Отворив ключом входную дверь квартиры Жозефины Карловны, Амалия, стараясь не шуметь, вошла в прихожую. Из кухни разносился аромат заваренного кофе. На вешалке висела верхняя одежда хозяев.

Всё-таки запоздала, с досадой подумала гувернантка, снимая с плеч лёгкий салоп и вешая на крючок шляпку. Скидывая с ног ботиночки, она направилась на запах кофе. В кухне хозяйничала Жозефина в тёплом домашнем халате. На столике шумел керогаз. На огне, в чугунной сковороде, в растопленных кусочках свиного сала шкворчали кружки нарезанной краковской колбасы.

– Прости, Джу, пока трамвай ждала, быстрее пешком дошла бы.

– Ничего, Аля, я и сама управилась. Разбей парочку яиц на колбасу и буди Гришку, чтобы не опоздал на занятия. Агаша пусть поспит. Потом её покормишь.

– Григорий поздно лёг? – Сочувственно взглянув на хозяйку, спросила Амалия, выбирая яйца из миски.

– Заполночь к себе отправила, – немногословно ответила хозяйка. – Хоть криком кричи, только девчонку разбудишь. Отвёл свою душу на матери, паразит. Ты вот что, Аля, будет приставать, пусть до вечера ждёт или тебе самой невмоготу?

– Бог с тобой, Джу, с парнем-то с самого утра... Яишенку зелёным лучком заправить?

– Сама заправлю. Смотри, Аль, затащит в постель, Агашку не разбудите. Чего смотришь? Знаю, что говорю. Только ты мне самой перед уходом понадобишься. Я по тебе соскучилась, пока меня молотил, только о тебе и вспоминала. Потому и недолго с Гришкой, сильно не заголяйся перед ним.

Oh mein Gott, – растеряно произнесла Амалия, обречёно вздохнув, она отправилась в спальню Григория.

– Гриша, тебя Mutter к столу зовёт. Изволь не расстраивать её. На занятия опоздаешь. Велит тебя из постели хоть за волосья тащить.

– Так и тащи, коли велит, – потягиваясь в кровати, согласился парень.

– Знаю я, Гришенька, чего ты надумал. Ты уж не серди матушку, вечером получишь своё, коли захочешь. И мне себя надо в порядок привести, на чужих простынях ночевать пришлось. Утром так торопилась, что зубы почистить не успела. Мне утренний моцион необходим.

Амалия, тихо подошла к кровати и осторожно потянула подушку из-под головы парня. Только не успела её прижать к груди, как он выпростал руку из-под одеяла и ухватил гувернантку за пояс. Подтянув женщину к себе, он завалил свою добычу на постель, отчего Амалия отчаянно взвизгнула, упёршись руками в грудь своего насильника.

– Чего кричишь, как оглашенная? Хочешь, чтобы мать прибежала сюда? – Понизив голос до зловещего шёпота, прошептал наглый любовник.

– Гришенька, хозяйка нас накажет, – попросила Амалия. – Вечером, миленький, всё вечером будет. Джу сегодня в заведении ночует, никто нам мешать не будет. – умоляя мальчишку, она почувствовала, как подол платья скользит по её ногам, заголяя шёлковые панталоны до самого пояса.

– Какой ты, право, неслух, Григорий, – простонала женщина, обессилено уронив голову на плечо своего воспитанника.

– Не трясись ты со страха, глупая, лучше поцелуй меня сама, – перекатившись на хрупкое тело гувернантки, предложил Гришка, запуская руку под резинку панталон, ухватив её за мягкую возвышенность лобка.

– М м м м. Больно же! – Дёрнувшись всем телом, вздрогнула Амалия. Пощупал, варвар, и хватит с тебя, сейчас Джу войдёт, а я в таком виде...

– А если отпущу, вечером в попу дашь? – с издёвкой поинтересовался малолетний любовник, забираясь средним пальцем в повлажневшую щель в промежности женщины.

– Дам, бесстыдник, только отпусти скорее.

– Побожись! – настаивал Гришка, ворочая пальцами внутри прорези.

– С ума не сходи, нехристь, Бог тут к чему?

– Тогда поцелуй меня, как прошлый раз с языком, – удерживая лицо Амалии потребовал Гришка.

– Законченный Вastard! – Выдохнула Амалия в отчаянии. – Будешь так себя вести, я уволюсь от вас. Такое в заведении у Джу допустимо с посторонними мужчинами. Я так не могу. Мне проще пойти к ней работать, там хоть знаешь, за что принимать такие унижения от мальчишки.

Амалия повернула голову и приоткрыла рот, позволив насильнику воспользоваться её безысходностью. Григорий ввёл язык в полость рта гувернантки и принялся играть им, вводя до самой гортани. Спустя минуту, в дверь постучалась Джу, напомнив любовникам, что завтрак остывает.

– Уже идём, – откликнулся Гришка, не спеша поднимаясь с кровати и одёргивая подол платья на ногах Амалии.

– И куда ты хотел залезть, отпетый Schurke, если на мне трусы и пояс с чулками? – сердито возмутилась Амалия.

– Куда и все негодяи, дорогая. Значит, Аленька, до вечера? Ты обещала...

– Бесчестный шантажист! – зло бросила Амалия своему воспитаннику, оправляя растрепавшиеся волосы на голове – заполучил слабую женщину. Ни этому я тебя учила, пакостника.

– Сама же захотела, Аль, тусишки аж промокли – порывисто отдуваясь, пробурчал Гришка.

– Иди умываться и за стол. Ты уже опаздываешь на занятия, – краснея перебила женщина.

– Обойдусь без кофе, ты для меня слаще всего. Одна радость, что сегодня ты будешь моя, – напомнил он, погладив мягкую ягодичку своей гувернантки.

– Я надеялась, что ты меня хоть немного уважаешь, Гриша, – смахивая со щеки слезинку, горько вздохнула Амалия.

– Прости, не думал тебя обидеть. Очень соскучился по тебе, Аля.

– В том-то и беда, Гриша, что не думал, – укорила Амалия парнишку, целуя его в щёку. Ступай, достанется мне от Джу за тебя. Вот запретит мне на всю неделю спать с тобой...

– А с кем же тебе спать тогда?

– Найду с кем, не ты один такой шустрый, так-то, Гришенька.

– С моей мамкой лучше, чем со мной? – с издёвкой поинтересовался парнишка.

Когда Амалия пришла на кухню, Жозефина в прихожке провожала сына.

– Ты, Гришк, с нами не шибко забывай Катерину, я ей за тебя деньги плачу. Ключи от вашей квартиры с тобой?

– Со мной, мамуль. Скажи ей, что в пятницу к одиннадцати буду ждать, как договаривались.

– Не обижай мне моих девчонок, если что, своими руками оторву. Беги, опаздываешь.

Вернувшись на кухню, Жозефина села за стол и внимательно оглядела Амалию.

– Сильничал, гадёныш? Чего молчишь? Тогда чего визжала? Дала?

– На вечер обещала.

– Так уж сразу и отступился? Чего обещала?

– Туда обещала, – качнув головой, указала себе за спину Амалия.

– Добрался-таки, извращенец. Раньше приходилось такое?

– Случалось, но очень давно.

– По договору отказывать не можешь, – напомнила Жозефина.

– Помню, Джу.

– Меня вот бог миловал, – призналась Жозефина. – Может покажешь, как это для женщины по первому разу.

– А зачем тебе это? Он и к тебе с этим пристаёт?

– Для себя попробовать хочу, в моём борделе многие это умеют. И анал дороже стоит. Выбирай морковку потоньше, крем у меня есть, идём ко мне.

– А может сразу огурчик, как у Гриши?

– Себе, Аль, хоть кабачок засовывай, а мне и махонькой морковки достаточно.

Амалия выбрала небольшую морковь и одну покрупнее для себя, с учётом на Гришкин размер. Знала бы наперёд, Николашку допустила бы до себя, всё не так было бы больно сейчас. Тем более, его сучок пару раз промахивался мимо щёлки. После своего отца уже призабылась эта экзекуция. Поскоблив морковь и всполоснув под краном, Амалия пошла в спальню Жозефины. Хозяйка ждала свою компаньонку, лёжа в кровати, с недовольным выражением на лице.

– Джу, если не хочешь, лучше не делать. Агашу можем разбудить. В первый раз это довольно болезненно. В дальнейшем это некоторым даже нравится.

– А тебе тоже нравилось?

– Почти уже забыла, но сильной боли не было. Крем нашла? Я сама всё сделаю, только тряпицу достань.

Жозефина привстала на кровати, наблюдая за ловкими руками любовницы, опасливо поглядывая себе за спину.

– Хоть буду знать, каково моим девкам в борделе приходится. Ты со своей сестрой говорила о моём предложении.

– Говорила, Джу, тебе стоит с ней самой переговорить. Когда её прислать к тебе?

– Время терпит, но лучше скорее и чтобы наша докторица её посмотрела.

* * *

На перрон железнодорожного вокзала, наполненный встречающим людом поезд из Москвы, вышла Калерия Евлампиевна в сопровождении водителя автомобиля генерал-губернатора Толмачёва. Ещё вчера Калерия позвонила губернатору и попросила того об услуге:

– Неловко просить тебя, Кирилл Игнатьевич, завтра из Москвы приезжает моя сестра. Раньше понедельника своего Петра Селивёрстовича я не жду, а у сестры с собой беспременно будет багаж. Коли есть возможность дать автомобиль на пару часов встретить мою гостью, буду очень благодарна.

– Разумеется, Калюшенька, встретим и доставим со всем багажом.

– Спасибо большое, Кирилл Игнатьевич. У тебя водитель не сменился, помнится, Семёном зовут, весьма услужливый и исполнительный молодой человек. Моя Изольда приезжает утренним московским, буду ждать твоего Семёна к десяти. Благодарю тебя, Кирилл Игнатьевич. Агнии передавай от меня привет и мой поцелуй.

Непременно, Калюша, сейчас с машиной распоряжусь, не беспокойся.

Из вагона на перрон выходили пассажиры с чемоданами и корзинами. В одном из окон железнодорожного вагона Калерия увидела сестру и, помахав ей рукой, отправила Семёна забрать багаж у женщины.

– Семён, встреть эту дамочку, целовать ручку ей необязательно. Между прочим, в машине ко мне даже не прикоснулся, быстро забыл свою пассажирку, а я о тебе вспоминала не раз.

– Полагаю, что вы забыли обо мне также быстро, как и о вашем любовнике.

– Почему так решил? – искренне удивилась Калерия.

– Было бы о ком вспоминать, – с пренебрежением буркнул Семён.

– Я не каждому позволяю лапать себя за ноги. Между прочим, Сёмочка, я просила губернатора прислать на вокзал именно тебя. Иначе взяла бы коляску и добрались сюда без особого труда. Ступай, неблагодарный ревнивец.

Вскоре из вагона вышли на перрон три человека. Впереди шествовала Изольда Евлампиевна со своим попутчиком, офицером железнодорожных сообщений. Вслед за ними шёл Семён с громоздким чемоданом в руке. Сёстры сердечно обнявшись, горячо расцеловались.

– Леруша, а это мой добрый попутчик, господин Никольский Вадим Сергеевич. Сюда командирован по делам службы. Вадим Сергеевич любезно предложил мне своё общество. Мы чудесно провели время в дороге. Калюша, если не возражаешь, мы завезём его в гостиницу? Может представишь своего кавалера, Леронька?

– Мой молодой человек не столь высоких чинов и званий, но обожает меня и с удовольствием отвезёт нас куда скажите. Правда, Сёмочка?

– Разумеется, Калерия Евлампиевна, – холодно согласился Семён, – гостиниц в городе достаточно и гораздо ближе, чем до охотничьих угодий. – едко уточнил он, – Прошу, господа, в машину.

Прибывшие гости прошли через помещение вокзала к выходу в город. Калерия взяла под руку Семёна, мстительно ущипнув своего водителя.

– Я тебе отомщу, противная злюка, – тихо пообещала она парню.

– Нам с крыльца и направо к машине, – предложил водитель, подходя к городовому, оставленному присматривать за губернаторским автомобилем.

– Благодарю за службу любезный, – обратился Семён к городовому.

– Рады стараться, ваше благородие, сурьёзный аппарат, – уважительно козырнул служивый, принимая рубль от Семёна.

Калерия, кивком головы указала на кресло, рядом с водительским. Семён открыл перед ней дверцу автомобиля и предложил своим пассажирам располагаться на заднем сидении автомобиля. Калерия села на своё место и многозначительно посмотрела себе под ноги. Семён подобрал подол платья Калерии и, чуть сжал голень ноги своей пассажирки.

– Закрывай дверцу, Сёма, и поехали. Я обещала губернатору не задерживать водителя.

– Слушаюсь, мадам, как прикажите, – сухо повиновался тот, неторопливо обходя корпус машины и располагаясь в водительском кресле за рулём. Мотор затарахтел и машина тронулась с места по влажной от дождя брусчатке.

– Мне рекомендовали остановиться в гостинице «Сергиевская», – подал голос командировочный с заднего сидения, – Это недалеко, где-то в центре.

– Найдём, – уверено заверил Семён, переключая скорость, внезапно ощутив у себя выше колена тёплую ладонь своей пассажирки.

Стоило бы Калерии оглянуться на сидящих на заднем сидении, она вполне могла стать свидетелем столь же пикантной ситуации между сестрой и её московским попутчиком. Только рука принадлежала офицеру Никольскому Вадиму Сергеевичу. Но они были настолько увлечены своим занятием, что отвлекаться на разглядывание пейзажа за окном не было нужды. Автомобиль, завершив свой недолгий маршрут, плавно остановился у парадного крыльца гостиницы. Спешное шуршание юбки Изольды Евлампиевны, завершило приятную прогулку гостей по центру города. Хотя, продолжительность пути до гостиницы втрое превысила её действительную.

– Ну с, господа, благодарю за компанию, за скорую доставку, за тёплый приём. Изольда Евлампиевна, соберётесь ехать домой, непременно звоните мне по служебному номеру, с удовольствием составлю компанию до Москвы на поезд. О билетах не извольте беспокоиться, на любое число возьму без всяких проблем. До свидания, господа, всех вам благ. – Никольский, захватив дорожный саквояж, захлопнул дверь автомобиля и направился в гостиницу.

– Теперь поехали домой, Сёма, – попросила Калерия. – я позвоню губернатору, что ты вовремя доставил нас с вокзала до самого дома. Спасибо тебе, дружок, за помощь. Мотор автомобиля фыркнул и живо покатил к дому генерала Старикова.

У особняка генерала машина плавно остановилась.

– Семён, я подожду тебя в машине. Будь любезен, забери багаж и проводи Изольду Евлампиевну в дом. Я пока напишу губернатору записку, по телефону не совсем удобно изъясняться о подробностях. Золенька, наш камердинер примет твою верхнюю одежду и моя Степанида проводит тебя ко мне в будуар. Я скоро приду. – Калерия заглянула в ридикюль в поисках листка бумаги и, проводив глазами Семёна с сестрой, закрыла замок сумки. Вскоре со ступенек крыльца особняка Семён спустился к автомобилю и сел рядом с Калерией.

– Что уставился, Сёмочка, не желаешь вернуть свой должок? Приступай, милый, не теряй время. С юбкой можешь не церемониться. У тебя и десяти минут не будет на это, – подбирая подол юбки, – строго добавила Калерия Евлампиевна.

По истечению обещанного срока, Калерия достала из кармана платок и передала Семёну.

– Вытри пальцы, баловник, лазишь, куда не просят. Тебе хватило? Это всё, что могу тебе позволить. К сожалению, дорогой, ты даже не унтер-офицер, а мог бы им стать, – сообщила Калерия, оправляя юбку у себя на коленях, – и поцелуй меня поскорее. Там мой племянник из гимназии идёт. Погоди, пусть в дом войдёт. Скорее бы его в кадеты определить, оболтуса.

После того, как Женька скрылся за дверью особняка, Семён привлёк к себе Калерию и некоторое время удерживал её в объятиях, под надвинутой на лоб широкополой шляпой своей дамы.

– Всё, милый, выпусти меня из машины. Мне ещё необходимо позвонить твоему начальнику, поблагодарить его за помощь.

Семён вышел из машины, открыл дверцу и помог спуститься Калерии на тротуар.

– Будет возможность повидаться, дам знать, – пообещала она Семёну, – доложись губернатору, что я довольна твоей исполнительностью и сама перезвоню ему. И впредь, Сёма, не компрометируй меня своим остроумием в глазах посторонних. Езжай, мой хороший.

* * *

Машина скрылась за углом и Калерия, поправив шляпу на голове, пошла к двери. В парадном её поджидала Степанида.

– Барыня, позвольте вас раздеть. – предложила Стешка, принимая салоп с плеч Калерии. – А наш-то, бесстыдник Евгений Александрович, как вошёл в будуар, тут же вцепился в вашу сестру ровно клещ. Она аж, бедняжка, вся никакая стала от смущения. Я этому балбесу и так и сяк – ни в какую. Идёмте вызволять вашу сестричку. Того и гляди за панталоны примется, паразит. А дамочка, такая нежная и слабенькая, так бы и съела эту булочку. Правильно она сделала, что отослала его к вам. Разве ж с таким справится слабенькая женщина. Разбаловала мальчишку своей доступностью и сбагрила сестре.

– Вот ведь шлюшка, уже на Зольку глаз положила, – шлёпнула по заднице свою прислугу Калерия. Они подошли к будуару хозяйки и, постучав в дверь, вошли в комнату.

– И чего про Изольду наболтала, паникёрша? Живая и здоровая, всё при ней. Я уж думала, что сынок мамку пользует во все места, а она и пикнуть боится. Что ей, Стешк, впервые от этого злодея отбиваться? Уж, коли мы терпим, то и ей не грех потерпеть. Правду я говорю, сестрёнка? Да не стесняйся ты Стешку. После тебя, этот пройдоха с неё и начал, пока до меня не добрался. Вот мы и держим оборону от него на сменку. В кадеты отдадим, ещё скучать будем. Стеш, чего слюной зашлась, помоги моей Изольде переодеться. Я пока позвоню губернатору. За мной дверь замкни.

Стешка метнулась за хозяйкой и закрыла дверь на защёлку. Подойдя к Изольде, провела по щеке рукой и обняла за плечи, притянув к себе женщину.

– К бабам интерес имеешь? – прошептала она на ухо гостье.

– Почему бы и нет? – так же тихо ответила Изольда, скромно потупив взор, – я женщина свободная, примчалась сестру повидать, а теперь и с тобой познакомлюсь. Калерия писала о твоём уменье и сноровке. Нарочно время подгадала, пока хозяин в отлучке. Хвалила тебя, что ты мастерица по женской внешности.

– Тогда показывай, как там у тебя. Неужто в столице не нашлось хорошего мастера?

– Хорошие мастера везде нарасхват.

– Я не только стригу, – намекнула Стешка, – я и к женщинам с пониманием отношусь. Хоть салон интимных услуг открывай.

– И много у тебя таких женщин, Стеша? – Развязывая пояс своего пеньюара, поинтересовалась Изольда.

– Парочка наберётся, – не соврала Степанида, раздвигая полы полупрозрачного пеньюара на Изольде.

– Женька одобряет твоё занятие?

– Он меня и надоумил прибираться на себе почаще. Так что и тебе не избежать этой процедуры. А мою хозяйку и уговаривать не пришлось. Вот и хорошо, что приехала, я тебя отменной красоткой сделаю. Все мужики твоими будут, – перебирая пальчиками густую шорстку пучка волос на лобке Изольды, пообещала Степанида. – Хорошего мужчину тебе Лерочка, вряд ли отыщет сегодня. Тебе нынче предстоит сынком наслаждаться или ему тобой. Ложись на кровать, Золенька, я тебя понежу, пока Калерия не прогнала меня.

* * *

Калерия Евлампиевна позвонила губернатору Толмачёву и, дождавшись, когда в трубке прозвучал его густой деловой бас, ответила:

– Кирилл Игнатьевич, доброе утро. Я тебя не отвлекаю от дел?

– Для тебя всегда свободен, Калюша, что за церемонии. Мой водитель уже доложил о поездке.

– Я о твоём Семёне спросить хочу, Кирюш. Давно он у тебя шоферит?

– С тех пор, как я машину получил, пару лет уже, а что?

– А прежде ты на чём ездил?

– Тоже на авто, но классом ниже, а что такое, Лерочка? – Насторожено спросил Кирилл Игнатьевич.

– Кирюша, я Петру Селивёрстовичу всю плешь проела с автомобилем. Мой действительный статский советник в звании генерала, вынужден трястись на пару со Стыковским в грязной коляске по два раза за день. А то и в трамвай полезет, курам на смех. Так я ему прямо заявила, чтобы в Москве выбил автомобиль в соответствии со своим рангом. А если выпросит себе машинёшку, то возьмёшь её себе, а свою отдашь ему. Мне она дорога, как память... Но только отдашь со своим водителем. Меня его манеры и воспитание вполне устраивают. Умеет держать язык за зубами. Но ты его всё равно не слишком ценишь. Ведь рядовой за рулём личного автомобиля губернатора, даже как-то не престижно. У тебя в доме целый унтер-офицер в дверях околачивается, только твоих баб зазря искушает. А что, милый, водителями женщины служат? Для форса была бы хороша. Эдакая в форме и галифе на пышной заднице. Одно плохо, женщины слишком болтливы. Отвлекаю я тебя, Кирилл Игнатьевич, а звоню поблагодарить за содействие в поездке на вокзал. Не забывай обо мне. Целую тебя, мой дорогой, второй поцелуй супруге передавать не обязательно, – телефон замолчал и губернатор опустил трубку на рычаг.

Вот ведь плутовка в отличие от моей Агнии тихони, а своего добиваться умеет!

Продолжение следует