Когда я проснулся в затемненной комнате, я был совершенно свеж и чувствовал себя немного отдохнувшим. Ольга все еще находилась в стране грез и, казалось, удобно устроилась на большой кровати со старинным балдахином, который выглядел прямо-таки средневековым.

На телефонном аппарате на столе мигала лампочка, означавшая, что мы получили сообщение о звонке. Я попросил консьержа удерживать звонки, но оставлять сообщение на доске, чтобы я мог его получить. Я был знаком с их системой, которая не менялась уже несколько десятилетий.

Старая бабушка за стойкой дала мне листок бумаги с номером, по которому можно перезвонить, и без всякого письменного сообщения. Это была обычная практика для незащищенных коммуникаций. Мы оба отказались от сотовых телефонов перед пересечением границы, и я не хотел пользоваться телефоном в гостиничной конспиративной квартире. Я прошел небольшое расстояние до недавно открывшегося интернет-кафе и заказал эспрессо, чтобы потягивать его, пока я опускал несколько монет в местный бесплатный телефон в коридоре.

— Пронто!

— Это Гарри, отвечаю на звонок, сделанный в 21:00. Незащищенная линия.

— Гарри, старина, мы так рады, что ты вернулся в Венецию. Долго же ты отсутствовал, старый пройдоха. Встретимся на обычном месте, мой дорогой друг, сегодня в полночь.

Я узнал своего старого друга Гарольда Саймона, который, как я полагал, давно встретил свою судьбу. Вероятно, он думал обо мне точно так же, и это было вполне понятно.

«Обычным местом» должен был быть «Бар Гарри» - маленький уютный закуток, названный вовсе не в честь меня. По крайней мере, я так не думал.

Я проверил свой белградский аккаунт на предмет обновлений и был встречен лишь двумя торговцами, требовавшими оплаты за недавно купленные фотопринадлежности. С этим придется подождать до завершения задания. Я не хотел предоставлять ни одному из них доступ к своим банковским контактам, а о какой-либо связи с ними за пределами Белграда не могло быть и речи. Я не хотел, чтобы какой-либо бумажный след привел меня туда, где я не должен был находиться.

Когда я вернулся в комнату, Ольга уже встала и чистила свои сверкающие белизной зубы перед зеркалом в ванной. Все, что на ней было надето, - это трусики свободного кроя и бюстгальтер без всяких излишеств и наворотов. Я сидел в мягком кресле и пытался скрыть, что мне нравится, как покачивается ее маленькая прелестная попка, когда она чистит зубы. Она была такой острой штучкой, что я был уверен, что она полностью осведомлена о моем интересе к ее задней географии, и она дразнила меня видом, который должен был заставить мое обычно дремлющее хозяйство обратить на себя внимание.

— Я связался с нашим доброжелателем, и мы договорились о встрече сегодня в полночь. У нас еще есть время перекусить в небольшом кафе на другой стороне канала, в одном квартале отсюда.

При упоминании о еде она просветлела, и я понял, что она не ела с тех пор, как перекусила на. Ситуация требовала больше внимания уделять сну, а не еде.

Я остановился у небольшого продуктового рынка и купил две бутылки своего любимого кьянти, зная, что вероятность найти его в каком-нибудь ресторане ничтожно мала. К тому же большинству заведений было все равно, принесешь ли ты свою отраву, если заплатишь за ее выдачу по стакану. Меня больше всего успокаивало то, что у меня была своя выпивка, а не какая-то некачественная смесь в уже открытой бутылке.

Я заказал кальмары и пасту с роллами самого свежего вкуса, какой только можно себе представить. Ольга довольствовалась блюдом из курицы в легкой панировке, которое показалось заманчивым и мне. Она не отказалась от роллов, но только без масла, а на пасту задрала нос, как будто это был заговор, чтобы добавить ей ненужный вес на бедрах.

Бедная девушка была такой стройной, что я удивлялся, почему она так строго следит за потреблением углеводов. Мы выпили по два бокала прекрасного кьянти, и она отметила его мягкость.

У нас было время вернуться в комнату перед встречей, чтобы освежиться, и она специально оставила дверь в ванную открытой, чтобы я был вынужден слышать ее водопад и думать гадкие мысли о ее маленькой интимной зоне между ног танцовщицы.

Я наблюдал, как она натягивает джинсы, чтобы прикрыть трусики в стиле стрингов, и решил, что пришло время проверить, просто ли она дразнится или действительно выставляет свои женские части на всеобщее обозрение.

Я потянул ее к себе на колени и почувствовал, как ее мягкая попка уперлась в мой разгоряченный пах. Она посмотрела мне в глаза, и я увидел голод, спрятанный глубоко внутри. Ее молния все еще была расстегнута, поэтому я просто спустил ее брюки почти до колен и поднял ее на себя, как лучший кусок вкусного мяса, готовый к насаживанию на вертел. Когда я позволил ее весу упасть обратно на колени, она приняла меня целиком без малейшего протеста или словесного комментария.

Усевшись полностью, Ольга начала вращаться и извиваться с восхитительной гибкостью, доводя меня до предела в исследовании ее внутренней географии. Теперь она начала хныкать от эмоционального неистовства и вонзаться в меня, как женщина, одержимая ненасытным желанием. Я был немного обеспокоен, потому что это сильно отличалось от ее обычного отказа от любого видимого проявления эмоций или чувств. Я безуспешно пытался удержать ее руками и ногами, чтобы не дать ей упасть на пол. Мы оба сползли на пол, и она придвинула свое тело ближе к моему, чтобы я глубже вошел в нее. Я восхищался силой ее ног и позволял ей неоднократно опускаться на мое покорное тело. Когда я освободился, Ольга мурлыкнула, как маленький котенок, и свернулась клубком на ковре, держа меня в плену. Я хотел встать и пойти дальше, но знал, что ей нужно время, чтобы помедитировать над завершением нашего обоюдного желания, и молчал, пока она не была готова двигаться.

Она не отходила от меня, пока мы пересекали два романтично освещенных луной моста по пути к «Бару Гарри», и один раз я остановился у моста Вздохов, чтобы проникнуть своим коварным языком в ее влажный и готовый к этому рот. Мы были не в гондоле, но на данный момент этого было достаточно.

Ночное заведение было заполнено туристами и местными прихлебателями, желающими найти себе партнера для постели или чего-то менее легального. Мы заняли место на заднем дворе, подальше от движения и шумной вечеринки на передней площадке, которая, казалось, вот-вот выйдет из-под контроля.

Гарольд проскользнул рядом с нами и своим бесцеремонным поведением немного выбил Танцовщицу из колеи, но она быстро оправилась и приспособилась к его язвительным манерам. Я знал его очень давно и знал, что он ни на йоту не изменился за всю свою жизнь.

— Гарри, ты в гораздо лучшей компании, чем в прошлый раз, когда мы встречались.

Я вспомнил, что последняя встреча была полной катастрофой. Двух моих помощников Уолтера и Гретхен нашли плавающими лицом вниз в одном из каналов, и мои боссы в Лэнгли без колебаний заявили всем заинтересованным сторонам, что никогда обо мне не слышали и что я, очевидно, какой-то мошенник, обманывающий оппозицию. Это был последний раз, когда я делал что-то по правилам для этих самодовольных ублюдков, сидящих на своих задницах в кондиционированных офисах.

Гарольд никогда не скрывал, что готов сменить союзника за подходящее предложение. Все знали, что он предпочитает красивых мальчиков, но это не делало его менее эффективным агентом под прикрытием. Я никогда не слышал, чтобы он нанес кому-то удар в спину, но все равно не доверял ему настолько, чтобы повернуться к нему спиной в темном переулке.

Ольга чувствовала себя немного бодрой после пары порций специального ирландского кофе от «Гарри». Она подошла к столику американских студентов, разговаривающих на французском языке, на котором ей было вполне комфортно. Он заметил, что две американки были немного обеспокоены тем, что она привлекает внимание всех троих студентов-мужчин.

— Гарри, ты не можешь долго оставаться здесь, в Венеции.

— В чем проблема, Гарольд?

— У русских кровь в глазах, и они держат тебя на прицеле, мой мальчик.

Меня это не очень беспокоило, потому что эти тупицы шли по моему следу последние 25 лет, и мне удавалось без особых усилий опережать их команды преследователей. Именно Моссад не давал мне спать ночами, хотя я знал, что нахожусь в самом низу списка их приоритетов. Я даже не знал, почему попал в их поле зрения, за исключением, возможно, поставок медикаментов, которые я организовал из Турции в Газу. У меня сложилось впечатление, что медицинские препараты и основные продукты питания разрешено доставлять как в Газу, так и на берег реки Иордан без всякой нервотрепки в Тель-Авиве. С другой стороны, все это финансировалось шахматными мастерами из Лэнгли, так что, скорее всего, меня не ввели в курс дела. Как бы то ни было, это заставило меня сменить место работы на Белград с Кипра, хотя я нашел прекрасную официантку, работавшую в великолепном ресторане, которая была эмигранткой из Великобритании. Из-за сокращения финансов я снова стал соглашаться на сторонние контракты с американцами, даже если это было строго «не по правилам».

Гарольд теперь шептал мне на ухо, и его близость начинала меня настораживать.

— Гарри, на твоем месте я бы доставил эту девушку в Рим, а потом залег на дно. У последователей КГБ, FSR, в Италии довольно хорошая сеть, и я переезжаю во Франкфурт в следующем месяце. Немцы держат их в узде по своим собственным причинам.

Я уже знал все это, но, к сожалению, у меня был целый ряд врагов в Отечестве, которые были бы только рады устроить мне постоянный «несчастный случай». Кроме того, я надеялся немного повеселиться в «Вечном» городе со старыми друзьями, если они все еще находятся в стране живых. Похоже, все мои старые друзья стремительно угасали, и не от старости.

— Спасибо за совет, дружище, но у меня другие планы. У тебя есть мои инструкции по Риму? Мне нужно спрятать посылку, пока у нас не возникли проблемы с отправкой.

Гарольд рассмеялся в своей раздражающей, неискренней манере, которая очень действовала мне на нервы. Он протянул мне маленькое устройство для хранения данных, которое влезет в любой ноутбук, и сказал:

— Зайди в файл с названием «Афинские каникулы и используй стандартный код Москвы.

Мне пришлось улыбнуться, потому что этот маленький самодовольный ублюдок использовал собственные коды оппозиции, чтобы замаскировать нашу связь. Мы оба знали, что они будут искать его в последнюю очередь. Это был обычный протокол, предназначенный для замедления обнаружения, а не для того, чтобы его избежать.

Хитрый проныра попался на глаза одному из нарядных ночных «мальчиков», поджидавших туристок, и тот потерял ко мне всякий интерес. Я попрощался с Гарольдом и подхватил зазевавшуюся Ольгу, пока на нее не набросились две разъяренные американки с территориальными инстинктами.

Мы проскользнули обратно в номер под пристальным взглядом орлиной супруги консьержа. Ольга погрузилась в заслуженное алкогольное бессознательное состояние, очень похожее на сон. Я строго профессионально «уложил» ее и принялся дешифровать инструкции с помощью ноутбука, предоставленного нам хозяином.

Согласно инструкциям, у нас оставалось всего 48 часов в Венеции, а затем мы должны были проделать последний путь на арендованном автомобиле, который должен был быть у входа ровно в 8 утра. Это давало нам достаточно времени, чтобы отдохнуть и быть готовыми к любому финальному противостоянию в Риме. В любом случае, мы должны были прибыть в пункт назначения только в следующее воскресенье в определенное место прямо посреди площади Святого Петра в Ватикане. Смешаться с толпами религиозно настроенных туристов казалось хорошим планом.

Возможно, у меня будет достаточно времени, чтобы посмотреть на Софию, дочь моей старой подруги Фернандины, которая училась здесь же, в соседнем университете. Мне было любопытно посмотреть, выглядит ли она так же хорошо, как ее мать 20 лет назад, когда мы были близкими друзьями.

Я улыбнулся, слушая, как Ольга похрапывает в постели. Она была так расслаблена, что это побудило меня тоже перейти в горизонтальное положение и погрузиться в беспокойный сон, сопровождаемый бесконечными агентами Моссада с очень серьезным выражением на лицах.