Я медленно просыпалась, откатываясь от обнажённого мужчины, с которым спала; первым желанием было облегчиться.

Когда я заставила своё уставшее, но такое расслабленное, худощавое тело переместиться с тёплого удобного места рядом с его высокой мускулистой фигурой, я заметила, что его сперма запеклась на моих аккуратно подстриженных лобковых волосах. Мои мышцы немного затекли от того, что я пролежала в одной позе с того момента, когда наш третий раунд занятий любовью подошёл к великолепному концу, и мы рухнули в объятия друг друга на всю ночь.

Тихонько вернувшись из ванной, я уже собиралась снова забраться в тёплые объятия, как вдруг заметила, что его утренняя пробка начала подниматься. Прекрасно понимая, что наши любовные соки на ней высохли, я всё равно взяла его в рот. Обычно я не делаю этого для мужа, да и для любого другого мужчины, это сущий ад, но после этой дикой скачки прошлой ночью я просто не смогла удержаться.

Он застонал, когда его член вытянулся по стойке "смирно" под моим умелым языком. Как только я довела его до предела, я перевернула Грега на спину, перекинула ногу через его торс и медленно опустилась на его напряжённую любовную мышцу.

Моё тело с радостью приняло жёсткий член. Грег с широкой улыбкой пришёл в себя. Вскоре мы вошли в обычный ритм, и возбуждение достигло такого уровня, что я начала думать о своём первом оргазме сегодня.

Вчера вечером, после трёх раундов, я была уверена, что Грегу потребуется некоторое поощрение, чтобы подняться на "вершину горы", поэтому я начала сексуальную болтовню.

— Да, малыш, это так приятно. Продолжай в том же духе, любимый.

Я была вознаграждена несколькими особенно сильными толчками, глубоко проникшими в самое сердце моего существа.

— О, да... вот так, малыш. Войди в меня поглубже! Наполни меня своей твёрдостью! Позволь мне получить всё!

Грег врезался в меня изо всех сил, но, находясь подо мной, он просто не мог проникнуть глубже. Он перевернул меня на спину и положил мои лодыжки себе на плечи. Он снова полностью вошёл в меня одним мощным толчком, опрокинув на себя.

— О, боже мой! - Закричала я.

Казалось, это только усилило его удары по моему, уже почти покрытому синяками любовному ложу.

— Ты потрясающий!

Он продолжал давить на меня, приговаривая: - Майк больше не делает это для тебя, не так ли? Только настоящий мужчина может заставить тебя так кончить, не так ли?

— О, да!

Я была близка к своему второму оргазму и сказала бы что угодно, лишь бы это продолжалось, но и на самом деле я действительно так себя чувствовала. Майк был хорош, но Грег был намного более возбуждающим.

— Продолжай в том же духе, Грег! Не останавливайся! Заставь меня кончить, как никто другой!

— Не кончу, пока ты мне не скажешь...чью киску я трахаю?

Я не ответила.

Я всё ещё любила Майка, но мне нужен Грег для секса. Я ещё не готова полностью отдаться Грегу, если вообще когда-нибудь буду готова. Наши небольшие "посиделки" продлятся всего три-четыре недели, и я не думаю, что влюблена в Грега.

Да, я всё ещё любила Майка - милого, нежного Майка с кроткими манерами. С Майком я занималась любовью: у нас с Грегом был горячий, страстный, дикий секс. Я не знала, как долго смогу удерживать их обоих, но я знала, что ещё не пришло время посвящать себя Грегу, поэтому я молчала.

— Чью киску я трахаю?

Ответа по-прежнему не было; затем произошло немыслимое. Я была на грани того, чтобы кончить, когда он остановился. Он даже не замедлился, он просто остановился.

— Я жду....

О, чёрт.

— Это твоя киска, чёрт возьми! А теперь трахни её хорошенько, жётко... и быстро! Пожалуйста, трахни свою киску! Твою киску нужно трахнуть, сильно! Пожалуйста...

Наконец он начал медленно входить в меня взад и вперёд. Он просунул руку и начал водить пальцем по моей анальной дырочке.

— Чью задницу я хочу трахнуть?

— Грег, пожалуйста, просто трахни меня сильнее!

Он лишь немного увеличил скорость. Это удерживало меня на грани, но я никак не могла преодолеть её, как бы сильно я ни извивалась и не двигалась под ним.

— Чьи это сиськи я сосал прошлой ночью?

— Это твои сиськи, Грег! Всё твоё! Пожалуйста, трахай меня быстрее!

— Кому принадлежит твоё тело? Кто владеет тобой сейчас?

— Я вся твоя, Грег! А теперь, пожалуйста, трахни меня жёстко и глубоко!

— Ты моя или Майка?

— Я твоя, Грег.

— Майк больше никогда не прикоснется к этой киске, правда?

— Возможно, что так, - спокойно ответил мужской голос с края кровати, но его не услышала дико дёргающаяся парочка на кровати.

— Нет, детка! Только ты! А теперь трахни меня жёстко и глубоко!

В этот момент вторая фигура в чёрном, стоявшая в изножье кровати, сильно толкнула задницу Грега к промежности Джессики своим армейским ботинком.

Когда они отскочили от толчка ботинком, их толкнули снова, а в третий раз голова Джессики ударилась о спинку кровати.

Грег начал скатываться с кровати, мгновенно осознав, что они больше не одни.

Я сначала подумала, что он просто колотит изо всех сил, задержалась на секунду, оглянулась и увидела незваных гостей.

Ближайший мужчина стоял у кровати с аэрозольным баллончиком в руке.

Я уже готова была закричать, когда он прыснул в лицо, и мне и Грегу.

~~~~~~~~~~~~~~

Я просыпалась медленно, и когда у меня прояснилось в голове, поняла, что сижу голая привязанная к стулу!

Придя в себя от паники, вызванной моей ситуацией, я надеялась, что смогу очнуться от этого ужасного сна, но безуспешно. Это реальность!

Я в этой комнате не одна; Грег, мой возлюбленный, был привязан к такому же стулу, и тоже был обнажён.

Последнее воспоминание медленно всплыло у меня в голове. Майк, мой муж, всего два дня назад уехал в трехдневную командировку, так что мы с Грегом проводили утро в постели, перед тем как идти на работу. Мы уже почти достигли оргазма, когда я услышала шум, и мир погрузился в темноту. Я оглядела комнату и начала паниковать: я никогда не была здесь раньше. Должно быть, нас похитили и увезли из моего дома, возможно, за сотни миль!

Это была комната размером примерно десять на двенадцать футов, сложенная из бетонных блоков и выкрашенная в светло-серый цвет, с дешёвым флуоресцентным освещением над головой. У дальней стены стоял практичный металлический стол, на котором было аккуратно разложено несколько бумаг, и рабочее кресло. Сбоку от бумаг стояли компьютерный монитор и клавиатура. На боковых стенах висели карты нашего района в рамках, разных размеров и масштабов.

Я повернула голову, чтобы посмотреть на заднюю стену, так как наши стулья находились почти в центре комнаты, и увидела закрытую дверь и мужчину в военной камуфляжной форме, стоящего по стойке "смирно".

Вспомнив о своей наготе, я быстро покраснела и отвернулась. Именно в это время голова Грега начала двигаться. Я хотела, чтобы он проснулся (не уверена, что это принесло бы мне пользу, но я очень хотела, чтобы он проснулся вместе со мной), и отчаянно выкрикнула его имя. Наконец, я услышала, как он стряхнул с себя сонливость и спросил:

— Что, чёрт возьми, здесь происходит?

Как будто я могла ему что-то сказать.

Мужчина у двери произнёс в переговорное устройство рядом с дверью:

— Они оба уже проснулись, кэп.

Полузнакомый голос на другом конце провода, заглушаемый помехами, ответил:

— Спасибо, я сейчас подойду.

Мгновение спустя дверь открылась. Я повернула голову, чтобы посмотреть, кто вошёл, и получила пощечину.

— Смотреть вперёд! - прозвучал приказ.

Когда я услышала шаги, у меня по спине побежали мурашки. Наши головы были наклонены, так что мы могли видеть только наши обнажённые тела и пол. Снова шаги, и человек в чёрных брюках и ботинках подошёл к столу. Рука убралась с моей головы.

Я медленно подняла голову и увидела своего мучителя. На нём была такая же чёрная одежда, как и на мужчине, который первый вошёл в спальню.

Тут я увидела лицо и была приятно удивлена — это был Майк! Мой муж был здесь; теперь всё будет хорошо. Он спасёт меня от этого, и Грега, своего хорошего друга, тоже. Затем я увидела гнев и боль. Он знал о нас с Грегом! Это было хуже, чем я думала!

— Майк, мне так жаль!

Я расплакалась. Я должна была сказать ему, заставить его понять, что я люблю его и то, что произошло с Грегом, было просто ошибкой.

— Майк...

— Оставь это, шлюха! - выпалил он.

— Майк? Какого чёрта? Я думал, мы друзья...

— Заткнись, придурок! Я должен сказать тебе то же самое, потому что "друзья" не трахают жён своих друзей, не так ли, "друг"?

Грег слегка съёжился, когда Майк произнес последнее слово с гневом и сарказмом.

— Пожалуйста, Майк, это просто случилось... ты так часто уезжал в командировки. Мне было одиноко и...

— Никаких отговорок!

Он громко хлопнул ладонью по столу.

— Не пытайся меня задурить! Бесполезно использовать все банальные отговорки. Теперь уже слишком поздно. Я предлагал брать тебя с собой в эти поездки, не так ли? Конечно, дни были бы немного одинокими, но ты могла бы осмотреть достопримечательности, а ночи мы проводили бы вместе в экзотических местах по всему миру. Ты выбрала другой путь; путь, который привёл нас всех прямо сюда.

— Майк, это не должно так закончиться...

— Нет, это не закончится "вот так". Я расскажу тебе, чем это закончится, но запомни: ты сама во всём виновата. Что я всегда говорил, когда мы обсуждали супружескую неверность? Ты помнишь?

— Ты всегда говорил, что "Кто-нибудь обязательно умрёт". Я никогда не воспринимала эти слова всерьёз, потому что ты такой нежный и любящий человек. Ты даже уворачиваешься от мелких животных на дороге. Я просто знаю, что на самом деле ты не сможешь убить кого-то, особенно того, кого любишь.

— Правильно использовать прошедшее время, "любил". Ты убила мою любовь к тебе, когда раздвинула ноги для этого ублюдка. В моём сердце для тебя ничего не осталось. Просто помни мои предупреждения — для вас обоих.

— Вы многого не знаете обо мне и о моей службе в армии. В некотором смысле, я не горжусь этим, но мы с сержантом были очень хороши в том, что делали. Мы успешно выполнили более 200 миссий, и только двое из нашей команды пострадали. Видите ли, мы были лучшей правительственной командой убийц, на нашем счету более 450 убийств.

Выражение крайнего ужаса на их лицах было бесценным, но это ещё не последний раз, когда Джессика и Грег сталкиваются со страхом. Их кошмар только начался.

~~~~~~~~~~~~~~

Меня зовут Майк Рейнольдс, и мало кому известна моя история.

Я родился в городке среднего размера на Среднем Западе, рос с удочкой в одной руке и охотничьим ружьём в другой. Мы с папой использовали их каждые выходные. Мы были дружной семьей; папа и мама значили для меня очень много.

Когда мой отец был насмерть сбит пьяным водителем, я стал очень злым и озлобленным. Несколько раз у меня были неприятности с полицейскими, и я просто насмехался над ними. "Да, продолжайте преследовать ребёнка, который разбил окно, но не убивайте пьяниц с дороги, как того, который убил моего отца. Давайте убедимся, что у нас правильные приоритеты, верно?"

Пару раз это помогало мне выйти сухим из воды, но один умный полицейский понял, в каком направлении я иду, и запер меня на ночь.

"Скоро выпускной, - сказал он маме на следующий день. - Что он собирается делать потом?"

Когда у неё не нашлось ответа, он предложил свой.

"Давай отправим его в морскую пехоту. Ему нужна какая-то терапия, и он не пойдёт к психиатру, верно? Там предложат другой вид терапии. Я сам был злобным панком, когда поступил на службу, и она меня вылечила".

В конце концов мама согласилась, не найдя лучшего решения. Они сумели убедить меня, злого, глупого, упрямого панка, каким я был.

Мой инструктор по строевой подготовке полностью взялся за мою панковскую задницу. Он научил меня направлять и фокусировать свой гнев и ждать подходящего момента для нападения. Он показал мне и научил тому, что опыт и хитрость всегда побеждают молодость и неопытность. Он многому меня научил, и благодаря моим навыкам я легко стал лучшим стрелком на стрельбище, что дало мне право участвовать в снайперском тесте, который я также легко сдал. Меня перевели в группу тайных операций, и я обучался у лучших из лучших. Через некоторое время меня пригласили присоединиться к команде тайных операций. Благодаря моему невысокому росту (пять футов шесть дюймов) и крепкому телосложению мне было легко передвигаться бесшумно и незаметно. Это также заставило многих людей недооценивать меня, что очень удобно в моей профессии.

Там я и встретил Сержанта.

После ухода из армии я был полностью опустошён убийством и просто хотел нормальной жизни. Да, "терапия", в которой я нуждался, прошла своим чередом, и я больше не злился. Мой темперамент, который я теперь контролировал, также усиливал иллюзию, что я не тот человек, которого нужно бояться, а просто милый, невысокий, располагающий к себе человек, с которым можно дружить. При этом я остался человеком, который может убить голыми руками двадцатью пятью различными способами.

Однако, в армии я должен был доверять своим людям без каких-либо колебаний или сомнений, и я дал понять словом и делом, что мне тоже можно доверять. Такое доверие является ключевым компонентом того, кто я есть.

~~~~~~~~~~~~~~~

— Майк, это не смешно, - заявила я, пытаясь взять под контроль безнадёжную ситуацию. - А теперь отпустите нас!

Майк стоял там с холодным взглядом, непоколебимый в своей решимости.

— Я не хочу оставлять отметины на вашей коже, иначе я бы выбил дерьмо из вас обоих прямо сейчас! И ты права, то, что вы с Грегом сделали, определённо не смешно.

— Пожалуйста, Майк...

— Совсем недавно ты кричала "Пожалуйста, Грег", отдавая ему своё тело, ты, эгоистичная шлюха. Ты не в том положении, чтобы о чём-то просить. Очевидно, что вы оба меня не уважаете. Теперь вы оба заплатите за это предательство.

— Как я уже говорил, в армии мы с сержантом были членами элитной команды. Мы убивали так, что большинство жертв нашей миссии как бы умерли от болезней или других естественных причин. Пуля или взрывное устройство могут быть очень эффективными, но не всегда оптимальными способами. Это зависит от того, какое сообщение вы хотите отправить.

— Прямо сейчас вы, два предателя, сидите в десяти футах под полом нашего гаража. Когда я покупал этот дом, мы с Сержантом выкопали подвал и обустроили его в обстановке полной секретности. Только мы знаем об этом. Именно сюда я вернулся вскоре после того, как ты высадила меня в аэропорту несколько дней назад.

— Последние два дня я был здесь и наблюдал, как вы двое предаёте меня.

Он потянулся к компьютеру на столе и включил монитор, показывая застывший кадр, на котором мы с Грегом обнажённые лежали на кровати в пылу страсти.

— Временами это было довольно безумное шоу. Ты могла бы легко зарабатывать на жизнь в порноиндустрии, Джессика. Посмотри сама.

Он нажал кнопку на клавиатуре, и картинка ожила. Грег накачивал её изо всех сил.

"Чёрт возьми, Грег! Ты, блядь, потрясающий!"

"Маленький член Майка не может этого сделать, не так ли?"

"Нет, он не может. Трахни меня жёстко и глубоко, детка. Дай мне всё, на что ты способен!"

Майк нажал на кнопку, снова останавливая действие, и на экране отразился экстаз оргазма.

— Мне действительно нравятся такие моменты. Меня огорчает, что вам, похоже, не достаточно удовольствия от секса... и вам приходится унижать меня в процессе, в моей собственной постели, не так ли?

Я начала плакать. Грег опустил голову от стыда.

— Что вы собираетесь с нами сделать? – спросил Грег.

— Дело не в том, что я сделаю с вами, а в том, что вы сами сделали с собой. Я признаю, что я немного "подтолкнул" события к этому. Именно поэтому я рассказал вам о своей военной карьере. Вы никому не расскажете. Слушайте дальше.

— Есть редкая и малоизвестная болезнь, бразильская огненная лихорадка, или BFF. Мы использовали это много раз — и довольно успешно. Вирус передаётся через кровь довольно легко, ну а половым путем просто наверняка. Самое приятное, что лекарства нет.

— О, нет! Майк, ты не...

— Нет, я этого не делал, - перебил он меня. - Это сделал Грег.

— Что? Я ничего подобного не делал! Я бы никогда...

— Заткнись, придурок!

Майк замахнулся, словно собираясь ударить Грега, но в последнюю секунду остановился.

— Джессика, на всякий случай, если у тебя были какие-то иллюзии насчет того, что этот парень-любовник - это "мужчина-одиночка", я собираюсь внести ясность прямо сейчас. Поскольку я был начальником и хорошим другом этого говнюка, я отправил его в наш офис в Рио на прошлой неделе. Он пробыл там целую неделю. Конечно, я использовал все возможные отговорки, чтобы не заниматься с тобой сексом, шлюха, поскольку не был уверен, какой болезнью он уже мог тебя заразить. К тому же я хотел, чтобы вы оба были "готовыми и возбуждёнными". Возвращение Грега должно было состояться в тот же день, когда мне пришлось уехать на три дня в наш офис в Нью-Йорке. Теперь у вас двоих была возможность что-то сделать с этими мерзкими, похотливыми, предательскими чувствами. Излишне говорить, что ты меня не разочаровала. Моя верная шлюха-изменщица-жена даже встретила его в аэропорту через два часа после вылета моего самолета. Вы сразу же вернулись сюда и принялись за дело, как грёбаные кролики, не так ли?

— Нет... всё было не так... - сквозь слезы сказала я.

— Не пытайся врать мне, шлюха! Ты хочешь посмотреть запись? Ты оставила след из одежды в коридоре на пути к нашей кровати, не так ли? Нашей кровати, шлюха! Ты предала меня в нашей собственной постели! Скажи мне, - спросил он, понизив голос, - ты когда-нибудь уважала меня или всегда была такой шлюхой?

— Нет... нет... нет...

— Хватит этого дерьма! Я требую, чтобы вы нас отпустили. Вы не можете держать нас здесь вечно, - потребовал Грег, и в его неуверенном голосе послышалась лёгкая дрожь. — Не обращайся с ней так - ты же любил её когда-то!

— Ты, конечно, прав. Я не могу держать тебя здесь вечно, да мне это и не нужно. Я действительно любил её и отдал ей всё, что мог. Она сказала мне, что любит, уважает и доверяет мне, и что я получил в ответ? Ложь и предательство! Всё, о чём я просил, - это любовь и уважение. Это было не так уж и сложно. Джессика, очевидно, что ты этого не сделала.

— Вернемся к моей истории. Джессика, мне неприятно тебе это говорить, но он изменил тебе в Бразилии, в ту самую ночь, когда вернулся домой. Он сделал больше, чем это, потому что я знаю, что та женщина носит в себе упомянутую заразу.

Майк наблюдал за их лицами: она отрицала, что он мог ей изменить, а на лице Грега отразился полный ужас от осознания правды, которую только что сказал Майк.

— Скажи ему, что это неправда, Грег! - умоляла я. - Скажи ему!

Мне хватило одного взгляда, чтобы увидеть стыд и страх на его лице, и я тоже поняла правду.

— О... Боже... мой...

— Верно, изменщик. Но всё, что дешёвая проститутка сделала, это сказала Грегу «привет». Если бы Грегги был верным, заслуживающим доверия человеком, он бы ушёл, прекрасно зная, что вернётся в твои "любящие" объятия менее чем через восемнадцать часов, а меня в это время не будет в городе. Просто не мог дождаться, не так ли? Какая ирония, Джессика, ты — предательница - была предана тем придурком, с которым ты решила предать меня.

Он ухмыльнулся мне.

— Как я уже отмечал, вы двое вернулись сюда, и "мистер Верный" заразил "мисс Шлюху". Даже дважды, для пущей убедительности. Грег, я так горжусь тобой в такие моменты.

Сарказм последнего утверждения повис в тишине комнаты.

— Позвольте мне рассказать немного больше о BFF. Как я уже говорил, лекарства не существует. Врачи перепробовали многое, чтобы отсрочить начало или смягчить симптомы, но безуспешно. Однако случайно было обнаружено, что витамин Е ускоряет и усиливает проявление симптомов. Вскоре вам обоим будет введена высокая доза. Инкубационный период у BFF составляет от двух до пяти дней. Скорее всего, от первоначального заражения болезнь перейдёт к первой стадии почти в одно и то же время для вас обоих. Конечно, ведь Грегги заразился всего за двадцать часов до того, как заразил тебя.

— Это называют "огненной лихорадкой", потому что она поражает нервную систему и приводит к повышенной активности нервных окончаний. Любое прикосновение к коже вызывает сильную боль, как при ожоге второй степени. Ваши глаза становятся настолько чувствительными, что всё вокруг становится ярко-белым, пока, в конце концов, зрительный нерв не перегорит и вы не ослепнете. То же самое и с вашим слухом: падение булавки будет почти оглушительным, пока вы, к счастью, не оглохнете. Однако сначала откажут двигательные нервы, что фактически парализует вас. На последней стадии ваши вегетативные нервы перестают работать, что приводит к остановке сердца, и вы умираете очень, очень, очень мучительной смертью. Весь этот процесс занимает от трёх до четырёх дней с момента появления первых симптомов, которые наступят примерно через два часа.

— Поскольку это редкое заболевание, распространённое в Южной Америке, держу пари, что медики не успеют диагностировать его до вашей смерти. Сержант принял это пари, сказав, какая у нас здесь прекрасная больница. Если я ошибаюсь, я с радостью заплачу ему пять баксов. Не то чтобы это имело какое-то значение. Как я уже сказал, лекарства нет; только боль и невыразимые мучения.

— Я хотел поделиться болью, которую вы мне причинили, и это лучший способ, который я смог придумать.

— На случай, если вы беспокоитесь обо мне, сообщаю, что один из моей бывшей команды, который удивительно похож на меня, находится в Нью-Йорке. Сегодня днём он прилетит обратно, и мы с ним переоденемся в туалете аэропорта. Потом я поймаю такси и всю дорогу буду болтать с таксистом. Я попрошу его помочь мне донести сумки, а когда мы войдём в дом, то обнаружим следы одежды, которые вы оба оставили, возвращаясь в спальню. Там мы оба найдем тебя... обнажённой... полупарализованной... напуганной до смерти и испытывающей сильную нарастающую боль. Мы, конечно, позвоним в 911 и доставим вас в больницу. Я буду растерянным мужем-жертвой, у которого железное алиби.

— Со временем они поймут, что Грегги подхватил болезнь во время своей поездки на юг и передал её своей шлюхе, как только вернулся. Ваши семьи будут опозорены вашим публичным поступком, и ваша память будет запятнана, а кто-то скажет, что вы получили по заслугам.

— Как давно ты знаешь? – всхлипнула Джессика.

— С тех пор, как вы впервые встретились здесь, в моём доме на нашей кровати, ты, кусок неуважительного мусора. Из-за моей прежней профессии я держу дом под наблюдением. Я должен следить за вражескими агентами, жаждущими возмездия, — ради моей и твоей безопасности. После того, как Грегги пришёл к нам в первый раз, мне пришлось установить камеру в нашей спальне, чтобы записывать ваши "игры" друг с другом. Ирония в том, что устройство, которое я установил для нашей безопасности, привело к твоей смерти, не так ли?

— Зачем тебе понадобилось убивать нас, придурок? Чёрт возьми, я был твоим лучшим другом.

— Повторяю, Грегги, будучи таким подонком, ты погубил себя сам. Проститутка не особо соблазняла тебя, просто пофлиртовала. Оказалось, что всё, что ей нужно было сделать, это сказать "привет", а ты сделал всё остальное. Так что, если бы ты хотя бы несколько часов был верен моей жене-шлюхе, ты был бы жив. Кроме того, я вас обоих неоднократно предупреждал, что я ценю верность превыше всего, сказав, что если меня предадут, "кто—то умрёт".

— На всякий случай, если моя любящая жена забыла, что я сказал ей в то утро, когда уходил, у меня есть запись, чтобы напомнить вам. Позволь мне воспроизвести это.

Майк пару раз щелкнул по экрану компьютера, и экран снова ожил, показывая нашу кухню такой, какой она была в то утро, когда он уехал в Нью-Йорк, в то утро, когда Грег вернулся из Южной Америки... в то утро, когда я заразилась с этим смертельным вирусом.

Чемодан Майка стоял на полу, когда он в последний раз с любовью обратился ко мне:

« - Джессика, ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, не так ли?

— Конечно, я люблю тебя, милый. Я тоже люблю тебя.

— И ты знаешь, что я ценю доверие и верность превыше всего, не так ли?

— Я помню, ты говорил мне об этом много раз, - с любовью ответила я.

— Итак, ты понимаешь, что если ты когда-нибудь изменишь мне, ты знаешь, что я в этом случае всегда говорю...

— Да, детка, "кто-то умрёт". Тебе не кажется, что это немного чересчур?

— Полное доверие - это тот фундамент, на котором построена моя жизнь. От такой веры невозможно отказаться. Вот что я тебе скажу, прямо сейчас: если есть что—то - я действительно имею в виду что угодно - что ты когда-либо сделала, и ты знаешь, что я бы разозлился, если бы узнал, скажи мне прямо сейчас, и я прощу тебя. Я прощу тебе всё, что ты могла натворить, но только если ты признаешься в течение следующих двух минут. После этого все ставки отменяются и всё возвращается к первоначальному стандарту.»

Я увидела, как на мгновение на моём лице отразился испуг, когда я подумала, не знает ли он чего-нибудь, и смущённо отвернулась. "Я могу одурачить его, - подумала я тогда, - он ни за что ничего не узнает, и я не хочу причинять ему боль. Мой роман с Грегом скоро закончится, и он так и не узнает об этом. Ничего страшного, никто не пострадал, никаких нарушений."

« - Нет, милый, - сказала я. - Я ничего не могу придумать...»

На самом деле я в этот момент думала о том, как мы с Грегом трахались в последний раз. И о встрече, запланированной через несколько часов. Мне не хотелось разбивать сердце Майка, признавшись в своём романе с Грегом.

« - Ты, кажется, слишком глубоко задумалась. Тебе действительно не в чем признаваться, детка? Ты действительно уверена, что ничего не хочешь мне сказать? Исповедь полезна для души, и иногда она может избавить всех от многих страданий...

— Я просто мечтала о нас, дорогой. Я с нетерпением ждувозможности приветствовать тебя дома через несколько дней.»

Я с ужасом наблюдала за экраном, где я повернулась к Майку, скрывая свои эмоции.

« - Последний шанс, - сказал он, и его лицо стало суровым, отчего у неё по спине пробежали мурашки. - Если я узнаю что-нибудь позже, кто-нибудь погибнет.»

Майк выключил запись.

— Нужно ли мне было объяснять тебе это яснее? Я даже позвонил Грегу из самолета, и у нас был в основном тот же разговор.

— Ты не похож на таких крутых парней. Мы не знали, что ты говоришь это так буквально. Пожалуйста, не поступай так с нами!

У неё снова потекли слёзы.

— Ты не слушаешь! Вы сами сделали это с собой! У тебя хватает наглости, после того, как предала, не уважала и принижала меня. Вы оба поступили так без всякого уважения или каких-либо чувств ко мне, кроме полного презрения. Теперь вы, по сути, покончили с собой и обвиняете меня в отсутствии у вас морали и верности.

— Я всегда говорил, что если ты изменишь мне только один раз - или если тебя заставят или накачают наркотиками, - то умрёт только твой возлюбленный, но это явно не так.

— Но я люблю тебя, Майк...

— У тебя чертовски странный способ показать это. Покажи всем, как сильно ты любишь супруга, трахаясь с его лучшим другом за его спиной — и в супружеской постели, не меньше! Ты даже не стала долго ждать после того, как мы поженились! Мы не прожили в браке и трёх лет, а ты уже неугомонно "охотишься за странностями"! Мир станет лучше без таких, как вы с Грегом, и без вашей любви, дружбы, уважения и особенно без злоупотребления доверием.

Сержант заговорил:

— Время подходит, кэп. Нам действительно нужно придерживаться графика.

— Спасибо, сержант. Ладно, наконец, ты так и не сказала мне, что я такого сделал, чтобы заслужить это подлое предательство. Ни черта. Я хорошо относился к вам обоим, пожалуй, даже слишком хорошо. Ты никогда не раскаивалась — на самом деле, как раз наоборот! Вы проявили ко мне столько неуважения, сколько могли, заставляя беспомощно смотреть, как вы трахаете друг друга, в то время как говорили обо мне, какой бесполезный у меня член. Проще говоря, вы сами во всём этом виноваты. Я даже предупредил вас обоих в тот день, когда Грегги прилетел из Бразилии, дав вам последний шанс. Я решил сказать это в последний раз — каждому из вас: "Предай меня, и кто-нибудь умрёт".

— Сержант, инъекции витамина Е готовы?

— Да, кэп.

— Что ж, пришло время попрощаться. Я действительно буду скучать. Жаль, что у вас мораль бездомных кошек.

Майк подошёл к столу и взял шприц.

— Этого достаточно, чтобы вызвать паралич, который является первым симптомом начала заболевания, но не настолько, чтобы направить врачей по ложному следу. - сказал он, вгоняя иглу Грегу.

Тут же он сделал укол мне. Я изо всех сил пыталась высвободиться, когда почувствовала, что мои суставы начинают затекать.

— О, неееет... Майк, мне... так... жаль.

Реальность его слов начала проясняться, когда симптомы стали резко проявляться. Я с трудом выдавила из себя последние слова:

— Я... люблю... тебя.

Он посмотрел мне в глаза, и его суровый взгляд в последний раз стал мягким, прежде чем в комнате стало становиться светлее и светлее....

~~~~~~~~~~~~~~~