Мои развлечения на заводе.

Часть 1.

В своём первом рассказе я писал, чем мне нравится заниматься и как развлекаться. Это были описаны мои основные и практически ежедневные приключения, но не всегда так получается, как человек хочет на самом деле и приходится выбирать. Одну страничку из своей жизни я пропустил и хочу рассказать про этот эпизод отдельно.

Когда у нас в деревне всё стало разваливаться и проработав после школы на МТМ несколько лет, я остался без работы. Тут мне под руки попалась газета и одно очень интересное объявление – «Требуются ученики в механосборочный цех» на один завод. Я подумал и поехал в область. Меня с радостью приняли, прочитав запись в трудовой и то, что я уже знаком с техникой и есть опыт работы. Устроившись на работу, я пришёл в цех. Мастер, Анна Ивановна, женщина 35 лет, всё мне объяснила и показав рабочее место и моего наставника. Так началась моя трудовая жизнь на заводе.

Через два месяца я получил разряд и стал работать самостоятельно. Всё вроде бы ничего, но сноровки и навыка у меня было мало, и я не успевал выполнять сменные задания. Однажды в один из таких дней, когда я снова не смог выполнить дневную норму, я задержался после работы на пару часиков. Меня никто не отвлекал, и вскоре всё было закончено. Убрав станок, я отправился мыться в душ. Железо, смазка и прочая грязь оставляли пятна на одежде и пропитав её на теле. Хоть я и привычен был к этому, и мне в деревне нравилось мазать себя разными гадостями, здесь было совсем другое – что могли обо мне сказать другие, ведь я был не один, и у меня не было отдельной душевой. Поэтому каждую неделю приходилось стирать и менять рубашки, чтоб быть чистым. В этот день как раз был четверг и оставался ещё один день до выходного. Ничего не подозревая, я спокойно оттирал грязь, как вдруг погас свет, и перестала течь вода. Я немного подождал, но свет не включался, а в трубах слышалось только урчание. Был конец марта, и на улице уже во всю, таяло, да и в цехе было тепло и никого из рабочих уже не было. Я подумал, может вода есть где то в цехе и выглянув из душевой спустя час, я прислушался. Было так тихо, что если бы сейчас пролетел комар, то я его смог бы услышать и я решил проверить. Голым мне уже было не привыкать ходить, и я решил пройтись так по пустому цеху – кто меня мог увидеть в столь поздний час, и при том, в полной темноте. Пройдя по коридору, я прислушался и вышел в зону отдыха. При слабом свете, проникающем через окна от полной луны, было видно очертания станков и другого оборудования. Стояла мёртвая тишина, и я направился к раковинам расположенным в нескольких местах в цехе. Цех сам по себе был не очень большой по ширине – всего три прохода между станками, по которым проезжали электрокары и другие машины, но в длину он был больше двухсот метров и чтоб проверить все раковины, мне пришлось обойти его весь. Конечно, в темноте я натыкался и касался изделий, и оборудования и сам не видя, немного испачкался. В конце цеха я открыл входную дверь и выглянул на улицу. В соседних цехах тоже стоит кромешная тьма, а вдалеке видны свет автомобильных фар, и мелькают фонари. Хоть я и не знал, но понял, что наверное что то случилось и закрыв за собой дверь на засов, побрёл обратно в душ. Вдруг перед глазами мелькнул свет фонаря и осветил меня. Я перепугался и не мог сдвинуться с места. Я был голый и не знал, кто меня застукал. Нужно было бы бежать, но ноги не слушались.

— Что, испугался – услышал я знакомый голос Ивана Степаныча.

Он работал у нас в цехе уборщиком, хотя был уже на пенсии и после смены приходил, убирал мусор и наводил порядок.

Как я про него забыл – подумал я. Сейчас он всем расскажет, как меня в цехе голым поймал. Мысли в голове вертелись, сменяя одна другую и все более страшные и грозящие мне разоблачением и насмешками.

— Ну чего молчишь, язык проглотил – вновь спросил меня Иван Степаныч.

— Да нет, еле слышно ответиля.

— А чего тогда, голый, тут разгуливаешь?

— Вода не бежит, и света нет – снова промямлил я.

— Это часто бывает, то авария, то ремонт. Так что придётся тебе до утра ждать – объяснил он.

— А как же я домой пойду? – спросил я всё так же стоя посреди прохода и не шелохнувшись.

— А чего тебе домой то спешить, или семья – жена, дети?

— Нет, я в общаге живу – объяснил я.

— Ну и ладненько, завтра всё равно на работу, вот тут и вздремни на диванчике – сказал Иван Степаныч и показал в сторону зоны отдыха.

— Я же грязный, замараю его – ответил я.

— А ты вон ветоши накидай и порядок.

Ничего не оставалось и я кивнув головой, согласился.

— Ну, тогда пойдём, чайку попьём – пригласил он меня.

— Так свету нет – ответил я.

— А у меня всегда с собой термосок есть – пояснил Иван Степаныч.

— А как же.. .. и я не зная как объяснить свой вид, стал заикаться.

— Брось, не обращай внимания, чай я не красна девица и твой вид меня нисколько не пугает – усмехнулся он и повернул к служебным помещениям, где и находилась зона отдыха. Я проследовал за ним и впервые почувствовал себя неловко. Иван Степаныч шагал довольно бодро в его 64 года. Мне тогда было 23, и такие, как он, казались очень старыми, а он ещё и работал. Он что-то рассказывал, а я всё думал о том, как ему всё объяснить, чтоб он не рассказал об этом никому. Когда мы стали пить чай, и он угостил меня бутербродом, мне даже как-то полегчало, и я задал ему свой вопрос, который не давал мне покоя.

— Ладно, можешь не опасаться меня. Степаныч не из болтливых. – заверил он меня и расхохотался.

Я успокоился и уже свыкся с той мыслью, что до утра мне придётся ходить, и сидеть и может спать голым, и постепенно осознав это, я даже возбудился и пытался скрыть это. Иван Степанычь заметил, что я сижу и весь ужался, но не подал виду и продолжал рассказывать о себе, как он в этом цехе проработал 25 лет и цех для него второй дом. Мне было интересно. За долгие годы со мной никто так по дружески не разговаривал и я затаив дыхание, сидел голой задницей на скамейке, скрестив ноги и зажав между ними свои самые интимные места, и внимательно слушал.

Примерно через час Степаныч говорит мне.

— Сходи, глянь, что там делают на подстанции.

— А как же. .. - не досказав фразу сделал я удивлённое лицо.

— Да кто тебя видит, иди уж, а то мне сидеть с тобой до утра не климатит – пояснил он.

Я встал и медленно пошёл по среднему ряду. Вначале я ступал неуверенно, а потом мне даже понравилось, и я сам шёл не спеша, оглядываясь по сторонам, хотя был уверен, что никто меня в таком виде не увидит. Пройдя через весь цех, я прислушался и открыл задвижку. Скрипнули ворота и я выглянул. В том направлении, где больше часа назад было много фонарей, сейчас было темно и ничего не было видно. Я вернулся и всё рассказал Ивану Степанычу.

— Ну что ж, оставайся, а я домой, завтра уберусь.

Он встал и вышел из за стола и я проводив его, остался один. Ощущение полной свободы и одиночества заставили меня даже негромко вскрикнуть – больше трёх месяцев я не развлекался и не гулял голый. Я стал бродить по цеху и заглядывать во все уголки, не взирая на полную темноту, и вскоре был уже весь так учумкан, что смотреть страшно. Одно лицо было чистым, и то когда тёр возле глаз – немного замарал. Мой член и яйца и вся область ниже пояса была полностью чёрная от мазута и разных видов смазок – это было что то, и я ликовал от восторга. Эту ночь я не спал и мне даже не хотелось.

Рано утром, раньше всех я уже сидел одетый на скамейке в зоне отдыха. Анна Ивановна удивилась и спросила:

— Ты никак ненастье ворожишь – раньше всех пришёл.

— Нет, просто я ещё не уходил – ответил я.

— А что случилось?

— Вчера норму доделывал, а потом свет погас и воду отключили, и я не смог вымыться – пояснил я.

— Ну тогда понятно, что ты сегодня раньше всех. – сказала Анна Ивановна и улыбнувшись пошла в комнату мастеров.

Вернувшись через пару минут, она спросила.

— А вчера в цехе не убирал никто?

— Анна Ивановна, было же темно, и Иван Степаныч ушёл домой.

— А, всё понятно. – проговорила она вслух и снова ушла.

Весь день я работал и был очень возбуждён, хотя и не выспался. У меня появилась возможность, втайне от всех, бродить по цеху голышом. И я уже отвыкший от своих привычных развлечений, я снова остался доделывать свою работу. Свет, конечно, никто уже не выключал вечером, а вот вода бежала всего час и потом снова исчезла. Её подали временно. Чтоб перед выходным все вымылись и ушли с завода, а ремонтная бригада осталась устранять аварию и вместе с ней я в пустом цехе, сутки немытый и весь грязный.

Степаныч пришёл чуть позже и увидев меня, удивился

— А ты чего тут?

— Я не успел вымыться, а со всеми не смог – сильно грязный был, неудобно как то и потом смеяться будут.

— Ну тогда тебе все выходные придётся тут провести – объяснил он

— Ну и что, мне всё равно в общаге делать нечего, рядом в комнате алкаши живут и драки пьяные вечерами – надоело. Здесь спокойно и никто не мешает – объяснил я.

— А что есть будешь?

— Я об этом не подумал – ответил я.

— Ну тогда помогай мне убраться, а я схожу, прикуплю тебе чего-нибудь перекусить – сказал Степаныч и направился к выходу.

— А деньги? - спросил я.

— Потом отдашь – на ходу ответил он.

Я взял метлу и начал подметать мусор в кучки и когда всё подмёл, то взял банку с ручками из тонкой жести и стал в неё собирать, чтоб потом вывалить в мусорный бак. В это время как раз и пришёл Иван Степаныч.

— Айда, перекуси и чайку попей – позвал он меня.

Мы пили чай и снова болтали о жизни и о работе – о чём же ещё можно было говорить сидя в цехе. Потом мы пошли доделывать. Степаныч складывал мусор, а я таскал бачок. Когда он наполнялся, то его тяжело было держать на весу, чтоб не замарать брюки и рубашку и я с перерывами на вытянутых руках выносил к баку.

— Что замараться боишься? - спросил Степаныч.

— Рубашка вроде не очень грязная свиду, а стирать в эти выходные мне не придётся – объяснил я.

— Ну тогда сними её и не мучайся – предложил мне Степаныч.

И то верно – подумал я и тут же стал расстёгивать пуговицы. Вскоре рубашка лежала на стуле возле одного из станков. Увидев мой грязный живот и грудь, Степаныч засмеялся и спросил

— Ты, как я погляжу, вчера вообще не спал, весь цех облазил?

Я засмущался и ушёл от ответа

— Ну ладно, не дрефь. Я никому не скажу, обещал ведь. А если Степаныч что обещает, то делает – сказал он мне.

— Спасибо – промямлил я и кивнул головой.

— Если боишься замарать замаранное, то уж вообще не одевай. Я в этом смысла не вижу – добавил он следом и продолжил накладывать мусор в бачёк.

Я стоял и думал, снять брюки или нет. Но вид грязного бака с потёками масла и мазута меня наставил на правильный путь. Я расстегнул ремень и спустил штаны. Трусов я под ними не надевал, чтоб не марать и остался стоять голый. Степаныч насобирал полный бачёк тряпок и бумаг, и окрикнул меня.

— Ты где там? Уснул что ль? И в тот же миг повернулся в мою сторону.

Я стоял посреди прохода весь голый и чёрный, что даже трудно было понять, есть на мне что или нет и только торчащий от возбуждения член говорил об обратном.

— Ёшь твою меть, Ни х... себе – произнёс Иван Степаныч.

— И где ж это тебя так угораздило то вывозиться?

— Просто по цеху ходил, и темно было – ответил я.

— Ты не ходил, ты наверное на пузе ползал – с усмешкой произнёс он.

Я смутился от его усмешки и чувствовал, что мои щёки и уши просто горят огнём от стыда.

— Ладно, давай за работу, а то мне ещё домой нужно добираться – сказал он.

Я подхватил полный бачёк, и уже не боясь, что замараюсь, прижал его к животу и потащился к мусорному баку. Влажная от мазуты и масла, наружная часть бачка, ёрзала и скользила вдоль живота и по всему члену и яйцам, плотно прижатым к телу. Когда я вернулся и поставил бачёк рядом со Степанычем, мой член спружинил и шлёпнул о живот и стал покачиваться из стороны в сторону.

— Дубинка у тебя хорошая, но не туда ты её суёшь – сказал он мне.

Я промолчал и перетаскивая бачок, помогал собирать мусор.

— Конечно это не моё дело, но на твоём месте я бы поосторожнее с этим баловался, потом жалеть не придётся.- попытался Иван Степаныч мне объяснить мой безрассудный поступок.

— Да ерунда, потом отмоюсь – ответил я и махнул рукой.

— Ерунда может потом быть, а пока сам вижу, сколько девок, порадовать мог бы.

— Успею. Какие ещё мои годы – ответил я.

— Я тоже так в своё время думал, а вышло всё по иному – ответил Степаныч и замолчал.

Некоторое время мы убирали молча, и когда всё было закончено, Иван Степаныч предупредил меня об осторожности и чтоб я не лез куда не следует, а сам налил чай из термоса и рассказал мне в трёх словах о своей жене. Я и не знал, что она умерла у него при родах дочери, которую Степаныч воспитывал один и больше не женился. Я понял, что он, имел ввиду, и после небольшой паузы объяснил свою историю, что жил в деревне, ни работы, ни денег и родители на пенсии. Так что мне тоже некуда жену вести и тем более обзаводиться детьми. Потом Степаныч ушёл, и я остался один. Всю ночь я проспал в дальнем углу, даже не одеваясь. В субботу всё равно никто не придёт, и бояться было нечего. Так за два выходных я голым облазил самые глухие уголки в цехе, и мне уже ничего не было страшно, куда садиться и где ложиться.

В ночь на понедельник я не переставал думать, как бы завести разговор со Степанычем, чтоб можно было некоторое время пожить прямо в цехе. В понедельник я снова дождался, когда все уйдут и придёт Иван Степаныч. За чаем и бутербродами, которые я купил во время обеда, я так непринуждённо спросил.

— Иван Степанович, я могу после работы оставаться на всю ночь в цехе?

Степаныч удивился и выдержав паузу, ответил

— Мне никакой разницы от этого нет, хочешь, спи тут, только что об этом никто кроме нас, чтоб не знал, а то мне влетит и тебе тоже.

— Я согласен, никто не узнает Иван Степанович – не пряча радости, ответил ему.

— А что? Понравилось? – спросил Степаныч.

— Просто уже не могу на пьянки в общаге смотреть, и выспаться не дают – ответил я.

С этого дня я стал во время обеда брать продукты и когда все уходили, оставался в цехе и закрывшись принимал свой привычный вид. Степаныч мне ничего по этому поводу не говорил, а я старался ему помогать в уборке. Постепенно это стало нормой и ни он, ни я не обращали на мой вид внимания. Во время работы я иногда замечал непонятный и как бы изучающий взгляд, брошенный в мою сторону мастрицей, но мне казалось, что это просто так, пока она не подошла ко мне и не спросила.

— Серёжа, ты, когда свою грязную одежду, постираешь?

— У меня нет сменной, вот в деревню поеду и возьму с собой – ответил я.

— Пойдём – сказала Анна Ивановна.

Мы подошли к складу и Лена, наша кладовщица по распоряжению Анны Ивановны выдала мне старую рабочую одежду на сменку. Я поблагодарил и отнёс её в свой шкафчик. С наступлением выходных, по совету Степаныча, я прополоскал свою грязную робу в растворителе, а потом простирнул с порошком. Она стала почти как новая, хоть и мятая, но чистая. Теперь у меня было две, и я мог чередовать, чтоб Анна Ивановна не догадалась и не ругала меня. Я стал добросовестнее относиться к работе, чтоб не получать замечаний и всё свободное время наслаждаться прогулками по ночному цеху голышом.

Так прошло недели три и в один из выходных, я не предполагая ничего подозрительного, можно сказать собирал на себя, своё тело и свои член и яйца всю грязь по углам. Как вдруг дверь открылась, и в цех вошли Анна Ивановна, два грузчика и крановщица. Был конец месяца и их попросили погрузить готовую продукцию на платформы. Я перепугался, ведь я был совсем голый и находился совсем в другом конце цеха, а одежда лежала под столом рядом с зоной отдыха, где и сидела сейчас Анна Ивановна и что-то писала. Я не знал, что делать, и замаскировался грязной ветошью и залез под полки с инструментом возле одного из станков. Там было очень грязно и тесно, но это было самое безопасное место в данный момент.

Загрузив две платформы, они через три часа все ушли, и я облегчённо вздохнул, вылезая из-под стеллажа. Тут-то меня и застал Иван Степанович.

— Вот ты где прячешься, испугался? – язвительно пробормотал он.

— Вы же не предупредили, что в выходной могут работать на погрузке – сказал я.

— Всякое бывает, всяко. – ответил он.

— Так что в следующий раз будь готов, мало ли что. – предостерёг он меня.

Я стоял спиной к служебным помещениям и не видел, что у меня сзади творится. От неожиданного голоса Анны Ивановны я чуть не упал в обморок, или прямо сказать чуть не обописался.

— Это ещё что за явление? – громко спросила она, подходя ближе.

Мне бы убежать и не оборачиваться, но я не мог сдвинуться с места. Ноги как столбы не слушались меня, и я стоял, не зная, что делать. Она подошла ближе и окинув меня взглядом, спросила.

— Серёжа, а ты что тут делаешь и в таком виде?

Я стал заикаться, прикрывая руками свои гениталии и тупо разглядывая пол. На выручку пришёл Иван Степанович. Он отвёл Анну Ивановну в сторону и что-то стал ей объяснять. Она смеялась и поглядывала в мою сторону. О чём они говорили, мне не было слышно, и только отдельные слова долетали до меня. Это всё, меня завтра же уволят – думал я. Потом другая мысль начинала одолевать – завтра весь цех узнает о том, что мастер застукала меня в таком стрёмном виде. Щёки и уши горели от стыда, и я стал потихоньку, шаг за шагом придвигаться ближе к станкам, чтоб хоть за ними спрятаться – я был узнан, и смысла убегать уже не было. Вскоре они подошли ко мне, а Иван Степанович даже не стал останавливаться и прошёл мимо. Из-за станка уже торчала только моя голова и часть груди, измазанной чем то чёрным, когда я прятался под стеллажом.

— Ты почему в таком виде – спросила Анна Ивановна.

— Одежду замочил, чтоб от мазута отмокла, и потом хотел постирать – ответил я.

— А почему не дома? – спросила она.

— В общаге это невозможно, а домой не на что ехать – ответил я.

— Иван Степановичь мне всё рассказал и то, что ты ему хорошо помогаешь, так что это в последний раз и первый конечно тоже, но чтоб я тебя больше в таком виде не видела – предупредила меня мастер.

— Хорошо Анна Ивановна, этого больше не повторится, - запинаясь, ответил я и продолжал стоять за станком.

— Ну чего стоишь, иди, одевайся, у меня к вам разговор есть – сказала она.

— Мне не во что – ответил я.

— Как совсем, я ж тебе давала запасную рабочую форму.

— Она тоже грязная и я обе замочил – объяснил я.

Она ещё раз окинула меня взглядом и рассмеявшись, сказала.

— Ладно, иди в курилку и прикройся, я сейчас к вам подойду, и направилась в конец цеха к выездным воротам. Я бегом побежал между станками в зону отдыха. Там валялась старая курточка и я прикрывшись ей, сел в самый дальний угол, чтоб меня не так было видно. Минут через пять подошла Анна Ивановна и подозвав Степаныча, сказала нам. Конечно, эта новость для меня была шоком. С понедельника Иван Степанович уже не будет работать – это завтра, и уедет в деревню, там у него дом, который он сдавал в найм, и вот он освободился. Конечно, дом без присмотра в деревне могу быстро растащить – подумал я. Тут Анна Ивановна спрашивает меня.

— Сергей, а ты бы не хотел подзаработать немного? Я хотела тебе предложить уборку в цехе вместо Степаныча на полставки. Думаю, три тысячи тебе не лишними будут.

Я посмотрел на Степаныча и Анну Ивановну и не знал что ответить. Пауза затянулась.

— Ну что молчишь, всё равно в цехе ошиваешься, вот и заодно уберёшь и подзаработаешь – вновь спросила мастер.

О том, что я в цехе ошиваюсь, знал только Степаныч. Может он сам предложил меня на своё место – пытался понять я, но моё молчание снова вызвало ряд вопросов у Анны Ивановны.

— Ну что. Давай соглашайся и я тебе обещаю, что прощу сегодняшнюю выходку – взглянув на меня, сказала Анна Ивановна.

Выхода не было, и я был рад, конечно, что лишние деньги мне нужны и кивнул головой. Мастерица окинула меня взглядом и сказала, чтоб я завтра зашёл к ней и написал заявление. Потом она велела Ивану Степановичу объяснить мне всю мою работу и встав из за стола, взглянула на меня и усмехнувшись, предупредила

— Не вздумайте хоть в таком виде из цеха выйти – и с улыбкой на лице направилась к выходу.

Я знал, что кроме трёх проходов в цехе, мне нужно убирать возле въездных ворот и в местах отдыха в летнее время. Зимой там полно снега и никто на улице не сидит и не курит.

В общем, я был рад и с понедельника приступил к своей дополнительной работе. Всё шло нормально, я успевал везде и даже лучше стал работать на станке, появился навык и сноровка. Анна Ивановна иногда подходила ко мне с улыбкой на лице и давала задания, что и где убрать в первую очередь. Степаныч не появлялся почти месяц и я освоившись стал тихонько снова в вечернее время ходить по цеху голышом и даже убирать и мести, чтоб не марать лишний раз одежду. Теперь она у меня быстрее маралась изнутри, так как я практически не мылся в душе, и грязь на голое тело накапливалась быстро. Лето было жаркое, и я даже спал в тёмном закутке, где набросал ветоши и старых тряпок, голым.

Всё было бы хорошо, если бы я не расслабился и снова не попался на глаза Анне Ивановне. Это произошло снова в конце месяца и снова при отгрузке готовой продукции. Анна Ивановна не найдя меня как обычно в зоне отдыха и увидев на столе ещё тёплый чайник, пошла по цеху и заметила меня в одной тёмном закутке, такого же грязного и испуганного.

— Потом поговорим – только и сказала она сердито и прошла дальше.

Я сидел и представлял, как завтра меня с позором уволят с работы, и все будут тыкать в меня пальцем и смеяться. Пока они занимались отгрузкой, я предполагал окончание своего позора и просидел около двух часов. Как только все ушли, и Анна Ивановна закрыв въездные ворота на засов, подошла ко мне и велела вылезать.

— Я не могу при вас – ответил я из угла.

— Теперь уже поздно, вылезай. Мне хочется посмотреть на тебя – настаивала она.

Я молча вылез и прикрываясь руками, стоял перед ней весь в грязи и мазуте.

— Да, сказать нечего, всё и так видно – посмотрев на меня с ног до головы, сказала Анна Ивановна.

Я стоял и разглядывал свои ботинки. Поднять голову и увидеть в глазах мастера гнев и усмешку мне не хотелось.

— Сергей, тебе что, действительно вот так нравится ходить, и месяцами не мыться? – спросила она и застала меня этим вопросом врасплох.

Я не знал, что ответить и голова непроизвольно кивнула вопреки моему желанию.

— Ну, тогда понятно, а как же твоя девушка? Она у тебя есть? – спросила она.

Я судорожно замотал головой в разные стороны, что означало, что у меня никого нет.

Анна Ивановна ещё что-то говорила, но я уже не помню, я сгорал от стыда и от того, что не сдержал обещание, а она ко мне всей душой и работу подкинула, чтоб я смог заработать. Мне хотелось провалиться на этом месте, но этого было невозможно сделать, и я стал снова обещать, что больше не буду.

— Ты как маленький ребёнок – сказала она

— Я хотел, чтоб ты был осторожнее, е и не хотела, чтоб по цеху разные разговоры пошли о тебе и твоём внешнем виде, но ты сам этого не хочешь. Я не знаю, как тебе это втолковать – сказала Анна Ивановна и пошла в сторону зоны отдыха.

— А мне что делать? – спросил я в недоразумении смотря ей вслед.

— А делай что хочешь, ты ведь на выходном. Как я тебе могу что-то советовать – ответила она не оборачиваясь, уходила всё дальше.

Я стоял и не знал, что мне делать. Идти за ней, так как одежда лежала на шкафу в зоне отдыха, но я был голый, и как мне казалось, ей это было противно, но она вела себя как мастер и воспитатель своего коллектива и пыталась меня вразумить. Я был в замешательстве и простояв так минут двадцать, пока Анна Ивановна поднялась в комнату мастера и что то там писала, а потом вышла и направилась к выходу. Остановившись в проходе, она подозвала меня и я прикрываясь руками и опустив голову вниз, нехотя побрёл к ней.

— Сергей, я вот что решила. Если тебе это нравится, и ты не можешь сдержать слово, то пусть так и будет. Только сделай так, чтоб об этом никто больше не знал. Это твоя жизнь, но объясни мне, что ты в этом находишь, что тебе хочется вот так вывозиться и быть при этом голым? Я не могу этого понять.

— Я и сам не знаю Анна Ивановна. Для меня это как чувство голода, хочется и всё, и ничего не могу с собой поделать, только вы не говорите никому, если нужно, то я напишу заявление и сам уволюсь – сказал я и посмотрел в глаза своему мастеру.

Она улыбнулась и рассмеялась.

— Дурак, я же тебе добра хотела. Давай завтра поговорим, а то мне сегодня некогда с тобой дискуссию разводить. Закрой за мной.

Анна Ивановна подошла к двери и открыв её, ещё раз окинула меня взглядом и усмехнулась. Я так был шокирован её словами, что не помню, как убрал руки, а мой член торчал как статуя на пьедестале. Дверь скрипнула и захлопнулась, и я только потом сообразил – она всё это видела. Не знаю почему, но мне стало так приятно, что я прямо не сходя с места, довёл себя всего несколькими движениями руки до сильнейшего оргазма и забрызгал пол вокруг себя белой жидкостью. После чего взял метлу и савок и пошёл всё убирать.

Продолжение дальше...

marinakcnh@rambler.ru