Я не видел дочь полтора года: был в долгосрочной командировке без отпусков - вводил в эксплуатацию химический комбинат в дружественной стране. С женой мы развелись много лет назад, и мое общение с ребенком сводилось к роли воскресного папы (в соцсетях с дочкой мы не общались – я давно клятвенно пообещал, что не буду подписываться и просматривать ее странички где бы то ни было). Впрочем, не совсем воскресного: я купил квартиру совсем близко – так, что даже дежурная раскладушка для дочки имелась в соседней с моей спальней комнате, пока совершенно пустой. И Кристина часто угрожала мне в шутку, что переедет ко мне совсем, вот только заработает на обстановку своей личной спальни. Сейчас ситуация повернулась по-другому. Дело в том, что незадолго до окончания командировки я сообщил бывшей, что собираюсь отдохнуть пару месяцев и даже снял домик в уединенном, живописном уголке Крыма, и попросил ее отпустить дочь на пару недель. И тут же получил слезные мольбы взять с собой Кристиночку на весь оставшийся срок летних каникул. На мое замечание, что дочке будет скучно со старпером, бывшая немного ревниво возразила: «Она только и трещит, какой папа хороший и замечательный, вот пусть и хлебнет общения с тобой на полную катушку». Ну, все ясно – она хочет поблудить, и дочь может мешать. Собственно, мы и развелись по причине того, что из-за моих командировок жена оставалась без присмотра, и... В общем, я узнал о ее изменах, а т.к. был жутким собственником, то сразу съехал, оставив ей с дочкой квартиру.

Сам я, скажу без ложной скромности, выгляжу достаточно прилично – высокий, широкие плечи, немного массивное, но без жирка тело, морда кирпича не просит. Но не ходок – не приспособлен к флирту и ухаживаниям. Поэтому вступаю в отношения, только если «снимают» меня. Видимо, поэтому самой красивой женщиной, которая у меня была, остается бывшая. Кстати, мы до сих пор 3-4 ночи в год проводим вместе, но вместо былых трепетных чувств я отношусь к ней, как доступной шлюшке, готовой раздвинуть ноги перед любым мало-мальски привлекательным мужиком, если кое-где вдруг зачешется. Член на нее стоит будь здоров – как в молодости. Она мила, умела и страстна, но душу уже не цепляет.

Но вернемся к сегодняшнему дню.

Я должен был встретить Кристиночку прямо в аэропорту. Так сказать, с корабля на бал, только побрился/помылся-как-мог/почистил-зубы в туалете. Мой организм, привычный к командировкам, был просто в отличнейшем состоянии – перелеты и переезды, в течение которых ты сидишь или лежишь и ничего не делаешь, скорее придавали бодрости, чем наоборот. И меня всегда удивляла бывшая, лежащая пластом в номере часа 3-4 после приезда на курорт (когда мы еще летали на отдых вместе). От мыслей о ее теле, от бурлящей в жилах энергии, от зрелища снующих туда-сюда легкомысленно одетых девушек я вдруг остро почувствовал потребность в женской ласке. Неудивительно: в течение командировки у меня были отношения с одной не слишком высокоморальной домохозяйкой из местных, но вот за несколько последних месяцев на мою долю выпало вынужденное воздержание.

Решив выпить кофе в ожидании Кристины (по времени она уже должна была вот-вот подъехать на такси), я направился к ближайшей кафешке. И тут мой взгляд привлекла одна из девушек, целеустремленно катившая чемодан в мою сторону. Ух, я даже почувствовал напряжение в штанах: небольшого ростика, удивительно стройная, даже немного худенькая, но при этом с вполне отчетливой грудью и женственными бедрами, к этому прикладывались и длинные ножки, вокруг которых вились складки короткой юбки. Как же она напоминала бывшую в молодости! Ту, которой я иногда не давал спать до утра, раз за разом домогаясь и не получая отказа! Мой член, полностью согласный с приятностью воспоминаний, начал набухать...

Только я собирался перевести взгляд выше с целью фейсконтроля – обстоят ли дела с мордашкой, так же как с фигуркой, - как вдруг эта девушка взвизгнула: «Папка!» и, оставив чемодан шагах в пяти, с разбегу бросилась мне на шею! Твою мать!.. За время разлуки Кристина из голенастого, нескладного, пусть и симпатичного, подростка превратилась в совершенно умопомрачительную девушку. Она и раньше мордашкой была похожа на мать, хотя и имела свою индивидуальность, а теперь и телом догнала ту в молодости! Дочка, родимая, в которой я души не чаял, которую чрезмерно баловал - получая скандалы с женой и до, и после развода, - все капризы которой удовлетворялись сразу и полностью... Но блядь!!! Мой член совершенно не хотел воспринимать, что в моих объятиях счастливо смеющаяся дочь, а не привычное тело, которое можно ебать до умопомрачения!!! Впервые в жизни я покраснел и, едва Кристина сползла с меня, торопливо передвинул наплечную сумку вперед, чтобы скрыть образовавшийся внушительный бугор в паху.

Я был в полнейшей панике – как можно реагировать так на собственного ребенка??? Нет мне никакого оправдания, но факт остается фактом – каменная эрекция и похотливое желание этого тела. К счастью дальнейшая суета с багажом-регистрацией-досмотром немного отвлекла от депрессивных мыслей и помогла «успокоиться» члену.

Впрочем, в самолете снова стало хуже. Кристина щебетала не переставая, вываливая свои новости и подробности жизни, которые не уложились в созвоны. Я старался глядеть в сторону, но дочка разворачивала мою морду нежными пальчиками, и мой взгляд невольно соскальзывал к вырезу довольно откровенной маечки или краю юбки, щедро оставляющей обнаженными стройные бедра. Морально я был в полном раздрае – с одной стороны безумная радость от встречи после долгой разлуки со своей девочкой, с другой – полное психологическое уничтожение. Впрочем, первое перевешивало, и я был почти счастлив, через силу убедив себя, что смогу сопротивляться противоестественным желаниям... Но в такси на всякий случай сел, против правил, на переднее сиденье.

Домик оказался чудесным – весь в зарослях чего-то экзотического-южного. Внутри вполне современно, чистенько, аккуратно. И самое главное – цивилизация хоть и недалеко, но километровая дорога перекрыта для слишком любопытных отдыхающих внушительным забором с воротами, зато перед домом имелся небольшой пляж с несколькими лежаками и здоровенным зонтиком. Жаль, стремительно наступила южная ночь, и окрестности облазить не удалось.

Кристина рухнула на диван в гостиной, и только слабым голосом попросила бутылку воды.

— Ну, все ясно: слабачка, как твоя мать, - хмыкнул я, стараясь не глядеть на тоненькое, но удивительно женственное тело, вытянувшееся на диване.

Дочка показала мне язык, а я, подав воду, решил охладиться в море – во мне бушевали гормоны, словно у подростка, впервые оказавшегося наедине с красивой девушкой и строящего в мозгу разнообразные картины того, что он с ней будет сделать. Вот я и решил смыть эти картины, недостойные отца по отношению к дочери, пока она без сил растеклась по ближайшей горизонтальной поверхности. Плавательных шорт у меня не было – рассчитывал приобрести их уже здесь, поэтому просто кинул одежду на один из лежаков и полностью голый бросился в темные спокойные воды, лениво накатывающие на берег.

А едва вынырнул, то услышал какой-то вопль за спиной. Я встал на песчаное дно и, обернувшись к берегу, увидел Кристину, обмерев при мысли, что она могла заметить мою голую задницу.

Полная луна в безоблачном звездном небе светила очень ярко, и было почти хорошо видно всё происходящее. А что не видно - то вмиг дорисовывало воображение...

Моя дочь завизжала, увидев, что я повернулся:

— Папка! Ты – предатель! Пошел купаться без меня!

А потом быстро освободилась от верхней одежды, но к моему ужасу на этом не остановилась и избавилась от бюстгальтера и трусиков! Деталей и подробностей было не рассмотреть в какой-никакой темноте, но... Но сам факт обнаженного стройненького тела с отчетливыми девичьими грудками, которые подчеркивались кружками сосков, бросил меня в жар, бурно перетекший в низ живота. Не успел я ничего предпринять, как Кристина взвизгнула:

— Как классно! Можно купаться голышом!

И подняв тучу брызг, бомбочкой ухнула рядом со мной, чтобы буквально через мгновение обвить меня руками и ногами. Я буквально заледенел несмотря на парную водичку, не в силах пошевелиться. Вот что мне было делать? Объяснять, что обниматься обнаженными с родным отцом – несколько за гранью? Но она была так непосредственна в своей радостной невинности, что читать строгие нравоучения тоже казалось сейчас кощунством. Начать силой отдирать ее от себя? Но она так вцепилась в меня, что любые телодвижения будут сильно напоминать секс! А ощущение прижавшихся упругих девичьих грудок с чувствовавшимися на моей коже твердыми сосками, давление голенького лобка на живот – все это привело уже к тому, что по совершенно независящим от моего мозга причинам член распрямился, мигом достигнув полной эрекции. Я крепко сдавил талию дочери ладонями, молясь, чтобы она не коснулась промежностью головки, раскаленной так, что, казалось, вода вокруг нее сейчас зашипит, испаряясь. А она, смеясь, приплясывала, иногда отстраняясь, как могла в тисках моих пальцев – похоже, ей нравилось, как ее молодые груди плещут о поверхность воды. Что, блядь, отнюдь не добавляло мне душеного равновесия!

— Папка, - вдруг пискнула Кристина, - ты сейчас выдавишь все внутренности из меня, как из тюбика!..

Я ослабил хватку, испугавшись, что делаю больно свой дочке. Слишком ослабил. Большая ошибка! Ее стройное тело чуть соскользнуло и... ткнулось чем-то нежным и бархатистым о деревянный кол.

Глаза Кристины распахнулись во всю ширь. Возникла неловкая (хотя это слово совершенно не описывает моего состояния, похожего на то, что, должно быть, испытываешь, падая в пропасть) пауза, и дочка, мгновенно посерьезнев, прошептала чуть громче шелеста прибоя:

— Это то, что я думаю?

У меня в мозгу пронеслась... нет, не вся моя жизнь... а вся вереница оправданий, которые можно придумать в этой дикой ситуации. Но ни одно из них не прозвучало бы хоть как-то правдоподобно. Походу наши отношения сейчас будут испорчены навсегда. И тут...

И тут дочка вдруг пробормотала:

— Папка, папочка, какой же ты у меня классный...

И впилась в мои губы жадным поцелуем! Я, охренев вконец, совершенно автоматически ответил, отстраненно подумав: «Кристинка где-то научилась отменно целоваться. Интересно, а все остальное она так же великолепно делает?.. Ох, мудила!.. О чем ты думаешь, целуясь с собственной дочерью?». А та уже елозила свой киской по самому навершию, заставляя меня мучительно собираться с силами, чтобы остановить этот беспредел... такой сладкий и удушающе прекрасный беспредел!

— Он у тебя горячий и твердый!.. - задыхаясь, проворковала Кристина, на миг оторвавшись от моих губ.

Я понял, что пропал окончательно, когда телодвижения дочери привели к тому, что член самым навершием нашел узкую дырочку, по ощущениям уже изрядно раздвинув половые губки. Все! Невозможно остановиться! Тем более, что девушка на моих руках постанывает и двигает попкой, явно желая заполучить мужской половой орган целиком.

— Папочка, - между заполошными вздохами шепнула Кристина, – я еще девочка...

Блядь! Ох, за что мне это? Как сдержаться распаленному донельзя мужчине, кол которого, жесткий, словно железный, уже почти проткнул желанную добычу? Все же я сумел купировать свой порыв и попытался отстранить безумно сексуальное стройное тело. Не тут-то было! Дочка еще крепче сдавила меня кольцами рук и ног:

— Пап, ну что ты как маленький? Чего испугался? Просто предупреждаю... Аах...

Это я, не в силах больше терпеть сладкую муку, разом порвал девственную плеву, послав свой член в узкую глубину стройного тела. Вот и все, моя сладкая дочурка теперь женщина, и именно я самым непосредственным образом к этому причастен, как бы это чудовищно не звучало. Или небывало восхитительно... Я был предельно возбужден и, пожалуй, счастлив – все мысли о неправильности инцеста были смыты ощущениями члена, стиснутого узкими стенками недавно девственного влагалища. Так же соленая вода сейчас смывает и уносит в темной глубине развевающиеся облачка крови, тающие дымкой там, где мы соединились наиболее тесно.

На какое-то время Кристина застыла, крепко зажмурив глаза и раздувая крылья аккуратного носика. Я даже распереживался, что ей очень больно, а мои эгоистичные мысли - только о том, как моему члену сладко в моей девочке, и как бы продолжить, чтобы ему было еще чудеснее. Но наконец ее отпустило.

— Фух... Какой же он толстый!.. Кстати, не так уж и больно, просто неожиданно! Предупреждать же надо!

— Если предупреждать, то могло бы быть больнее. Поверь моему опыту.

— Не знала, папка, что ты у меня завзятый целколоматель!

На самом деле, девственница в моей не слишком количественно богатой половой жизни была всего одна (ну, кроме дочери теперь, конечно) – в школе. И я до сих пор не понимаю, как тогда у нас вообще что-то получилось, ведь это был первый раз и мой тоже. .. Но в мужских компаниях я не один раз слышал именно о таком подходе – резко, сразу и неожиданно. Ну, конечно, если партнерша уже хорошенько «подготовлена».

Не желая продолжать сюрреалистическую пикировку с насаженной на член собственной дочерью, я накрыл ее губы ртом, и мы принялись целоваться. При этом стройное тело потихоньку начало елозить, и вокруг наших сплетавшихся тел возникло мини-волнение, сносимое прибоем к берегу. Я держался на остатках воли – оргазм приближался, поэтому я оторвался от сладких губ:

— Кристиночка, я... кхм... уже и минуты не продержусь... Если ты понимаешь, о чем я... Поэтому...

Я попытался отстранить дочь, чтобы не кончить в нее, сам мучительно размышляя, как завершить процесс – попросить дочь подрочить или самому... В любом случае даже такой эрзац-оргазм походу будет самым ярким в моей жизни. Но Кристина всё решила по-своему.

— Нет! В меня!

Она еще крепче сцепила руки на моей шее и вдруг принялась насаживаться на член. Конечно, вода мешала слишком резким движениям, но мне много было и надо: небывало бурный поток спермы хлынул внутрь тесной дырочки, заставив меня рычать зверем. Но этого было мало – дочка, начавшая вздрагивать при каждом толчке моего семени внутри, вдруг взвизгнула и, устремив точеный подбородок в небеса, заизвивалась на члене собственного отца, оглашая звездные небеса громкими стонами... Это было неописуемо: посылать последние струи в прекрасную девушку, которую только что заставил бурно и продолжительно кончить!

Когда все закончилось, Кристина пролепетала едва слышно: «Папка, ты – лучший!» и обмякла так, что, если бы не мой все еще твердый член, то окунулась бы с головой – руками я скорее насаживал стройное тело на него, чем поддерживал наплаву. Все-таки гены матери есть гены матери, и дочка вырубилась после перелета и до кучи быстротечного секса в секунду, еще имея внутри некий инородный предмет. На руках я вынес ее из моря, ощущая восторг щенка, дождавшегося хозяина с работы, и вину щенка, напрудившего лужу перед дверью, в которую хозяин с размаху наступил. Процесс мытья под душем стройного тела, едва удерживающего равновесие на то и дело подгибающихся ногах, был тем еще испытанием – шелковистая кожа, аккуратные девичьи грудки ощутимо выпуклыми чашами, нежные соски, тугая упругая попка орешками... Как это было мне знакомо по дням молодости, и в то же время абсолютно ново. Ух! Член вновь начал приподнимать голову. Уверен, если бы я только на несколько секунд прижался им к гладкому бедру – всё, полная эрекция была бы обеспечена! Поэтому я решил особенно гигиену не соблюдать – тщательнее помоется завтра, а сейчас – только ополоснуть от соленой воды.

Наконец, я уложил дочь в одной из двух спален, которую выбрал для нее, укрыл одеялом, поставил кондиционер на 22 градуса (ее привычки я знал прекрасно) и, сходив в душ сам, направился в свою комнату, решив, что вещи разберу позже.

Утро началось с того, что меня разбудили мелодичный звук выключающегося кондиционера, а потом распахнулось и окно. В комнату ворвался влажный запах моря, вытесняя сухой и мертво-неподвижный холодок. Я понял, что неугомонная дочка ворвалась ко мне без стука со свойственной ей бесцеремонной непосредственностью, но «просыпаться» не торопился – не мог представить, как посмотрю Кристине в глаза после вчерашнего! Через небольшую паузу босые ножки прошлепали по полу и дверь защелкнулась.

Я выдохнул, мучительно размышляя, как быть дальше и как теперь выстраивать отношения с дочерью. Да еще как бы не залетела после того, как приняла мою сперму внутрь. А вот она, походу, душевными терзаниями не заморачивалась – в открытое окно донеслись ее вопли и визги пополам с громким плеском воды, видимо, Кристина вовсю наслаждалась жизнью, морем и солнцем... Может, и не всё так плохо? Ребенок похоже нисколько не заморачивался произошедшим. Ну, было и было, вдруг в наших прежних отношениях ничего не изменится?..

Впрочем, передо мной в полный рост стояла проблема. Стояла в прямом смысле – утренняя эрекция! А когда мне в голову пришла шальная мысль, что дочь может и утром купаться голая, а видение ее стройного обнаженного тела в прозрачной зеленоватой воде предстало перед глазами... То тут уж никаким прессом не опустить этого предателя и извращенца внизу живота! Беда еще в том, что я поленился даже чемодан занести в спальню, а вся грязная одежда осталась в душевой. Вот же безмозглая скотина! А если я, побежав в душ, столкнусь с Кристиной? Это с такой-то твердой шпалой впереди! Что она подумает??? Что ее «папка» вознамерился продолжить вчерашний беспредел???

И тут, похолодев, я понял, что плеск брызг прекратился, а через минуту послышался шум воды в душевой. А она у самого выхода – в объединённой с прихожей гостиной. Путь отрезан! Всё! Прикинусь больным и не выйду отсюда, пока не эрекция не опадет. Впрочем, можно еще завернуться в простыню и проскользнуть в санузел, когда он освободится, чтобы принять холодный...

Додумать я не успел. В мою комнату ворвался маленький ураган. Ну, хоть ураган, завернутый в махровое полотенце... Ага! Оно тут же полетело в сторону, и голое стройное тело, взвизгнув, прыжком оседлало меня. Блядь, при этом, если бы не одеяло, то мой член вполне мог с размаху вонзиться во влагалище дочери! Наверное, так не получилось бы и с тысячи попыток, но куда девать свое воображение???

— Папка, вставай! – затормошила меня дочка, елозя промежностью по эрекции. – Все на свете проспишь! И вообще я видела – у тебя глаза были открыты!

Я действительно быстро закрыл глаза, чтобы не поддаваться искушению созерцания упругих аккуратных грудок и женственных бедер.

— Ой, что это?

Кристина замерла, потом размашисто подвигала попкой из стороны в сторону. Я покраснел во второй раз в жизни. А она соскочила на середину кровати, попытавшись сдернуть с меня одеяло, в которое я намертво вцепился, подтягивая его к подбородку – бороться с искушением было все труднее, но я не мог себе позволить второй раз трахнуть собственную дочь (хотя мне этого и хотелось так, как ничего и никогда ранее). Новое извращенное грехопадение было для меня, обычного в общем-то обывателя, совершенно неприемлемо.

— Папка! Ты же понимаешь, что я все равно добьюсь своего!

Кристина продолжала тянуть одеяло. А потом вдруг попросту отбросила его мне на голову! Пока я бестолково пытался вновь накрыться, путаясь в складках, она воскликнула:

— О-о! Я слышала об этой мужской особенности утром! Кстати, всегда мечтала попробовать...

И... и я почувствовали, как раскаленную твердую головку обхватывают нежные губы! Мне стало понятно, что я проиграл, и после того, как дочь отдалась мне в воде, дошло и до того, что я улетаю от наслаждения минета в ее исполнении. Одеяло наконец сдалось, сброшенное на пол, и мои глаза просто впились в зрелище сладких губок, скользящих колечком по увитому венами стволу.

— Пап! – оторвалась дочь от умопомрачительного занятия, сделав бровки домиком и на мгновение выпятив нижнюю губку. – Только, сам понимаешь, я не знаю, как правильно делать это, так что, поправляй, если у меня будет плохо получаться.

И снова порывисто насадилась ротиком на мой член.

О чем это она? Это самый божественный минет, который я получал в жизни!

Дочка, увлеченно отсасывающая у меня, так и не оторвалась от предмета своей страсти даже тогда, когда я заставил ее перебросить колено через мое лицо. Ее чуть влажные, аккуратные половые губки оказались перед моим взглядом, заставив задохнуться от восторга, и я, сжав твердые, шелковые ягодицы в ладонях, приник к щелке ртом. И наградой мне, вдобавок к чудесным ощущениям от ее губ, любовно обслуживающих мой член, стало благодарное взмыкивание. Не знаю, сколько времени мы провели в позе 69, но оба уже задыхались от эмоций – я вкладывал весь опыт в управлении чувственными грудными стонами и протяжными вздохами: то вылизывал шелковистые лепестки широким языком, то теребил их самым кончиком, то забирал в рот и ласково посасывал, то пытался проникнуть в глубь дырочки, но особенно частое внимание уделял чувствительному треугольничку, отчего Кристина вскидывалась, но затем с голодным урчанием снова набрасывалась на член. То, что у нее не было опыта, вполне компенсировалось энтузиазмом и чутким повторением моих движений. Поэтому мы вскоре «работали» в унисон: ее язычок лопаткой проходился по всему дико напряженному стволу, а когда я менял направление усилий, то, став остреньким, порхал по головке. Ну, а если я проникал внутрь ее киски, то по моему члену вновь скользило колечко губ, всё плотнее и интенсивнее.

Наконец, я сгрузил стройное, бурно вздыхающее тело рядом и был готов навалиться на него, как вдруг Кристина между шумными вздохами простонала:

— Нет, примерно это у нас уже было! Давай так...

И она, извернувшись, встала раком, предоставив мне жадно оглядывать ее прогнутую спинку, упругую попку и, конечно чуть раскрывшуюся, влажную раковину с лучиками ануса над ней. При этом ее ступни вытянулись параллельно постели, как это делают порнозвезды.

— Пап, я встала правильно? - повернула она мордашку ко мне. – И красиво?

— Ты у меня в любом случае самая лучшая и красивая!

— Ну, пап! Я хочу возбуждать тебя всеми способами!

— Ты все делаешь как надо.

Я принялся покрывать тугую шелковистую попку поцелуями, но дочка не позволила мне отвлекаться от главного:

— Пап, да блин, давай уже!

Я, по-моему, и сам нетерпеливо подрагивал в такт собственному члену, чуть ли не вибрирующему в жадном стремлении, поэтому не заставил себя долго упрашивать и втиснул неимоверно разбухшую головку в узкое влагалище. На несколько мгновений мы замерли, наслаждаясь тугим взаимопроникновением и почти одинаково отдуваясь. Затем я начал осторожно двигаться, все глубже загоняя член в свою любимую дочь, постанывающую и даже пытающуюся подмахивать. Все мои опасения и моральные установки слетели с меня, как шелуха. Да, отец трахает собственную дочь, но какое же это удовольствие овладевать самым любимым существом на свете!

Поначалу я был очень осторожен из опаски растревожить ранку, нанесенную вчера, и медленно вводил член в узкое влагалище, впрочем, изрядно увлаженное. Но вздрагивающая Кристина очень скоро сама принялась поддавать бедрами, надвигая свою дырочку на словно деревянный кол.

— Пап! – простонала она. – Ну что, ты как пенсионер? Возьми меня, как следует!

М-да, капризы дочери я выполнял со всеми возможными скоростью и полнотой. Поэтому сжал шелковистые бедра в ладонях и принялся насаживать покорное моей воле, стонущее тело на член. Да, в начале все же не очень резко, но потом самец во мне разбушевался – видя, что самке, подвластной моим устремлениям, это скорее нравится, чем наоборот, стал трахать дочку бурно, часто и глубоко. И она взвизгивала, чувственно извивалась передо мной, вскрикивала после особенно сильных ударов. Вскоре я уже буквально долбил стройное тело, словно вернулся в дни молодости и начало отношений с бывшей. Но это было гораздо лучше! И возбуждающе! Я забыл обо всем на свете, обрабатывая сексуальный станочек, послушно стоящий передо мной в удобной (и красивой!) позе.

Потом, желая оказаться лицом к лицу с Кристиной, перевернул ее. Ее грудки бурно вздымались, устремляя затвердевшие розовые сосочки к потолку, ротик был приоткрыт, а ножки услужливо широко раздвинулись передо мной. Более того, когда я навис над ней, сама ухватилась за мокрый от наших выделений член и, задыхаясь, направила в себя со словами:

— Скорее, папка, скорее!

Я все же, ощутив, что член снова любовно стиснут стенками влажного влагалища, прошептал на розовое ушко:

— Ты как, Кристиночка?

— Немного больно, но это лучшее, что у меня было в жизни! Папка, я тебя обожаю!

Естественно после этих слов я с удвоенной силой стал долбить податливую дырочку. Иногда, согнувшись в три погибели, принимался ласкать языком и посасывать нежные соски, а иногда выходил и приникал к промежности, забавляясь ртом с шелковистыми мокрыми лепестками. В эти мгновения Кристина мела волосами подушку и, поставив ступни на мои плечи, приподнимала попку для того, чтобы моему языку было удобнее распоряжаться ее раковиной. Но очень скоро дочка тянула меня за короткую стрижку, нетерпеливо ловила член цепкими пальчиками и поспешно вновь направляла его в себя.

Потом я улегся на спину и, выставив член вертикально, прищурился:

— Папа устал. Теперь ты давай поработай.

— Слабак!

Вместо обычной между нами звонкой дружеской насмешки ее реплика на выдохе получилась чувственной и страстной...

Кристина вдруг замерла, распахнутыми глазами глядя на мой член, вздыбленный в небеса:

— Пап, а можно я его ротиком приласкаю?

— Если не брезгуешь...

— Нет. Просто я же не знаю, нравится тебе – чтобы попеременно то в ротик, то потом снова сюда, - ее почти детская ладошка накрыла голенький лобок.

— Конечно, нравится!

И моя дочка порывисто наклонилась, чтобы, замурчав, словно кошка, заглотить член чуть ли не до половины. Немного пососав, она так же стремительно вскочила со словами: «Папка, прости, но моя девочка ужасно соскучилась!» и резко насадилась, сразу начав совершать фрикции вверх-вниз и вперед-назад. С ее губ сорвался вскрик:

— Какой же он горячий!

И продолжилось наше безумное, непристойное, но такое восхитительное совокупление. При этом Кристина иногда соскакивала и несколько раз экспрессивно проходилась по стволу колечком губ. А ближе к концу, я впился железными пальцами в девичью попку и принялся поддавать бедрами вверх так часто, как мог. И вскоре дочка забилась в экстазе, часто-часто вскрикивая серебристым тоненьким голоском. И это было лучшей музыкой для моих ушей.

Едва сладострастные судороги девичьего тела сошли на нет, я тут же опрокинул его на спину. В молодости я «стрелял» довольно далеко, но уже с десяток лет – не дальше пупка. Но не в этот раз! Я был так накален, что брызги мой спермы хлестнули аж между аккуратными грудками, залив потом и плоский животик, и лобок...

— Папка, ты – лучший, - изнеможенно пролепетала Кристина, размазывая мою сперму по шелковистой коже тонкими пальчиками...

И у меня наступило самое счастливое время в моей жизни. Надеюсь, у дочки – тоже. Мы купались: днем – не развратничая (невдалеке плавали туристские яхты, часто пролетали гидроциклы), а вот ночью – только голышом. Спали в одной постели, полностью без одежды, и меня часто будили девичьи губы, завладевшие моей утренней эрекцией. Мы «опробовали» всё в домике: и обе постели, и диван, и ковер перед электрокамином, и столешницу на кухне, и, конечно, душевую... Гуляли в городе и, плюнув на условности, обнимались и целовались, когда нам этого хотелось. Однажды в одном из ресторанов – в «купе», закрытом с трех сторон, - Кристина долго-долго гоняла кожицу по моей эрекции, а потом с восторгом приняла мое предложение завершить ротиком, проглотив сперму.

— Папка! – вскричала она, когда распрямилась, вытирая белесую капельку с уголка рта. – Почему ты раньше не сказал, что это так здорово?

С тех пор я кончал попеременно во влагалище (мы купили ей в аптеке противозачаточное) и в ротик.

Могу с гордостью сказать, что член у меня стоял, как сразу после пубертатного периода! Я готов был иметь дочь в любое время и в любом месте. Например, во взятой напрокат машине. Или на ней. Как-то заехали на виноградники – купить вина от производителя. И на середине пути домой Кристина вдруг задумчиво протянула: «Па-а-ап?». Мы и раньше понимали друг друга с полуслова, а тем более сейчас. Я сразу свернул в небольшой отвилок и через минуту имел дочь прямо на капоте. Сквозь довольно редкие заросли были видны проезжающие автомобили и туристические автобусы, но нас это абсолютно не волновало...

Когда к моему облегчению у дочки начались месячные, мы немного умерили наш аппетит – она брезговала и смущалась крови, хотя я и объяснял ей, что секс во время месячных вполне доступен. Однако, едва падала темнота, как мы запрыгивали в море и трахались, как это было в первый раз, только гораздо длительнее и интенсивнее...

Я был убит, когда наши совместные каникулы подошли к концу. Кристина тоже была подавлена и расстроена, но я скрепя сердце попытался объяснить, что ей нужно двигаться дальше, что она еще найдет свою любовь...

Мне немного помогло то, что пришлось сразу уехать в командировку, на этот раз на месяц. И погружение с головой в работу помогло привести свое психологическое состояние почти к норме. Впрочем, знаки внимания (эффектной, кстати) барышни из местного отдела кадров я проигнорировал напрочь – ну, скучно и пресно держать в объятиях любое другое тело после дочери!

Когда я приехал домой, то с удивлением увидел в шкафу в прихожей одежду Кристины и ее обувь. Она здесь! Бля, член у меня был, оказывается, чувствительнее мозга, и пока второй впал в ступор, первый начал тут же вставать!

Я прошел в спальню и увидел в постели дочку, слушающую музыку в наушниках.

— Папка приехал! А я к тебе перебралась. Насовсем! Мама поворчала для порядка и разрешила.

К моему удивлению она не бросилась мне на шею, как обычно, а, сняв наушники, вдруг отбросила одеяло, оказавшись полностью голенькой.

— Я ужасно соскучилась, иди скорее ко мне, - и широко раздвинула ножки, явив мне то, чем я грезил последние недели.

— Кристи, я грязный, как чушка. И вонючий после суток в пути. Может присоединишься ко мне в душе? Помоешь меня!..

— Нафиг душ! Я хочу тебя так, что скулы сводит... Прямо сейчас! А потом мы еще раз и в душе, где я тебя так помою, так помою... но уже с чувством, с толком, с расстановкой... И вообще хватит болтать – ты ведь знаешь, что будет по моему!

И прянув вперед, она ухватила меня за грудки и повалила на себя...