.

Плюс маленький, почти крошечный, член, комплексы, все это в сумме и сделало его почти что импотентом. Эрекцию он поднимал убойными дозами Виагры, но и она срабатывала далеко не всегда. Поэтому Дарья безусловно знала о чем пишет.

Она действительно настрадалась с ним выше крыши, мука длилась не один год, и неудивительно, что долготерпение этой молодой, темпераментной, как оказалось, женщины теперь вырывалось наружу вот такими пламенными филиппиками.

После расставания она не часто, но появлялась в почте брошенного сожителя с подобными откровениями, хотела унизить, как — то омрачить его жизнь.

Как правило, ей это удавалось плохо, обычно ее хлесткие послания приходились на запои этого неудачника, выходя из них, он смутно помнил подробности ее сообщений, помнил лишь, что она писала что - то оскорбительное, что в ответ тоже хамил — неуклюже и невпопад, чем очень ее веселил и неизменно успевал стереть всю переписку до того, как протрезвеет. Так что в памяти оставался лишь неприглядный образ ее корреспонденций, почти без деталей.

Почту же этой ночи сопровождали два необычных обстоятельства: во - первых, письмо было не издевательским, а прямо - таки яростным.

Теперь экс — подруга не подтрунивала над его недостатками, а лупила по ним жестоко и безжалостно, словно хотела окончательно его добить.

А во — вторых, оно пришлось на трезвые мозги бывшего Дашиного любовника, и он сумел наконец взглянуть всю эту историю с другой точки зрения. С трезвой.

Видимо полагая, что мужчина снова будет читать ее писульку с глазами залитыми спиртом и ненавистью, а, значит, и невнимательно, обидчица раскрылась, больше обычного показала себя, и Андрей успел «сфотографировать» ее трезвым взглядом. Она попалась!

И теперь вся эта история, столь долго угнетавшая нашего героя, явилась ему в новом свете, она поменяла полярность. Как? Об этом мы расскажем чуть дальше, а пока вернемся в захламленную, сумеречную спальню Андрея и посмотрим, как он реагирует на запись с монитора. И вот видим мы, что полуночник снова налапал телефон и начал отвечать:

«Раньше я тебе писал из азарта, заводила ты меня своими письмами, теперь отвечаю из сострадания к тебе, честно говоря, не знал, что дело зашло так далеко. Вот ты пишешь и даже не способна понять, что уважающая себя, умная женщина, тем более счастливая, никогда бы не писала таких писем.

Говоришь, что я ходил на пол, а разве ты не ходишь или твои мужчины, полные достоинств, носят в своих мочевых пузырях воздушные шарики? Ах, да, и ты, и они, как законопослушные граждане, сразу делаете в унитаз, а может и того изящнее — в баночки из — под майонеза, а вот я, широкая душа, сразу — на пол.

Разница, безусловно, есть, но она, на мой взгляд, не принципиальна.

Я жил с тобой и не знал, что, глядя на меня, старого, ты испытывала такое омерзение. Я же, глядя на тебя молодую, всегда любовался тобою, твоей красотой и грацией. И долго жалел, что ты так и не надела со мной того платья в мелкую клеточку, ты была бы в нем исключительно сексуальна!»...

I.

В тот августовский вечер 2012 года Даша домой не спешила, хотя и устала на работе. Трудилась она упаковщицей подарков в каком — то мелком магазинчике - мастерила бумажные цветы, надо сказать, весьма искусно, но к концу смены у нее неизменно уставали глаза, начинала болеть спина, тут бы самое время отдохнуть в уютной квартирке с хорошим фильмом и ароматным чаем, но девушка любила Москву, и всякую свою свободную минуту посвящала прогулкам, не важно где — в парках, на бульварах и даже во дворах.

К тому же ее сожитель Андрей теперь наверняка был дома, наверняка пьяный, а потому страшно занудный, а возиться с ним и выслушивать его бредни о том, что их маленькая семья вот — вот заживет благополучно, девушка тоже устала.

Когда — то у Андрея в их с Дашей родном регионе был весьма успешный рекламный бизнес — большое, развитое агентство, дела шли в гору, но на выборах губернатора владелец агентства, то есть наш Андрей, поддержал пиаром пришлого конкурента действующего губернатора, а тот( конкурент) гонку проиграл.

Оставшийся на плаву прежний руководитель области припомнил земляку его «предательство», бизнес у Андрея отжали рейдером, все счета разом заморозили по суду, человек остался, что называется, у разбитого корыта.

Именно тогда 23 — летняя любовница Даша и уговорила опального рекламщика переехать в Москву и начать жизнь с чистого листа.

Даша выросла в бедной семье, страстно мечтала о столице с ее головокружительными возможностями, понимала, что в одиночку ее не потянет, а Андрей, хоть и с опаленными крылышками, это, как ни крути, был какой — никакой а трамплин.

Позже Дарья станет внушать пьяному Андрею, что это он выдернул ее в Москву, но в ночь, когда пришло то страшное письмо, Андрей вспомнил все: это именно подруга соблазнила его 40 — летнего, разоренного пиарщика на переезд. Видимо, она надеялась, что у него остались какие — никакие связи и сбережения, которые помогут укорениться в мегаполисе.

Связей и денег не оказалось, бизнесмена разорили до тла.

...Даша гуляла у Площади Европы, ей почему — то было приятно находиться рядом с Москва — Сити, этот футуристичный архитектурный комплекс манил ее, как несбыточная мечта. Одетая в коротенькую юбочку, в туфельках на шпильке девушка выглядела как девочка — подросток, она лакомилась мороженым, любовалась каменными орлами Киевского вокзала и флагами европейских держав. Все они, так или иначе, были наполнены ветром и дружно расправлены куда — то в строну Севера, и лишь один, кажется Бельгии, почему - то грустно висел поникшим лоскутом, похожим на лопнувший воздушный шарик.

Гулена вспомнила прошедшую ночь, подвыпившего Андрея, как он в очередной раз мужественно пытался исполнить «супружеский долг», лез к ней с липкими поцелуями и натужно теребил свой вялый, бесполезный отросток, пытаясь вставить его куда - то девушке между ног, неизменно попадал ей то в любок, то в ляжку, наконец брызнул чем — то липким и горячим ей на живот, испоганив ночнушку и вскоре этот удовлетворенный "секс - гигант" сладко захрапел, уткнувшись сопливым носом куда — то в плечо подруги.

Толчками Даша вернула «любовничка» на его место. Долго лежала, уставившись в потолок, чувствуя, что этот никчемный мужичонка своим дыханием и касаниями, странным образом разбудил в ней желание настоящего секса — она глубоко дышала и трогала свою налившуюся кровью и ставшую такой рельефной вагину, каждое прикосновение к которой дарило блаженство.

И не ясно было молодой женщине, чего в этих касаниях было больше — яркого удовольствия или неизбывной муки неудовлетворенности.

Андрей у Даши был первым мужчиной и на момент описываемых событий — единственным, он же лишил ее девственности, ну как «лишил», скорее измучил ее своим «сексом» - губами, языком, пальцами - до того состояния, что она кое - как лишилась девственной плевы.

И теперь, в постели, корчась от брезгливости, девушка в который раз пропустила руку в трусы любовника, нащупала его крошечные яички. Этот «горох» ну ни как не был похож на настоящие яйца мужчин в порнофильмах, которых, к тому моменту, голодная профурсетка насмотрелась великое множество. И теперь она не знала, что и думать: то ли фильмы — это какой — то фейк, то ли ее Андрей фактически половой инвалид.

Бедняжка мученически опустила свои трепетные веки, положила руки на свои гладкие, глянцевые бедра, с каждым днем ее молодое тело все отчаяннее требовало половых ласк. Жаркие фантазии заполонили все воображение этой неудовлетворенной самки. Ее клитор был твердым, как камешек, соски торчали, она глубоко и тяжело дышала и не знала как погасить этот адский пламень плавящий ее изнутри. Она корежилась и извивалась на постели, запутавшись в своих руках и волосах, как русалка в рыбацкой сети...

Утром на балконе девушка нашла две пустых упаковки от Виагры. Видимо этот несчастный, ночью хотел избавиться от них, да в темноте не понял, что пластиковые лепестки никуда не улетели.

На стоянку у торгового центра заехал черный Мерс с наглухо затонированными стеклами. Из него вышел импозантный мужчина в черном пиджаке, галстуке и солнцезащитных очках, оглядевшись по кругу, оценив глазами голубое небо, он остановил взгляд на Даше и приветливо улыбнулся, блеснув белоснежными зубами. У него была темная, ухоженная щетина, черные, лакированные туфли и светлый волосок, налипший на рукав, остро блеснувший в лучах заходящего солнца.

Девушка невольно распрямила спинку, расправила плечи и улыбнулась в ответ, ее сердечко забилось сильнее. А этот мэн открыл дверь со стороны пассажира, на асфальт ступила невероятной красоты розовая, дамская туфелька, показалась рука, золотые браслеты, сумочка, затем золотистые локоны, и вскоре парочка из машины гордо пошагала к ТЦ, при этом дама шла под ручку с кавалером.

Вообще — то Даша была о себе высокого мнения, а свою любовь она считала какой — то ну просто заоблачной ценностью. Не сказать, чтобы девушка была красавицей, таких не сразу видно в толпе, такие не дефилируют по подиумам в авангардных нарядах — невысокая, скромная, негромкая, но очень, очень симпатичная.

Пропорционально сложенная с длинными, стройными ножками, круглым личиком, зелеными, красивыми глазами и чувственными, полными губками при желании Даша могла свести с ума любого, попадись она ему на глаза. Но у нее не было частного опыта в подаче себя и общего в амурных делах, поэтому она неизменно оставалась где — то на периферии мужского внимания, хотя ей очень хотелось выделиться и блистать, она обожала роскошь, богатую жизнь, ей нравились брутальные, властные мужчины с возможностями, и сама эта красивая жизнь представлялась ей раем на земле.

Она и с Андреем сошлась именно потому, что когда — то в своем городе он был успешным мужчиной, медийной личностью, участвовавшей в политической жизни региона, и через него она словно бы соприкасалась с жизнью местечковой элиты и даже считала себя ее частью.

Поклонник заваливал ее подарками — новейшие телефоны, потом смартфоны, видео и фотокамеры (в одно время она собиралась заняться художественной фотографией), лучшие наряды, драгоценности, парфюм, косметика, синтезатор... Андрей же оплатил ей и завершение учебы в ВУЗе и подарил на ее выпускной тот самый саксофон, о котором она так мечтала.

Заботясь о своей девушке, состоятельный мужчина не забывал и про ее родителей. Благодаря ему, у ее отца появился шикарный музыкальный центр, золотые часы, вообще в семье Даше было не счесть разных приятных штучек от ее обожателя. Сам он никогда не вел учет тому, что дарит и не помнил, что дарил, не запомнила этого, кажется, и сама Даша, поскольку в последствие очевидность состоявшихся подношений, осевших где — то в недрах родительского дома, она всячески отрицала.

Итак, ослепленная яркой улыбкой незнакомца провинциалка осталась на тротуаре у торгового центра «Европейский», а мы двигаемся дальше по Москве, в бесконечных лабиринтах который затерялся и второй главный герой этой самой правдивой на свете истории Андрей.

В этот вечер он тоже не спешил домой, то есть на их с Дашей скромную, съемную однушку у Речного вокзала, он бродил по парку, изредка прикладываясь к бутылке пива, он думал.

Днем ему, наконец, удалось устроиться сторожем в Дом — музей известного композитора, о такой должности переселенец давно мечтал и теперь планировал, как получше употребить ее на их с подругой благо.

Сторожить надо было сутки через двое, и такой график открывал довольно соблазнительные, с точки зрения Андрея, перспективы. Во — первых, в свободные дни можно было найди еще какую -то подработку, а то и две, а, во — вторых, по ночам на дежурстве можно было писать — в вахтенной комнате даже был старенький компьютер.

Наш герой увлекался литературой, сочинял рассказы, которые, правда, мало кого интересовали, кроме самого автора, и, тем не менее, он упорно, как выразилась Даша, «марал бумагу» лишь только выпадало свободное время — на трезвую ли голову или во хмелю. Во хмелю, пожалуй, с еще большим азартом, чем по трезвости.

И еще: в ночное время над музейным сторожем никакого контроля не было, это значило, что можно было потихоньку пить — употреблял начинающий автор по большей части от неспособности обеспечить своей любимой Даше достойную ее жизнь, так он снимал стресс. А еще спиртное стимулировало его творческое вдохновение.

Пить старался пиво, хотя от этой бурды - самое страшное похмелье, зато калорийный напиток позволял экономить на продуктах, с одной лишь бутылки мужчина чувствовал себя сытым и тратился лишь на еду для подруги - ради нее он старался есть поменьше, и лучший кусок в холодильнике, пусть даже это был сухой лепесток сыра или привядший листик салата — хранился там для Даши.

С такими примерно мыслями пьяненький уже Андрей блукал по парку, размышляя как бы поэффектнее преподнести любимой новость о своем трудоустройстве.

Домой он не спешил еще и потому, что выпивать при Даше он не смел, а выпить хотелось, тем более был такой повод.

Да и вообще, этот человек любил одиночество и с удовольствием предавался ему при каждом удобном случае. А мысль, что любимая Даша присутствует в его жизни, делала его такие вот одинокие прогулки приятными и гармоничными.

Вот так потихоньку в тот вечер он и набрался до чертей...

Меж тем большое Солнце уходило за горизонт, поднимая из земли острые длинные тени густой столичной застройки, затем эти тени смешались в полумрак, и в этом полумраке из ближайшей аптеки на Дашу размашисто вышагал некий расхристанный, крупный мужчина, седовласый, в очках:

— Ну — ко прочти, что тут написано! - Воткнул он девушке в руку какой — то листок, чуть не раздавив ее своей грудью.

— Что это? - Растерялась юная гражданочка с тротуара.

— Это инструкция.

— К лекарству?

— К витаминам, вот купил только что, а как пить не вижу, шрифт мелкий.

— У вас же очки.

— Ну очки и что? Зрение у меня такое, что надо разные очки к разным шрифтам. Долго объяснять, подрастешь, поймешь.

Даша воткнулась носиком в лист:

— Тут написано, что это шипучие таблетки, взрослым надо употреблять по одной в день, растворить в стакане воды и выпить во время еды.

— А про то, что у меня сердце болит, там не написано? - Хохотнул этот пожилой джентльмен.

— Почему оно у вас болит? - Подняла Даша свои неповторимые глаза.

— Да вот тебя увидел и заболело. Хоть опять в аптеку беги за новыми таблетками.

Лет 60 с хвостиком, грузный, но не жирный, одет дорого, но небрежно — темный пиджак, белая рубашка с расстегнутым воротом, золотые часы и во взгляде у него - ироничное превосходство. Такие мужчины уверены, что изначально имеют превосходство над женщинами лишь по факту того, что они мужчины. Конечно, староват, но этот чертик в его глазах уже подмигивал Даше, тыча пальчиком в золотые часы хозяина.

— Ну, красавица, будешь меня лечить?

— Я же не врач.

— Ты не врач, да я больной. Подхватил от тебя любовь, теперь вот умру.

Даша действительно была очень скромной девушкой, к такому напору со стороны мужчин не привыкла, она растерялась, не знала, что ответить. Вернула инструкцию, потупила глаза и попробовала уйти.

— Подожди, - поймал ее за руку седовласый ловелас. - Я не могу просто так отпустить тебя, давай поедем ко мне домой, я только что купил большой дом, покажу тебе его, заодно и тебя покормлю, чего — то бледненькая ты очень.

Его рука была крепкой и горячей.

Это уже было чересчур, девушка затрепыхалась, пытаясь вырваться.

— Да подожди ты, дуреха. Я дело тебе говорю. Ну, подумай сама, я авторитетный мужчина, со связями, серьезный, не прощелыга какой — нибудь, а ты молодая, вижу неустроенная. В моей власти изменить твою жизнь. Если боишься меня, могу показать паспорт, перепиши данные, сообщи мамочке, если хочешь. Давай подружимся. У меня правда новоселье, а справить не с кем, посидим, выпьем хорошего вина, познакомимся поближе, а там видно будет. Поехали, моя хорошая, поехали пташка, я тебя не обижу, я тебя обогрею. Будет хорошо. Не пожалеешь.

Он ослабил хватку.

— Нет, я сегодня не могу, поздно уже, - одними губами прошептала эта Дюймовочка, сама не понимая, что говорит.

— Ок, давай завтра, я как — раз все подготовлю к визиту такой очаровательной женщины как ты. Обещаю, это будет неповторимый вечер!

Ну, диктуй мне свой телефон.

II.

Вернувшись домой после 22, в коридоре сходу Даша буквально налетела на стоящего на коленях Андрея, который кинулся обнимать ее ноги, но она ловко увернулась, не разуваясь, прошла на кухню, распахнула тумбочку под мойкой — ведро было полно. Сверху лежала пустая банка из под кильки в томатном соусе и несколько картофельных очисток — типичный ужин Андрея.

— Опять не вынес мусор, ты же обещал! - Напустилась Дарья на сожителя, буквально пиная его, когда он снова попытался обнять ее колени.

Однако, после своего ужина, за вечерним чаем, девушка была непривычно мила и общительна, в такие моменты Андрей любил ее еще больше обычного. Он вообще ее так любил, что считал какой — то особенной женщиной, слегка прохладной, но умной и великодушной, полагал, что она относится к какому — то полумифологическому отряду женщин, которых секс особо и не интересует. Во многом именно из — за этого, в момент своего расцвета, он и выбрал в подруги ее, хотя мог бы позволить себе и другую девушку. Он решил, что они с Дашей совпадают по темпераменту и на этой основе теперь пытался строить свою семейную жизнь.

— Надеюсь, ты помнишь, что в понедельник нам платить за квартиру? - Как бы между делом поинтересовалась эта пташка, лакомясь зефиркой, которую для нее припас любящий мужчина.

— Помню, конечно, мне в пятницу отдадут деньги за объявления.

— Это хорошо, а сколько?

Андрей сказал.

— А ты снова пил, да?

— Выпил немного, я же на работу устроился. Повод и все дела. Дашка, у нас начинается новая жизнь!

— Господи, новая жизнь у сторожа.

— Ну, да! Там прекрасное рабочее место с компьютером, я напишу гениальный роман, и мы разбогатеем!

Ох, как же устала подруга от этих пьяных бредней. Она тут же заперлась в ванной и просидела в воде часа полтора. Она думала о Москве. Каким — то странным казался ей теперь этот великий город — город из телевизора. Когда — то она думала, что стоит только переселиться в столицу, и ты сразу же станешь светской штучкой, девушкой с экрана или обложки модного журнала. Но, странное дело, даже окружая теперь вчерашнюю провинциалку в повседневной жизни Москва все также оставалась недоступной и непостижимой, все тем же городом из телевизора, то есть, за окном — одной, на экране - другой, такой же далекой и недоступной, как и из родного города этой неопытной простушки.

На следующий день у Даши был выходной, и она могла позволить себе лечь попозже, а еще она надеялась, что без нее этот «ковбой» уснет и не будет лезть со своими слюнявыми, телячьими ласками, потому и не спешила выходить из такой ласковой воды.

Она еще не осознавала, что, по сути, намываясь большой мочалкой, кувыркаясь в белоснежной пене, в бирюзовой влаге с душистой, морской солью, она уже готовила свое тело для другого.

Впрочем, она его готовила практически с самого момента приезда в Москву.

Не даром всякую свободную копейку тратила на наряды и косметологические процедуры в свои неполные 23 года.

Завтрашняя встреча в особняке богача волновала ее, вернее даже тревожила, но девушка была авантюристкой по натуре, да и любимая мамочка учила ее использовать всякий выпадающий шанс, конечно с головой.

Но с головой у красавицы, как она полагала, все было в порядке и с остальными частями тела — тоже, поэтому она уже сейчас ждала звонка от Георгия, именно так звали мужчину с аллеи, который уехал на дорогом и красивом автомобиле — Даша специально подсмотрела за ним.

Конечно он в возрасте, но это был мужчина, настоящий, от него исходила мужская сила, какой - то самцовый азарт, а этих качеств так не хватало в ее жизни. Он излучал ауру уверенности в себе, жизненный опыт, и это ее притягивало. Такой не переживает по мелочам и спокойно проходит через взлеты и падения.

Ну, и интрига конечно. Дашино маленькое сердечко буквально заходилось от восторга, когда она начинала гадать, кто он этот таинственный незнакомец? Крупный девелопер, владелец сети автосалонов, может политик — чиновник или депутат.

Возвратившись в свою ненавистную «супружескую» постель в виде раскладного, продавленного дивана советских времен со стопками книг вместо ножек, чисто вымытая, душистая Даша с тщательно просушенными феном волосами, долго не могла заснуть, хотя днем и сильно устала.

Она волновалась. Она предвкушала. И молила Бога, что ее новоявленный пьяненький сторож уже давно и счастливо спит, пуская пивные пузыри на подушку.

III.

C утра Андрей ушел оформляться на работу, оставив Дашу в постели, хотя и она уже не спала, она волновалась, она ждала такого желанного звонка, но телефон молчал. И тогда, часов в пять вечера, не выдержав, она сама набрала Георгия, благо вчера он сделал ей контрольный звонок.

Мужчина долго не мог врубиться, кто это, а когда понял, просто сказал, что сегодня задержится, но свидание не отменяет и предлагает своей «спасительнице» (так он ее назвал) приехать к нему в особняк - «Подлипки, дом 48».

— Пойми, дуреха, мне за тобой заезжать, делать крюк - себе дороже, мы из пробок не вылезем. Ты сама можешь прекрасно добраться на электричке с Ярославского вокзала.

Кровь ударила в лицо красотке, она посчитала это почти оскорблением, но тут же настроила себя на конструктивный лад. От этой встречи она ожидала многого, в глубине души надеялась, что ее новый, могущественный знакомый решит ее проблемы, какие, она и сама толком не знала, но было предчувствие какого — то хорошего, важного события, и она решила оставаться умницей и не перечить.

— Хорошо, - чуть слышно прошептала она, понимая, что в ее жизни, возможно, появляется настоящий мужчина, который сам будет определять правила игры.

А Андрей... а что Андрей, он теперь не в счет, как выяснилось, это нелепое недоразумение, серый эпизод, неинтересная страница, которую следовало перелистнуть и как можно быстрее.

На всякий случай она надела лучшее свое белье, сверху - демократичные джинсы и в 5 вечера вышла из подъезда. Андрею отправила смс, что будет ночевать у подруги Наташки в Подмосковье. Таковая действительно была, Наташка вышла замуж за богатого старика, к моменту описываемых событий успела родить ему наследника и в общем — то была довольна жизнью. Даша любила гостить у приятельницы, кажется, завидовала ей и жадно впитывала ее «ценные» наставления относительно правильного устройства своей жизни. Подруга даже намекала на возможность знакомства с каким — нибудь состоятельным старпером — приятелем супруга, чем приятно волновала Дарью.

— Ну вот, дом 48, - почему — то глубоко вздохнув, сказал очень толстый водитель такси Даше, он провез ее по Подлипкам сюда от вокзала.

Через окно пассажирка кинула первый, беглый взгляд на особняк.

Бетонная парковка у ворот была пуста.

Даша расплатилась с таксистом чуть ли не последними копейками, она бы ни за что не позволила себе такси, но самостоятельно на каблуках искать жилище Георгия в каменном лабиринте улиц она бы не решилась. Поэтому от Москвы до Подлипок добралась на электричке, а по месту поехала в машине, надеясь, что заветный дом находится где — то совсем недалеко. К счастью, так оно и вышло.

Машина уехала, у оставшейся на площадке гостьи появилась возможность хорошенько рассмотреть гнездышко Георгия. Весьма милый, но средний, если не сказать скромный по размерам, особнячок, правда, новый, с претензией на особый архитектурный стиль. Красный кирпич, узкие, высокие окна, импровизированные башенки, кованые ворота со звонком на столбе у железной калитки.

Звонок был расположен высоко, так, что красотке пришлось встать на носки ее модных вишневых туфелек для того, чтобы дотянуться и утопить белую кнопку.

Позвонила раз, позвонила два, позвонила три — коттедж не подавал никаких признаков жизни, и девица волновалась все больше.

Можно понять ее состояние: общее сомнение относительно этого свидания, помноженное на различные бытовые неудобства, поднимали в ней целые волны самых противоречивых чувств. Она то готова была все так же оставаться послушной и все пройти до конца, раз уж ввязалась в эту авантюру, то хотела махнуть на все рукой и вернуться домой.

Жутко стесняясь, она снова набирала Георгия, но тот сбросил сигнал.

Правда, минут через 20 прислал короткую смс: «Жди».

Где — то уже на 11 часу в кованые ворота особняка наконец уперлись лучи автомобильных фар, ярко высветившие площадку, ворота и белобрысую девочку в джинсах и на шпильках, щурящуюся от света.

— Прости, дорогая, я думал ты уж уехала. Дела, дела, - говорил хозяин, поднимая дверь багажника, доставая из него пакеты и вешая их на руки гостье:

— Неси к воротам, а я машину в гараж поставлю.

На мужчине был все тот же распахнутый пиджак, белая сорочка и какая — то красная, нелепая, плоская шляпа на голове, кажется, женская.

— Что это у вас? - Невольно вырвалось у Даши.

— Где? - Насторожился Георгий.

— Да вон же, на лбу.

Мужчина свел зрачки к переносице, потом задрал их куда — то под лоб, сорвал со своей головы убор, удивленно посмотрел на него, как будто видел в первый раз, наконец с облегчением вздохнул.

— А — а, так это какая — то бухая прошмандовка палубе забыла. - Он запустил шляпу в темноту.

— «На палубе»? - Удивилась девушка, - а вы моряк?

— В некотором смысле.

Этот человек явно был не в настроении, чего не скрывал, и эта ночная путешественница пожалела, что приехала туда.

Дом был явно не обжит: как попало сваленные в коридоре вещи, нерасставленная по местам мебель, какие — то рюкзаки, баллоны, матрасы, велосипед и лишь на хорошо оборудованной кухне царил относительный порядок, да в гостиной стоял овальный стол, окруженный стульями с вычурными спинками.

А еще в коридоре висел большой портрет Георгия на холсте в рамке, где мужчина был запечатлен в форме капитана гражданского судна.

Даша украдкой кинула взгляд на полотно, на нем хозяин выглядел куда моложавее и строже, чем в жизни.

Георгий сходу распахнул холодильник, достал коньяк, налил в бокал и выкинул содержимое куда — то прямо в желудок.

Переведя дух, он зажевал шоколадкой, сразу как — то размяк, подобрел и лукаво подмигнул гостье, словно наконец увидел ее:

— Нравится у меня?

— Ну, так ничего. Правда, беспорядка много, - искренне вздохнула крошка и потупилась — не ляпнула ли она чего лишнего.

На улице она чувствовала себя как — то свободнее, а здесь, в доме почему — то жутко стеснялась и робела.

— Поможешь обжиться?

— Прямо сейчас? - Подняла глаза Даша.

— Нет, не сейчас, потом. Сейчас мы с тобой будем гулять — приготовь ужин продукты в пакетах, в холодильнике, специи в той тумбочке. Нажарь мяса по больше. В наличии свечи, хорошее вино, что еще надо для хорошего отдыха на палубе?

Мужчина видел это милое личико, эти доверчивые глаза, налитые губки, холмики грудок, пальчики, крутые бедра и полнился восторгом доступности этого милого, сексуального создания. Трогательная зажатость девчушки умиляла его.

— А фартук есть? - Спросила она.

— Найдем, было бы желание, а, красавица? Ух и хороша ж ты, семь футов мне под килем. Давай, давай, поворачивайся, не спи, обещаю, будет интересно! - Он снова подмигнул, девица залилась краской, она не знала куда деваться. Она жалела, да, очень жалела, что приехала в Подлипки. Ей было неловко, она чувствовала себя не в своей тарелке.

Хозяин кажется понял, что ей надо. Плеснул в бокал:

— А ну — ко сделай глоток за знакомство. Как звать - то тебя, я запамятовал?

— Даша. - Прошептала милашка и снова потупилась.

— Красивое имя! Дарья, значит. Так вот, Дарья, бояться тебе некого, я не волк, а ты не заяц. Будь как дома, что хочешь делай, что надо — проси и помни - дверь открыта. Сейчас выпей, успокойся, жарь мясо. Я недолго.

Крепко зажмурившись, девушка сделала глоток, по неопытности большой, напиток обжег ей нёбо и язык, она закашлялась, но тут же почувствовала

у себя во рту кусочек шоколада.

Тщательно прожевав его, она ощутила облегчение, тепло разлилось по венам, и вмиг обретший краски мир легонько поплыл вокруг.

Она не умела пить, она никогда не пила, а сейчас клюнула из бокала исключительно из уважения к своему новому знакомому и под его давлением.

Но, о чудо! Дальше дела стали спориться, пошли как бы сами собой — она и фартук нашла, и сковородку, и мясо прекрасно пожарила, и салаты нарезала для своего хозяина, чего для недотепы Андрюшки не делала никогда, и теперь сама не поняла, как очутилась за сервированным столом, где на высоких белых свечах крутились яркие крестики праздничных огоньков.

Георгий уже не казался ей таким сердитым и неприветливым, к тому же теперь он был одет в красивый халат, который делал его как — то домашнее и добрее. Но все равно она все еще стеснялась и вела себя крайне аккуратно.

Тихонько осмотревшись в доме в отсутствие хозяина, эта симпатичная мышка поняла, что тут нет хозяйки, то есть, женской руки, это обстоятельство порадовало ее, но смелости не добавило.

К мясу она не притронулась, но, поглядывая на мужчину, на то с каким аппетитом он уплетает нарезку, сама наполнялась непонятной жаждой чего — то вкусного, особого, пикантного, пряного или острого, какого — то размаха и полета, но, что делать не знала и тихонько ковыряла салатик, глядя больше в тарелку, чем по сторонам.

Мужчина выложил вилку на скатерть, откинулся на спинку стула, долго и внимательно смотрел на гостью, размышляя о чем — то своем.

— Ты что не ешь совсем? - Наконец спросил он, и Даша вздрогнула.

— Нет, так дело не пойдет, - вздохнул Георгий, потянулся к бутылке с вином, наполнил ее бокал.

— Давай, выпей, это хорошее вино, Массандра, 20 — ти летней выдержки. Хотя бы пригуби и ничего не бойся, повторяю, тебя здесь никто не обидит, даю слово. Я твой друг. Пей!

Девчушка отчаянно вздохнула, как будто собиралась прыгнуть с моста, неловко схватила бокал и, крепко зажмурившись, сделала три больших, мужественных глотка.

— Вот и умница. - Похвалил ее хозяин и поднял свое стекло:

— Теперь моя очередь, И знаешь, за что я пью?

— За что?

— За наше знакомство, за тебя, за новую жизнь!

— А сколько вам лет? - Cмелея, спросила молоденькая визитерша.

— Да, пожалуй, я тебе уж в дедушки гожусь, - ухмыльнулся Григорий. - Но я, знаешь, такой дедушка с порохом и способен задать жару кому угодно, дать, так сказать, первым залп по флагману.

Щеки красавицы пылали, но уже не от скромности, а от хмельного напитка, речи хозяина были ей непонятны, но так приятны, ей теперь казалось, что он хороший человек, она потихоньку проникалась доверием к нему.

— Скажи же мне, милая, ты замужем?

— Ну так, как бы,. . - нерешительно улыбнулась провинциалка.

— Понятно, муж объелся груш.

Она опять потупила глаза.

— Ну он тебя хоть трахает?

Не поднимая глаз, она отрицательно покачала головой.

— Что, совсем?!

Она утвердительно кивнула.

— Такую и не трахает?! А кто он у тебя, сколько лет, кем работает?

— Сторожем?

— Кем?!

— Сторожем, - чуть не крикнула Даша, ей вдруг стало обидно за Андрея, за себя, за всех, и она обвально разрыдалась.

— Господи, этого мне еще не хватало, - всплеснул руками этот господин, подсел к гостье, обнял ее, прижал ее голову к своей груди:

— Ну, ну, ну, дуреха, чего же ты так рассопливилась. Все хорошо, все наладится, теперь у тебя есть я. Да разве ж я дам в обиду такую красавицу, - приговаривал он, гладя ее по голове.

— А давай, знаешь что? Давай - ка я отнесу тебя в постельку, да расскажу сказку. С хорошим концом, - продолжал он, подхватывая ее на руки.

Она обнимала его бычью шею своими тонкими руками, а он в пути легонько целовал ее в лобик, шейку, щечки. В губы!

Бережно опустив ее на постель на спину, он медленно — медленно со знанием дела начал раздевать ее, словно распеленывал. По очереди снял и бросил на пол ее туфельки, вскрыл молнию джинс, снял через голову ее маечку, расстегнул бюстгалтер. Порой она пыталась сопротивляться, но он был ловок и настойчив, в его сильных руках она то замирала от страха, то млела, вдыхая мускусный аромат его тела с легким флером дорого спиртного, ее нежное тело окатывал жар его дыхания, и вскоре она уже сама с готовностью поднимала ручку или подставляла бочок, чтобы он быстрее оголил ее. И вот она осталась под ним совсем голенькая и беззащитная, а он замер, жадно пожирая ее глазами, как удав жертву. Глянцевая кожа, белые полушария девичьих грудей, короткий, коричневый впалый рубчик в гладком, пухлом лобке.

Любовался он долго, склоняя голову то вправо, то в лево, а потом тихонько поцеловал ее в животик, уколов своей щетиной, она вздрогнула, и тут же вскочили и окрепли ее соски, и клитор стал твердым, как орешек.

Теперь он поцеловал ее в губы, и она ответила, неумело, но страстно, и он понял, что его член уже стоит, оттянув белье.

Такого стояка этот моряк не испытывал давно, растянутые далеко вперед трусы теперь были явно тесноваты, в головке даже чувствовалась какая — то приятная ломота. Он обцеловывал ее всю — плечи, щеки, губы, ключицы, соски...

Полная история на Бусти https://boosty.to/oxisslaif