Вступление

Я бы хотел задать вам один простой вопрос. Что вы знаете про знаменитого французского писателя Оноре де Бальзака? К сожалению нынче не модно читать литературу, которую называют классической. Люди предпочитают жадно поглощать всякую ерунду, начиная от фэнтези и заканчивая книгами про малолетнего придурка Гарри Поттера, который по какой-то странной прихоти судьбы оказался магом и волшебником.

Но простите меня, что я отвлекся, и давайте лучше вернемся к нашему французу. Итак господин Бальзак совершенно справедливо считается одним из лучших писателей-романистов позапрошлого века. Его перу принадлежит ряд романов, объединенных общим названием "Человеческая комедия" и давших читателям великолепное описание жизни французского общества того времени. Крайне рекомендую всем читать и наслаждаться великолепным слогом писателя-классика и мастерством переводчиков с французского на русский язык.

Но сейчас я бы хотел немного поговорить не о мастерстве великого Бальзака, а про один любопытный факт из биографии месье Оноре. Кроме выдающегося писательского мастерства господин Бальзак считался великолепным знатоком женщин, скажем так, тридцати-сорокалетнего возраста, которые даже получили название "женщин бальзаковского возраста". Не буду здесь тратить ваше и свое время, расписывая здесь выдающиеся достижения нашего писателя на вышеупомянутую тему. Только скажу, что наш Оноре, будучи молодым человеком двадцати двух лет от роду, действительно без памяти влюбился в сорокашестилетнюю Лауру де Берни — мать шестерых детей, которая вполне подходила по возрасту в матери господину Бальзаку. Следует заметить, что мадам де Берни была совершенно нормальной женщиной и совсем не ослепительной, ветреной красавицей, желающей соблазнить молодого человека. Она, как могла, отбивалась от очень настойчивых ухаживаний Бальзака, но тот был чрезвычайно напорист и в конце концов добился желанной взаимности от объекта своих ухаживаний. Следует заметить, что связь Бальзака и мадам де Берни продлилась почти 13 лет, вплоть до смерти Лауры. И это говорит о том, что почтенная женщина была не просто трофеем в амурной коллекции будущего писателя, а скорее свидетельством их действительно глубокой духовной и любовной связи.

Простите мне столь длительное вступление, но мне очень хотелось вслед за великим французом (каков я наглец, а?!) воспеть женщин "бальзаковского возраста", которых мне повезло встретить в моей жизни, когда я был почти в возрасте Бальзака, добивавшегося любви своей Лауры. Чему и будет посвящен этот мой рассказ.

Тома

В те далекие, еще советские времена, которые нынешней молодежи кажутся седой стариной, я еще был счастливо холост и после окончания ВУЗа попал на работу в отдел автоматизации одного крупного ПО в городе Энске. Так сошлись звезды и обстоятельства, что в нашем отделе трудились на ниве автоматизации производства люди в подавляющем большинстве не старше сорока с небольшим лет. Причем таковых было не более трех из почти сорока сотрудников отдела. Остальные были в возрасте от тридцати до сорока и только совсем немного граждан были двадцати-двадцати пяти лет от роду, включая вашего покорного слугу.

Наш отдел был не только молод, но и дружен, что выражалось в том, что мы всегда отмечали вместе все праздники, начиная от дней рождения сотрудников и заканчивая государственными "красными датами". Среди нас особо выделялась группа из четырех женщин, каждая из которых была не только симпатична, хорошо одета или, как сейчас говорят, "неплохо упакована" для того времени. Но не эти обстоятельства особо выделяли наших четырех прелестниц. Я никогда до сих пор не видел и даже не подозревал, что женщины могут быть такими верными и преданными друзьями. Мне всегда казалось, что женщины обычно чересчур завистливы и ревнивы. Даже если в целом это именно так и обстоит, то к данной четверке было абсолютно не приложимо. Девочки (позвольте мне их так называть) всегда старались помогать друг другу не только на работе, но и вне ее. Короче, я был потрясен такими отношениями в сугубо женской дружеской компании.

Очень любопытен по-моему тот факт, что между собой они называли друг дружку "курочками", что было само по себе довольно смешно. Лично я подозреваю, что мои шкодливые подружки первоначально именовали одна другую "курвочкой" (шлюшкой по-польски), но из соображений благопристойности переделали "курвочку" в почти безобидную "курочку". Но это только мои личные домыслы и не более. Но я в своем рассказе заменю "курочек" на "цыпочек", что почти одно и то же, не так ли?!

Итак, как я уже сказал, у нас имелась совершенно необычная в некотором роде дружная компания четырех цыпочек. Так получилось, что по роду работы мне приходилось довольно много взаимодействовать с ними. Поэтому совсем не удивительно, что между нами зародились самые дружеские взаимоотношения. Несмотря на то, что все цыпочки были старше меня от двенадцати до шестнадцати лет, ничто не мешало нашим самым лучшим отношениям не только по работе. Самая старшая из цыпочек была Тамара или просто Томочка. Хочу заметить, что я всегда уважительно и почтительно относился и отношусь к женскому полу. Но Томочка сама первая предложила называть ее не по имени-отчеству, а просто по имени и на "ты". Я с удовольствием выполнял ее просьбы, начиная от всяческого мелкого ремонта и заканчивая более крупным типа врезки дверного замка или переносноски какого-нибудь негабаритного или тяжелого груза. Мне это было нетрудно сделать, а Томочка в знак благодарности баловала меня всякими кондитерскими чудесами собственного изготовления. Кстати очень вкусными. Остальные цыпочки ревновали подружку ко мне и упрекали ее, что Томочка совсем разбаловала меня во всех отношениях. Но она не обращала никакого внимания на эти упреки. А когда подруги ее особенно допекали своими нравоучениями, то она отрезала любые замечания фразой: "Балую, кого хочу, и не ваше дело!"

Наши отношения с Томой не выходили за рамки дружеских до тех пор, пока мы всем отделом не стали отмечать какой-то весенний праздник на квартире одной нашей сотрудницы. То ли это был международный женский день, то ли первомай или день Победы, я сейчас просто этого не помню. Мы все немного выпили и вышли на лестничную клетку на перекур. Не знаю, как все это получилось, но вскоре я обнаружил, что мы с Томочкой целуемся довольно страстно и самозабвенно на этой лестничной клетке, где кроме нас никого уже не было. И надо сказать, что мне это дело весьма нравилось. Тома целовалась просто восхитительно. Несмотря на то, что она была старше меня на шестнадцать лет, ее внешний вид был выше всяческих похвал. Если кто-то помнит героиню Елены Сафоновой из культового фильма "Зимняя вишня", то это была вылитая Тамара. Общая обстановка не особо располагала к чему-нибудь большему, но я все же осторожно позволил себе взять в свои загребущие ладони груди своей подружки, которая не высказывала никаких возражений и продолжала страстно целоваться со мной. На большее я тогда не решился из соображений того, что в любой момент мог появиться кто-то тоже желающий подышать свежим никотином. В дальнейшем этим вечером мы с Томой еще не раз выходили на подобный перекур и даже ухитрились не спалиться.

С этого времени наши отношения развивались стремительным домкратом и надо было уже думать о квартире, где можно было перейти в горизонтальную плоскость взаимоотношений или где мы с Томой, выражаясь простым языком, могли переспать. А в те времена это было довольно проблематично, так как номер в гостинице для таких забав фиг снимешь. К себе я Томочку по некоторым причинам привести не мог. Но судьба в конце концов оказалась благосклонна к нам. Не буду вдаваться в подробности, но моя цыпочка нежданно-негаданно оказалась собственницей довольно просторной комнаты в коммунальной квартире дома еще довоенной постройки. Кроме Томы в квартире обитали еще три или четыре почтенные старушки и по-моему один старичок — муж одной из старушек. Забегу немного вперед и скажу, что соседи-старички просто незаменимы, если партнерша по постели оказывается довольно шумной при некоторых обстоятельствах. Ну, вы, надеюсь, понимаете, что я имею в виду?! А Томочка в таких случаях была весьма громкой и обращала мало внимания на окружаюших, не стесняя себя в сладострастных стонах и в прочих выражениях, находясь в пике женского удовольствия.

Все началось с того, что мы с Томой сгоняли в магазин и приобрели знаменитый постельный матрас советского производства в сине-белую полоску. Тогда в СССР никто не слыхивал и не видывал пружинные матрасы, были вот только такие ватно-стеганые произведения легкой промышленности Советского Союза. Я нес этот матрас, как почетный трофей, разумно предполагая, что он еще много раз сослужит мне услуги очень приятного свойства.

В новообретенной комнате Томочки мы застали еще одного нашего сотрудника, который собрал девичью кроватку моей цыпочки и начал врезать новый замок в дверь комнаты. Я благородно предложил ему, что сам закончу эту работу. Он радостно согласился и мигом испарился в направлении своей семьи. Врезка замка не отняла у меня много времени, а Тома тем временем застелила белоснежным постельным бельем свою кроватку с новым матрасом.

— Принимай работу, хозяйка! — я повернулся к Томе и кивком указал на дверь. Тома танцующей походкой подошла к двери и стала проверять, насколько легко работает дверной замок.

— Работа принята с оценкой "пять"! — она мило улыбнулась и предложила обмыть все вместе: комнату, матрас и новый замок в двери. Естественно, я не стал отказываться, мы выпили по рюмке и нет ничего удивительного, что очень скоро мы с Томой оказались в постели в костюмах Адама и Евы.

Сначала мы самозабвенно целовались и только мои руки путешествовали по желанному телу Томочки. Ее груди уже были мне хорошо знакомы, но я впервые пробрался между милых ножек моей подружки. В те далекие времена было не принято брить волосы под мышками или на лобке, но тем не менее подмышки моей цыпочки были без единого волоска, а на лобке была очень аккуратная интимная стрижка. Очень скоро моя ладонь нежно ласкала милую между ножек. Меня очень удивило, что малые губки главной женской прелести Томы были действительно очень маленькими. Я бы даже сказал, что они просто миниатюрны и обычно были совершенно скрыты большими губками.

Безусловно, Тома предполагала, что этот наш день закончится постелью, и была уже мокренькой там, где это необходимо. Но тем не менее я никуда не торопился и продолжал свои поцелуи вместе с ласками всего тела моей цыпочки.

— Скажи мне! Ну, скажи скорее! — дрожащим от возбуждения голосом прошептала Тома.

Я все же неисправимый тупица и начинаю тормозить в самых простых ситуациях. Надо же быть таким кретином и забыть простую истину, что женщины любят ушами!

— Я люблю тебя, Томочка! — голосом мартовского кота я промурлыкал женщине на ушко. Она даже застонала от удовольствия.

— Кончай в меня, ничего не бойся. И вообще делай со мной, что хочешь, — ответила Тома, подставляя свою шею для моих поцелуев. — Я только никогда не пробовала делать это... ну, в задний проход.

"Ого, она мне дает полный карт бланш!" — сообразил я, что она подарит мне свою девственную попочку, если я захочу, а вслух я прошептал. — Пока я хочу тебя привычным способом.

И я стал ласкать губами ее груди. Они у нее очень чувствительные и очень скоро соски ее сисечек бойко торчали вверх маленькими столбиками.

Я не считал возможным орально ласкать половые органы друг у друга при первом же постельном свидании. Думаю, что такого рода ласки чрезвычайно интимны и для них нужно знать друг друга намного лучше.

Наконец решил, что, судя по всему, Томочка была уже совсем готова к половому акту, а я был к нему готов уже давно. Поэтому раздвинул ножки женщины и оказался на ней, но все же удерживал свой совсем не маленький вес на руках.

И тут Тома сделала то, чего никто из моих предыдущих подружек никогда со мной не делал. Она обхватила ножками мои бедра, правой рукой взяла мой член, стоящий, как оловянный солдатик, и стала деятельно орудовать головкой между большими губками своей женственности. Вообще-то я и сам очень люблю делать так, но это был первый раз в моей жизни, когда моя любовница самозабвенно ласкала себя между ножек моим членом, как будто это дилдо. Хотя в то время в СССР таких слов по-моему вовсе не знали.

Тома закончила резвиться с моим членом, приставила головку к входу в свою пещерку и сама буквально наделась на нее. Я с удовольствием поддержал это милое начало и стал входить в свою цыпочку. Она вроде даже заурчала от удовольствия, как кошечка, а я между тем наслаждался удовольствием самого первого обладания желанной женщиной. Ведь согласитесь, что это огромное наслаждение войти в теплую нежность женщины, которая тебе как минимум нравится?!

Ножки Томочки разместились у меня на сгибах локтей и я стал медленно, чтобы растянуть удовольствие, совокупляться с ней. При этом я внимательно и с удовольствием смотрел на лицо милой. Она лежала с закрытыми глазами, губы чуть шевелились, как будто она шептала что-то. Весь ее вид говорил, что она наслаждается нашим с ней совокуплением.

Я тоже получал огромное удовольствие от этого. Томочка — великолепная женщина и действительно умела отдаваться со всем пылом своей темпераментной натуры. Как мне не хотелось растянуть подольше все это наслаждение, но очень скоро появились все признаки моего скорого оргазма.

Пик Томочкиного наслаждения пришел раньше. Она так красиво и страстно застонала, что практически сразу же вызвало мой оргазм. Я начал сильно изливаться в женщину. Сознание того, что мы одновременно пришли к обоюдному оргазму, только добавляло удовольствие.

Я все еще оставался в Томочке и даже потихоньку продолжал фрикции.

— Ты уже кончил? — этот вполне трезвый вопрос застал меня врасплох. — "Неужели она сама не чувствует, что в ее влагалище полно моего семени?!"

Она довольно быстро пришла в себя после оргазма. Это было непривычно для меня.

— Да, — кратко ответил я, продолжая двигаться в ее норке.

— Тогда отпусти меня на несколько минут. Иначе через девять месяцев мне придется рожать твоего сыночка или дочку.

— Неужели?! — проворчал я, но извлек свой член из гостеприимной прелести Томы, а затем слез с нее совсем.

Моя цыпочка чмокнула меня в нос, накинула халат и умчалась в ванную, чтобы бороться с моими сперматозоидами, желающими срочно ее обрюхатить.

Я же закинул руки за голову и растянулся на девичьей кроватке Томы. В голове лениво бродили разные обрывки мыслей. В конце концов я пришел к несколькими выводам. Во-первых, Тома оказалась великолепной и опытной любовницей, что в целом не удивительно, учитывая шестнадцать лет разницы в возрасте. Во-вторых, она на порядок спокойнее разного рода молодых и взбалмошных девиц моего возраста, у которых в голове свистит ветер и разного рода странные иллюзии.

— Еще не заснул? — голос Томы вывел меня из задумчивости. Она стояла перед кроватью и задумчиво вертела в руках кончики пояса от своего халата. — Ну, что? Будем вставать и одеваться или как?

— Или как, — дотянулся до подружки и заставил ее сесть на кровать. Одной рукой я раздвинул ей ножки и поместил свою ладонь между ними. Другая рука добралась до правой груди женщины и стала ее нежно мять. Сосок попал между моим указательным и средним пальцами, чувствительно сжимающими его, но так, чтобы не причинить боли.

— Ты просто неугомонный! — вроде бы упрекнула, но слова были сказаны с явным удовольствием. — Неужели еще хочешь?

— Еще как! — утвердительно кивнул я. — И не раз.

Такая перспектива явно доставила удовольствие моей цыпочке. Она скинула свой халатик и легла на постель. Я устроился на локте возле нее. Было еще довольно светло. Я с удовольствием и без всякого стеснения разглядывал обнаженную женщину.

Тома лежала с закрытыми глазами, но я видел, что она подглядывает сквозь неплотно закрытые веки. Ресницы у нее пушистые, все закрывают. Но я просто видел легкий блеск ее глаз.

— Ты такая красивая! — говорю я. В ответ всем своим видом Тома показывает "я совсем ничего не слышу и вообще в данный момент занята решением проблемы трех тел в вакууме".

— У тебя такие красивые груди! — наклоняюсь и целую соски.

— Такой красивый животик! — продолжаю в том же духе. Тома явно отвлеклась от проблемы трех тел и соображает сейчас, что я буду делать, когда доберусь ей между ног?

— А какая у тебя красивая пизда! — резко раздвигаю ей ноги и по-хозяйски лапаю ее за желанную щель. Тома громко ахает и пытается обеими руками прикрыть свою женственность от моего нескромного вторжения. Но у нее получается только накрыть своими ручками мою лапу на ее причинном месте.

— Ты бессовестный! — с упреком говорит она мне.

— Не бессовестный, а бесстыжий, — поправляю ее. — Или ты будешь мне возражать, утверждая, что у тебя здесь, между ножек все чрезвычайно уродливо, что и смотреть страшно?

Для наглядности я пошевелил своей ладонью так, чтобы она ощутила, как мой палец гладит ей клитор.

Она не нашла, что мне ответить, но зато покраснела так, что сразу ее лицо стало похоже на спелый и румяный персик. Вот такое свойство было у ее кожи.

— Особой разницы нет, — наконец нашлась, что ответить. И опять упрекнула меня. — Разве ты не знаешь, что неприлично смотреть женщине между ног?

— Неужели? — изумился я. — А по-моему это очень здорово — разглядывать твои прелести между милых ножек.

Нетерпеливо сбросил ее руки со своей ладони, по-прежнему лежащей на половой щели моей цыпочки. Указательным пальцем забрал смазку, в изобилии скопившуюся возле входа во влагалище и нанес ее на клитор, маленькой жемчужинкой выглядывающей из-под своего капюшончика. Затем стал быстрыми движениями подушечкой пальца беспощадно дрочить его.

— Ой-ой! Не надо так сильно! — Тома обеими руками постаралась оторвать мою руку, терзающую ей клитор.

— Хорошо, я не буду, — пообещал самым честным голосом и стал опять ласкать свою цыпочку, готовя ее к следующему совокуплению.

Она старалась не отставать от меня и обеими руками ласкала меня. Я просто улетал в небеса от осознания, что такая красивая женщина находится рядом со мной и очень скоро снова отдастся мне.

Когда опять настало время, Тома опять использовала мой член, как дилдо. К этому я уже почти привык и даже получал удовольствие при этом. В отличие от прошлого раза сейчас она закинула свои ножки мне на плечи.

— Так ты меня очень хорошо будешь чувствовать, — чуть задыхаясь, пробормотала она.

Да, я действительно очень хорошо ее чувствовал. Головка моего члена нежно вжималась прямое ей в шейку матки, вызывая ее чувственные стоны и вздохи. Я увеличил частоту и силу фрикций.

— Ой-ой-ой! Не надо так сильно, пожалуйста! Мне больно, когда ты так сильно входишь в меня.

— Прости, моя милая! — я действительно расстроился, что причинил ей боль. Тома утешительно погладила меня по спине.

Второй раз наше совокупление длилось значительно дольше. Мы поменяли несколько поз. Причем большинство из них выбирала Томочка. Особенно мне понравилось, когда я лежал на спине, а моя цыпочка упиралась мне в грудь руками и эдак чудесно насаживалась на мой член. Я просто замирал от наслаждения, видя эту замечательную картину.

На этот раз Тома кончила немного раньше и мне пришлось ее догонять. Она стояла в коленно-локтевой позиции, в просторечии именуемой "раком". Я держал ее за талию обеими руками, с увлечением наблюдая, как мой член исчезает и появляется в ее влагалище. И, боже, как приятно лапать ее руками за красивые, круглые ягодицы, шлепать их, наблюдая, как от ударов, остаются красные следы. Тома нисколько не возражала против такой экзекуции и ей она явно была приятна. А если немного наклониться, то можно сжимать ей красивые сиськи сразу обеими руками или одной рукой теребить ей клитор, заставляя Тому извиваться в пароксизме наслаждений.

Мне не хотелось, чтобы Тамара опять срочно мчалась спринцеваться наперегонки с моими сперматозаврами, рвущимися к ее яйцеклетке, желая ее поскорее оплодотворить. Поэтому я кончил ей на спину, забрызгав женщину почти до самых лопаток своими длинными струями семени.

Тома рухнула на постель, я примостился рядом с ней.

— Спасибо, — она благодарно поцеловала меня в нос. — Так хорошо полежать после секса вместо того, чтобы лихорадочно подмываться.

— Я тоже хотел провести это время вместе с тобой, — подтвердил ее слова. — Но у тебя вся спина в моем семени.

— Ерунда, — отмахнулась Тамара. — И даже хорошо для кожи, если что.

На этот раз мы провели значительно больше времени, отдыхая, целуя и лаская друг друга. Тома порывалась сделать мне минет, но я не дал ей этого сделать. Думал, что для оральных ласк еще не пришло время. Надо лучше привыкнуть друг к другу. Ну, и вообще...

Затем мы совокупились еще один раз и это был последний половой акт в этот день. Это было самое спокойное совокупление, так сказать, для обоюдного удовольствия.

Уже стемнело. Я нежно попрощался с Томой и побрел домой, перебирая в памяти самые яркие события сегодняшнего дня.

Уважаемые дамы и господа!

Настоятельно прошу вас отметить мой труд своим мнением в комментариях.

Конструктивная критика, как всегда, приветствуется.

Кроме этого осмелюсь рекомендовать читателям, ищущим качественное чтение на нашем сайте, произведения отличного автора, настоящего писателя, который к сожалению уже покинул наш мир. Его звали Сергей Вершинин aka Cokrat, и на сайте есть 178 его публикаций.

Искренно ваш

Пафнутий