Цветочный аромат лета наполнял души жителей этого маленького микрорайона сладкой дремотой и рокотом романтических снов.

Жаркое солнце дотрагивалась своими ладонями до тел молодых и обнажённых людей. Володя Пышкин, рыжеватый и голубоглазый десантник, в почетном небесном берете и тельняшки с камуфляжными штанами, ремонтировал старый, повидавший виды, красный Жигули с потёртыми, грустными фарами.

Капаясь под капотом, весь измазанный мазутом и маслом, Володя, ощущал топкое солнце, которое пронизывало лучами его темную от загара спину, широкую и сильную.

Делал он это, возле злополучного Латинского леса, который словно специально остановил его машину здесь, в темном Мордоре грешных желаний.

Рядом с низким, но плечистым Володей, стоял его отец — Гавриил Романыч.

Отец был таким же маленьким, чуть сгорбленным ослабевшим мужчиной с травмированной спиной из-за боевых действий в Афганистане. Полностью седой, с грустным, почти глядящими смерти взглядом, этот человек стоял и отстранено смотрел на своего молодого сына, гордясь им и одновременно сожалея, что воспитывая его по-другому, он так и не смог дать ему шанс. Володя — стал таким же военным, частью фаланги этого государства.

Одет Гаврил Романыч был скромно, без излишеств. Серая рубашка, потёртый джинсовый костюм и недорогие кеды, с налипшими кусочками грязи.

— Черт бы побрал этот карбюратор. Надо же какой сука вредный — говорил Володя, иногда посматривая на угрюмого отца, чтобы улыбнуться ему.

Ветер приятным холодом приближался к пожухлым ладоням зрелого мужчины и напоминал ему о днях прошедшей молодости, когда он, точно так же как и его сын, ходил в армейской форме, рядом с ним шла его девушка. Когда он точно также был весел, горяч и молод. Был центром внимания. С гитарой наперевес, он пел сложные военные песни с простыми аккордами. Повидавший смерть и запеченную от жара кровь, кипящую от страха в артериях и в венах, даже во время боя, он ощущал настоящее чувство жизни, а не это дерьмовая старость с привкусом таблеток от простатита.

— Не заводится ? — глухим, скрипящим голосом спросил Гаврил. — Столько прошло а тут даже лес этот сраный не проехали. — с иронией и злобой произнёс отец — А когда сдохну — она обязательно заведётся, эта сука.

— Да ладно, пап, но че ты ? Все у нас будет пучком. Ну хочешь, я тебя деньги дам, в кафешку сходишь похаваешь ? — задорно спрашивал Вовчик ковыряясь в этой колымаге.

— Да какая там. Чего я ? У родного сына деньги на обед буду брать ?

— Ну, во первых, родной сын уже взрослый и может порадовать родного папку, а во вторых, я тут недавно, ну, заработал, так что, давай, иди покушай. Как разберусь с тачанкой — к тебе подгребу, окей ?— подмигнув сказал Володя

— Хоккей, хоккей. Я кофейка хлопну, тогда.

— Можешь и покрепче взять, только немного — для здоровья вредно — заботливо произнес сын, устав ковыряться в машине, сев на уголок мохнатого, заросшего порослью травы, камне.

— Да не. — Сказал Гаврил и пошёл медленной походкой по протоптанной зелёной тропе.

Рядом стояли алкаши и выпивали из пластиковых стаканчиков горячее пойло, а чуть дальше был шабаш наркоманов. Двое купили, а один, ужаленный хмурым, отлеживаясь наслаждался тёплым летним днём.

По дороге в сторону небольшого кафе под броским названием «Уют», где кормили пережаренной картошкой, используя похожее на нефть масло во фритюре и поили дешевым кофе, прогорклым как жизнь, шла помпезно одетая Злата.

Нет, она не обеднела и даже не испытывала аскетично социалистических воззрений, а ела тут, просто потому что здесь было недалеко от дома, близко от отеля, где она выдавала свои услуги и недалеко от зала, в котором каждый день тренировалась.

Попивая кофе и листая модный женский журнальчик, Злата наслаждалась днём. Вчерашний секс, такой добрый и утонченный зарядил её на позитивный лад. Лоскутики воспоминания перемежались в одно любовно-роматическое полотно.

Иногда, жаркая, спортивная девушка думала об этом. О своей ориентации. Кто она ? Ей нравилось заниматься сексом с мужчинами и нравилось это делать с женщинами. Вопрос был схож, с тем банальным предложением гостям любого дома, офиса или ресторана в любой европейской культуре.

«Чай или кофе?». Многие с лёгкостью могут ответить на этот вопрос. «конечно же чай» или «Кофе со льдом, суки !»

Однако каким бы утончённым и ласковым не был чай, с какими бы нотками вкуса или послевкусия он не играл, как бы не пробирался своими пряными ручками по мягкому и твёрдому нёбу, попадая в пищевод, иногда захочется кофе ! Желательно, чтобы этот кофе был поджарый, мускульный, мощный, чтобы после его распития можно было неделю не спать, ходить заряженным в сердце пистолетом и лететь на крыльях ночи в далёкие от глаз дали.

Так было и со Златой. С лёгкостью она выбирала чай, но очерл сложно шел вопрос с выбором уже «любовных» партнеров. Ей хотелось все и сразу, и «жареного мощного кофе со стонами» и« ласкового, проникновенного чаепития».

Внезапно, в дверь вошел немолодой мужчина в джинсовым протертом костюме синего цвета. Седовласый, с полностю бритыми щеками и рабочими руками с пожухлой от труда кожей, мужчина скромно сел возле Златы.

Даже в таких недорогих заведениях как это, этот симпатичный зрелый мужчина был, видимо, не часто.

Злата не была романтичной натурой по отношению к таким людям и не питала сильно большой любви вообще к старикам. Для неё, это были просто пенсионеры, которые на излёте своей жизни болтали без умолку, пытаясь кого-то научить, словно от этого действительно будет прок.

Они, пенсионеры, даже будучи её клиентами пытались её поучать, перед этим, конечно, воспользовавшись её молодостью и изяществом. Впрочем, тот кто платит, тот и заказывает музыку. Иногда, лучше бы истории о своей жизни рассказывали, чем откровенно говоря — насиловали» — думала Злата, вспоминая свои « сложные заказы»

Однако, что-то с этим «стариком» было не так. Голубые глаза, слегка овальная форма черепа и небольшой росточек, говорил гораздо больше, чем можно было бы предположить.

А затем, до Златы дошло. «Папка приехал» — произнес у неё в голове Вова Пышкин, когда навещал их для сбора выручки. Вот он «папка».

Злата прекрасно понимала, что Вова Пышкин это хороший шанс, оказаться за каменной стеной, которая еще отлично зарабатывает. Имеющий свой, да, пока небольшой, но респектабельный отель, днем работающий как просто место для отдыха туристов и любовников, ночью — данное заведение зарабатывало совершенно другим путём.

Все это работало как часы с Вовой, который своей военной выправкой организовал хороший производительный процесс. Днём — честный бизнес для привлечения своих услуг, с помощью красивых горчичных, администраторов — коем была Злата. Ночью — адский, лютый секс и льющиеся рекой фантазии, любовь и выделения.

И все это приносило очень хорошие деньги. Конечно же, для Златы, которая была завязана на спорте, хотелось быть, скорее спортсменкой, нежели проституткой, не смотря на схожесть профессий.

Однако семья Вовы, с которой он практически не жил, не давала рискнуть спортсменки и хомутать вояку с деньгами. Да и он, видел, не только в Злате, а еще р других девчонках, скорее работников сексуального цеха, нежели людей, а тем более своих женщин.

Но понравится его отцу, ведь никто не мешает ?

— Здравствуйте — проронила с вежливой улыбкой, подсаживаясь к отцу Вовы.

— Здравствуйте.. А вы.. — неуверенно спрашивал Гаврил Романыч, разглядывая Злату со всех сторон.

— Роман.. Гавр

— Гавриил Романович — прокашливаясь — произнес мужчина

— Злата. Я работаю на вашего сына в отеле на Красногвардейской. Администратором.. Смотрю и думаю : «Вы или не вы», а ведь так похожи с Вовой. Ничего если я присоединюсь к вам со своей трапезой ? Просто скучно обедать без компании, а тут такие люди. — Подмигивая произнесла Злата, снимая свою джинсовую куртку и демонстрируя свои упругие козыри под белым топиком.

— Здорово...а вообще, Вову больше с мамой сравнивают, я так, только в скулы пролез — с отцовской любовью сказал Гавриил Романович.

— Ваш кофе — произнесла красивая официантка на которую ненавистно смотрела Злата, словно та воровала прям на глазах её деньги.

— Спасибо большое — взяв дёргающимся руками стаканчики с кофе проговорил мужчина

— А вы только кофе заказали ? Может вам покушать заказать ? За мой счёт, за знакомства так сказать ? — дружелюбно спрашивала Злата, поправляя свои длинные волосы. — Только не думайте что я клинья подбиваю к вашему сыну. Просто.. Он хороший человек. Мне хочется быть такой же — с театральной расстановкой проговаривала девушка, смотря в каплевидное окно, которое как линза просвечивала потоки золотого, солнечного убранства.

— Эвоно как. Хаха — смеясь в некотором оцепенение сказал Гаврил Романович, подыскивая слова — Даже не знаю, Злата, а что он сделал ? Если не секрет.

— Ха, много чего. Я сама из этого района, дочка матери одиночки. Все по классике в общем. С деньгами были проблемы, высылали за неуплату. Мать уже моя тогда померла от бутылки, а я ведь сама спортсменка, ну, спритнтом занимаюсь.

— Спортсменка ? Умница дочка — покрываясь влюблённой румяной корочкой произнёс Гавриил.

— Ха, да, ну короче была я в заднице, Гавриил Романович, извините за выражение. А тут ваш сын. Не буду скрывать, он не идеальный человек — с улыбкой произнесла Злата — шутит постоянно, подкалывает, кенгуру обзывает меня хаха— Но именно он, тогда, помог. Дал нужную сумму и работу. Поэтому, Гавриил Романович, позвольте мне угостить вас, хотя бы скромной трапезой.

Гаврил Романыч, прежде крайне недоверчивый, сейчас растаял и смотрел на Злату уже песьими глазами.

Злата знала куда бить. Отцовские чувства, помощь бедной спортсменки, шутки и её красота. У него не было шансов.

Девушка заказала мужчине тарелку пельменей, борщ и Блинки с сыром. Наевшись, Гавриил сказал :

— Ну дочка, умеешь ты конечно, людей влюблять. Спасибо тебе за обед. Накормила ты меня, хотел уже Вовку слопать. А тебе на работу ? — поднимаясь со стула спрашивал у Златы Гаврил.

— Да, долг зовет. А вы ? Домой ?

— Не, родная, я к своей подруге. — с улыбкой произнёс мужчина, галантно удерживая дверь из кафе.

Приятный, такой сытый аромат еды и кофе, тут же превратился в грубый, пахнущий свежескошенной травой, кипящим битумом запах, от которого в носу сверебило.

— Интересно к кому ? Я уже начинаю ревновать — со смехом произнесла Злата, прищуриваясь и присматриваясь к персоне мужчины.

— Ай ты. К своей красной клубничке — Зоеньке

— Ваша жена коммунистка ?

— Не. Я про машину. Жигули. Столько мы с ней проехали и прожили.. Иногда даже думаю, что она, действительно, живая.

— Романтично — ласково заметила девушка, ощущая как ветер обдувает её длинные пряди.

Они проходили большие серые коробки в которых жили простые люди, местный завод, страшно воющий и испускающий огромные клубы пара.

Пока они шли, Гавриил Романович рассматривал Злату со всех сторон, скрытно, как он думал. Его взгляд скользил по её лицу, точеным скулам, ласковым карие глазам, подтянутой, спортивной фигурой.

Ноздрями он ощущал этот запоминающийся женский букет, чуть сладковатого, но очень свежего благоухания. Мужчине так и хотелось обнюхивать таинственную незнакомку, снять с неё её облегающие, белые джинсы и насладиться её, пользуясь её молодостью.

Он искренне старался подавить это животное желание в себе. Быть лучше, мудрее, как монах, что дал обет молчания после смерти своей жены. Но, красота этой девушки, красота вообще, как оружие, мучила его.

Влюбчивая, чувственная натура Гавриила Романовича, хотелось прежнего огня сердец, того же количества гормонов и страсти, которая оживляла бы его скучную до одури жизнь. Попросту говоря – он хотел трахнуть её.

— Спасибо вам за день — произнёс опечаленно Гавриил Романович, словно прощаясь с отблеском своей жизни, неожиданно промелькнувший, подарившей надежду.

Злата, знающая людей, видела в этих стеклянных аквамаринового цвета, глазах, нечто, похожее на стоическую, глубоко переносимую грусть, которая тягостным грузом, каждый день погружала его на дно его скучной жизни.

Такой же взгляд, она видела год назад, когда ее клиент, после секса с ней, заплакал и прижался к ней как ребенок. Оказалось, у старины был рак. Прощаясь с ней, он выдал ей большую сумму денег, а потом застрелился.

Злата не была добрым или попросту хорошим человеком, но жизнь научила её относиться к таким людям с дичайшим уважением, потому что в их глазах, были отголоски её самой.

— Ну что же вы, Гавриил Романович, мы с вами теперь друзья, от меня не убежите — подмигнув, очаровывая своей красотой, нежностью и любовью — произнесла Злата.

Гаврил Романович ничего не сказал. Обнял.

***

Разделившись, Гавриил Романович шел полный мыслей и мечтаний. Злата стояла перед ним, абсолютно голая, страстная. Она манила его, раздвигая обнажённые, жаркие ноги, и демонстрируя свой бутон, языком слизывала свое возбуждение с пальца.

— Я хочу вас — говорила Злата, приманивая мужчину, который тут же начал её целовать, отлизывать, трогать её упругие, татке горячие ягодицы.

— Прошу, милая встань рачком — произнес бы Гаврил — запуская свой старый, повидавший тяготы тяжёлой жизни, язык и начал пропускать его туда, подальше в цветение красного бутона, который опьянял его своими любовными соками.

А затем, он вставлял бы в неё, взял бы ее за поводья из длинных волос и стал бы ласкать, ласкать, ласкать. Крутить, закручивать, пользоваться ей, вертеть её, проникать все глубже, чтобы ощутить её глубинную природу, а затем, вулканической энергии, взорваться в ней, испуская белую лаву, прямо в лоно, где проживала любовь.

***

Соня тем временем, провожала мать, которая застыв от осознания секса своих детей, была в катотоническом ужасе.

— Ну и что ? Довольны ? Ироды ? — с возмущенной интонацией спрашивала крохотная женщина с короткой стрижкой в сером трико. — Давно вы этим безобразием занимаетесь ?

Соня, уставшая от оргазмов, кое-как проговорила :

— Давно.

— Эй ! Ты чего ! Всего один раз было — говорил её братик Вова, стуча ножкой по полу, ощущая как мать сурово и гневно смотрит на него.

— Каждый день мы занимались сексом. Он делал это везде и всюду, приходя домой он имел меня, уходя из дома — происходило тоже. — Смешливым тоном произнесла Соня, уже разочаровавшиеся в себе и в своей семье.

— Мам ! Не верь этой гадине ! — кричал Вова, выбегая из спальни, прямо в проход, куда из под занавешенных шторами окон, проходил яркий свет.

Очки слезали с непонимающих глаз матери Сони — Ольги.

— Она шлюха ! Она ебется за деньги ! Кричал братик Вова.

Соня ожидала гнев, побои в её сторону, но услышала только :

— Я знаю. Знаю, Вова. Поэтому, коль мы все замаранные этой грязью, похотью и развратом, я предлагаю, чтобы вы сделали это прямо сейчас. Здесь. — эротично произнесла черноволосая женщина, снимая штаны с трусами.

— Мам ? Ты...что ? — спрашивала Соня, точно не понимая.

— А что ? Живя в этой сраной дыре, с наркоманами, психами и алкашами, с дочерью протистукой и сыном извращенцем, мне уже не на что надеется. Бог умер — произнесла Ольга, разбив ногой, стоящий стакан, который был наполовину пуст и полон. — Я устала работать на этом курином цехе, где каждый день был похож один в один. Я не пью, не курю, даже мужчин не вожу. А тут, впервые за мою жизнь, глоток свежего воздуха. Я хочу этого. Секса. Очень.

Соня, видя как мама говорит это, обтрагивая себя там, а затем прикасаясь этим пальцем ко рту, стала возбуждаться.

Девушки действительно стало нравится это грязь и без духовность, живущая здесь. Сладострастная яма, которая засасывала лучше всякого болото, в топкую трясину похоти.

Подойдя к маме, раздетая дочка, начала целовать её в губы, прижимая к стене. Сзади, крохотный Вова, стал вставлять Соне в задницу свой мелкий пенис.

— У-у-у ! Так вот что такое анальный секс ! — заверещала Соня, ощущая как красный уголек продолжает жечь её, но уже в попку. Сладкие, пухлые губы мамы лобызали её лицо, а её работящие руки, лапали её за грудь.

— М-м-м, какие же сиськи у моей дочки. А если я попробую тебя на вкус ? Не обидишься ? — спрашивала Ольга, улыбаясь, сползая на колени, чтобы отлизывать самое ценное, пока Вова оголтело трахал сестру.

Короткие но мягкие волосы гладили её протяжность, а язык устремлялся прямо в сочную девичью дырочку.

Впервые Соня ощущала гормональный взрыв и кончала прямо на свою маму.

— А-а-а-а-а ! — кричала Соня, обливая жидкостью лицо и очки мамы.

Затем, Ольга снова раздрачивала цветок дочки и она снова заливалась и снова.

— Боже...боже...

Как вдруг. Внезапно, Соня проснулась.

Она лежала на своей постели, в обнимку с братом, мирно посапывающим.

По пузатому телевизору, без звука, шли серии про черепашки-ниндзя, а за окном — стоял уже ранний вечер.

С ужасом посмотрев вниз, Соня убедилась что находится в одежде, в той самой, злополучной юбке, в которой её воспользовались и которая приносила ей только несчастье.

Как оказалось, все что творилось, буквально несколько минут назад — был ужас её голос.

Оглядев рядом с собой столик, на котором лежал всякий хлам и пару книг, брюнетка увидела лишь ветку сосны, которую, скорей всего принес брат.

Латинский лес. Напоминал о себе даже во снах.

11503   65 17096  105   2  +10 [9]

Инцест, брат и сестра, дочка и мать, зрелый и молодая, спортсменка, жопа, сиськи, брюнетки, анал, куни