Всем привет! Меня зовут Андрюха. Мне 19 лет. Рост 181 см., вес 80, глаза серые, шатен, член 28 см., телосложение классное, в меру накачанное. Учусь на экономическом факультете московского престижного ВУЗа. Про то, как я перетрахал всех студенток, училок, медсестёр, мамок, жён, прохожих, попутчиц в метро, таксисток, парикмахерш, официанток, вахтёрш, поварих, уборщиц, секретарш и аттестационную комиссию в полном составе - читайте в предыдущих сериях. Чего уж говорить! Все тёлки без ума от меня!! Не знаю, как так выходит... входит и выходит... Да я уже опять кого-то шпекаю, что ж такое?!

А в то прекрасное солнечное утро у нас были каникулы. Я сидел за монитором и наяривал своего "красавца". И тут входит мама, ведь как раз завтрак стал готовым. Она... блондинка, голубые глаза, стоячие сисечки 3 размера, упругая попка, стройные идеальные ножки, возрастом 30 лет, а выглядит на все 20! Вот как держит себя в форме, следит за собой. Ну а на экране компьютера было то же самое. Такая же модель, как моя любимая спортивная мамуличка.

— Сынок, там всё готово. Ах!

— Извини, мама. Но ты ж понимаешь - я в таком возрасте, что секса мне сейчас очень нужно. Вот я и решил вопрос на скорую руку, пока нет еды.

— Ну, теперь я сама голодная. Просто хочу тебя съесть. И готова - прям как твой обед.

— Но это же неправильно. Мы не должны такое делать.

— А ты знаешь, что у меня давно не было мужчины? Да и все они мелко смотрятся по сравнению с тобой. О, я не могу упустить такое сокровище. Да я в жизни никого красивее и сексуальнее не видела!!!

— Ну ладно, тогда давай трахаться!

Пожди, читатель. Пока всё печатал, по итогу вдруг кончил. Обороты фантазии от этого как-то сбавились. Перекурю только, простирну штаны - и продолжу. Тогда по честнаку всё будет. Если чё, предыстория долгая, тут уж извиняй.

Кто был отец, мне не известно. Маманя только говорила, что все возможные кандидатуры - сплошь мудаки. Но что уж в этом-то плане я не в них пошёл. А так каждый день в доме показывались живые примеры такого мудачья и делали именно то же самое, что и 28 лет назад. Пока я на кухне сижу лужу пиво, портвешок, ягу или водяру, в комнате пыхтит на мамке очередной, бля, "отчим". Но зато с их стороны громко греет душу крутой мудрый шансон, и гости всегда что-то да оставят. Лучше всего если денюжку. А так кто чем богат. Одни продуктов, другие бухла, кто-нить какую-нибудь приспособу по хозяйству. Особо отличился частый хахаль Серый - мужик лет 35, у него всегда с собой коробка флаконов 70% спирта для протирания харь у прыщавых подростков из буржуйских семеек. Все 2003-2004 годов производства. Списняк полный! ХЗ где он их берёт. Но кого это чешет? Главно, что набухивает жёстко, и этого добра у Серого реально много, мать всегда от каждого подгона оставляет три четверти, остальное складируем на антресоль и по шкафам. Но я-то редко пересекался с мамкиными посетителями: весь день кручусь на сборе металла. Передаю, кстати, респектос от наших всем, кто делает ремонты и тащит на помойку кучу железа. Ездим проверяем с корешами, загружаем в газельку и сдаём. Но цены на хлам виляют как жопа у шалавы. Мне всегда хватает, чтобы не жечь глотку протирухой, и покупать напитки. Но и заработок мамульки всё так же необходим для семейного общака. Скоро на пенсию выйдет, и нам сразу станет полегче в этой жизни. Один из кобелей мамкиных сделал басявый жест - задарил машинку, так что экономно стрижёмся сами. Я броюсь раз в неделю без всяких насадок педиковатых, мамка раз в месяц с двухсантиметровой или вроде того.

А так этот Серый стал заябывать конкретно. Зачастил к мамане, распугал много кого из остальных. Хотя домой прихожу не чаще прежнего, постоянно вижу этого дёрганого придурка. Что-то там ему обломилось в лесу на халяву, поэтому он постоянно шмыгает носом, сношается как бешеный. Когда кончает, прямо орёт, будто ему жопу разорвали. Матка много жаловалась, что совсем перестал вынимать, ещё и убирать за собой молофью отказывается. От его сраных фунфырей вообще стало некуда деваться. Уже всё ими заставлено. Выбросить жалко. Загнать некому, все морды воротят. А если дать на пробу пару штук, изнеженные пудельные гондоны идут в отказку ещё уверенней. Вот суки. А сука Серый вскоре отъехал наглухо. Сначала опять что-то откопал в лесах, стал реже захаживать, а как придёт - не серит на толчке перед пежнёй, как он всегда делал, не шарится в коридоре без штанов (тощий розовый порось, весь в татухах, и постоянно из трусов головка торчит). А с ходу кинет одну палку нехотя, по привычке натрухает в манду - и домой с сонным рылом. Вот рылом синим к верху он в своём же подъезде и валялся.

В тот блядский денёк оно и произошло. Как его не запомнить, такого дня. Накануне дотянули последние ништяки из "золотой жилы": там один чмошный пацан аж две недели разгружал бабкину хату, а мы поджидали, подготавливали к сдаче и возили, возили, возили. Все нам завидовали на пункте, особенно приёмщик. Бабла стало до хера, решили уйти в отпуск на недельку. Так что проснулся я с бодуна. Всё выпито, кроме спирта против прыщей. Пришлось идти в магаз. На выходе дремлет дядя Сеня.

— Чё, парняга, на прогулку пошёл?

— Да не, по делу: пива закупить.

— А-а-а. Ну, ты только ещё прёшь за пивцом, а я - уже обоссался.

Для пущего смеху он звонко подпустил мочищи в штанину. Поржали. Купил ему чекушку за чувство юмора, а себе - полтораху крепкого. Хоть мы и подняли знатный куш, меру надо знать. Кто много синячит, тот всегда в пролёте.

Бухнул на лавочке у себя. Дядь Сеня хотел отработать водяру и попытался обосраться для потехи, но только заснул за этим занятием. А я привёл себя в норму, зашвырнул бутыль на "козырёк" и положил остатки кальмара и сухариков у бородатой всколоченной головы дяди Сени. На хате меня первым делом встретил заманчивый запах пизды, такой знакомый и заебательский. Мамка вернулась с похорон под утро, и вот я как надо заценил, что значит "баба в доме". Меня шатало и хуй малясь задымил от такой сюрпиризы. Три года без ебли, всё в трудах и в попойках. Дверь, сучара, громко скрипнула, пока я засадил свой взгляд мамульке в пизду прямо. Ну, она всё выставила на обозренье. Отличная манда - очень большая, широкая и волос много, на ногах и на жопе тоже они. Но "там" всё краснеет будто у неё "месяки". Снизу губищи свисают как засохший арбуз. Везде кожа буроватая и шершавая, с сизым отливом. Вот это я понимаю. Не то что всякие гламурные бляди из забугорного говна. Не беда, что простынь свисает на пол, а на ней следы жёлтой струи. Какая писька без мочи. Тоже кайф запашок. Ещё тряпьё так пропрело за утро зачётно. Я много ебался в подвале по молодости - очень напоминает.

— Хуле палишь? Не видишь, блян, хуёво мне. Хоть спирт у нас есть, мне бы ещё газону, а то на бодуне блеванёшь сразу, без разбавки если.

— Да, бля, не вопрос. Поссу только.

— Ага, тогда давай. Жду. Андрюх!! Сигарет ещё возьми, и пожрать.

Дядя Сеня всё же продристался у панели. Надо ещё ему купить - поднял настроение своими проделками. Когда вернулся, решал задачу, как просунуть ему шкалик в карман и не замарать руку говном. Ещё в лифте заслышал, что у нас играет музон. Он у нас не только для ёбарей врубался, но рефлекс ёкнул у меня в штанах. Вхожу - мать уже переоделась в халат специальный. Я был подбуханный и мне вообще поебать, даже был настрой "интересно девки пляшут". Дальше всё было заебись. Из колонок бывалый мужик поёт про свою судьбу и про жизнь вообще философствует. Песни со смыслом, заставляют задуматься. За столом мамка накрашенная манерно курит. Пьём спиртягу с разными газировками, зажираем копчёной курой. Ща чё-то будет. Ну и хули, я готов.

Ну и, конечно, весь вечер в доме пахнет толковой пиздой. Особо когда мамка отлучается в туалет и раздвигает там ноги, привлекательно журча. Сколько себя помню, они ещё при живой бабке обсуждали: как вылечить манду. У старой была та же проблема просто. Отвары мутили, ванночки с уриной упаренной, заклинания, портрет целительницы прикладывали из газеты хорошей. А потом заебало, да и из ходоков никто не жаловался. Наверно им с бабкой просто делать было нехуй. Хотя даже старуху кто-то приходовал за алкоголь.

Ну а теперь начинается самый секус. Готовься, пацан, сейчас подрочишь на инцест порно. Поссала она, короче, ещё раз, и в комнату пошла. Но и на кухне мы весь запивон "приговорили". Я уже тоже думал отлить, но тут меня зовут из комнаты.

— Ну чё ты там. Заснул что ли, сука?

— Да я ничё.

— Иди сюда, ёбаный, сука, хуй. Помянем Серого. Пусть охуеет там, блян, в гробу. У тебя ваще как - стоит хер твой?

— Да, бля.

— Давай его тогда сюда.

Вот ведь свезло, что ссать хотелось аж пиздец. У меня от этого встал как кол. А так могло не помочь даже то, что мать вся голая, распялила рогатку и на меня пахнул аромат пиздищи. Она ещё для эффекту натянула её пальцами в разные стороны, так что всё внутри видно. И какие-то крутые белые комки, будто ей уже накончали. Мы это сфоткали на мобилу под её лыбу. Поставили любимую песню и видос ещё сняли. Как я ей заправляю туда. Пока шла съёмка, она не хотела сына позорить на камеру, но потом предьявила мне, что у меня так толком не вырос. А какой тогда был у Серого? Но всё равно спросила меня блядским голосом "Подразнишь?". Я не раз дрочил на её ёблю с мужиками, поэтому знал, чего надо делать: достал хуй из пизды и похлопал по волосяной мотне. Мать балдеет, высунула язык, ржёт, кивает в ритм Рук Вверх. На полу разбрызгались куски белого налёта у ней изо рта. Ну, я подразнил и злее стал ебать свою мать. Пизда хрюпала как мочалка. Сам не заметил, как само спустилось туда, и что я хриплю.

— А-а, бля, ваще заеб... И!сь!! О-о-о, сссссука.

— У-у-уумммбллля. А! А! А! А! А! Ты чё там, ёб твою, а-хуел что ли, падла?!

— Нууу-эбать, извиняй, хуй сердцу не прикажет... то ись... я хотел сказать. Ну что вот, бля, так уж вышло.

— Вытирай?!

— Не, я ссать. Заодно бумаги тебе принесу. Без обид, я реально не хотел так делать.

— Да пошёл ты нахуй, пидарас ебоный. "Не хотел" он. Ты хули творишь-то? Ты Серый, блядь, что ли, сука?

— Да ладно, чё. Не обижайся главно. Забыли! Всякое в жизни случается. Хули из-за такого говна мозга-то ебать. Ох, бля. Я щас-с-с-с.

Поссал от души. Выдавил наконец чирей на лобке, вдовль начесал сыпь на ступнях. Довольный зашёл в толкан за рулоном. Вернулся в постель. Мать уже храпит пиздой к верху. Я тоже лыка не вязал, и вырубился неподалёку хуём к верху. Думал, что мне снились сны про еблю, но оказалось, что это ломило мой херило всю ночь. Проспались под вечер следующего дня. Опять ссанина на перине и такая новость как то, что хуй мой весь раздулся, опух. Пока совершал утренний мочеон, от боли слёзы текли таким же ручьём, что и моча.

— Ну, доброе утро, сука ебаная.

— Чё это ты борзеешь с нихуя? И так ёбано с похмела, ещё и ты в залупу лезешь. Хуль те надо, а?

— Одно дело, что я не вынул вовремя вчерась. Это да, прокосячил, признаю. Ну а твоя пизда чё сделала. Хуй будто оводы покусали, или пчёлы там. И болит так же.

— О!! И чё ты разорался, животное ебаное? Тоже мне, удивил. У всех так. Наоборот заебись стало. Теперь он у тебя "большой и толстый". Ну и, вот, ты говоришь "больно". Ты мужик или кто? Больно ему, бля. О таком не говорят пацаны - нормальные. Ну и ваще: щас подбухнём лосьончику и всё будет нормально. Иди лучше ещё газу прикупи. Только сразу побольше. И жратвеню, но такую, чтобы вынул из холодоса и сразу на закусь.

— Хуйню какую-то ты пиздишь. Но ничё больше в голову не приходит. Придётся идти.

— Вот пиздуй давай. И не хами мне. Мне вообще поебать. Но если будешь дальше нарываться, позову мужиков, и за яйца тебя подвесим, прямо на балконе.

Дядя Сеня один в один повторил трюк с обоссыванием, но я ему купил его дозняк за поддержку. Еле доволок продукты до дому. Потом приняли опять с маманей, и вправду стало похую и заебись. Она кокетливо синячила с голым торсом, из под полотенца передавала пахучий привет чёрно-красная пиздень. Смотрел я на её сиси взрослой бабы с красивыми прожилками, как они лежали на животе среди складок и большого шрама от моего рождения - и уже всё больше хотел опробовать свой такой хуй. Радовался, что живу на этом свете, и примерно о том же прямо в тот момент пропел мужик со сборника блатняка. Вот это совпадение. На меня нашло, и я достал свою большую крюку, вывалил с яйцами на стол. Маманюшичка недолго думая взяла в рот и стала нажучивать щеками, громко чавкая и делая паузы для затяжки. А он и так у меня здоровенный, хоть когда хоть куда его присовывай. Мать напоследок постучала им по своему серому языкану, сдобрила белой пастой с него. Запах и её рта тоже меня заводил. Тряпка рухнула на пол, на ней маманька встала на колени и выставила мне свою жопу с большой дыркой и с хорошо свисшими губищами. Я, бля, сразу понял и засадил хуяку - и давай! Давай, говорю, сука, бля!!! Вот это другое дело. Все довольны и не больно. С сексом всё получается. Я даже подсуетился вытащить елдовину свою богатырскую и прыснул на стену. Попал прямо в тараканиху, она сбросила свой "мешок", и её выблядки, сразу вылезли из него, и, все в моей молофье, разбежались во все стороны. Меня проняло от мистического совпадения этой простой жизненной метафоры сравнения олицетворения. А мать только сказала "тьфу, бля" и пошла спать. Я тоже примостился на её матёрых титьках, сосал их и опять выеб её там. Сызнова пришлось ссать за бумагой для протирки обкончанной пизды. Но опосля мы опять раскочегарились. Увенчал ту ночь новый символический жест Судьбы: я обоссался, маманя проперделась поносам, и наши потоки слились, а потом дружно убирали последствия.

Мы надолго так забурились на хате. Ну а хули. Деньги есть. Спирта дохуища. Залупа как цилиндер. Дядя Сеня фокусы показывает. Правда, пришлось на нём сэкономить, чтобы хватило на подольше. Так что зря он так старался при каждой встрече. Я даже стал размышлять на умняке полном: типа, хорошо, когда всё домашнее и под рукой. За яишницу ёбаную в кафе такие бабки дерут! А мы ж зажарим не хуже. И бургеры можем совсем как в их этих дорогих охуевших жральнях. А если я на рыбалку схожу на пруды, то вообще по-ресторанному. За такое тыщи платят. То же и с бухлом. Можно вообще самогонку хуячить, тогда вообще всё своё. Ну и, само собой, ебёмся только по-домашнему - хули далеко ходить. Перед какими-то незнакомыми тёлами хуём танцевать изо всех ёбаных сил - а потом ещё и быть посланным этой сукой. А тут всё просто. Встал, поссал, если газировка припасена - сразу налил, достал хуй свой и погнали! Погнали!!!

Со временем наши ёбычи стали очень похожими. К тому ж я тоже стал брить башку раз в месяц. Сижу, вожу машинкой по черепу и думаю, что ни разу не застал месяков мамули. А она меня как раз зовёт ебаться. Прежде надо отлить. Хуй, кстати, стал побаливать даже под бухачем лютым. Чё за хуйня? Раковина что ли засорилась? Гляжу - а это дырку закупорила моя отвалившаяся головка, а над ней плавает пост-залупный творожок. Мне вообще не понравилось такое наблюдение. А яйца притом зашевелились, будто я зарядился на еблю нехило. Присмотрелся я - они какие-то разросшиеся и словно пошевеливаются сами из себя. И тут из остатка хуя вылазит муха! Чуть в обмор не ёбнулся. Жужжание продолжается. Всё по серьёзу. С полки сорвался тюбик с зубнухой, и чиркнул острым краем прямо по мошонке. Кожа разошлась. На пол посыпались жёлтые опарыши, куколки, жирные зелёные мухи с красными глазами. Совсем чужим среди них был какой-то то ли глист, то ли червяк - да не биолог я, бля. Я ваще в душе не ебу, но хуею вполне конкретно и по делу. Как-то одиноко мне стало, пусть в ванной я был далеко не один. Попиздовал показать матери, чтобы обратила внимание на моё состояние. Она же в мужиках хорошо разбирается. Может, посоветует, как проблему уладить.

— Слы, ма... Вишь чё?..

— Ебать. Нихуя тебя распатронило.

— И чё делать терь? А?

— Хуярь на кухню и принеси скалку.

— Зачем это?

— Хуй-через-плечем-это. Сказано - пиздуй. Ебаться хочу я. А твоя хуйня меня не интересует, веришь-нет. Потом думать будем. Иди давай, бля!

— Ладно. Несу. (вернулся, на входе в комнату) Слушай, а чё это у тебя живот выровнялся? И увеличился вродь?

— Андрюша, не пизди. Где увеличенный - там печень. Давно у меня так.

— Да нет, всё ровное и большое. Да пиздец, какое здоровенное. Аж кожа блестит.

— Ну, значит, вынимать надо было вовремя. Или это от Серого привет такой, последний. Ты прекращай тут зубы заговаривать! Шуруй давай скалкой у меня в пизде. Говорят же тебе: думать после будем. А сейчас - ебаться! Во. С этого бы и начинал. Не части давай. А теперь не тормози. Ровнее дрыгай. Так... Ага. Делай, заебись чтоб было всё. Глубже. Заебал, суй ровно. Ложись, короче, и держи деревяшку крепко, а я сама.

У бывшего своего хуя было стрёмно оставлять "протез", поэтому я ухватил его ближе к груди, как покойник свечку. Маманя оседлала штырь и стала на нём скакать, заодно пробивая мне "фанеру". В пузе у неё что-то урчало и вроде шевелилось как мои опустевшие яйца. Когда она обкончалась, из её беззубого рта хлынула отборная спиртяжная блевотня, а из духовки душистой её манды отошли воды. Кожа стала расползаться по линии разъябанной скважины, из животы посыпались какие-то хуевы мальчики-с-пальчики. Но обоих полов. Будто её яйцеклетка былап настолько похуистичной и блядовитой, что пустила всех сперматозоидов. А эти выродки очень уж резво ползали. Одни гроздями присосались к её сисярам, другие звненели непочатыми флаконами, кто-то уже гремел на кухне, остальные жрали тараканов и мышей, которым настал полный пиздец, как и моим опарышам с мухами и глистом. Я отполз подальше, покуда они все прямо на глазах подрастали, испражнялись, совокуплялись меж собой, хавали завизжавшую как свинья матку, а чуть погодя и друг друга, и тут же рожали новых. Поколения охуевших пупсов сменялись и сменялись с забавной быстротой. Я бы похлопал и загоготал, но не смел себя подчёркивать тем самым, ведь так хотелось досмотреть детское шоу. Итог не заставил себя долго ждать. В комнате с сожранными обоями и постельными тряпками остались только я, скелет мамулиньюшечки и всех победивший младенец, мой пра-хуйзанеткакой-внук. Залог его успеха был в замене зубов на костяной хоботок, который работал как сверло и как отбойный молоток. Его окружал выезжающий вперёд-назад трубчатый цилиндр для всасывания жидкостей, кровавой каши и хрящевого крошева. Глазёнки совсем крохотные, глубоко посаженные и очень колючие. Яйца в толстой шкуре распластались по полу как тугие сиськи 4-го размера. Здоровенный хуище похож на дождевого червяка, и так же сокращается по всей длине. Насколько я понял, он так дрочил без помощи рук. Без остановки вываливалась на пол густая паста спермы. В глотке нашего с маминькой потока что-то клокотало в голосину. Вдруг я заметил, что оказался измазан в этой молофье. На поверку оказалось, что она вся состоит из белых хуёнышей, и их фигурки всё заметней, ведь они растут и конкурируют. Вскоре всё моё тело ощутило, что зубы у них тоже успели вырасти. И что они бегают по всей квартире и даже выбивают дверь. Что я ещё смог услышать, это дикий ор дяди Сени, другие крики, визг тормозов, бьющиеся стёкла. В общем, какой-то напряжный получился денёк. А вы как проводите свободное время?