Я бы назвала эту кратенькую писанину "эротический детектив с семейным развратом". Это когда вагина героини Ирины Генриховны пульсирует от желания, а голова идёт кругом от тайн, когда она рассказывает про херы, дырки и пули, смешивая похоть с загадками. Это не просто рассказ — это её потный сон, где она одновременно и сыщик и шлюха и жертва. Простите меня за грубость и пошлости — я не смогла удержаться.

Я Ирина Генриховна, сижу одна за кухонным столом, мне около сорока и пальцы мои дрожат над остывшим кофе, как будто предчувствуют надвигающуюся бурю. Муж мой Алексей, сорок два, главный инженер на заводе где я уже двадцать лет гну спину бухгалтершей, опять "задержался". Этот гад уже месяцы какой-то чужой. Телефон прячет, глаза его бегают как у зверя, а член я уверена, крепко стоит на чью-то влажную щель. Я всегда была спокойной и мягкой, с этими дурацкими добрыми глазами, которые все хвалят, но внутри меня уже всё кипит. Двадцать лет я делила с ним постель, чувствовала его горячий конец внутри себя, а теперь он похоже имеет кого-то ещё. Дети наши — Дима, двадцатилетний трахальщик с лицом ангела и хером дьявола. Он студент. И Лиза, красотка на год старше его, работает в ресторане. Они вроде бы слепы к этому. Но я чую запах чужой манды, пропитавший наш дом и этот запах сводит меня с ума.

Вчера я не выдержала. Вечер был душный, воздух влажный, как пот между налитых грудей. Я сидела в гостиной укутавшись в халат и думала: "Ира, ты дура или кто? Сидишь тут, пока он чью-то дырку на член натягивает?"

Решила действовать. Открыла ноутбук, нашла частного сыщика — Сергея Петровича. Седого, с глазами от которых мои соски напряглись. Написала ему: "Проследите за моим мужем? Хочу знать, кого он пердолит".

Ответ пришёл через час: "Договорились. Встретимся завтра в кафе "Плетень", в полдень".

Я легла спать, но всю ночь ворочалась, чувствуя как между ног пульсирует от страха и предвкушения.

Наутро я надела чёрное платье, обтягивающее мои широкие, упругие бёдра и пошла. Сергей ждал за столиком в углу, сизый дым от его сигареты медленно поднимался вверх. Он посмотрел на меня и я ощутила как его взгляд обжёг мою грудь.

— Расскажите Ирина, — его хриплый голос был похож на шёпот любовника. — Что вас гложет?

— Алексей... мой муж, — начала я, заметно нервничая. — Он изменился. Задерживается, прячет телефон. Я чую... этот кобель кого-то трахает. Выясните пожалуйста.

Сергей Петрович затянулся дымом:

— Две недели. Фото... факты. Деньги после. Идёт?

— Идёт, — согласилась я, чувствуя как моя вагина сжалась от напряжения.

Через неделю он прислал первые снимки. Я открыла конверт в одиночестве, сердце стучало как барабан. Алексей входил в номер загородной гостиницы, за ним — баба в длинном пальто и тёмных очках. С жопой, круглой как полная луна и ногами, которые я бы сама не прочь раздвинуть. Лица не видно, но я уже представляла, как эта сука стонет пока он её драл. Сергей Петрович позвонил вечером и холодно констатировал:

— Это Светлана... она из закупок на вашем заводе. Я снял через окно. Он её жарил на столе, член у него был как стальной прут, она извивалась под ним, кричала... пока он не кончил ей на живот...

Я слушала и пальцы мои сами поползли под юбку. Между ног стало влажно, жарко. Будто я сама там была, под мужем, чувствуя его хер внутри. Света — эта каштановая сучка с работы. С сиськами, как спелые дыньки и губами созданными только для того, чтобы сосать член. Я вспоминала, как она сволочь улыбалась мне на корпоративах, а теперь она — мой кошмар, моя заклятая соперница.

Но это был только первый удар. На следующий день Сергей Петрович снова позвонил:

— Твой Димка тоже её имеет. Видел как она его подвозила, а потом он ей в машине засадил по самые яйца. Она ему хер дрочила, пока он руль держал.

Я чуть не кончила от этих слов. Мой Дима, мой мальчик с тёмными волосами и концом, который я сама видела в бане, когда он подростком был, трахает ту же шлюху, что и отец? Я задыхалась, киса моя ныла, а разум кричал: "Сделай же что-нибудь!"

Ну всё думаю, пора мне эту дырку приструнить. Вечером зову сына на кухню. Он ввалился, бросил рюкзак и как обычно скривил мину:

— Чего мам... опять про учёбу талдычить будешь?

Я смотрю на него — высокий, красивый, член в джинсах уже топорщится. И говорю:

— Знаю про Свету... сынок. Ты её пердолишь, как уличную девку.

Он замер, глаза его расширились раза в два:

— Ты чего, мам? С дуба рухнула?

А я подхожу, руку на его грудь кладу, чувствую как сердце стучит.

— Зачем тебе эта старая дырка? Посмотри на меня. У меня сиськи ещё упругие, жопа горячая, я тебе отсосу так, что голова закружится.

Он бормочет: - Мам, ты чего...

А я уже трусь об него, шепчу: - Давай Дим, натяни меня, забудь эту тварь.

Он хватает меня за жопу, рвёт блузку, сиськи мои вываливаются, соски твёрдые как виноградины. Секунда — и он меня на стол валит, штаны с себя сдирает, хер его вываливается, толстый, красный, с каплей на конце. Засадил мне так, что я заорала, манда моя текла, как водопад, а он драл меня рыча, пока я не кончила, сжимая его конец внутри себя. Сперма его горячая текла по моим ляжкам, а я думала: "Хоть сына от этой шлюхи отвадила. Но какой ценой?!"

А потом Лиза, моя девочка, с работы пришла, села за чай и ляпнула:

— Дима гад, думает я не чувствую как он ко мне ночью лезет с хером наперевес.

Я поперхнулась и чуть чашку не уронила.

— ЧТО?! Что ты сказала?! — кричу.

Она краснеет: - Ну... пару раз было, мам. Он мне внизу лизал так, что я кончила. А потом я его отшила... но он же ненормальный, он псих.

Я сидела, кровь стучала в висках, а между ног опять тепло разливается. Мой сын не только меня натянул, но и сестру свою языком ублажал? Семья наша превратилась в гнездо похоти, где все дырки и члены сплелись в один клубок. Я хотела кричать, но вместо этого представляла как Дима лижет Лизину щель и сама текла от этой мысли.

Сергей Петрович тем временем копает дальше. Звонит:

— Ваш муж со Светой не только трахаются, как кролики. Она ему хер сосала в кабинете, а потом они чемодан какому-то типу в костюме передали. Деньги, документы, кто знает.

Я вспомнила: счета на работе не сходились, мелочь, но подозрительная. Коррупция что ли? Хотела Алексея прижать, спросить, чью дырку он ещё сношает. Но не успела. Вечером он домой не явился. Телефон молчит, машина на заводе осталась. Я ждала полночи, вращаясь на кровати и чувствуя как влагалище ноет от одиночества.

Утром позвонили из полиции: — Ваш муж найден в гостинице. Пуля в груди. Записка рядом: "Прости Ир. Я хотел вас защитить"

Я поехала туда. Его тело лежало на кровати, член вялый, лицо спокойное, как будто он спал. Светлана исчезла, чемодан тоже. Я стояла над ним и слёзы текли по щекам, смешиваясь с жаром между ног. Кто его убил? За что? И почему я до сих пор хочу, чтобы кто-то меня поимел прямо здесь, на этой кровати, рядом с его мёртвым телом?

Дома Дима и Лиза молчали. Дождь стучал по окнам, а я сидела с запиской, держа её дрожащими пальцами. Мужа прикончили, сын меня драл, сестру свою имел, а Света... эта шлюха растворилась с деньгами. Между ног у меня ещё пульсировало от Димкиного хера, сиськи ныли от его грубых рук, а в душе боролись стыд и желание. Что мне теперь? Трахать сына дальше, чтобы забыть? Лизать вагину дочери, чтобы утешить её? Или самой стать той, кто раскроет эту тайну? Ответа нет. Только дождь да моя дырка, которая всё ещё хочет, несмотря на весь этот кошмар.