Это было потрясающе!!!

Это был душный летний вечер в их тихом пригородном доме, и Наташа, 36-летняя женщина с нарастающей беременностью, обнаружила, что чувствует себя особенно... беспокойно. Ее тело, обычно являющееся оплотом материнского тепла и комфорта, было захвачено неутолимой жаждой чего-то более первобытного, чего-то более плотского удовлетворения. Ее сладострастные груди, набухшие от молока, умоляли о прикосновении жаждущих рук. Ее соски, темные и чувствительные, стояли по стойке смирно, как часовые запретного желания. Ее круглая, пухлая задница, свидетельство плодовитости, которая укоренилась в ней, была постоянным источником искушения. Для окружающих.

И там был объект ее вожделения — ее сын Иван, которому только что исполнилось 18 лет. Того же возраста, в котором она была, когда зачала его от его отца. Ирония не ускользнула от Наташи, когда она наблюдала, как Иван движется по дому, не обращая внимания на ненасытный голод, который горел в ее глазах. Она знала, что это неправильно, но мысль о том, чтобы почувствовать его твердость внутри себя, была как зуд, который нужно было почесать.

В тот день Наташа решила сделать решительный шаг. Она надела наряд, который больше подходил для стрип-клуба, чем для семейного дома — откровенный комплект кружевного белья, который едва скрывал ее переполненное декольте и демонстрировал ее раздутый живот. Ее трусики были скандально прозрачными, что не оставляло места для воображения, особенно с большой розовой анальной пробкой, которую она вставила ранее, уютно устроившейся между ее булочек.Сверху она накинула черный кружевной пеньюар в пол из этого же комплекта. Вид собственной наготы в зеркале вызвал дрожь во всем ее теле, и она знала, что должна действовать, пока не потеряла самообладание.

Когда она вошла в гостиную, она постаралась преувеличить покачивание своих бедер, и тяжелых грудей. Она поймала взгляд Ивана, мелькнувший в ее сторону, его глаза слегка расширились, прежде чем снова переключиться на телевизор. Игра была включена, но у Наташи были другие планы на вечернее развлечение.

«Иван», — промурлыкала она «Не мог бы ты подойти сюда и помочь своей маме с кое-чем?»

Иван колебался, его подростковые гормоны бушевали при виде едва прикрытого тела матери.

«Что тебе нужно, мам?»

«Просто немного... помочь с этим узлом», — сказала она, указывая на узел на поясе. «Это доставляет мне некоторые неприятности не могу снять его из-за большого живота».

Он отложил игровой контроллер, его член шевелился в шортах. Это был не первый раз, когда Наташа «случайно» устроила для него представление, но сегодня вечером что-то было по-другому. Наташа села на диван раскинув низ пеньюара по бокам. желая показать мокрую набухшую киску. Он подошел к ней, его взгляд конечно же упал на мокрое пятно, образовавшееся между ее ног, явный признак ее возбуждения.

«Дай-ка я посмотрю», — сказал он, его голос слегка дрогнул.

Руки Ивана дрожали, когда он потянулся, чтобы коснуться тела. Наташа сделала глубокий вдох, медленно выпуская воздух, когда его пальцы коснулись ее.

«Он прямо здесь», — прошептала она, направляя его руку к узлу который находился прямо под ее налитыми молоком грудями он не мог не касаться ее грудей стараясь развязать этот узел.

Он некоторое время возился с узлом, прежде чем сдаться. «Я не могу этого сделать», — признался он низким и хриплым голосом.

:-Не волнуйся сынок давай я тебе помогу

Наташа выпрямилась и повернулась к нему лицом, на ее губах играла озорная улыбка. «Может, тебе нужен лучший обзор», — сказала она, потянувшись назад, чтобы расстегнуть бюстгальтер который застегивался спереди. Ее груди вывалились наружу, тяжелые холмы плоти покачивались перед его глазами.

Глаза Ивана выпучились, когда молочно-белые груди матери заполнили его поле зрения. Он мог видеть капли молока, стекающие с ее сосков, темные и опухшие ареолы. Он облизнул губы, его член напрягся в шортах.

«Мама», — начал он, но Наташа его перебила.

«Тсс», — сказала она, подходя ближе.

«Не думай.

«Мама», — сумел пробормотать Иван, его голос едва звучал громче всхлипа. Запах матери был опьяняющим, пьянящая смесь сладости и мускуса, которая наполняла воздух вокруг них.

«Не думай», — повторила Наташа, прижимаясь к нему всем телом. Ее груди прижались к его груди, тепло ее кожи обжигало его сквозь рубашку.

«Просто чувствуй».

Ее рука скользнула вниз к выпуклости в его шортах, и она начала гладить его через ткань. Дыхание Ивана сбилось, глаза невольно закрылись, когда он почувствовал, как нарастает давление. Прикосновение Наташи было словно клеймо, прожигающее его запреты, оставляя после себя только желание.

С рычанием потребности он схватил ее за плечи и развернул, толкая на диван. Он одним быстрым движением стянул с нее трусики, обнажив розовую пробку, которая дразнила его. Он уставился на него, завороженный, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать ее.

Их рты столкнулись с силой урагана, языки танцевали и исследовали глубины друг друга. Руки Наташи бродили по его телу, чувствуя мышцы, которые набухли за эти годы. Ее беременность только сделала ее более сексуально ненасытной, и она могла чувствовать, как влажность распространяется между ее ног, покрывая ее бедра.

Руки Ивана нашли ее грудь, сжимая и разминая мягкую плоть. Он ущипнул ее соски, взявшись за грудь он стал мять их вызвав тем самым поток молока по его рукам, он присосался к ним и стал жадно пить, послышался чувственный стон Наташи, который послал волны удовольствия по его телу. Он поцеловал ее шею, ключицу, его зубы задели ее чувствительную кожу.

«Вынь это», — выдохнула она, ее бедра подпрыгнули вверх.

Дрожащими пальцами Иван потянулся между ее ног и схватил основание пробки. Он медленно вытащил ее, наблюдая, как ее задница сжимается вокруг нее. Это зрелище было почти невыносимо для него, и он чувствовал, как его член грозит взорваться от желания.

«Трахни меня», — потребовала Наташа, широко расставив ноги. «Трахни беременную пизду твоей матери».

Ивану не требовалось дальнейшего поощрения. Он скинул шорты, его член выскочил на свободу, толстый и набухший. Он расположился между ее ног, кончик его члена касался ее набухшего клитора.

«О, черт, Иван», — простонала Наташа, выгибая спину. «Возьми меня. Сделай меня своей».

С ревом Иван погрузился в нее, глубоко погрузив свой член в ее мокрую киску. Стенки Наташи сжали его, туго и гостеприимно, ее беременность заставила ее почувствовать себя еще более уютной и тугой. Ощущение было ошеломляющим, и ему пришлось бороться с желанием немедленно опустошить ее.

Он начал толкаться, медленно и глубоко, наблюдая, как его член снова и снова исчезает в ней. Глаза Наташи закатились, ее стоны заполнили комнату. Ее рука потянулась вниз, чтобы поиграть с клитором, другая рука сжимала подлокотник дивана изо всех сил.

«Сильнее», — потребовала она, ее голос отчаянно ныл. «Я хочу чувствовать тебя».

Повинуясь ее команде, Иван увеличил темп, его бедра врезались в нее с силой, от которой диван скрипел. Груди Наташи подпрыгивали при каждом ударе, ее наполненные молоком груди выплескивали молоко, капли которого падали на диван.

«Твой член такой чертовски большой», — простонала Наташа, соки ее киски покрывали его ствол.

«Ты собираешься разорвать меня на части».

«Мама, ты такая узкая», — проворчал Иван, его собственный оргазм приближался, как товарный поезд.

«Я никогда не чувствовал ничего подобного».-сказал Иван

Их ритм становился неустойчивым, пока они оба преследовали свои разрядки. Наташа чувствовала, как нарастает давление, ее пальцы ног сгибались, когда она приближалась к краю.

«Иван», — задыхаясь, прошептала она, — «я кончу. Я кончу на твой член».

«Кончи для меня, мама», — прорычал Иван, его бедра двигались быстрее, его член ударил в ту сладкую точку глубоко внутри нее, от которой ее пальцы ног сгибались.

С криком, который разнесся по всему дому, Наташа достигла кульминации, ее тело содрогнулось вокруг его члена. Сокращения ее влагалища были достаточными, чтобы отправить Ивана за край, и он с ревом опустошил ее, наполняя ее матку своим горячим, липким семенем.

Они лежали там некоторое время, тяжело дыша и истощаясь. Рука Наташи нашла руку Ивана, их пальцы переплелись, когда они уставились друг другу в глаза.

«Это было... интенсивно», — сумел сказать Иван, его голос все еще был хриплым от похоти.

«Мм», — согласилась Наташа, и на ее губах заиграла улыбка. «Но это только начало».

И с этими словами она притянула его ближе, ее рука потянулась назад, чтобы направить его член обратно в нее. Они исследовали каждый дюйм своего новообретенного табу, каждое извращенное, развратное желание, которое всплывало на поверхность. Они больше не были матерью и сыном — теперь они были любовниками, связанными страстью, которую невозможно было разрушить.

Последующие дни были размыты необузданной страстью и развратом. Наташа и Иван не могли насытиться друг другом. Каждое мгновение, когда они ускользали от любопытных глаз внешнего мира, было шансом исследовать новые высоты удовольствия. Они были ненасытны, их тела жаждали запретного союза, который поглотил их обоих.

Однажды вечером Наташа решила вывести все на новый уровень. Она наблюдала за Иваном из тени, замечая, как он смотрит на нее. Как его глаза задерживались на ее заднице, на выпуклости ее живота, как его член становился толще, когда она наклонялась. Она знала, что ему было любопытно, и она была более чем готова потакать ему.

"Иван", - позвала она, ее голос был страстным и приглашающим. "У меня есть для тебя сюрприз".

Он нашел ее в спальне, одетую только в прозрачный халат, который едва прикрывал ее. Она лежала на спине, широко расставив ноги, ее рука играла с влажностью между ног. Комната была залита светом свечей, тени играли на ее коже, словно ласка любовника.

"Мама", - выдохнул Иван, его глаза упивались ее видом. "Что ты делаешь?"

Наташа посмотрела на него, ее глаза тлели от похоти. "Я хочу, чтобы ты попробовал меня", - сказала она, ее голос был шепотом, от которого по его позвоночнику пробежали мурашки. "Вылижи меня дочиста".

Ивану не нужно было повторять дважды. Он встал на колени между ее ног, откинув халат в сторону. Ее киска была выбрита дочиста, губы пухлые и опухшие от желания. Он наклонился, его язык высунулся, чтобы попробовать ее. Вкус был не похож ни на что, что он когда-либо испытывал - богатый и сложный, симфония соли и сладости.

Бедра Наташи дернулись вверх, ее стоны становились громче, когда язык Ивана глубже проник в ее складки. Он нашел ее клитор и начал кружить по нему, чувствуя, как он набухает и твердеет под его прикосновениями. Он облизывал и сосал, соки его матери покрывали его рот, его лицо.

"О, да", - выдохнула Наташа, ее рука запуталась в его волосах. "Вот так, детка. Заставь меня кричать".

Член Ивана пульсировал с каждым ее звуком, его собственное возбуждение достигало апогея. Он знал, что не сможет долго сдерживаться. Он двинулся вниз, его язык исследовал ее задницу, пробуя мускусный вкус, который был уникальным для нее.

"Блядь, Иван", - простонала Наташа. "Твой язык... это не похоже ни на что, что я когда-либо чувствовал".

Воодушевленный, Иван толкнул глубже, его язык скользнул в ее тугую дырочку. Тело Наташи напряглось, ее мышцы сжались вокруг него. Он почувствовал, как ее киска сократилась, ее оргазм нарастает. Он отстранился, наблюдая, как ее лицо искажается от удовольствия, прежде чем снова погрузиться, трахая ее задницу языком.

«Еще», — умоляла она. «Мне нужно еще».

И поэтому он дал ей это. Он втолкнул свой язык так далеко, как только мог, ее сфинктер сжал его, как тиски. Он чувствовал, как ее киска пульсирует вокруг его языка, ее стенки дрожат, когда она раздвигается.

«Трахни меня рукой», — закричала Наташа. «Трахни меня сейчас же !» «Я хочу почувствовать твою руку. у себя в блядской пизде»

Иван не колебался. Он встал, его член стоял по стойке смирно. Он схватил горсть смазки с тумбочки и смазал свою руку, прежде чем скользнуть пальцами в ее киску. Она была такой мокрой, такой готовой для него. Он двигал рукой туда-сюда, наблюдая, как ее лицо искажалось в экстазе.

«Фисть меня», — потребовала она, ее глаза остекленели от похоти. «Я хочу чувствовать твою руку в себе».

Сердце Ивана забилось быстрее, когда он повиновался. Он просунул в нее руку, его костяшки хрустнули одна за другой, когда он погрузил кулак до запястья. Киска Наташи растянулась вокруг него, ее стоны превратились в крики удовольствия и похоти.

«Ты такая узкая», — простонал он, его рука двигалась в ней и из нее в устойчивом ритме. «Ты Такая чертовски мокрая и узкая».

«Да», — прошипела Наташа. «Еще. Дай мне еще.

« да мама».

Воодушевленный ее словами, он ускорил темп, его пальцы двигались, как в тумане разжигая пламя ее желания.

он чувствовал, как она сжимается вокруг него, ее стенки сжимаются в ожидании освобождения, которое вот вот должно было настигнуть ее.

» Я собираюсь кончить мой малыш» ---выдохнула она, ее бедра выгибались под его рукой .

»Я сейчас кончу на всю твою руку »

» Сделай это мама » ----

»Я хочу чувствовать как ты кончаешь»

И с этими словами она кончила. Ее тело выгнулось дугой на кровати, пронзительный крик вырвался из ее горла, когда она содрогнулась в муках оргазма. Ее киска конвульсивно сжалась вокруг его руки, теплый поток жидкого тепла окутал его пальцы. Он чувствовал пульсацию ее удовольствия, гладкость ее кульминации, покрывающую его кожу. Но их занятия любовью были далеки от завершения. С рычанием потребности он убрал руку и расположился у ее входа. Он заглянул в ее глаза, ища любой намек на сомнение или нерешительность, но все, что он увидел, было отражением его собственного голода.

"Возьми меня, детка", - прошептала она, ее голос был хриплым от страсти.

"Возьми меня всю".

Одним быстрым движением он погрузился в нее, погрузив свой толстый, твердый член по самые яйца.

Ее глаза закатились, когда она почувствовала, как он полностью заполнил ее, растягивая до предела наслаждения. Она была такой влажной, такой готовой для него, что он легко скользнул внутрь, головка его члена прижалась к ее шейке матки, посылая по ее телу ударные волны удовольствия. Он на мгновение замер, наслаждаясь ощущением пребывания внутри нее, прежде чем начал двигаться. Их бедра встретились в огненном танце похоти, каждый толчок приближал ее к краю экстаза. Звук соприкосновения кожи с кожей заполнил комнату, прерываемый ее вздохами и его ворчанием. Матрас заскрипел под ними, свидетельствуя об их пылкости.

"Твоя киска сжимается в кулак вокруг моего члена".

"Трахни меня, малыш", - настаивала она, впиваясь ногтями в его плечи.

"Сильнее, глубже". Он подчинился, его движения стали более мощными, более требовательными. Он наблюдал, как ее огромные груди подпрыгивали при каждом ударе, соски стояли по стойке смирно, умоляя, чтобы их пососали и подразнили. Наклонившись, он взял один из них в рот, проводя по нему языком, молоко тело рекой, продолжая входить в нее. Ее стоны становились громче, ее тело извивалось под ним. Он знал, что она снова близко, чувствовал нарастающее напряжение в ее мышцах. Он просунул руку между ними, его большой палец нашел ее клитор и начал потирать его в такт своим толчкам.

"О, да", - прошипела она, выгибая спину.

"Вот так". Оргазм накрыл ее подобно приливной волне, обрушившись на нее с такой силой, что все ее тело содрогнулось. Она выкрикнула его имя, ее киска сдавила его член, как тисками. Он застонал, это ощущение толкнуло его за край. С ревом он излился в нее, его член пульсировал от силы его освобождения. Он рухнул рядом с ней, его грудь вздымалась, сердце бешено колотилось. Какое-то время они лежали так, затерянные после пережитой страсти, их тела сплелись, сердца бились синхронно.

— Я люблю тебя, малыш, - пробормотала она, ее голос был приглушен подушкой.

— Я тоже люблю тебя, мам, - прошептал он в ответ, целуя ее в шею. Они оставались так некоторое время, купаясь в лучах общей кульминации.

Они лежали, тяжело дыша и потея, их тела все еще дрожали от последствий наслаждения.

"Это было потрясающе", - сказала она, поворачиваясь к нему лицом с ленивой улыбкой.