Хочу с вами поделиться своей историей. Я вышла замуж в общем-то по залету, мне тогда было 17, а мужу – 35. За 15 лет муж постепенно совершенно перестал мной интересоваться, как женщиной, хотя его деньги помогали мне оставаться в великолепной форме – фитнес, спа, любимый салон красоты... Думаю, у него за эти годы сменилось немало молоденьких любовниц, но я совершенно не ревновала, как не обижалась и на пренебрежение моим телом – секс с ним (как и с парой мужчин на стороне) как-то не особенно впечатлял. Так что, я не особенно тяготилась воздержанием – в конце концов мои пальчики пока не отсохли:). Да-да, как ни странно, фантазировать на разные темы мне нравилось больше, чем трахаться с живыми мужчинами. С мужем у нас давно были раздельные спальни – мы с ним совершенно не совпадали по режиму сна и бодрствования, так что никто не мешал мне мастурбировать каждый вечер. Особенно в эти моменты заводила фантазия, что я занимаюсь любовью с подростком. На втором месте был сюжет, в котором был секс по принуждению или с грубое обращение со мной, как со шлюхой. Но самые бурные оргазмы получались, когда я совмещала эти два сценария... Н-да... «Бойтесь своих желаний – они имеют свойство сбываться»...

Со своим сыном, Ефимом, я не была особенно близка – с самого детства он не признавал ласки, не позволял дотрагиваться до себя, ничем не делился, держал дистанцию и был очень замкнутым мальчиком. В конце концов я плюнула: были и няни, и репетиторы. Кстати, с одной из нянь, я уверена, мой мальчик лишился девственности – камеры зафиксировали ее ночные походы к нему в спальню. Пришлось уволить... В общем, у меня была своя собственная жизнь – вечеринки, банкеты, путешествия... И хотя я уже давно потеряла вкус к интрижкам всерьез, но обожала флиртовать и выглядеть сексуально, чтобы привлекать мужское внимание. Так что – короткие платья и юбки, прозрачные блузки, джинсы в обтяжку, декольте, минималистичные купальники на курортах. От претендентов на мое тело удавалось успешно отбиваться, хотя зачастую после вечеринки и особенно настойчивых поклонников - уже в тиши и одиночестве своей спальни, - я отчаянно мастурбировала, представляя, как меня насилует или каким-то шантажом принуждает к сексу тот, кто в реальности в конце концов позволил мне сесть в такси и отчалить в закат (а иногда в рассвет)...

В принципе я очень мало выпиваю на всех этих мероприятиях. Иногда бокальчик шампусика, в другой раз - пару слабоалкогольных коктейлей, но бывало, что, ввиду отсутствия поклонников хотя бы на «троечку», набиралась изрядно и утром почти ничего не помнила.

Вот и месяц назад я здорово наклюкалась, но как всегда на автопилоте успешно добралась до своей постели. То, что успешно добралась, выяснилось утром. А вот остальное успешным назвать нельзя, но всё по порядку...

Я еще обитала в мутной, темной пелене, когда что-то почувствовалось на губах. Рот мой был полуоткрыт, выдыхая вчерашние винные пары, но все отчетливее приходило осознание того, что что-то твердое и в то же время бархатистое снаружи трется о губы. Оно сминало то верхнюю губку, обнажая зубки, то нижнюю, проходилось по обеим, скукоживая ротик на сторону... По мере того, как моя сущность проявлялась из густого забытья, я ощутила ломоту в висках и суставах, какую-то липкую дрожь во всем теле – похмелье... Ощутила и предмет, толкающийся в губы. Походу, это не плод алкогольных галлюцинаций... Я открыла глаза... и охуела! Простите мне мой французский, но по-другому свои чувства не описать!

Рядом с кроватью стоял сын и возил напряженным членом мне по губам! Несколько секунд длилась немая сцена. Я хлопала ресницами и как только собиралась вознегодовать, оттолкнув стоящего рядом с кроватью сына, который с невозмутимым видом почти запихал свой эрегированный половой орган в рот собственной матери, как вдруг этот самый орган начал сокращаться! Мой разъяренный крик заткнули самым натуральным образом – сперма упругими толчками ударила в рот так, что я едва не захлебнулась. Мало того, едва я, кашляя, откинула одеяло, чтобы физически покарать сына, как продолжающее изливаться семя хлестнуло через щечку, а потом окропило последними каплями и сиськи – оказалось, что я уснула полностью голая...

Пришлось снова натянуть одеяло до подбородка, а экзекуцию отложить. В том числе и словесную – походу сперма попала в легкие, и меня скрутил кашель пополам с позывами к рвоте. Причем блевать хотелось в основном от похмельного синдрома, сперма же сына как раз наоборот приятно смачивала сухой, как Сахара, рот.

Ефим же спокойно, словно не случилось ничего из ряда вон выходящего, включил панель ТВ, курсором поводил по меню:

— Я, мам, сделал небольшой ролик твоего вчерашнего явления. Посмотришь, потом поговорим о твоем дальнейшем поведении... Да... И ролик я сохранил только в памяти моего смартфона, который сейчас подключил к твоему Ти-Ви.

И вышел из комнаты, как ни в чем ни бывало – словно и не было этого вопиющего по своей извращенности поступка!

Здесь надо сделать отступление. Во-первых, у нас везде стоят скрытые камеры – чтобы обслуживающий персонал не воровал, да и если заберутся грабители, каким-то образом отключив сигнализацию, то видео материалы можно передать в полицию. Во-вторых, Ефим великолепно шарит во всех гаджетах, компьютерах и остальной интеллектуальной технике.

Это я сейчас могу рассуждать здраво, а тогда сознание едва не выплескивалось из гудящей черепной коробки. Я схватила бутылку воды, приготовленную еще до моего отъезда, и лихорадочно принялась запивать (sic!) сперму собственного сына! Мысли метались от «сдать в детдом» к «пожаловаться мужу» и до «поговорить по душам как матери с ребенком». Блядь! Матери, которой ребенок кончил в рот! Но постепенно разворачивающиеся на экране события заставили забыть обо всем, даже о похмелье и о сперме, подсыхающей на щеке...

Здесь я расскажу о том, что я увидела на панели – сама я вообще не помню ничего из того, что там демонстрировалось.

Итак...

Вот Ефим прошел в прихожую и раскрыл сумку, лежащую на диванчике, достав смартфон – видимо, случайно сунул его туда вместо кармана. И тут вваливаюсь я. Звезда, бля! Короткое красное платье, без бретелек. К этому времени сиськи почти вырвались из стрейч-ткани, старающейся из последних сил их удержать, вон даже самый краешек ореолы показался, а сосок нагло выпирает у самого обреза ткани; низ платья съехал так, что вот-вот и станут видны трусики...

— О, Фима! – пьяно кричу я.

Видимо, на меня напал приступ алкогольной нежности, и я, отбросив сумочку, вдруг закидываю сыну руки на плечи и прижимаюсь своими объемными округлостями.

— Ну, почему ты такой бука?

И я, как последняя прошмандовка о ебаря на одну ночь, принимаюсь тереться о собственного (!) сына сиськами и лобком, подмахивая попкой. Н-да... Но и этого мало!

— Может это растопит твое бесчувственное сердце?

И грудастая, фигуристая блондинка начинает взасос целовать худенького, но плечистого, юношу, ростом чуть ниже нее на каблуках!

Глядя на это на экране, я не могла поверить, что подобное может происходить со мной и моим Фимой! Нет! Это не я!!!

Но увы...

Было не видно лица сына, но, по всей видимости, он изрядно охренел, застыв в ступоре в объятиях матери. Я же наконец отшатываюсь, едва не теряя равновесия. И в результате всей цепочки манипуляций ткань наконец сдается, и мои сиськи вываливаются наружу. Ефим смотрит на них и пытается меня облапить. Н-да... А чего еще ожидать от юноши, когда роскошная телка вешается на шею, а потом еще и оказывается топлес? Я же отскакиваю к самому диванчику, едва не роняю стоящую на стильной тумбочке вазу с цветами, лишь одна роза без шипов вываливается...

Блондинка на экране пьяно разводит руками, приподняв плечи, вжав в них шею и далеко выпятив нижнюю губу. В мозгу не укладывалось, что мне даже в голову не пришло подтянуть платье или хотя бы прикрыться! От моих движений сиськи вздрагивают и колеблются, нацеливая крупные соски прямо в лицо сыну.

— Сынок, прости, но у тебя пока пипка не выросла, - и заливисто хохочет, видимо, шутка показалось той мне ужасно смешной...

Блядь, надо же такое собственному сыну сказать!

Впрочем, он мне возразил, да еще как возразил!

— Выросла-выросла, - рычит он и...

И вдруг разворачивает меня и буквально бросает коленями на пол. А сиськами на диванчик. Тут же открывается заманчивый вид – платье и снизу предает меня, открывая щелку, обтянутую тонкой тканью трусиков, не желающей скрывать расселинку между внешними половыми губами.

Не знаю, о чем я тогда думала, отчего так тупила, стоя раком перед собственным сыном, но факт остается фактом: полуголая блондинка в непристойной позе и с непристойным беспорядком в одежде даже не пытается сделать хоть что-то, чтобы предотвратить дальнейшее. Я даже не шевелюсь, когда Ефим спускает мои трусики до середины бедер, и щелка без прикрас предоставляется на полное обозрение сыну! У меня, этой, что сидела перед экраном, даже шевельнулось подозрение, что пьяной шлюхе на экране нравится происходящее. А что? Все фантазии сбываются. Юноша? Юноша! Собирается трахнуть? Собирается!.. Почти насилует? Почти - жестко бросив в коленопреклоненную позу!

Блондинка в развратном виде начинает дергаться только тогда, когда к ее киске приставляется полностью эрегированный член! Одумалась сучка! Да только поздно! Ефим хватает меня за шею, вдавливая лицом в сидушку и не позволяя воспротивиться. Я что-то нечленораздельно мычу, вроде бы даже протестующе. Но член моего мальчика совершенно неумолимо вдавливается в словно нарочно предоставленное ему на расправу влагалище. Теперь блондинке в порнографическом наряде – платье превратилось в очень широкий пояс, - и не дернуться: сверху она надежно зафиксирована за шею, а сзади – плотно забитым хуем! Хуем своего сына! А тот принимается мелкими тычками, становящимися все более размашистыми (видимо, моя дырочка постепенно приноравливается к габаритам предмета, орудующего внутри) трахать меня!

Я перед экраном шумно втянула воздух ноздрями – как же все происходящее напоминает мои самые сладкие фантазии: меня жестко насилует молодой парень! Это было невозможно, но внизу живота появились тянущие ощущения – мое тело явно начало возбуждаться. И этому не мешало даже то, что это мой собственный сын (!) ночью трахнул пьяную мать!

Видимо, у развратной женщины, елозящей сиськами по сиденью диванчика, возникают такие же эмоции. У меня этой глаза полезли на лоб, когда с экрана послышались ее стоны! Та я вообще о чем думает?! Вместо того, чтобы сопротивляться, возмущаться, просить остановиться, начала подмахивать, двигая бедрами навстречу втыкающемуся во влагалище члену. Нет, ну не могла я так себя вести, как бы происходящее не напоминало мои эротические фантазии! Увы, когда Ефим приостанавливается перевести дух, я кручу задницей восьмерки, чтобы, значит, ублажать своего юного ебаря, чтобы не оставлять его половой орган без наслаждения... При этом сын даже не думает отпускать мою шею – видимо, опасается, что мать еще может попытаться вырваться. Для той шлюхи – то, что доктор прописал! Ее по-прежнему принуждает к сексу юноша, продолжающий часто и глубоко забивать член в брызгающее влагалище, вот она и рада стараться. Ну-да: через какое-то время развратная блондинка затряслась, оглашая прихожую громкими прерывистыми стонами. Я кончила с собственным сыном! Я! Кончила! С собственным! Сыном! А он тоже хорош: выпрямляется и отдуваясь, иногда взрыкивая, выпускает в меня обильные потоки спермы.

В его полновесном оргазме я убедилась спустя полминуты: картинка на экране сморгнула. Видимо, Ефим взял мобильник – и во весь экран в четком разрешении появилась моя пизда, из которой толчками вытекала белесая жидкость, стекая куда-то за нижнюю границу изображения...

Завершающий кадр просто поверг меня в шок: Ефим вставляет в мою, истекающую его кончиной, дырочку цветок! И тот слегка дергается, видимо, в такт последним сокращениям стенок влагалища...

Ролик, абсолютно и извращенно порнографический, закончился, и только тут я осознала свое нынешнее состояние: грудь высоко вздымается, соски затвердели так, что стягивают кожицу ореол, между ног пульсируют половые губки. Что? Как? Я возбудилась от кино, где мой сын меня трахнул???

Я откинула одеяло и застонала – на благородно бордовой простыне темнела впитавшаяся лужица моих соков, которые я напускала за эти минуты! Мало того, здесь же имелись и следы вчерашнего греха – белесые разводы высохшей спермы, вытекшей из меня, когда моя тушка оказалась в кровати... Я ринулась в душ, желая смыть с себя и реальную, и душевную грязь, как вчерашнюю, так уже и сегодняшнюю. Увы, мое возбуждение было настолько велико, что рука сама собой тянулась между бедер к киске, пульсируще требующей внимания, и остановить ее удавалось с огромным трудом – уговорами, типа, я же сейчас уже не та ночная развратная шлюха, со всем удовольствием отдавшаяся собственному сыну! Одно хорошо – похмелье отступило, словно я и не надиралась вчера, пропив мозг напрочь... Впрочем, морального облегчения это не приносило, и мрачные мысли постепенно отодвинули неимоверное возбуждение на задний план.

Н-да... Ведь Ефим уже с утра еще и кончил мне в рот! Я об этом даже как-то и забыла. Похоть при этом воспоминании снова ворохнулась внутри, но я пинками отогнала обратно в дальний угол сознания: это что же выходит – сын не собирается останавливаться на единичном изнасиловании матери? Ролик опять же этот... Он хочет трахать меня и дальше? И я полностью в его руках, ведь по всему получается, что я сама соблазнила сына - сначала прижавшись далеко за гранью пристойности и поцеловав взасос, потом оказавшись топлес и словно нарочно демонстрируя голые сиськи... Затем странное несопротивление и, наконец, полноценный оргазм – как будто сама хотела всего этого... Я схватилась за голову, впав в состояние паники – и от жутких перспектив своей дальнейшей сексуальной жизни с собственным ребенком, и от того, что мысль об этих «перспективах» вновь заставила напрячься соски и требовательно запульсировать половые губки. Нет, мой сыночек не посмеет унизить мать, показав запись отцу или опубликовав ее в интернете. Или, о, ужас, разослав всем знакомым... Или посмеет? Как же плохо я знаю собственного сына! «Но узнаёшь его все ближе и ближе – так, что ближе уже просто некуда», - мелькнула саркастическая мысль, и так и не решив, какую линию поведения выбрать, я вытерлась и поплелась на поиски сына.

Он нашелся на нашей супермодной кухне. Приходящая кухарка как раз только что ушла, и аппетитные ароматы витали в воздухе. Желудок требовательно заурчал, но сначала надо поговорить с сыном, стоящим у плиты и что-то уплетающим, обжигаясь, прямо со сковородки. Я подошла, совершенно не понимая, как и о чем с ним разговаривать после своего вчерашнего эпического провала и утреннего «сюрприза».

Я дотронулась до локтя Ефима, и когда он повернулся в пол оборота, нерешительно пролепетала:

— Фима, нам надо поговорить...

Он вдруг положил указательный палец мне на губы:

— Ш-ш-ш... Давай без душеспасительных бесед и психологических этюдов. Мне понравилось тебя ебать, и я буду тебя ебать...

Он этих слов сына, сказанных прямо в лоб матери, всё мое подавляемое возбуждение словно прорвало плотину и вылилось наружу... намочив трусики... Ноги мгновенно стали ватными, а соски едва нее прорвали ткань шелкового халата.... И все же из последних сил я пролепетала:

— Но, сыночек...

Ефим снова придавил пальцем мои губы:

— Мам, я хочу кушать, а ты пока...

И он властно нажал мне на плечо. Ноги и так меня едва держали, и я безропотно опустилась на колени перед сыном, впав в такую прострацию, что мало что соображала, кроме бьющегося под черепной коробкой осознания, что о таком я и фантазировала – чтобы какой-нибудь юнец, не интересуясь моими желаниями и чувствами, заставлял выполнять все свои прихоти. Вот только ни разу не возникало мысли, что это будет собственный сын!

Ефим не сказал прямо, чего он хочет от меня, но это было понятно без долгих объяснений! Именно так мне бы и хотелось – угадывать желания своего насильника по одному движению бровей. Я почувствовала, как еще порция соков скользнула в и без того промокшие трусики – тем более, что сейчас намек был более чем прозрачным...

Дрожащими руками я приспустила резинку спортивных брюк... и задохнулась от эмоций, обнаружив перед носиком член, быстро набирающий мощь. Не в силах бороться с собой, я накрыла его ртом и заработала головой, изумленно осознавая, что Ефим продолжал подбирать со сковородки картошку! Меня последнее обстоятельство возбудило чуть ли не оргазма – сын утоляет голод, почти не обращая внимания на послушную наложницу, ублажающую его губами и языком! Более того, между зачерпыванием лакомства, он промямлил с набитым ртом:

— Мам, сними халат и трусики. Кстати, теперь носи только короткие халатики, а под них ничего не надевай...

Я дрожа вздохнула и принялась выползать из тонкой ткани. При этом никто не разрешал выпускать член изо рта, поэтому, если с халатом особенных проблем не возникло, то стянуть трусики пришлось постараться, не прерываясь ни на секунду в своем усердном отсасывании. Наконец я оказалась полностью голой и могла, наконец, полностью отдаться процессу, чуть ли не заглатывая головку в горло. Где-то в другой вселенной разума мелькнула мысль: «А если сын захочет, чтобы я принимала член по самые яйца? Ведь мне придется это делать, деваться некуда – надо будет угождать Ефиму и этим!». И тут вдруг залупа сына – раз, - проскочила в глотку так, что мой носик ткнулся в густую поросль, а нижняя губа ощутила мощь налитых семенем яиц! Я едва не кончила, поняв, что даже переплюнула фантазии наяву!

Ефим рыкнул, едва не подавившись, но тут же отстранил меня, даже немного обиженную от того, что не могу больше сосать. Впрочем, он отошел к раковине и вопросительно посмотрел на меня:

— Мам?

Я, обрадованная тем, что мои услуги требуются немедленно, подползла на коленях к сыну и продолжила отсасывать, пока он, извернувшись, наливал воды из-под крана и пил маленькими глоточками. Увы, полностью заглатывать член мне больше не разрешили:

— Мам, ты классно сосешь, но я уже едва не кончаю, так что будь пока нежна и ласкова.

Продолжение фразы повисло в воздухе – типа, в будущем мне будет позволено принимать член сына в горлышко... А пока я легкими движениями вылизывала головку, теребила кончиком языка уздечку и скользила неплотным колечком губ по стволу, шебурша ногтями поросль на яйцах.

Наконец, Ефим отстранил меня и прошел к дивану. Усевшись, он вздернул бровь:

— Мам?!

Я вскочила с колен и поспешила к нему, ощущая, как капельки смазки капают на теплый кафель между моими босыми ступнями прерывистой дорожкой поперек кухни. Мой взгляд ищуще бегал по лицу сына, чтобы мне стало понятно, чего он от меня хочет. Распоряжений не последовало, и сначала подумалось, что нужно продолжать сосать.

— Нет, мам! – рыкнул он, едва я снова оказалась на коленях.

Меня подняли за волосы. Все мое существо затрепетало от восторга – принимать в рот, конечно, хорошо, но заполнить по приказу влагалище мужским половым органом – гораздо лучше. Постанывая в предвкушении, я поставила колени по бокам от Ефима и, едва не улетая от радости, направила жесткую головку в себя. Ох, я была такая мокрющая, что мгновенно насадилась до самого основания, ощутив, как меня распирает по всей длине! Впрочем, сыну от меня наверняка требовалось нечто большее, чем замереть от улетных ощущений пронзенного чуть ли не насквозь естества. Ну, тут желания матери и сына совпадали до мельчайших деталей – я стала резво насаживаться, вскрикивая и закатывая глаза от небывалого удовольствия. А потом Ефим вдруг взялся за мои соски и принялся их теребить. Вы представляете чувства рабыни, которую хозяин ласкает в чувствительных местах? Вот и я не удержалась, вскричав и заизвивавшись на глубоко задвинутом в меня коле. Видимо, это было последней каплей и для сына. Ухнув, он выпустил в глубину матери затяжную струю, а потом накачивая ее короткими толчками. Вибрирующий во мне член заставил меня зайти сразу на второй круг сладких судорог...

Я с трудом сползла со все еще твердого члена, а сын довольно безразлично ткнулся мне в губы ртом и вышел из кухни, холодный и равнодушный к телу матери, без сил раскинувшейся на диване. Мальчишка, получивший меня – ту, которая ублажала его всеми имеющимися в своем распоряжении средствами и способами, - не демонстрировал ни малейшей нежности. Но не это ли мне надо – чтобы мое тело служило лишь для физического удовлетворения его похоти любым образом?

Но этот день далеко не закончился! Приняв душ второй раз за день, я прошла на кухню, чтобы перекусить и немного убраться: муж должен был скоро прийти, а на ткани дивана остались следы моей близости с сыном, капли моих соков пересекали помещение, да и несколько кусочков жаренной картошки валялись на полу.

Я как раз убирала грязную посуду в раковину (завтра кухарка заправит посудомойку), когда на кухню вновь зашел Ефим. Он странно посмотрел на меня, когда я повернула голову к нему, а потом подошел и задрал край халатика сзади, убедившись в отсутствии трусиков. И, звонко шлепнув по попке, сказал:

— Мам! Закончишь здесь, приходи в спальню... И, хм, голая...

Его бесцеремонность вдруг снова заставила увлажниться дырочку, и я только и смогла пролепетать:

— Мы, что опять будем... э-э-э?.. Ну, это...

Ефим пожал плечами и вышел. Я же, оттягивая неизбежное, тщательно вытерла обивку и пол там, где он был запачкан жирными или подсохшими пятнами, долго пила остывший чай, и понимала, что зря медлю: мысли о том, что я, как послушная наложница, от которой уже ничего зависит, в голом виде сейчас должна пойти ублажать, как он того пожелает, юношу с гиперсексуальным либидо, возбудили меня снова до такой степени, что с меня стало капать. Пришлось поспешить – мозаичный палас в спальне Ефима скроет следы моего постыдного возбуждения.

Скинув перед дверью халатик, я вошла, поежившись под оценивающим взглядом сына – наверняка он заметил и мои вздымавшиеся в бурном дыхании сиськи и затвердевшие столбики сосков! Ефим, переведя взгляд на экран ТВ, где смотрел какой-то сериал, похлопал рядом с собой ладонью.

— Мам, ложись сюда на бочок, будем смотреть кино.

В противовес смыслу его слов его рука скользила по полной эрекции. Понятное дело, что никакое кино мы смотреть не будем – сын опять трахнет мать, не смеющую воспротивиться! Однако, едва я улеглась попкой к нему, стало понятно, что он и правда хочет осмотреть Ти-Ви. Для начала твердая горячая головка ткнулась в мои половые губки, и мне, отчетливо понимающей, что требуется сыну, пришлось раздвинуть ноги и ввести член внутрь. Из моего приоткрывшегося рта вырвался невольный стон наслаждения. А вот Ефим, полуразвернувшись, вновь включил поставленный на паузу сериал. Я лежала ни жива, ни мертва: с одной стороны, мне не приказывали насаживаться на твёрдый кол, а с другой – даже если учесть чувственную, восхитительную наполненность влагалища, все равно хотелось подмахивать изо всех сил! Через какое-то время в неподвижности стало понятно, что сыну, во всяком случае пока, достаточно всего лишь присутствия члена в матери. Проклиная себя и собственную невоздержанность, я потихоньку стала двигать попой, надвигая жаждущую дырочку на словно деревянный предмет. Из груди начали рваться стоны, которые я подавляла, кусая губы. Но вскоре мое естество перебороло все моральные установки, и мои бедра задвигались активно, насаживая всхлипывающую дырочку на жесткий кол. Я уже стонала и вскрикивала, возбужденно осознавая, что похотливая мать подмахивает неподвижному и чуть ли не равнодушному сыну, следящему за происходящими на экране приключениями. Мои чувства настоящей подстилки усугублялись тем, что Ефим иногда возмущенно восклицал:

— Ну, мам! Можно потише? Я ничего не слышу...

И я, запаленно дыша, приостанавливалась, насаживая влажное влагалище на член уже тихонечко, «шепотом», и кусая ладонь, чтобы не мешать сыну наслаждаться сериалом... ну, и матерью по остаточному принципу. Затем природа брала свое, и все повторялось по кругу, пока в какой-то момент Ефим не воскликнул:

— Вот уроды! Они не досняли сериал. Бесит! Теперь две недели ждать новых серий!

За свое раздражение он, видимо, решил отыграться на матери: поставив меня раком, он с таким исступлением начал долбить мое брызгающее влагалище, что я буквально через пару минут кончила в сладких судорогах. Впрочем, Ефим даже не собирался останавливаться, ожесточенно трахая мою кончающую тушку. Ну, конечно, зачем пережидать оргазм шлюшки, полностью зависящей от его благорасположения, если она не может воспротивиться? И, н-да, к тому же - если ей нравится такое эгоистичное поведение юного ебаря? В результате, как бы это ни было странным для меня прежней, я снова неимоверно возбудилась, еще даже не перестав кончать! Все дальнейшее слилось для меня в непередаваемую чувственную карусель. Сын трахал меня и разложив на постели, и заставил поскакать, и снова раком, и уложив на живот и приказав подмахивать самой. Я была чрезвычайно послушна и услужлива, при этом проявлять какую-либо инициативу мне сразу запретили! Но это и было тем, о чем я долго мечтала! Единственно, что иногда меня удивляло – где-то на дальнем фоне всеобъемлющего наслаждения, - откуда мой сын всего этого нахватался: с бывшей няней или при просмотре порнухи?

Я кончила еще раз, а потом сын стащил меня на пол и, спустив ноги, вложил мокрый от наших общих выделений член между сисек. Его безмолвное пожелание было воспринято мной совершенно однозначно. Сдавив груди, я принялась усердно дрочить ими твердющий половой орган, пока он не выстрелил прямо в подбородок ароматным и горячим пробоем...

С этого дня моя жизнь кардинально изменилась. В мои обязанности теперь входит ублажать сына, когда, как и где и он захочет. Это уже не говоря о том, что дома я больше не ношу нижнего белья, а если никого, кроме нас, нет, то и вовсе обязана ходить голой. Конечно, в присутствии супруга и прислуги сын не ебет меня у всех на глазах, но мы запираемся в его или моей спальне, меня укладывают лицом в подушку, чтобы не было слышно стонов, и дерут. В остальное же время Ефим может мне присунуть в любой момент – наклонив на кухне или завалив на спину на диванчике или вовсе на полу. В школу я теперь обязана будить его, прилежно отсасывая. А в выходные с утра – ложиться к нему попкой и вводить в себя утреннюю эрекцию, пока он постепенно просыпается. Иногда он заходит ко мне посередине ночи и, повернув на живот, ебет сонную... Н-да... И мои оргазмы становятся все ярче и ярче, как бы фантастически это не звучало...

А недавно сын вставил мне анальную пробку, и теперь дома я все время с ней. Ефим ничего не говорит, но я отчетливо понимаю, что хочет трахнуть меня и в попку! И меня никто не будет спрашивать, хочу ли я этого!.. Скорей бы уж...