Меня зовут Оля, мне 32, и я замужем за Сашей уже семь лет. Он хороший мужик, добрый, спокойный, работает на заводе, а я сижу дома, иногда подрабатываю шитьем. У нас дочка, ей пять, и обычно наша жизнь идет по накатанной: дом, садик, ужины, выходные с родственниками. Но в ту субботу все пошло не так, как обычно.

Саша любит баню. Это его традиция с друзьями — раз в месяц собираются у Димки, у него дом за городом с отличной парной. Обычно все приходят с женами, девчонки сидят в доме, пьют вино, трещат о своем, а мужики парятся, пьют пиво, обсуждают машины и рыбалку. Но в тот раз что-то пошло не так: Ленка, Димкина жена, уехала к матери, Наташка, жена Кости, заболела, а Юлька, что с Андреем, вообще поругалась с ним и осталась дома. В итоге я оказалась одна баба среди четверых мужиков: Саши, Димы, Кости и Андрея.

Сначала я даже не думала, что это как-то странно — ну, баня и баня, посижу с ними, выпью пива, поболтаю.

Мы приехали к Димке к шести вечера. Зима, морозец, снег хрустит под ногами. Саша сразу потащил меня в дом, мол, переодевайся, сейчас топить будем. Я надела шорты, футболку, взяла полотенце — в бане же жарко, а потом все равно в простыни заворачиваемся. Мужики уже были на взводе, шутили, открыли пиво. Дима, здоровый такой, с бородой, хлопнул меня по плечу: "Олька, ты сегодня за всех наших баб отдуваться будешь, держись!" Я засмеялась, мол, справлюсь.

Баня у Димки шикарная — просторная, с большой парилкой, душевой и комнатой отдыха, где стол, диван и телевизор. Сначала все шло как обычно: мужики пошли в парилку, я посидела в предбаннике, попила пива. Через полчаса Саша позвал меня: "Оль, давай с нами, попарься, а то что ты как не своя!" Я взяла веник, завернулась в простыню и зашла. Жар стоял адский, пот сразу по спине потек. Мужики сидели голые, только полотенца на бедрах, ржали, поддавали пару. Саша шлепнул меня веником по спине, я завизжала, они заржали еще громче. Все было весело, по-дружески.

Потом вышли в комнату отдыха, завернулись в простыни, открыли еще пива. Я сидела рядом с Сашей, он обнял меня за плечи, а напротив Дима с Костей что-то громко обсуждали про футбол. Андрей, самый тихий из них, сидел в углу и просто смотрел на нас. Я заметила, что он как-то странно на меня поглядывает, но не придала значения — мало ли, выпил уже.

Через час Саша с Костей решили еще раз в парилку сходить, а я сказала, что останусь, мол, хватит мне жара. Дима тоже остался, сказал, что пойдет позже, а Андрей вообще никуда не пошел, сидел дальше. Мы втроем болтали, пиво лилось рекой, я уже чувствовала, как голова слегка кружится. Дима вдруг сказал: "Оль, а ты молодец, что с нами тусуешься, не скучно хоть?" Я ответила, что нет, весело, а он засмеялся: "Ну ты одна такая, мужики-то без баб быстро звереют." Я отшутилась, мол, держите себя в руках, а то Саша вас всех прибьет.

И тут началось то, чего я не ожидала. Саша с Костей вернулись из парилки, мокрые, красные, довольные. Саша плюхнулся рядом со мной, обнял, поцеловал в шею. Я засмеялась, оттолкнула его — мол, жарко же, отстань. А Дима вдруг говорит: "Сань, а ты жену свою бережешь, что ли? Она тут одна, а мы все голодные." Все заржали, Саша тоже, но я заметила, что он как-то напрягся. Я сказала: "Дим, не выдумывай, " — и встала налить себе воды. Когда вернулась, Саша уже о чем-то шептался с Костей, а Дима смотрел на меня так, что мне стало не по себе.

Потом Саша вдруг сказал: "Оль, давай ты нас повеселишь, станцуй что ли." Я удивилась, но он подмигнул, вроде шутит. Мужики зашумели: "Давай, Олька, жги!" Я, поддавшись настроению, встала, включила музыку на телефоне — какой-то старый клубный трек — и начала пританцовывать. Простыня чуть сползла, оголила плечи, но я не стала поправлять — жарко же. Они заулюлюкали, захлопали, а я крутанулась, чувствуя, как алкоголь развязывает мне руки. Саша смотрел с улыбкой, но в глазах было что-то новое, незнакомое.

Когда я закончила, Дима хлопнул в ладоши: "Ну ты даешь, Олька, огонь!" А потом добавил: "Сань, ты не против, если мы с ней тоже потанцуем?" Я думала, он шутит, но Саша вдруг сказал: "Давай, только руки не распускай." Я растерялась, но Дима уже встал, подошел ко мне, взял за талию и начал медленно двигаться под музыку. Я чувствовала его горячие руки через простыню, запах пота и пива, и мне стало неловко, но я не остановила — не хотела портить веселье.

Потом все завертелось быстро. Саша с Костей снова ушли в парилку, а я осталась с Димой и Андреем. Дима отпустил меня, сел обратно, но Андрей вдруг встал и подошел. Он молча взял меня за руку, потянул к себе и начал танцевать, прижимаясь сильнее, чем Дима. Я чувствовала, как его ладони скользят по моей спине, как простыня совсем сползла до бедер, обнажив грудь. Я хотела отстраниться, но он шепнул: "Оль, не бойся, все свои, " — и я замерла. В голове шумело от пива, от жары, от странного ощущения, что это все не по-настоящему.

А потом он меня поцеловал. Прямо в губы, резко, мокро, с привкусом табака. Я оттолкнула его, но не сильно — руки дрожали. Дима смотрел на нас, ухмылялся, а я сказала: "Вы чего, ребята, Саша же рядом." Дима ответил: "Да он не против, мы ж друзья, делимся всем." Я не поверила, но тут дверь открылась, и вошел Саша с Костей. Я думала, сейчас будет скандал, но Саша посмотрел на меня, на Андрея, и сказал: "Ну что, Оль, развлекаешься?" Я ждала, что он разозлится, но он... просто сел и открыл еще пива.

А дальше все как в тумане. Андрей снова подошел ко мне, потянул простыню вниз, и она упала на пол. Я стояла голая, перед всеми, и не знала, что делать. Саша смотрел, молчал, а Дима сказал: "Сань, ты не против, если мы с твоей красоткой пошалим?" И Саша, мать его, кивнул. Я хотела закричать, уйти, но ноги не слушались. Андрей прижал меня к себе, его руки полезли мне между ног, грубо, быстро, а я только и могла, что выдохнуть: "Саш, ты серьезно?" Он отвернулся, а Костя засмеялся: "Оль, не ломайся, расслабься."

Андрей толкнул меня на диван, я упала на спину, он навалился сверху. Его член уже стоял, твердый, горячий, я чувствовала, как он тыкается мне в бедро. Я пыталась отползти, но он схватил меня за бедра, раздвинул ноги и вошел одним резким движением. Боль обожгла внутри, я вскрикнула, а он начал двигаться, быстро, сильно, вбиваясь в меня так, что диван скрипел. Его пот капал мне на грудь, дыхание было хриплым, он рычал что-то вроде "какая ты узкая". Я повернула голову и увидела, что Саша смотрит, а Дима с Костей стоят рядом, теребят себя через полотенца.

Андрей кончил минут через пять, резко, с громким стоном, я почувствовала, как тепло растекается внутри. Он слез с меня, хлопнул по бедру: "Классная баба, Сань." Я лежала, тяжело дыша, не понимая, что происходит. А потом подошел Дима. Он не стал церемониться — перевернул меня на живот, задрал бедра вверх и вошел сзади. Его член был толще, чем у Андрея, я аж завыла от того, как он растягивал меня. Он шлепал меня по заднице, приговаривал: "Давай, Олька, работай, " — и двигался так, будто хотел разорвать меня пополам. Я вцепилась в диван, слезы текли по лицу, но тело, черт его дери, начало отвечать — внутри все сжималось, и я сама не поняла, как кончила, тихо, сдавленно, ненавидя себя за это.

Дима кончил следом, выругался, вытерся полотенцем. Костя был последним. Он лег на диван, посадил меня сверху, я уже не сопротивлялась — сил не было. Его руки сжимали мою грудь, он кусал соски, пока я двигалась на нем, чувствуя, как он пульсирует внутри. Он кончил тихо, просто выдохнув, а я слезла с него, вся мокрая, липкая, с гудящей головой.

Саша встал, подошел ко мне, взял за руку и повел в душевую. Там он молча включил воду, помыл меня, как будто ничего не было. Потом сказал: "Оль, ты молодец, я люблю тебя." Я не ответила. Мы вернулись домой ночью, легли спать, и с тех пор он ни слова об этом. А я... я не знаю, как жить дальше, но перед глазами до сих пор та баня, те руки, те взгляды.