Вопрос о том, как относиться к сексуальным контактам жены не с мужем, рано или поздно возникает перед большинством мужей. Я расскажу вам историю про то, как к этому отнёсся мой друг детства Костя.

Костя женился рано, едва вернувшись из армии. Они с Ларисой ходили ещё до его службы, и этому никто не удивился. В нашей компании все друзья относились к парню с вниманием и некоей опекой, что ли – он рос без матери, единственный из нас, потому и было к нему отношение как к младшему брату. Странная история. Отец его, Василий Фёдорович в свои шестнадцать влюбился в довольно ветреную девицу, ровесницу, и привело это к тому, что в семнадцать она забеременела и родила сына Костю. Родители девушки решили, что лучше будет им уехать и дочь с собой увезти туда, где та сможет начать новую жизнь после того, как дочь заявила им о том, что не любит Василия, и не любила, просто хотелось. По договорённости с родителями Василия, они оставили ребёнка отцу. На развод Лариса долгое время не подавала. Василий страдал, продолжая любить жену, и надеясь на то, что та одумается, потому с другими и не встречался.

Костик был в моём десятом классе, когда посреди года на замену прежней русичке пришла Лариса Павловна, недавно закончившая ВУЗ. Красивая, до нашей стойки в штанах! Стройная, худенькая, светленькая, улыбчивая. Все ребята класса мгновенно влюбились в неё. Закончили школу, и, кто – куда. Забылась и школа и русичка, только не Костику. То ли имя его матери притягивало его к ней, то ли ещё что, не знаю. Но начал он за ней ходить, вызывая в той неловкость – он же на восемь лет младше, и это всем прохожим бросается в глаза. Но, когда вернулся со службы физически окрепшим, взрослым красавцем, то разница сделалась совсем незаметной. Как там у них сложилось – не знаю, все друзья из компашки разошлись вить свои гнёзда, и я – не исключение. Увиделись вновь на свадьбе. Ребята в восхищении смотрели на смущавшуюся их бывшую учительницу и сияющего Костика.

Даже отец Кости был смущён тем, что он такой молодой отец. Мы с друзьями тогда подсчитали, что Косте – двадцать один, Ларисе – двадцать девять, а отцу Костика – тридцать девять.

Погуляли на свадьбе и разъехались. Снова я встретился с Костиком только лет через пятнадцать, уже сам давно устоявшийся в своей семейной жизни. Увидел его на улице. Он обрадовался и пригласил к себе. Дома никого не было, кроме нас. В друге чувствовалась какая-то тоска, что ли, грусть. Выпили, закурили. Я молчаливо ожидал – чувствовал, что ему необходимо выговориться мне, тому, кто после друзьям не станет трепаться, но не решается.

— Кость, мы же со свадьбы так и не виделись, как у вас, всё нормально? Не разочаровался в выборе Ларисы?

— Нет. Люблю. Ревную, правда, немножко, но, люблю.

— Ну, знаешь, ревность часто бывает беспочвенной, от сильной любви. Кстати, а где твои?

— На даче, а я работаю. У меня в этом году отпуск только в августе будет.

— Лариса преподаёт?

— Да, всё там же, и мальчишки всё так же влюбляются в неё.

Впервые Костя улыбнулся.

— Знаешь, с самого начала всё пошло не так, как я думал. Около года после свадьбы прошло, когда Лариса мне призналась, что отец часто подходит к ней, обнимет со спины, руками нежно груди мнёт и уговаривает пожалеть его, одинокого. А потом Лариса говорит, мол, сделай что-нибудь, я же тоже, не каменная, и могу не выдержать. А меня, дурака, это даже возбудило – поделиться с отцом своей женой, порнухи тогда насмотрелся, ну и ответил, что не могу – отец, единственный родной человек. Ну, она вздохнула и промолчала. А спустя пару дней встретила меня с работы вся взволнованная, глаза прячет. Ну, я сразу подумал, что у них это случилось. Ночью лежим – она вздыхает. Спрашиваю:

— Что, опять отец?

— Да.

— Опять просил?

— Да.

— И что ты?

— Кость, я наверное самая глупая и плохая жена. Я... Я... не смогла отказать.

И всхлипнула. Я обнял её, начал успокаивать, говоря, что это от её нежной души, а не оттого, что ей самой хотелось, что я её из-за этого любить не перестану. Ну, случилось и случилось. Я не виню её за это. Стали целоваться. Она такая счастливая, что я простил её, не стал рычать. Ну, потом у нас был очень долгий и бурный секс. Отдыхаем. Она робко так, спрашивает, что ей делать, если он снова начнёт её просить. А я и не знаю, что сказать. Отфутболь – не сможет ведь! Говорю:

— Скажи, что, что тебе было очень неприятно, противно с ним.

— Он не поверит, он видел, что мне было хорошо с ним. Не так, как с тобой, конечно, но очень волнительно.

— Безумная ситуация! Я просто не знаю, что и сказать.

— Если такое повторится, ты прогонишь меня?

— Нет, но мне бы этого очень не хотелось.

Она меня поцеловала и больше мы не говорили об этом месяца три. Я успокоился, решив, что и отец успокоился. А тут случилось, что я руку на работе повредил. Забинтовали и в поликлинику отправили. После неё направился домой и застал их в постели у отца. Всем троим стало неловко. Я ушёл на кухню. Обидно, до слёз. Но, сдержался. Налил себе, выпил. Тут отец появляется.

— Прости, сын! Не смог, не сдержался – слишком красивая она.

А у меня ком в горле. Только махнул ему рукой, чтобы оставил меня, и он ушёл.

Только к вечеру Лариса зашла в нашу комнату, спрашивает, где ей лечь, со мной или в гостиной. Я ответил, что в гостиной. Так и спали три дня каждый в своей комнате.

На четвёртый день спрашиваю её на кухне, когда отец уже к себе ушёл, поужинав:

— Жалеешь?

— Не знаю. Правда. Если хочешь – можем развестись.

— Прошла любовь?

— Да, нет. Ты же сам видел, что я всё так же... А у тебя, прошла?

— Тебе хорошо с ним?

— Так...

— И зачем тогда!

— Ну, ты же понимаешь, не могла я ему отказать после того раза.

— И часто это у вас?

— Кость, какая разница! Ты же даже не замечал, что у меня с ним это было!

— Как часто?

— Ну, после того раза через неделю. И сначала так и продолжалось, через неделю, а после стало через день.

— Тебе с ним хорошо?

— Как с тобой. Вы очень похожи. Иначе бы я не смогла с ним. Ну, муж, что делать будем?

— Не знаю. А что бы ты хотела сделать?

— Ничего. Чтобы оставалось так, как есть.

— Я подумаю. Ложись в нашей комнате.

Жена вернулась, и пока я был на больничном, всё постепенно возвращалось в свою колею. Настороженность в отношениях отступила, и близость у нас вновь сделалась бурной, захватывающей. Правда, после, когда я снова вышел на работу, стал замечать её утомлённость, а нередко и нежелание жены, видимо после отца, и тогда во мне появлялась злость. Она не смела отказать, сказать мне, что вполне удовлетворена до меня моим отцом и терпела, а я брал её резко, жёстко, мстя за её близость с ним. Лариса выла, но покорялась. Иногда мне казалось, что ей самой нравится это, сходное с изнасилованием, которое трудно назвать любовью. Я чувствовал себя зверем, принудившим чужую самку отдаваться, и это стало доставлять мне удовольствие.

— И так и живёте? – спросил я.

— Нет. Однажды она, отдыхая после близости, обронила, что ей хорошо, но не отказалась бы ещё. Я немного вспылил, мол, ну и иди к отцу! Она молча поднялась и ушла к нему до утра. После этого, спустя несколько дней, когда мы вновь отдыхали после секса, она тихо спросила:

— Отпустишь меня к нему?

Что тут скажешь! Хочется ей этого подольше, а я что – два-три раза и спёкся. Сказал, иди, если хочется. Но уже спокойно. Так и пошло, что каждый раз она после меня стала уходить в его комнату. В какой-то праздник, не помню, весной, когда уже подвыпили, она закинула удочку:

— Мужчины, а что я всё бегаю из одной комнаты в другую! Давайте все вместе ляжем, и кто хочет и может, с тем я и буду!

Так и сделали. Мы с отцом словно соревновались в том, кто сколько раз сможет, а Лариса блаженствовала, получая оргазм за оргазмом. Присутствие третьего здорово тонизировало нас и продлилось это часа три, пока она сама не сказала, едва ворочая языком, что устала и больше не может.

После этого в доме всё устаканилось. В выходные ложились втроём и повторяли секс марафон. Лариса расцвела, и однажды сказала мне, что у неё такое ощущение, будто у неё два мужа: постарше и помладше, и она чувствует себя в постели абсолютно счастливой. По предложению отца Лариса позировала ему на фото в самых развратных позах, затем – во время близости со мной. Я же снимал её с ним. Покуролесили, одним словом. А вскоре она забеременела и мы в волнении гадали от кого из нас. Родился сын, мой. Грудь у неё после кормления сделалась просто восхитительной по красоте, но вот в сексе аппетиты её поубавились. Отец много фотографировал её. Нравится ему снимать Ларису. А через два года после этого родила и мне сестрёнку. Я, если честно, так свыкся с нашим укладом жизни, что спокойно к этому отнёсся. Формально она моя дочь. Лариса теперь лишь изредка бывает с отцом, скорее не ради удовольствия, а для помощи ему с этим делом. Так и живём.

— А что такой грустный?

— Да, Лариса звонила с дачи. Сыну уже скоро тринадцать. Нашёл где-то те снимки, ну где мы с отцом её долбим, и теперь дрочит на свою мамочку. Что делать – не знает. Застукать его за этим занятием постыдилась. Вот и позвонила, чтобы я приехал и поговорил с ним. Ну, ладно с этим. Ты-то как?

— Всё путём! – засмеялся я. Женился. Развёлся. Женился. Развёлся.

— А что так?

— Ну, с первой – её косяк. Застал раком в постели с её отчимом.

— А со второй – мой. Я же после службы как ошалевший был! Только и мыслей – кому бы вдуть. Да ещё керосинил. Ну, а тут мне сестра подвернулась. Она тогда замужем была, сыну годик. Ну, прижал её, а она и не сопротивляется. Понимала, что я одичал в тайге, пожалела меня. Ну я и вдул. Раз другой. Утром ещё, хоть и протрезвел – такая она красивая и там приятная, что просто не мог оторваться! Да и она, стыдилась, но сама хотел, я же видел! После, тайком приезжал к ней несколько раз в месяц. И так месяца четыре. Вся пунцовая, но сама ложилась и ноги разводила. Ну и кончилось это тем, что родила от меня дочурку. Хорошенькую такую! Как об этом узнал её муж – не знаю! Скандал в семье. Моя вторая психанула и развелась со мной. Сестрин муж – тоже. Помыкались мы с сестрой и стали жить как муж с женой. Расписать нас, понятно, не распишут. Так и живём, уже двенадцать лет.

Я вздохнул и это не укрылось от Костика.

— А что вздыхаешь, если всё путём?

Что ж, думаю, откровенность за откровенность.

— Сын подрос. Пятнадцать отметили. Задал тут вопрос: - папа, а все братья и сёстры могут быть мужем и женой, как вы с мамой? Ну, я и онемел. Подумал и ответил, что только если очень сильно любят друг друга.

Костя засмеялся.

— Да, красиво сказал! А я думал, что только у меня всё – путём! А у тебя ещё путёвее!

То, что друг засмеялся, меня не обидело. Это же хорошо, когда человеку становится легче, если видит то, что у другого ситуация ещё каверзней.

После той встречи мы начали частенько встречаться, как сами, так и семьями. В прошлом году моя жена провела на даче у Кости, с детьми, всё лето. Всё нормально! Всё – путём!