Отдаю себя по частям.

Марина долго сидела и размышляла, не зная, чем себя занять. Делать было нечего, все подруги вышли замуж и разъехались. По телевизору ничего не показывали, шла сплошная реклама и тут Марине бросилось в глаза одно необычное сообщение. Одной девушке нужна срочная медицинская помощь... Мать троих детей ищет донора для пересадки... и так далее.

Молодая и здоровая, прозябающая от нечего делать, Марина вдруг захотела им помочь и, записав координаты института, села на автобус и вскоре приехала по указанному адресу.

Придя в НИИ, Марина спросила:

— Это правда, что у вас в институте могут заменить часть организма человека?

— Да, а что вы хотели?

— Я хочу помочь двум женщинам, по телевизору видела, - ответила Марина.

— В смысле, у вас есть деньги на их операцию? - спросил директор.

— Нет, хочу отдать им свои органы, в которых они нуждаются.

— Вы это серьёзно?

— Да, - ответила Марина и добавила:

— Вы можете меня разобрать на части и вылечить тех женщин, может, кому-то ещё что-то будет нужно, а потом и меня, я не спешу и могу подождать, а они нет.

— Да, мы проводили такие операции и эксперименты, - ответил директор.

— Ну, тогда я согласна, разбирайте меня, даже можете, что останется, положить в холодильник, чтобы потом пришить то, что у меня заберёте и оживить потом снова. Я согласна на всё.

Директор подумал и согласился поговорить со мной и просил прийти завтра утром заключить договор.

На следующее утро Марина вымылась, оделась и приехала в НИИ. На вахте её встретил лаборант и провёл в кабинет директора.

— Итак, вы согласны? Ещё можно передумать.

— Согласна.

— Хорошо. Раздевайтесь догола.

— Прямо тут, при вас?

— Да, вы уже просто тело, нечего стесняться.

Пришлось скинуть все. Марина немного поёжилась, было прохладно.

Затем её отвели в таком виде через коридор, в котором иногда встречались люди, в кабинет для осмотра.

Провели полный осмотр - от роста и веса до гинекологического и даже в зад посмотрели, потом просветили на рентгене и сделали томографию. Марина все так же лежала голая и думала, что надо было побрить лобок...

После этого в кабинете этажом выше со ней побеседовал руководитель проекта. Марина все так же была ничем не прикрыта.

— Мы получили данные ваших тестов. «К пересадке, пригодны все ваши органы, вы здоровы и подходите нам», - произнёс директор и посмотрел в глаза Марине. - Вы не передумали? - спросил он.

— Нет, - твёрдо ответила Марина.

— Тогда идите в процедурную, будем готовить вас к операции.

— А где будет моё сознание? - спросила Марина.

— Останется в голове. Головы мы не пересаживаем, - рассмеялся директор.

— А кто-то говорил вам, когда с ним такое делали и он потом всё рассказывал, когда его восстанавливали обратно?

— Кто проходил, говорят, что сознание парит у потолка, и видит все сверху, но не глазами, а какими-то иными чувствами, - ответил директор и усмехнулся.

Рядом стояли два ассистента и тоже улыбались, слушая, что говорит Марина.

— Когда вас соберём, вы и опишете тоже.

— Интересно всё тут у вас и ничего не понятно, - сказала Марина и пошла следом за ассистентами.

Марину привели в процедурную, где протёрли спиртом тело, сделали клизму и укол, от которого Марина как бы остекленела, все стало восприниматься как в дымке.

Тем не менее полностью она сознание не потеряла, звуки доносились как через вату, движения воспринимались глазами, но замедленно и выглядели смазанными, как на фотографиях при большой выдержке.

До неё доходило позвякивание инструментов, похожий на шум пилы звук. Потом в поле зрения появился доктор, его рука оттянула веко и посветила фонариком.

— Нормально! - сказал он кому-то в сторону.

— Начинаем.

Марина ничего не чувствовала, а мысли ворочались медленно и слова доктора про начало дошли до неё через минуту-две.

"Начинаем... что?.. Зачем?.." - туго мыслила она.

Через какое-то время доктор снова появился перед её взором и показал что-то в своей руке. И исчез.

Прошло некоторое время, длительность которого Марина не могла определить, и она поняла, что доктор держал в руке ногу.

"Нога? Что? Почему нога? Динозавр", - почему-то всплыло в одурманенных мозгах, и она захихикала внутри, не имея сил двинуть губами.

Затем мозг вернул недавние воспоминания, и она поняла, что нога была её, она в госпитале на операции донорства.

"Как же я буду ходить? И кому пересадят? Она должна быть моего роста", - соображала Марина.

«Я же сама согласилась и подписала бумагу, что хочу быть донором, так что я тут лежу и удивляюсь, и пугаюсь сама, что они взяли у меня ногу, значит, кому-то она срочно понадобилась. Ничего, я и так потерплю, пока мне не найдут ногу, мне всё равно спешить некуда», – сделала своё умозаключение Марина. Дальше её отвлекли, и она не смогла мысленно рассуждать дальше.

Тут с другой стороны над ней склонилось лицо женщины в белом колпаке и свет лампы закрыла решётка. Потом она исчезла.

Снова с задержкой Марина осознала, что решёткой были пальцы.

"Рука?" - тягуче прокатилось в мозгу.

Марина видела, как та женщина в белом или зелёном, она уже не могла различить, какой у неё был цвет колпака, несла её руку, положенную на блестящий медицинский лоток и накрытую белой салфеткой и только пальцы её руки свисали и покачивались при каждом шаге медленно удаляющейся женщины. Все кругом стали как-то протяжно разговаривать, улыбки на их лицах стали такими же медлительными, а слова, которые они произносили, непонятными и Марина уже ничего не могла сделать с собой, так как её веки на глазах сомкнулись.

Затем Марина уснула, ей было тепло.

Очнулась она через несколько часов в палате, рот был закрыт маской, голова гудела, тело не ощущалось. Глаза посмотрели в одну сторону - стена, зеленовато-голубая. В другую - это постель? Да, на ней кто-то лежит, весь замотанный, голова закрыта кислородной маской.

Сознание возвращалось, и Марина начинала что-то вспоминать. Почему она здесь? Что-то случилось? А, вот! "Я же решила помочь двум женщинам", - дошло до неё.

Ещё через час к ней подошёл врач в марлевой повязке.

— Вы меня слышите? Как себя чувствуете? – спросил он, склонившись над головой Марины.

Марина попыталась ответить, но только промычала, мешала маска.

Доктор посмотрел на диаграммы на спинке кровати и снял маску.

— Похоже, вы можете дышать сами.

— А... д-да... я...

— Отдыхайте, я скоро подойду, - он повернулся к другой постели. Там диалога не вышло, лежавшая на кровати женщина, ещё не пришла в себя.

Через 20 минут - она заметила часы на стене и от нечего делать следила за перемещениями стрелок - доктор снова подошёл.

— Лучше?

— Да, - произнесла Марина.

— Вы помните, что с вами было?

— Операция?

— Верно. А какая?

— Это же вы должны сказать.

— Я имею в виду, на что вы соглашались?

— Хотела стать донором и помочь женщинам, – ответила Марина.

— Да, я вижу, память в порядке.

— Я смогла помочь кому-то? – спросила Марина.

— Левая нога и правая рука, как раз нам оказались нужны были срочно, – сказал доктор.

— Так? Сразу?

— У нас была пациентка на очереди на протезирование ноги, но тут ещё после аварии поступила другая, раздроблена рука. Мы провели быстрый тест, вы подходили. Мы сразу и провели две операции - и руку и ногу восстановили, и Вас два раза мучить не пришлось, – пояснил доктор.

— Я правильно поступила? Задача минимум выполнена? - усмехнулась Марина.

— Вот, посмотрите, - он указал на койку рядом, - ей досталась ваша рука.

Марина поняла, что замотанное тело было женщиной и спросила:

— Как прошло?

— Вроде хорошо, ждём восстановления.

— А нога?

— Тоже при деле, - рассмеялся доктор, - та пациентка уже очнулась, но ей, конечно, придётся ещё разрабатывать ногу, учиться ходить.

— А я как?

— Ну, вас посадим в коляску с электроприводом, ведь у вас одна рука работает. Вы, кстати, правша?

— Да.

— Придётся переучиваться.

— Почему? – спросила Марина.

— Коляска управляется левой рукой, – пояснил доктор.

— Займусь.

— А пока отдыхайте, - и он сделал укол, от которого Марина заснула.

Проснулась она уже в другом месте, иной палате. Чувствительность отрезанной руки и ноги возвращалась.

"Одной руки и ноги я уже лишилась", - напомнила себе Марина. Она приподняла голову и посмотрела на простыню, которая накрывала её.

Вошедшая сестра сказала:

— Доброе утро! Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, - ответила Марина. - Но мне бы хотелось встать, надо в туалет и умыться.

— Пока сходите в судно, а умыться принесу тазик. Я не знаю, можно ли вам прыгать, доктор сам скажет.

— Зачем прыгать? - спросила Марина и осеклась. Да, с одной ногой только так.

Медсестра откинула простыню, под которой больная была голой. Марине было немного не по себе от этого и вида, одной ноги и культи руки, отсечённой чуть ниже плеча.

Она помогла себе сесть, опираясь оставшейся рукой, и посмотрела вниз – нога отсутствовала от середины бедра, даже выше. Обрубок был замотан в бинты и казался толще другого бедра.

Медсестра подставила ей судно и Марина пописала. Облегчиться было большим удовольствием. Потом на подставку был водружён тазик и Марина стала одной рукой умывать лицо и грудь. Было не очень удобно, но её грела мысль, что это не напрасно, что она первый раз сделала что-то доброе и оказала помощь тем, кто в ней очень нуждался.

Затем был подан завтрак из каши, апельсинового сока и булочки. Уставшая с непривычки, она откинулась на подушки и стала отдыхать.

Прошла ещё пара дней, и доктор вкатил коляску в палату Марины. Она все так же лежала голой под простыней. К медсестре она уже привыкла, да и та была женщиной, а тут снова мужчина.

"Как он меня воспримет, такую обрезанную?" - подумала Марина. Даже в этой ситуации она оставалась женщиной.

— Привет! Как дела? - поинтересовался врач.

— Да вроде всё хорошо, но устала уже лежать и одной рукой непривычно.

— Тут уж как пойдёт. А прогуляться хотите?

— Куда? Конечно.

— Здесь по зданию в соседний корпус. На улицу ещё рано, пусть заживёт.

— Давайте. Но надо одеться, у меня ничего нет.

— Вы же донор, стесняться этого не надо, так поедете. Я вас прокачу на этом передвижном троне, - доктор засмеялся.

Он помог ей пересесть в коляску, подхватив за руку и под попу. Медсестра открыла дверь, и врач выкатил коляску с сидевшей на ней обнажённой Мариной и покатил, не спеша шагая по коридору больницы. Рядом шла медсестра и они так между прочем о чём-то разговаривали, употребляя иностранные слова, значения которых Марина не понимала. Иногда они посмеивались.

Вскоре подошли к лифту. По пути им встретилось несколько больных, удивлённо посмотревших на обнажённую девушку, и несколько медицинских работников, которые сразу поняли, кем является эта девушка без руки и ноги.

Поднялись на этаж, и коляска поехала по переходу между корпусами. Тут было больше народу: врачи, посетители. Кто-то удивлялся, другие посмеивались и цокали языком. Марина купалась во внимании, будучи под опекой врачей в безопасности. Она оглядывалась на всех, кто сопровождал её взглядами и не понимала, почему они улыбаются и посмеиваются.

— "Я же не сама разделась, меня заставили", - сказала она себе.

Пробравшись по переходу, врач свернул налево и подкатил к двери палаты с номером 19. Он постучал и, после ответа, распахнул дверь и вкатил Марину внутрь.

На кровати в палате сидела девушка лет 25 с длинными чёрными волосами. На ней был больничный халат.

— Добрый день, Вика. Как дела?

— Неплохо, но я ещё не привыкла, разрабатываю, - она показала на прикреплённый к спинке кровати эспандер. - А кто это? И почему... – она запнулась. Вика хотела сказать – голая, но вовремя сдержалась.

— Это Марина, твой донор. Они у нас голые, так как могут понадобиться на срочную операцию в любую секунду.

— А-а...

— Ну, покажи нам руку.

— При ней?..

— Да, пусть посмотрит на результат.

— Но я...

— Я знаю. Меня не нужно стесняться.

— Что вы, доктор, я так вам благодарна!

— Ну вот, а её, – доктор наклонился и шепнул на ухо Вике, - как кусок мяса воспринимай.

Вика встала, развязала и скинула халат, оставшись голой. Рука её висела на бинтах вокруг шеи.

Доктор развязал и снял бинты.

— Что ж, заживает хорошо, - он провёл несколько тестов, нажимая там и тут и спрашивая Вику, что она чувствует.

Марина смотрела на это: было странно видеть свою руку, с тем же лаком, ноготками, но пришитую к другому человеку.

Вика повернулась к Марине и произнесла:

— Мне сказали, что это ты отдала мне руку. Спасибо! - она присела и поцеловала Марину в щёку.

— Я рада, что тебе смогла помочь, - ответила Марина.

— А ты знаешь, что больше всего любила эта рука?

— Нет.

Марина посмотрела на доктора и Вику:

— Мастурбировать под одеялом! – чуть слышно произнесла Марина и улыбнулась.

— Ах! - в ужасе воскликнула и смутилась Вика.

— Ха-ха-ха! - засмеялся врач. - Вот не ожидал! «Это хорошо, что после такой операции вы ещё и юморите», – сказал он, взглянув на Марину и добавил: - Это тоже хорошо. Проверим мелкую моторику, Вика, пошевелите пальчиками, словно вы на пианино играете, – попросил доктор.

Вика проделала несложные манипуляции пальчиками и у неё это получилось очень хорошо для первого раза, и доктор похвалил её, но Марина, наблюдавшая за тем, как её рука и её пальчики, привыкшие делать такие движения, когда перебирали половые губки её киски и играли с возбуждённым клитором, улыбнулась.

— Что-то не так? – спросил доктор.

— Нет, это я так, вспомнила, как мастурбировала, – и Марина рассмеялась.

Вика смутилась и даже вроде покраснела.

— Смотри-ка, значит, не зря старались, хорошо вышло, - сказал доктор.

Попрощавшись с Викой, которая ещё раз, смутившись, поблагодарила Марину за то, что та отдала ей свою руку, наклонилась к ней на ушко и прошептала, чтобы не слышал доктор:

— Не бойся, твоя рука без дела не останется, – и улыбнувшись, поцеловала Марину на прощанье.

Марину прокатили по коридору дальше в другой конец и, закатив в палату, врач сказал:

— Это будет пока твоя новая палата, мой кабинет рядом, если что-то будет нужно, постучи, – сказал он и помог Марине с кресла лечь на кровать.

Марина включила телевизор и после новостей стала смотреть фильм, а во время рекламы увидела снова обращение о помощи. Одни собирали деньги на операцию, а другим нужен был донор и Марина поняла в душе, что она поступила правильно и пока её жизнь была не определена, она захотела помочь тем, кому это было очень-очень нужно.

Много времени в палате Марина не успела провести и привыкнуть, как на другой же день за ней пришла медсестра и доктор. Её снова положили на каталку и, выкатив из палаты, покатили по длинному и светлому коридору. Вскоре открылась дверь и каталку вкатили в операционную.

— Это она? – кто-то спросил у медсестры.

— Да, она, других у нас нет, – улыбнувшись, ответила медсестра.

Марина не понимала, что тут такого и особо не придала этому значения. Но когда мимо проходили другие медсёстры и врачи, то многим с трудом удавалось скрывать улыбку. Иной раз она слышала, как они шепчутся в дальнем углу, но о чём - разобрать было трудно. Пришёл знакомый мне доктор и сказал:

— Ну что. Все готовы? Приступаем.

Женщина-врач подошла к Марине и, улыбнувшись, положила ей на лицо маску. В голове сразу всё поплыло и стало всё таким, как и в первый раз.

— Кто там у нас сегодня? – спросил доктор.

— Девушка с почечной недостаточностью, – ответила женщина-доктор.

— Это ту, что по телевизору показывали? – спросил доктор.

— Да, она, – ответила женщина врач.

— Парень с нарушением кишечника, – ответил другой врач.

— А что с ним не так? – спросил доктор, который катал Марину на коляске - звали его Николай Иванович.

— По карте написано, что натолкал себе чего-то в него и требуется пересадка прямой и толстой кишки.

— А что натолкал то, что кишечник повредил? – поинтересовался Николай Иванович и тут же сам себе ответил: - Ладно, вскроем и увидим.

— Такая девчонка, а таким придуркам свои органы отдаёт, – шептались стоявшие в стороне две медсестры.

— Была бы нормальная, никогда бы не пошла на это, – слышала Марина, еле разобрав слова из другого угла операционной.

— Она пришла, чтобы вот этой девушке помочь с почками, – сказал Николай Иванович. - А эти попадают спонтанно и нам ничего не остаётся, не отказывать же, если есть возможность помочь, – добавил он следом.

Марину переложили на операционный стол, подложив по голову валик и она как в тумане окинула своё тело бессмысленным взглядом. Николай Иванович подошёл и, посмотрев на зрачки, произнёс:

— Все готовы, приступаем.

Началась операция. Врачи переговаривались только по делу, отрывисто и чётко. Вкатили носилки и переложили на соседний стол тело, там засуетилась своя бригада. Марина смотрела на то, что происходит с ней и вокруг, словно в замедленном кино. Вот врач в зелёном хирургическом халате взял скальпель и сделал разрез по её животу. Она не почувствовала ничего, но увидела выступившую кровь. Потом врач и коллеги раскрыли разрез держателями и стали копаться в её животе,

Она повернула голову налево и увидела вторую бригаду, что-то делавшую с девушкой. Подошла медсестра с тазиком, и врачи стали кидать в него какие-то ошмётки.

— Готово! – сказали оттуда Николаю Ивановичу. Он ответил:

— Мы почти, ещё минутку.

Марина вернула взгляд на свой живот и увидела, как в подставленный лоток кладут небольшие дольки – это и были почки. Врач передал вынутое на соседний стол:

— Давайте! – а медсестре: - Второй готов?

— Скоро привезут – как только с девушкой закончат.

— Хорошо, пять минут отдыха, - сказал врач и все отошли от стола, оставив Марину с зияющей раной лежать под бестеневой лампой.

— А вы, студенты, - поднял взор Николай Иванович, - смотрите внимательно.

Марина следом за ним подняла глаза и увидела, что по верху операционной идёт галерея, где стояли студенты, наблюдая за операцией. Также там была телекамера, снимавшая ход процесса.

Через некоторое время с девушкой закончили и увезли, бригада сменилась. Вкатили парня. Сверху послышались смешки. Марина не сразу поняла, в чем дело и решила, что это относится к ней. Но нет – парень лежал лицом вниз, а из задницы у него торчал гигантский фаллос!

— Вот же придурок заднеприводной, - сказал врач. – Развлекаются. а нам их спасай.

— Да уж, - согласился второй. – Но начнём. Как будем действовать?

— А какие тут варианты? Внутри все порвано. Иссекаем по кругу и удаляем, пересаживаем кишки.

— Это если удастся... - проворчали в ответ. - И явно придётся колостому.

— По ходу дела решим, - и они приступили.

Покачали член, вынуть не удалось. Тогда парню, уже бывшему под наркозом, обкололи задницу и стали резать сфинктер вокруг. С ним вместе и вытащили.

— Ну и дупло – откликнулось эхо, - вспомнил кто-то старый анекдот.

— Дырявое дупло, - сказал хирург, заглянув внутрь. – Надо и это удалять.

Занялись чисткой. Выяснилось, что дырки очень большие, сшивать бесполезно.

— Ну как я и думал, придётся все кишки долой.

Ещё какое-то время слышалось пыхтение и вот ошмётки полетели в ведро.

— Так, давайте у неё берите, - сказал врач, - мы чуть отдышимся. Никогда такого не видел.

Вторая бригада занялась Мариной. Она смотрела, как вынимают и сматывают её кишки. Вспомнилось, что длина кишечника 12 метров. «И как это в нас помещается?» - думала она. – «А ещё – как я буду без него?»

Вырезанные кишки растянули, чтобы проверить перед переносом. Вот это было зрелище, какое редко увидишь.

Потом стали придерживать края, пока врачи сшивали начало, а после присоединяли к выходу.

— Удачно взяли, с мускулами, не придётся ему в пакетик ходить, - сказал один другому.

— Не то что донору, - откликнулся он.

Марина смотрела на свой живот, который был широко раскрыт и наполовину пуст. «Как необычно», - думала она.

Закончив с парнем, врачи вернулись к её столу и закончили дело, сшив живот и вставив трубку в него.

«Зачем это?» - медленно подумала Марина. Она с запозданием почувствовала колыхание, словно на волнах, и обнаружила себя едущей по коридору на каталке. А потом провалилась в сон.

Пришла она в себя через 2 часа. Хотелось пить, не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Медсестра обтерла ей губы мокрой ваткой – стало легче.

Она снова заснула, а к вечеру проснулась и спросила:

— Как я?

Подошедшая медсестра ответила:

— Весьма хорошо, показатели близки к норме. Насколько это возможно.

— То есть?

— Ну, тебе же удалили ещё кишечник и анальное отверстие.

— Это что же, из меня будет падать... - Марина запнулась.

— Да, но тебе поставили колостому.

— Что это?

— Вывели прямую кишку наружу. Будешь ходить в пакетик и выливать его. Если сможешь с одной рукой.

— Перспектива так себе – подумала Марина, но исправить ничего было уже нельзя, и она смирилась.

— Сама же согласилась. И врач обещал вернуть, когда будет возможность – старалась успокоить её медсестра.

— Я надеюсь!

Прошло двое суток. Последствия наркоза стали исчезать. Девушка, которой пересадили почки, стала поправляться и пришла вместе с врачом в палату поблагодарить свою спасительницу.

— Спасибо Вам большое, я не знала, на кого оставлю детей, если что со мной случится. Доктор сказал, что всё будет хорошо, и я поправляюсь. – сказала она Марине.

— А сколько у вас детей? – спросила Марина.

— Трое, две девочки и младший мальчик, – с такой любовью отозвалась о них и тут же всплакнула девушка.

Марине даже стало её жалко, и она как смогла, обняла её одной рукой, а та девушка обняла Марину и поцеловала.

— Спасибо вам, – произнесла она и собралась уже уходить как вдруг остановилась и снова подошла к Марине.

— Я видела, как о Вас отзывался доктор и хочу попросить Вас, поговорите с ним, чтобы он помог одной моей знакомой.

— А что с ней? – спросила Марина.

— Вышла замуж и уже пять лет не может забеременеть. Проверились с мужем, у него всё в порядке, причина в ней – пояснила девушка.

— Я поговорю, а что хоть с ней, что говорят врачи? – спросила Марина у девушки, которой только что отдала свои почки.

— В нашей больнице сказали, что последствия аварии, хотя она в больнице не лежала, провалялась дома и всё нормально, – пояснила девушка.

Марина пообещала поговорить с доктором, и девушка в сопровождении медсестры ушла к себе в палату. Вскоре её перевели в больницу по месту проживания. А Марина поговорила с Николаем Ивановичем, и он пообещал помочь. Он попросил медсестру узнать всё про эту девушку и пригласил её к себе в институт. Проведя полное обследование, он сказал ей:

— После травмы срослись стенки внутренних половых органов, что препятствует возможности забеременеть. Это можно было бы исправить если бы вы обратились сразу, а не спустя столько лет. Органы уже начали сохнуть и отмирать и их нужно срочно удалять, а то может начаться необратимый процесс. Возможность родить ребёнка есть, если сделать пересадку.

— Значит, я не смогу иметь ребёнка никогда? – со слезами произнесла Нина, так звали девушку.

— У нас есть донор и если она согласится, то мы вам сделаем операцию, – успокоил Нину Николай Иванович.

Операция была сложная и ему было интересно её провести, так что он пришёл ко мне и спросил:

— Марина, вы хотели бы помочь девушке, про которую вам говорила та женщина, которой вы отдали свои почки?

— Да, конечно, хотела бы, – согласилась я.

— Ну вот и ладно. Завтра оперируем, – сказал он и ушёл.

Утром следующего дня меня и Нину привезли в операционную. Я снова провалилась в то необычное состояние и всё было как в замедленных съёмках, все вокруг передвигались медленно и голоса были у всех столь протяжными, что я не сразу понимала, что они говорят и над чем смеются, а шутили они надо мной.

— Ну вот, девка, и пизда твоя пригодилась, – сказала Петровна, старшая медсестра.

— Зачем вы так, – кто-то её пытался осечь от ненужных высказываний.

— А что тут такого, от девки уже половина скоро останется, а она всё благодетеля из себя строит, будто помогает людям. Может, кто-то и вспомнит её добрым словом, но ей-то что от этого. Кто ей поможет потом? Разберут на части, а ненужные остатки в мусорный бак выбросят, – уже с гонором сказала другим медсёстрам старшая медсестра.

Врача как раз рядом не было, и никто её длинный язык усечь не смог.

— Нашли дурочку. А она и рада стараться, – не успокаивалась она.

— Ладно тебе, Петровна, откуда она знала, что у доноров только берут что нужно, а где для неё взять она-то не знала ведь. Было бы где взять что и доноры тогда не нужны были бы. И тише разглагольствуй, а то вдруг она услышит. – сказала другая медсестра.

— Что она может слышать, лежит только и глазами хлопает, словно полено живое и не понимает, что с ней творят, – сказала Петровна.

Тут вошёл Николай Иванович и сказал:

— Начинаем.

Все подошли к моему столу, и доктор стал что-то делать скальпелем внизу живота. Когда его рука поднялась выше, я увидела, как он слева и справа от половых губ сделал два разреза, а выше лобка соединил их и стал вынимать мои половые органы - как внутренние, так и наружные. Так же поступили и с Ниной. Целиком пересадить было проще и легче и это было единственно правильным решением. Как только мои половые органы вместе с маткой и яичником были изъяты, их положили на поднос и перенесли ко второму столу. Там вторая бригада уже изъяла повреждённые органы, передала к нашему столу и приступила вшивать мои Нине.

Николай Иванович стал осматривать принесённые от Нины органы и найдя повреждённые места, просто их удалил. Остались только наружные органы и влагалище, которое тут же зашили, внутри чтобы через его наружную часть не попала грязь внутрь живота. После всё пришли мне и, заклеив швы и следы операции, нас с Ниной перевезли в послеоперационную палату.

Наблюдали за нами несколько дней. Всё было хорошо, мои половые органы прижились Нине, и она шла на поправку. Позже в институте узнали, что Нина удачно забеременела и родила двух девочек, а позже мальчика, и одну девочку назвала Мариной, а мальчика Колей. Нина так и не узнала, что дальше было со мной и та женщина, которой я отдала свои почки, тоже. Но это было потом, а сейчас мы с ней лежали на соседних кроватях и мирно беседовали на разные темы.

Марина снова пришла в нормальное состояние и посмотрела на то, что от неё осталось. Многие её органы помогли другим людям, но она вполне справлялась со всем этим и, конечно, ей помогали медсёстры, шушукаясь за её спиной. Рука, нога, половые органы, почки и кишечник были изъяты и пересажены другим людям. Какать приходилось в пакетик. Но писать она могла по-нормальному, хотя это не сразу стало получаться, ведь ей пересадили половые органы другой девушки и то не полностью, а только часть, которая была более или менее здоровой.

«Хорошо, что не мужчины! - подумала она. - Вот я бы из шланга всех окатила, не умея пользоваться пенисом», – подумав, рассмеялась Марина.

Её новая киска была волосатой, и Марина подумала: «Попросить медсестру побрить? Самой попробовать одной рукой? Оставить как есть?» – она не могла принять решение и не стала ничего предпринимать.

Потом Марина подумала, что надо попробовать ещё кое-что, сравнить ощущения. Будет ли мастурбация с чужой киской такой же в ощущениях или нет? Она сунула руку под одеяло и сразу стала двигать там пальчиками одной руки – одежды на ней не был, доноров держали голыми.

Ощущения ей не понравились, она не испытывала того возбуждения, которое было раньше и поняла, что и это у неё тоже отняли.

Так она провела какое-то время, потом вынула руку и удивилась, рука была практически сухой.

Далее был обед, телевизор, чтение...

Через три дня, когда у неё был доктор и они беседовали, вбежала медсестра:

— Николай Иванович, скорее!

— Что случилось? – он уже поднялся и последовал за ней.

Через 20 минут он снова зашёл к Марине. Доктор был напряжён. Спросил:

— Как ты? Готова ли ещё помочь?

— А что там случилось? – спросила Марина.

— Парень спасал людей на пожаре, обгорел, надо бы мясо и кожу на ноге пересадить, иначе останется инвалидом.

Марина подумала несколько секунд:

— Это значит, и вторую ногу... Буду куклой без ног и с одной рукой... А, ладно, рука есть, это главное! - и сказала:

— Я согласна!

— Спасибо! – Николай Иванович наклонился и поцеловал её.

Следом прибыли санитары и переложили её на каталку. Пристегнули ремнём, чтобы не упала, и понеслись по коридорам.

В смотровой её быстро переложили на пелёнку и продезинфицировали спиртом, а затем вкатили в операционную, где на втором столе уже колдовали врачи.

Как и в прошлый раз, под головой был валик, а на лицо легла маска:

— Считай до 10, - сказал анестезиолог и Марина начала:

— Один, два, три...

Вскоре она начала уплывать, сознание замедлилось. Она видела поднятую свою ногу, с которой снимали лоскуты кожи и передавали дальше. Затем настала очередь мышечных тканей. Постепенно оголились серые кости.

— О, я могу быть пособием по анатомии, если так пойдёт, то скоро из меня скелет сделают, - подумала Марина и удивилась, что способна шутить.

— Правда, часть костей забрали с рукой и ногой. Буду скелет-инвалид.

Затем она проследила, как с её тазобедренной части ноги снимают толстый кусок мяса и подумала:

— Шашлык получился бы отличный из моих окорочков, не зря подруги мне говорили, что слишком поправилась в последнее время.

Вскоре от ноги осталась лишь торчащая как штык кость. Николай Иванович взял хирургическую пилу, раздался визг и через несколько секунд то что осталось от ноги, упало на стол. Остался всего небольшой кусочек у попы. Затем Марину забинтовали, вставив катетер и заклеили бинты, переложили на каталку и отправили в палату.

На этот раз восстановление шло несколько дольше, но воспоминания о прошлом и желание снова вернуться и быть той нормальной как раньше, вернул её к жизни. Она чувствовала боль при попытке пошевелить там, где были ноги – мускулов же не было, а соседние ткани болели. Хирург приходил регулярно и осматривал её, медсестра помогала с делами, умыванием и кормлением.

Через две недели к ней зашёл симпатичный парень, слегка прихрамывающий. Он сказал:

— Привет, меня зовут Вадим. Мне пояснили, что это ты мне помогла. Хотел поблагодарить тебя от всей души за это! – и он протянул букет цветов и коробочку швейцарского шоколада.

— Спасибо! Поставь в бутылку на тумбочке, пожалуйста, - ответила Марина. – И расскажи, как случилось?

— Я шёл по улице и увидел дым из окна дома, там кричали дети. Побежал, пришлось сломать решётку на окне, потерял время. Когда влез в дом, там уже прилично горело, а дети спрятались под кровать от страха. Я передал их подоспевшим людям в окно, но не успел вылезти, горящая балка упала и придавила ногу. Пока приехали пожарные и вытащили меня, нога обгорела, я был без сознания. Врачи сказали, что вряд ли смогут помочь. Меня привезли сюда в институт и один доктор решился на пересадку – от тебя. Теперь мы кровники. Спасибо тебе!

— Но ты не полностью восстановился?

— Да, немного буду хромать, но это лучше, чем быть без ноги. А как ты?

— Я нормально, - сказала Марина, - доктор обещал, что со мной тоже будет всё хорошо, потом.

— Пусть ему улыбнётся удача!

Марина могла бы вернуться домой, но подумала, что в её нынешнем состоянии самой управляться с делами будет сложно, да и здесь она могла бы ещё кого-то спасти. Но кого? Что можно от неё взять? – такие мысли посещали её последние несколько дней.

Время шло, она лежала в своей палате или каталась по коридору на коляске, выезжала на балкон подышать воздухом. К наготе она привыкла, врачи тоже, хотя больные удивлялись, а, узнав её историю, часто крутили у виска пальцем и считали дурочкой. Зачем она дат себя на растерзание, подчас дурным личностям? Ну да, врачи обязаны всех спасать, стараться это сделать, во всяком случае, но она-то не врач! Так думали многие.

Но Марине своё новое призвание нравилось, да и врачи обещали, что займутся ею. И этот шанс настал.

Николай Иванович пришёл к ней днём в сопровождении нескольких молодых специалистов в халатах и с чемоданчиками.

— Добрый день, Мариша, как ты?

— Здрасти! Да ничего, - она выключила рукой пульт телевизора.

— Это коллеги из НИИ трансплантации. Они узнали о тебе и хотят предложить вырастить новые суставы.

— Да? А это возможно? И как именно? – забросала вопросами его Марина.

— Поговори с ними, - указал он на пришедших с ним, - это Александр, это Виталий, а это Карина, - он улыбнулся девушке и покинул палату.

Александр объяснил Марине, что Виталий и Карина – аспиранты с его кафедры, где он преподаёт, и занимаются вопросами регенерации тканей. В основном с помощью стволовых клеток и ультразвука.

— И что же вы хотите со мной сделать? Как это будет выглядеть? – спросила Марина.

— Мы поместим ваши культи ног в раствор, присоединив такие вот баллоны. Перед этим на культях сделаем разрезы, чтобы питательная жидкость поступала к тканям. На баллонах закрепляются излучатели, которые стимулируют рост тканей, а подаваемые клетки отвечают за рост того, на что они «заточены» - костей, мышц, сосудов.

— Интересно! А как долго ноги будут отрастать?

— Пока не знаем, вы первая, кто согласилась. Но по расчётам, несколько сантиметров в месяц.

— Да я не тороплюсь. Когда вы начнёте?

— Если согласны, то завтра привезём все оборудование и приступим.

— Хорошо.

Они ушли, а Марина была в возбуждении: «Неужели я снова буду с ногами?»

На другой день после завтрака явились те же сотрудники НИИ трансплантации и с ними ещё несколько помощников. На тележке ввезли цилиндры с опоясывающими их трубками, разные блоки и склянки.

Марину переложили с постели на высокий стол и приступили к делу. Ввели ей дозу обезболивающего и сделали разрезы на остатках ног. Затем ввели туда трубки и насадили цилиндры, зафиксировав их бинтами и ремнями. Марине не было больно, и она была в сознании, даже спрашивала, что делают врачи. Те поясняли ей ход операции.

— Внутри цилиндров находится питательный раствор и дозаторы, а также блок контроля, он сверху, - тут как раз присоединили коробочку к оболочке и занялись её подключением. – Блок смотрит за дозой и ростом тканей, отсылая нам информацию. Мы будем навещать тебя раз в 2-3 дня и смотреть, как идёт процесс. Что ты чувствуешь?

Марина ответила:

— Небольшое жжение.

— Это нормально, начинается регенерация тканей. Первые дни будет так, потом жжение уменьшится.

Закончив дела, голую Марину переложили назад на постель и укрыли одеялом, сказав не вставать первые дни.

Через неделю сотрудники НИИ, наносящие визиты Марине, отметили прогресс – кости начали удлиняться.

— Это успех! – сказал Александр. – Мы сможем помочь многим людям. Но, конечно, ещё не сегодня – нужно тестировать методику, доводить её до полного совершенства.

— Я рада, что получилось, - сказала Марина, улыбаясь.

— А мы как рады! – Карина погладила девушку по голове, а Александр даже поцеловал в щёчку.

Они позвали Николая Ивановича и рассказали ему, как идёт процесс. Тот тоже был рад.

Когда все ушли, Марина подумала: «Если так пойдёт, я смогу выйти из больницы. А потом возвращаться, когда нужно, отдавать людям части тела, а потом получать новые».

Прошёл месяц, Марина уже передвигалась на коляске, благо вся техника для регенерации была компактной. Она ехала по коридору, когда увидела вдалеке у двери своей палаты пробегающих людей. Ускорив коляску, она подкатила и спросила:

— Что такое?

— О, вот ты где, а мы искали тебя! – воскликнула медсестра. Она вынула из кармана телефон и набрала номер: - Николай Иванович, это я! Нашли Марину! Что? Да, конечно, - и она протянула трубку девушке.

— Алло?

— Марина, у нас срочный пациент, даже два... Но хотя бы одному помочь. Ты согласна быть донором?

— А что нужно пересадить?

— Молодой парень получил травму на работе, сломаны рёбра на мелкие обломки, срастить их невозможно. Мы бы хотели пересадить, тем более у Саши успехи с выращиванием ног, ты сама видишь.

— Ага, а второй кто?

— Второй, точнее, вторая – не так срочно... вопрос эстетики, скорее, чем жизни.

— Лицо? – ужаснулась Марина. Быть черепом ей не хотелось все же.

— Нет, у девушки после операции одна грудь отсутствует, она совпала с тобой, мы хотели позже спросить, но если ты согласна на рёбра, то можно сразу и рёбра, и грудь, меньше наркоза.

— Конечно, я же для того тут.

— Спасибо! Я тебе очень признателен. Только вот что, у тебя двойка, кажется?

— Верно.

— А у неё четвёртый. Одну пересадить – будет странно смотреться. Отдашь обе?

Марина задумалась на секунду – быть плоской? Но с другой стороны, куда ей одна?

— Ладно, давайте. – согласилась Марина.

— Отлично. Передай трубку медсестре, - Марина вернула телефон.

Закончив разговор, та покатила коляску к лифту и в операционную.

— А что ноги? Вы снимете это? – Марина показала на устройство регенерации.

— Оставим, расти, - засмеялась та.

Как и в прошлые разы, Марину переложили на стол и опустили на лицо маску. Вскоре её сознание замедлилось, и она смотрела, как делают разрезы, а потом хирургической пилой выпиливают ребра. С запозданием ей стало страшно от этих инструментов и их визга. Но дело было уже сделано.

После рёбер кожа осела прямо на внутренние органы, и Марине уже сложно было смотреть, как другая бригада круговыми движениями отнимает её груди. Рану закрывают специальной тканью чтобы образовалась новая кожа, и всё это зашивает хирургическими нитками.

Очнулась Марина через несколько часов в палате, на лице была маска дыхательного аппарата, так что общаться она не могла, да и сил не было, во рту сухость. Она снова заснула, а на другой день открыла глаза и увидела врача.

— Пришла в себя? Моргни два раза, если меня понимаешь.

Марина моргнула дважды.

— Прекрасно. Ну что ж, операции прошли успешно, ребра и грудь пересадили. Так что тебе не так стыдно будет потом рассекать голой, - засмеялся Николай Иванович.

— М-м, - только и ответила Марина.

— Но пока лежи, надо посмотреть, как ты сможешь дышать без рёбер. Хорошо хоть верхние рёбра не тронули. А то вообще бы твоя грудина легла бы тебе на внутренние органы. А ещё надо посмотреть, как идёт восстановление ног, затронула новая операция процесс регенерации или нет.

Шли дни, недели, месяцы. Процесс восстановления ног продвигался медленно, по полтора-два сантиметра в месяц. Но Марина не унывала и общалась с теми, кто находился рядом с ней в палате. Иногда это были простые больные, а иногда те, кому она смогла оказать помощь.

Медсестра, которая ухаживала за Мариной, в разговоре со своей напарницей как-то оговорилась про свою родственницу, попавшую в аварию, которая теперь лежала в больнице как овощ, не могла даже пошевелиться. Её сбила машина и переехала дважды в области таза, раздробив кости так, что срастить и собрать их не представлялось возможным. Никто из врачей не брался за такую сложную и тяжёлую операцию и ей кто-то сказал, что нужна только пересадка костей таза и тазобедренных суставов.

— Ну так уговори нашу подопытную, ты же постоянно с ней. Поплачься и она согласится. От неё и так меньше половины уже осталось, – предложила сотрудница.

— Как-то неудобно, она вон как радуется, что ей стали восстанавливать ноги, надеется, что скоро сама сможет ходить, – пояснила медсестра.

— Ну и пусть надеется, тебе-то какое дело. Её всё равно в утилизацию отправят, как заберут всё, что можно, – разболтала сотрудница и прикрыв рот, ойкнула.

— Ты что, серьёзно? – спросила, удивившись, медсестра.

— А куда её, если ей всё, что она отдала, выращивать, то она тут десять лет пролежит. А кто с ней столько времени возиться будет? – объяснила сотрудница, которая проработала тут уже два десятка лет и много знала такого, чего не знала медсестра.

Медсестра ещё долго обдумывала это и рассуждала, что если это так, то её могут опередить и отдать то, что так нужно её родственнице, какому-нибудь алкашу или преступнику и она, осмелившись, решила поговорить с Мариной.

Марине нравилось общаться с медсестрой, которая отдавала ей столько тепла и души, поддерживала её, помогала ей во всём, ухаживала за ней, кормила, поила и укладывала спать. Марина была ей очень благодарна и часто в свободное время, разговаривая с ней, Марина рассказывала о своей жизни, а медсестра о своей.

Как-то во время одного такого разговора медсестра поделилась с ней одной проблемой.

— Марина, мне не очень удобно тебе об этом говорить, но моей родственнице нужна помощь, – сказала как-то она в разговоре.

— А что у неё случилось? – поинтересовалась Марина.

— Ей нужна пересадка... - и тут медсестра замолчала.

— Если я смогу помочь, то я, конечно, помогу, но что с ней именно случилось? – вытягивая информацию по словам, спросила Марина.

Медсестра рассказала всю историю и, понурив голову, стала ждать, что ответит Марина. Марина тоже была очень озадачена тем, что случилось, и очень хотела помочь и медсестре, и её родственнице, но ей тогда пришлось бы забыть про то, что её ноги вырастут и она сможет ходить. Не дождавшись ответа, медсестра ушла, оставив Марину одну. А утром, когда они снова встретились, Марина посмотрела ей в глаза и сказала:

— Я согласна помочь твоей родственнице.

Медсестра очень обрадовалась и, присев рядом, поцеловала Марину.

— Можно, я об этом скажу доктору? – спросила медсестра.

— Можешь и доктору сказать, и своей родственнице. Сколько ей хоть лет-то? – ответила и спросила Марина.

— Двадцать три, – ответила медсестра и скрылась за дверью.

— Совсем молодая, а уже обречена, – сказала себе Марина и улыбнулась. Она снова разговаривала сама с собой.

Вскоре пришёл доктор и спросил у Марины, правда ли, что она согласна на эту операцию. Марина кивнула головой и ответила:

— Да.

— Тогда я вызываю пациентку в институт, а ты готовься к операции, – сказал он и ушёл.

Медсестра была ей очень благодарна и в последнее время стала ещё больше проявлять заботы о Марине, помогать во всём, больше времени сидеть с ней и беседовать на разные темы.

Через несколько дней за Мариной пришли и, переложив её на каталку, перевезли в операционную. Длины костной ткани для пересадки вполне хватало и, отсоединив аппараты регенерации, приступили. Накрыли лицо маской и Марина вскоре стала проваливаться в неизвестность. Всё кругом поплыло и стало таким замедленным, а голоса снова стали протяжными, словно разговаривали на распев.

Отделив возле позвоночника кости таза вместе с тазобедренными суставами, их положили на поддон и две медсестры унесли их на соседний стол, где проходила вторая операция. Марину оставили одну под присмотром операционной медсестры, а наш доктор перешёл ко второму столу. Там тоже отделили таким же образом раздробленные кости таза и часть ног с раздробленными суставами, а затем вставили кости таза Марины и два хирурга с одной и другой стороны стали закреплять и соединять всё, пришивать мышечные ткани, сосуды и всё, что было на время отделено и убрано в сторону.

Операция длилась больше двенадцати часов, и Марина всё это время лежала и слушала, что там говорят, но ничего не видела, да и разговор-то был ей почти непонятен и только отдельные слова доносились до её ушей, слова, смысла которых она так и не могла понять.

Когда операция по пересадке костей таза Марины прошла успешно, к ней снова подошёл доктор и закончил всё, что не успели доделать после изъятия. Затем Марину перевезли в её палату. Медсестра приходила часто и помогала Марине, ведь она теперь не могла даже сидеть и только лежала. Её половина тела заканчивалась копчиком, больше похожим не на конец позвоночника, а на медленно растущий хвост. Сидеть на позвоночнике было невозможно и оставалось только лежать и лишь изредка с помощью медсестры переворачиваться с боку на бок.

— Ну как ты тут? – спросил вошедший доктор.

Марина улыбнулась и ответила:

— Хорошо, жаль, что теперь бегать получится не скоро.

— Ты у нас сильная, так что придётся потерпеть, – сказал доктор.

— А как там та девушка? – поинтересовалась Марина.

— Она на реабилитации и пробует ходить, – сообщил доктор.

— Я очень рада, – ответила Марина.

Марина подумала, когда о ней так вот скажут и чуть загрустила. Доктор ушёл, а вскоре пришла медсестра и они снова долго болтали.

Прошло несколько дней и в палату к Марине вошли доктор, медсестра и незнакомая девушка. Они подсели к Марине и девушка, склонившись, заплакала и стала благодарить Марину. Марина поняла, что это и есть родственница медсестры. Когда девушка успокоилась, то долго сидела и рассказывала, как что случилось, а потом улыбнулась и добавила:

— Благодаря тебе и доктору, – она прикоснулась к руке доктора, – мои ноги стали длиннее на семь сантиметров. Спасибо тебе, Марина. Я уверена, что у тебя тоже всё будет хорошо.

— Ты столько добра сделала, – сказала она и замолчала.

Вскоре они встали и, попрощавшись с Мариной, все трое вышли. Марина проводила их взглядом, особенно незнакомую девушку, вместе с которой ушли её кости таза и часть её ног и надежд на то, что она скоро сама сможет ходить. Перед тем как закрыть дверь, девушка обернулась и, улыбнувшись, помахала своими музыкальными пальчиками на прощанье.

Марина уже потеряла счёт времени, проведённому в стенах больницы. Наверно, с год прошёл, думалось ей. Она уже научилась определять по виду доктора, когда он заходит просто пообщаться, посмотреть её, и когда по делу, с предложением поделиться.

«Этак от меня мокрое место скоро останется», - мелькнула у неё мысль, когда Николай Иванович зашёл к ней в хмуром настроении.

— Марина, привет. У нас опять сложный пациент. Плановый, но с ним долго тянуть нельзя. Хотя немного времени подумать есть. Как ты относишься к идее поделиться с ним спинным мозгом?

— А что с ним? Опять авария?

— Нет, у него дегенеративное заболевание, кости крошатся.

— А если пересадить, пройдёт?

— Да, высокие шансы, что приживётся. У тебя иммунитет выше.

Марина вздохнула, но сказала:

— Я согласна.

Николай Иванович просиял:

— Ты просто золото!

Дальше все было привычно – каталка, стерилизация, маска и замедленные голоса. Но на этот раз Марина ничего не видела – её положили лицом вниз и резали спину, вынимая позвоночный столб. Очнулась она уже в палате, также лёжа лицом вниз. В оставшейся руке был катетер.

До неё донёсся голос медсестры:

— Показания удовлетворительные, доктор.

Она поняла, что тут Николай Иванович, и попробовала повернуть голову, но это не удалось.

Тем не менее её движения заметили, доктор присел, чтобы быть на одном уровне с её лицом:

— Привет, Марина! Ты герой, столько людям отдала.

— М-м... - из-за маски только и смогла выдавить она.

— Лежи-лежи, - сказал он. – Операция прошла нормально. Но... - он помедлил, - мы не могли уже спросить тебя и пришлось действовать на свой страх и риск. Во время операции поступил ещё один больной в тяжёлом состоянии, он по ошибке выпил уксуса и сжёг себе желудок. А мы уже вынули тебе позвоночник и доступ был открыт. Так что ты ещё и желудок пожертвовала.

Медсестра сказала:

— Да и он тебе не нужен, будем кормить тебя через зонд.

А доктор добавил:

— Не сейчас, а через пару дней, пока спина заживёт. Ты теперь как мягкая кукла, костей нет, они плечи остались.

Марина ещё не сознавала, что стала совсем беспомощной и зависимой от других.

В последующие несколько дней состояние Марины в том виде, что от неё осталось, постепенно улучшалось. Она надеялась, что поток пациентов иссякнет и врачи начнут заниматься ею, постепенно отращивая новые органы.

«Буду как ящерица, которая выращивает себе новый хвост», - думалось ей.

Учёные из НИИ трансплантации, которые пытались выращивать ей ноги, были недовольны отменой эксперимента и рассорились с главврачом больницы. Больше их Марина не видела. Спросила медсестру, которая за ней ухаживала, но та сказала, что не в курсе. На деле она все знала, будучи главным источником новостей, но решила не огорчать Марину, понимая, что ей недолго осталось.

Когда пришёл Николай Иванович, Марина и ему задала вопрос. Он ответил, что возникли проблемы между директорами клиник, но обещал подыскать других специалистов. Ему на деле было интересно, можно ли выращивать органы на замену и лучше ли это делать in vitro, в пробирке, или на человеке. Хотя он понимал, что Марина – уникальный случай, мало кто согласится дать себя отрезать по кусочкам.

Через неделю получилось так, что процесс восстановления снова прервался – упавший с высоты человек попал на забор и пробил лёгкие, его надо было срочно спасать. Дело было ночью, дежурный врач прибежал в палату и разбудил Марину:

— Ау! Дорогая наша! Очнись! У нас проблема, поможешь?

Спросонья Марина не сразу поняла, в чем дело и ответила:

— Да, что за вопрос?

Врач понял это как согласие и скомандовал:

— На каталку!

Процесс шёл по стандартному пути и через минуту Марина была уже в операционной с маской на лице, не успев толком проснуться и задать вопросы о происходящем.

В который раз её замедленное сознание пыталось понять, что делается. Скальпель вскрыл грудную клетку и держатель раздвинул лёгкие.

— Отсекаем! – послышался голос.

Из неё извлекли лёгкое и на руках быстро перенесли в сторону, вне поля зрения. Врачи сменились и другой стал зашивать разрез, а сбоку доносилось:

— Сюда! Зажим!.. Теперь вводите лекарство. Раздуваем! – и другие отрывистые команды.

Николая Ивановича о том, что у Марины забрали одно лёгкое, поставили в известность только на утренней планёрке. Он спросил:

— Как прошло?

— Не готовы гарантировать, но пока все неплохо, пациент восстанавливается.

— А донор?

— В палате реанимации, показатели невысокие, но мы стараемся.

После планёрки Николай Иванович навестил Марину. Но она спала, дыша с помощью аппарата искусственной вентиляции лёгких. Дежуривший тут врач покачал головой:

— Не очень она. Не знаю, сколько протянет, сама не дышит.

Николай Иванович был расстроен, но понимал, что это нормально для человека, у которого столько забрали, и сказал:

— Держите меня в курсе.

— Конечно.

В конце его суточного дежурства из той палаты поступил вызов:

— Николай Иванович? Думайте, что можно сделать. Мы вашего донора часов 5-6 ещё подержим, но не более.

— Обидно... Я понял, будем решать.

Он повесил трубку и обзвонил заведующих:

— У нас донор долго не протянет, что кому нужно?

Один сказал:

— Кожу в ожоговую.

— Но она может не подойти, вы разве тестировали?

— Хотя бы на время закрыть раны. Потом своя вырастет.

— Ладно. Что ещё?

— Селезёнка в каком состоянии?

— При мне была в нормальном, но свяжитесь с дежурным.

Больше предложений не поступало, и он сказал:

— Готовимся.

Спрашивать Марину уже было бесполезно, и они просто перевезли её в операционную. Второй больной уже находился там, а третий ждал в палате поблизости своей очереди.

Не снимая маски, Марину снова рассекли и достали селезёнку на пересадку. Это заняло час.

После смены врачей и пациентов приступили к последнему этапу: стали срезать кожу с Марины вместе с подкожным слоем. И переносили это на ожоговую пациентку, так же голой лежащей на соседнем столе. Ожоги её были велики, но основную часть удалось прикрыть. Далее её выкатили в стерильный бокс, потому что иммунитет подавили на время, чтобы дать пересаженной коже подольше функционировать.

А Марину – то, что от неё оставалось после всего этого – после того, как вывезли пациентку, окружила толпа врачей и медсестёр. И хоть она не слышала ничего, Николай Иванович произнёс:

— Спасибо тебе, замечательная Марина, за спасение многих жизней. Они всегда будут тебя помнить! – и погладил её по волосам.

Затем кивнул главной медсестре, та нажала кнопку и остановила ИВЛ.

То что осталось от Марины, поместили в резервуар с жидким азотом и заморозили на двадцать лет.

Её бренные остатки были восстановлены благодаря новым возможностям и после долгой реабилитации Марина очнулась и пришла в себя. Она заново училась дышать, говорить и передвигаться.

После того как ей объяснили, что было с ней и какой сейчас год, она была в шоке и начала кое что вспоминать. Ей понадобился год чтобы всё осознать и влиться в общество полноправным его членом.

marinakcnh@rambler.ru