Подниматься и спускаться было относительно легко, начиная с первого уровня и заканчивая шестым; лестницы, пандусы и движущиеся платформы были распространены и их было легко найти. В каждом крупном коридоре было множество вариантов, а лестничные площадки были достаточно хорошо освещены. Ниже шестого уровня вмешались случайность и мутный замысел, создав лабиринт ходов, туннелей и переходов, который тянулся по всему Темпердису.

Народная история гласит, что люди наверху построили первые шесть уровней, но обитатели Темпердиса продолжали копать дальше, несмотря на протесты сверху. Та же неписаная история утверждает, что в Темпердисе десять уровней; однако существует множество подсказок и слухов, чтобы любопытные могли догадаться, сколько еще необъявленных уровней находится под землей. Каждый уровень глубже – темнее и опаснее.

Бенни знал, что Дембер, его сердечный друг, знаком с тем, что скрывается под всеми этими негласными слоями. Дембер работал там, хотя и мало рассказывал о том, что видел.

Бенни стоял у ворот в свой семейный анклав, который был не более чем тупиковой улицей на Восьмом уровне. Семья восьмого уровня не была ни верхушкой общества, ни даже удобной серединой. Однако любая семья была на порядок выше вольноотпущенников, у которых было мало надежд на долгую жизнь в Темпердисе.

Рождение детей было одним из величайших достижений в Темпердисе. Для такого достижения требовалась большая семья, надежно укрытая в большом и богатом анклаве. Темпердис пополнял свои ряды, хотя это требовало невероятных затрат. Одной из страшных издержек было отсутствие полноценных семей.

Семья Бенни не была его кровным родственником. Та семья, которая была частью семьи Родерика, давно разошлась по своим делам. Его отец погиб несколько лет назад в войне за территорию Стима. Он был агрессивным и стремился подняться в этой прибыльной профессии. Его мать работала менеджером смены в клубе для любителей развлечений на третьем уровне. Мать и сын присматривали друг за другом, но она не собиралась делать ему никаких скидок, а он не собирался отдавать ей ничего из своих кованых акций. Его братья и сестры? Он был самым младшим, и к тому времени, когда он стал достаточно взрослым, чтобы понимать, они уже давно уехали. Он сомневался, что вообще узнает кого-либо из них.

Его семьей были товарищи по логову. Товарищи по логову присматривали друг за другом, удовлетворяли все потребности и помогали друг другу чувствовать себя как дома. Они объединяли свои средства, чтобы нанять охранников, и договаривались с хозяином о цене. Они отбивались от посягательств других семей и мстили, когда на одну из них нападали. Они не допускали самой страшной жестокости. Семья любила тебя, когда никто другой не любил. Семья для Бенни была не столь близкой, как друзья по сердцу, но не всегда была таковой для других, готовых отказаться от родства в одной семье ради более выгодного предложения.

Ищущий материализовался у локтя Бенни с ухмылкой на лице. Бенни едва удержался на ногах, но стражникам было не до шуток. Они поджали губы и обдумывали варианты последующего расчленения. Поклонившись в пояс, ищущий дал понять, что он просто демонстрирует свое умение прятаться и рекламирует будущие контракты.

— Будь осторожнее, - сказал Бенни.

Искатель протянул руку ладонью вверх:

— Он принял плохой препарат. Он жив: У Флагера. Ищущий отступил в коридор и исчез среди путешественников.

«Флагер» был одним из их обычных мест: бар, гостиная и загон для дичи. Бенни перекинулся парой слов с приятелем и пустился бодрой рысью. Улица сегодня казалась напряженной, словно в ожидании чего-то. Бенни не знал, что могло вызвать такое волнение, и гадал, не вырвался ли он каким-то образом из цепочки сплетен. Он свернул на улицу Семьи Хан, одной из самых больших семей на Восьмом уровне, мигнув охранникам соответствующим цветным знаком на шейной цепочке. Семья Хан хорошо вооружала своих охранников, поэтому этот короткий путь стал одной из самых удачных покупок. В свое время он интересовался Джойдой из рода Ханов, но она не желала быть его блядью. Ей нравились более богатые и обеспеченные люди, а у нее, как у члена семьи хана, был выбор.

Он приветствовал тех, кого знал, и был предельно вежлив с теми, кого не знал. Бенни предоставлял документы на грузы, направлявшиеся наверх из семьи Хана, что вызывало у него определенное одобрение. Знакомство с такой семьей всегда было хорошим шагом. Выйдя из тени одного из темных переулков, он оказался на другой стороне Ханского анклава и, сделав еще два поворота, подошел к парадной двери «Флагера». Сюда стекался непрерывный поток покупателей.

Бенни сделал шаг вперед и положил все четыре ножа в контейнер, который он обменял на бирку с номером, пристегнутую к его шейной цепочке. Оружие в «Флагере» не разрешалось, и любой, кто входил в сканер, держа его в руках, был мертв еще до того, как его нога переступала порог. На случай спешки хозяйка держала в левой руке рубильник. Флагер управлял заведением строго: руки, ноги, зубы, локти – все это было допустимым оружием до тех пор, пока вышибалы не накладывали руки на дерущихся, вышвыривая их за дверь с конфискацией сданного оружия.

— Дембер? Спросил Бенни у симпатичной хозяйки, лиф которой ясно показывал, что ее активы велики и презентабельны. Ее все хотели, но никто не получал, поэтому Бенни даже не пытался флиртовать.

— Три, - сказала она, - и он должен выйти через тридцать минут. Флагер сказал.

— Понял, - подтвердил Бенни, поворачиваясь на пятках и пробираясь сквозь толпу к дальнему углу, где Флагер установил пять кабинок для приватных встреч. В каждой кабинке едва хватало места для одного небольшого матраса, но они выполняли свою задачу.

Дембер был похож на гнилую дрожжевую закваску, а его кожа имела бледный оттенок. Он был блондином с хорошо сложенными руками и плечами человека, занимающегося портовыми или строительными работами. Жители Темпердиса, как правило, худощавы и компактны, поэтому блондин выделялся в коридорах. По его лицу стекала слюна.

— Извини, парень, - сказал один из подошедших вышибал.

— У него был плохой стимулятор прошлой ночью. Док сделал ему укол адреналина и сказал, что он выживет. Флагер дал ему день отдыха в кабинке безвозмездно.

— Спасибо, - сказал Бенни, не забывая о своих манерах, поскольку лысый мужчина возвышался над ним.

— Не поможешь ли ты мне поднять его на ноги?

Вместе они заставили Дембера встать, и этого оказалось достаточно, чтобы одурманенный мужчина открыл налитые кровью глаза. Когда Дембер начал стонать и брыкаться, Бенни почувствовал облегчение. Вместе они ввалились в главную комнату, причем Бенни крепко держал своего сердечного друга. Бенни осмотрел лица в поисках родственников, которые помогли бы ему донести Дембера до дома. Постучав по плечу, он узнал, что семья уже прибыла.

На восьмом уровне было достаточно темных проходов, чтобы и здоровый человек не сразу пошел дальше, даже несмотря на то, что общественные пути были забиты людьми. В буквальном смысле слова присматривая за их спинами, Бенни довел Дембера до дома, хотя тот несколько раз пошатнулся и налетел на несколько стен и прохожих. Когда они, пошатываясь, добрались до своего небольшого дома, появились другие члены семьи, чтобы помочь Демберу добраться до кровати. Он погрузился в настоящий сон, сопровождаемый храпом.

У Дембера была настоящая кровная сестра, которую он привел в семью. Она была младше его примерно на три года, и у них не было общего отца. У нее были черные волосы, а у него – светлые, и она была ниже ростом. Бенни всегда относился к ней как к родной, но не более того. Все трое знали друг друга с ранних лет, но Бенни и Шаса, как правило, не обращали друг на друга внимания: их связывал Дембер. Она поспешила в комнату Дембера, когда прибыл Бенни, и, как обычно, поприветствовала его мимоходом.

После беглого осмотра она вышла из комнаты Дембера и направилась к Бенни, прислонившемуся спиной к стене и склонившему голову. Бенни увидел колотую рану над сердцем своего друга. С первого взгляда он понял, что его друг едва не погиб у Флагера. По идее, он должен был быть невосприимчив к таким потерям, но не мог избавиться от чувства ужаса.

— Что он сделал на этот раз? Шаса сказала это с горячностью в голосе.

Бенни не хотелось говорить. Его глаза вдруг налились кровью. Смутившись, он с фырканьем спрятал глаза и направился в свою комнату. С его хорошим доходом и желанием жить так далеко внизу, его отдельная комната была достаточно большой для матраса и двух коробок, одной для его одежды и одной для остальных вещей. Коробки были небольшими, но все равно заполнялись лишь наполовину. А вот лампа для выращивания под низким потолком была как нельзя кстати. В отсутствие солнца человеку требовался свет, чтобы оставаться здоровым.

Без единой мысли в голове Бенни сел на матрас, прислонившись спиной к стене и расставив ноги. Он уставился в глухую стену. Потерять Дембера было выше сил Бенни: они были закадычными друзьями с самого детства. Маленьких детей прятали, запирая глубоко в семейных анклавах, где до них не могли добраться чужаки, воры и подлые люди. Бенни и Дембер росли в одной семье, а Шаса была надоедливым прихлебателем. Мальчики вместе отправились на поиски своего пути и пришли в новую семью как одно целое. Он уже не помнил времени без Дембера.

Занавеска дрогнула и распахнулась, когда Шаса вошла в его комнату. Ее руки были вытянуты, а пальцы устремлены к небу в знак мира.

— Мне очень жаль, - начала Шаса.

— Я знаю, что он твой сердечный друг, но он также и мой. Могу я войти?

То, что Шаса пришла в его комнату, было большим жестом, а то, что она спросила разрешения, выходило за рамки простой семейной вежливости. Беспокойство не было той эмоцией, которую легко дарить или разделять в Темпердисе. Бенни похлопал правой рукой по матрасу, и она присела рядом с ним, прижавшись плечом к плечу.

— Насколько все плохо? - спросила она более мягким тоном.

— В этот раз он чуть не умер, - с грустью признался Бенни.

— Что случилось?

Бенни покачал головой, не веря, что в его глазах снова стоят слезы.

— Вчера вечером он пошел в «Флагер» без меня и купил плохой стимулятор.

Он яростно потер глаза, пытаясь заставить себя перестать плакать. Рука легла ему на бедро и сжала.

— Ты видела след от иглы на его груди? наконец сказал Бенни, осмелившись взглянуть на Шасу покрасневшими глазами. Он удивился, увидев в ее глазах слезы. Она покачала головой.

— Им пришлось вколоть ему адреналин, его сердце остановилось. Бенни с нехарактерным для него раскаянием пробормотал:

— Если бы только я был там.

Шаса вздохнула:

— Если бы ты был там, он бы протащил тот же стимулятор, и тебе пришлось бы колоть его иглой вместо Флагера. Он безрассуден, упрям и считает себя непобедимым.

— Нет, - не согласился Бенни.

— Он не считает себя несокрушимым. Я думаю... Я думаю, что на работе он увидел нечто такое, что проникло в его суть. Он ведет себя так, будто увидел дно ямы, настоящее дно.

— Он пытается покончить с собой? - наконец набралась смелости Шаса.

— Я так не думаю. Это не тот Дембер, которого я знаю. Но он попытался бы убить память, выжечь ее из своего мозга. Он бы так и сделал, - сказал Бенни.

— Ты когда-нибудь делал стимуляцию? Шаса сменила тему, словно хотела избежать разговора о том, что Дембер не такой уж и сильный, способный преодолеть все препятствия.

— Я экспериментировал с одним или двумя, когда мы с Дембером впервые покинули Семейный Родерик. Мне не очень понравилось путешествие, но Дембер время от времени возвращается к ним.

— А я никогда не пробовала, - смущенно призналась Шаса.

Стимуляторы были неотъемлемой частью жизни на Темпердисе. Это были короткие пластиковые соломинки, наполненные смесью химических веществ, которые пользователи вдыхали в ноздрю. Они имели цветовую кодировку: синие – для расслабления, красные – для возбуждения, а остальные цвета спектра – для различных вариантов изменения настроения. Хорошие стимуляторы означали долгую поездку с желаемыми ощущениями, за которой следовало несколько часов сна. Однако среди них было достаточно плохой дряни, поэтому покупателю приходилось быть осторожным. Чтобы купить лучшие палочки, требовалась горсть дисков.

Наверху на стимуляторах делались большие деньги. Большое количество палочек поднималось на платформы и исчезало в солнечной стране Наверху, где на поверхности планеты жизнь была свободной и хорошей. Люди Темпердиса удивлялись, зачем им вообще нужны палочки, если у них есть целая планета, на которой можно жить. Некоторые говорили, что стимулирующие стики – это самый большой экспорт Темпердиса. Бенни был склонен согласиться с этим, наблюдая за тем, как стимстик переходит из рук в руки, где бы он ни сидел, чтобы поесть, попить или поссать.

— Тебе страшно? - прошептал ему на ухо мягкий женский голос.

Бенни не мог признаться в этом вслух, но он кивнул головой.

— Мне тоже, - снова прошептал голос.

— Что ты любишь делать, когда тебе страшно?»

Бенни пожал плечами, никогда прежде не задумываясь над этим вопросом. Он почувствовал, как рука, лежащая на его бедре, скользнула вверх по ноге и обхватила его промежность. Его тело мгновенно отреагировало на интимное прикосновение.

— Это то, что мне нравится делать», - мягко проговорила она.

— Хочешь, я продолжу?

В ответ Бенни запустил руку в верхнюю часть ее брюк. Он не знал, чего ожидать, но когда кто-то другой предлагает свое личное пространство и при этом не задействует средства, это событие должно было быть значительным. Секс был не меньшим товаром.

Шаса вытащила его член из брюк и погладила твердую головку, крепко сжав ее. Бенни хотел было тоже залезть к ней в штаны, но ощущения между ног были слишком хороши. У него еще никогда не было сексуального контакта, в котором не было бы обмена дисками, наркотиками или какой-нибудь другой необходимостью. Иначе какой в этом смысл? Теперь он понял, в чем дело, и его защитная оболочка слегка треснула.

— У тебя немного сухая кожа, нет ли у тебя какого-нибудь крема? - спросила Шаса, продолжая массировать его эрекцию.

— Нет, - ответил он.

— Ну что ж. Она наклонила голову вперед, чтобы лизнуть пурпурную головку его члена.

С его губ сорвался стон. Шаса сменила положение, обойдя его спереди, чтобы встать на колени между его ног. Она втянула его глубже в горло, не отпуская при этом основание члена. Бенни снова застонал и подал бедра вперед, чтобы ей было удобнее играть с ним.

Наращивая темп, она мурлыкала от удовольствия, снова и снова опускаясь горлом на его член. Бенни положил нежную руку ей на плечо и встретил ее толчком бедер, когда она опустилась на его член. Из его горла стали вырываться непроизвольные стоны, пока в последнем порыве «пощади!» он не кончил на ее язык.

Шаса усердно сосала, и его член отвечал на это слабыми спазмами благодарности. Через несколько ударов сердца его дыхание пришло в норму.

Шаса сказала:

— Кому-то это понравилось.

— Кое-кто хотел бы вернуть услугу, - сказал Бенни.

Шаса встала и поправила одежду:

— Ты – член семьи; я еще не готова к этому. Безопасно?

— Безопасно, - автоматически согласился Бенни, потому что она сослалась на семью, но он был в замешательстве. Когда люди трахаются, они трахаются, а когда нет, то нет, по крайней мере в его мире. Эта полумера озадачила его, ведь он был готов дать ей что-то бесплатно. Он хотел оказать ей ответную услугу, а она отвергла это предложение.

— Бенни, - произнесла она его имя с ноткой угрозы, - ты понимаешь, что я не блядь, и уж тем более не твоя блядь?

Бенни сел без всякого выражения на лице:

— Может, я и не считаю тебя своей блядью, а ты не считаешь себя моей блядью, но наша семья теперь так считает.

— Не будь засранцем, - предупредила она его.

— Я не претендую на тебя, Шаса. Бенни заколебался.

— Я... я хочу тебя трахнуть. Надеюсь, завтра ты вернешься.

— Если ты не будешь придурком и будешь молчать о нас, я вернусь. Может быть, завтра, если у меня будет достаточно дисков, чтобы взять выходной.

Она исчезла в фальшивом полумраке медленно гаснущих ламп, оставив после себя обеспокоенного молодого человека, который вдруг перестал понимать свой мир.