Причина

Мелани чувствовала, что Майкл смотрит на нее сквозь небольшую толпу с другого конца зала, как ребенок, подглядывающий за взрослыми в замочную скважину. На самом деле в этом не было ничего необычного. Он делал это раньше, и она замечала это с тех пор, как они стали подростками. Она никогда не приписывала похоти его не слишком откровенным взглядам. Он был просто ее милым, неуклюжим младшим братом.

И все же это всегда заставляло ее чувствовать себя сексуальной. К сожалению, в старших классах он был единственным парнем, который заставлял ее чувствовать себя сексуальной. Он никогда не говорил ей, что она сексуальная, и никогда не облекал это в слова, но так было лучше. Так было искреннее. Его плохо скрываемые взгляды были непреднамеренным, неосознанным, недвусмысленным комплиментом.

Он делал это уже несколько десятилетий. Конечно, раньше она не видела, как он неистово и довольно эффективно трахал Мышку. До этого момента он был просто ее невинным младшим братом.

Мелани снова поднесла бокал ко рту, слушая, как мелодичный, пронзительный голос Кейт с энтузиазмом рассказывает о ее недавнем отдыхе в Мексике. Она ругала себя за то, что отвлеклась от хорошенькой, соблазнительной маленькой Кейт. У нее были планы на Кейт.

— Вы бы видели, какие купальники носили некоторые женщины, - рассмеялась маленькая блондинка, широко раскрыв свои пленительные зеленые глаза в притворном изумлении. - Они были дикими. Абсолютно дикими. Они были более чем откровенными, но у них были подходящие для этого тела. Я не подходящая. У меня неплохая фигура, но я слишком маленькая, бледная и хрупкая. Я бы не смогла этого сделать. А вот ты смогла бы.

Когда Кейт закончила, ее взгляд скользнул по телу Мелани. Кейт оторвала их от нее и внезапно оглядела комнату, явно смущенная своей наглостью.

Мелани с радостью приняла этот нерешительный, неловко произнесенный комплимент, молча выслушав его. Кейт, конечно, изобразила заинтересованность.

— О, я думаю, ты тоже могла бы, - сказала Мелани. - У тебя очень сексуальная привлекательность. Нам стоит как-нибудь сбежать из пригорода и поехать куда-нибудь вместе, просто чтобы узнать.

Едва Мелани произнесла это, как ее мысли необъяснимым образом вернулись к Майклу. Краем глаза она заметила, что он все еще смотрит на нее.

На этот раз от пристального взгляда Майкла Мелани стало не просто тепло. Она почувствовала, как все ее тело отреагировало приятным образом. От этих ощущений ей захотелось немедленно стать еще более привлекательной в его глазах. Она сделала то, что часто делала, - глубоко вздохнула, хотя и не слишком открыто, втянув живот и выпятив грудь.

Мелани считала, что у нее великолепная фигура, особенно для сорокачетырехлетней женщины. При росте чуть меньше 180 сантиметров она привлекала внимание присутствующих. У нее были широкие плечи и хорошо подобранные бедра, пышный бюст и тонкая талия. Она упорно работала над тем, чтобы ее живот оставался плоским, насколько это было возможно, особенно после сорока лет. В результате у нее появилась по-настоящему пышная фигура, напоминающая песочные часы, от которой сходили с ума настоящие мужчины.

В некотором смысле, она выглядела как модель журнала Playboy, которая выглядит крупнее, чем в натуральную величину. Она была женственной амазонкой с дополнительной долей сексуальности. Она знала, что была идеальной женщиной-фантазией для некоторых мужчин, мужчин, которые не боялись ее роста. Она не была миниатюрной, изящной или милой, но она определенно была женщиной.

Ей хотелось, чтобы Майкл видел ее такой. Не просто красивой, но и сексуальной. Она знала, что его вкусы склонялись к милым и по-детски миниатюрным, как Мышка. Нет, не просто как Мышка, а сама Мышка.

— Его вкусы, - подумала Мелани про себя, - на самом деле склонялись к такой женщине, как Кейт. - К женщине, к которой Мелани сейчас прилагала все усилия, чтобы проявить лестный, флиртующий и почти неуместный интерес. На самом деле вся эта вечеринка была для Кейт. Мелани неохотно отвлеклась от мыслей о своем сексуальном младшем брате, чтобы уделить все свое внимание милой маленькой блондинке, стоящей перед ней.

— На Ривьере такая приятная погода. Даже когда идет дождь. Воздух теплый и чистый.

На самом деле вечеринка была просто небольшой компанией. Только знакомые Мелани женщины и несколько мужчин, чтобы было интереснее. Дэн уехал с Риком на выходные, осматривать колледжи, так что дом был в полном распоряжении Мелани для ее вечеринки и для любого приключения, которое могло из нее вылиться. По крайней мере, план состоял в том, что должно было начаться приключение, короткий приятный эпизод, который мог бы естественно и легко перерасти в возможный секс втроем с Дэном.

Она пригласила Майкла только потому, что ей было жаль его. На самом деле она не хотела, чтобы ее отвлекали, но ей была невыносима мысль о том, что она получит удовольствие от вечеринки и от задачи, которую она перед собой поставила, в то время как Майкл будет хандрить дома. Здесь он мог скучать по Мышке так же легко, как и в одиночестве.

Может быть, здесь он хотя бы немного пообщается. Она знала, что он никогда не встретит никого, кто бы ему понравился, не будет думать о Мышке и не проникнет в его душу, но он сможет, по крайней мере, поговорить с несколькими женщинами.

На вечеринке были в основном женщины. Привлекательные женщины.

Кроме того, он мог заметить Мелани в действии. Он мог понять, что в его старшей сестре есть что-то, что шокирует и, возможно, возбуждает его. Она хотела покрасоваться перед ним. Пусть Майкл увидит, как она соблазняет другую женщину. Пусть Майкл узнает, что у его старшей сестры тоже была своя дикая, сексуальная сторона.

Кейт на мгновение замолчала, осторожно потягивая свой напиток. Мелани наблюдала, как бокал коснулся маленького ротика Кейт. Как соблазнительно изогнулись блестящие губки женщины, чтобы попробовать совсем немного ее черного мексиканского напитка. Мелани сделала большой глоток своего рома с колой, не сводя взгляда с аппетитного маленького ротика Кейт.

Кейт была подругой подруги друга Мышки. Она действительно не знала, какая между ними связь. Она просто знала, что Мышка дала ей номер телефона этой женщины. Она была новенькой в этом районе, менее чем в двадцати минутах езды отсюда. Она больше никого не знала, поэтому искала компанию и друзей. И, судя по связям Мышки, у нее были примерно такие же интересы.

По указанию Мелани, Кейт не сказали, зачем она нужна Мелани. Мелани хотела попробовать свои силы в соблазнении. Это была авантюра, но жизнь стала слишком легкой для Мелани. Ей нужно было отвлечься. Ей нужно было что-то, что потребовало бы усилий и отвлекло бы ее от других, более опасных возможностей.

Она просто хотела знать, как женщина, возможно, воспримет эту идею. Мелани ужасно нервничала, звоня этой женщине, но Кейт была такой жизнерадостной и дружелюбной, что все уладила.

Кейт была похожа на белокурую мышку. Она была миниатюрной, слегка веснушчатой, подвижной, общительной, счастливой, энергичной и привлекательной. У нее были длинные, прямые, и очень светлые волосы. Язвительная женщина подумала бы, что они крашеные, если бы ее брови не совпадали. Они были не такими светлыми, как ее волосы, но в лучшем случае их можно было назвать очень светло-каштановыми. Мелани не сомневалась, что волосы на лобке у женщины тоже были такого же цвета. У нее был пронзительный, писклявый голос, который раздражал бы, если бы не был таким возбуждающим.

Мелани уже немного знала о Кейт. Она была одинока и молода, по крайней мере, для Мелани, ей было чуть за тридцать. Она была замужем, а потом очень быстро развелась. Она работала официанткой в баре на окраине города. Она переехала сюда недавно, совершенно одна, просто чтобы убежать от своих прошлых жизней. Она не выказывала сожалений. Она не вела себя так, как будто бежала от чего-то. Как и Мышка, она всегда стремилась к чему-то, даже если понятия не имела, к чему и где это находится.

Кейт отпустила забавный комментарий, который Мелани пропустила мимо ушей, будучи слишком погруженной в свои мысли, и сразу же сопровождала его милым, пронзительным хихиканьем. Мэлани могла бы наслаждаться подобным хихиканьем, подумала она, если бы только смогла заинтересовать Кейт, и если бы Кейт была открыта для такого рода вещей.

И пока не было причин думать, что Кейт, которая так похожа на Мышку, не заинтересуется.

Заказ

Мышонок слышала, как на заднем плане продолжается вечеринка.

— Ты должна прийти, Мона. Приходи навестить Майкла, сейчас же.

Мышонок не могла поверить, что Мелани так настойчиво добивается спонтанного, немедленного визита. Это просто не имело смысла. Ей следовало держать Мышку подальше.

— У тебя вечеринка?

— Что? Да, да, всего лишь одна мелочь.

— Боже. Вы с Дэном в последнее время постоянно устраиваете вечеринки.

— Дэна здесь нет. Это просто небольшая вечеринка, которую я устроила, потому что мне было скучно. На самом деле, есть кое-что еще, но я не хочу сейчас вдаваться в подробности. Послушай меня. Малышка, пожалуйста, ты должна довериться мне в этом. Ты нужна ему.

— Почему ты звонишь мне сейчас, в разгар вечеринки?

— Майкл здесь. Здесь куча женщин, и все же он выглядит несчастным.

Мышка прикусила губу.

— Зачем ты его пригласила?

— Мне просто стало жаль его, сидящего в одиночестве. Я подумала, что ему будет чем заняться.

— Или с кем-нибудь познакомиться.

— Нет, Мышка. Это не так.

— Как скажешь, сестренка, - ответила Мышка своим лучшим, нежным, детским голоском.

Мелани мгновенно разозлилась.

— Мышка, перестань вести себя как невинная обиженная девочка. Перестань притворяться. Я же говорила тебе, что это не так.

— Все, что ты скажешь, "Толстушка", - был быстрый и злобный ответ Мышки.

Она тут же пожалела об этом. Мышка знала, что это прозвище причиняет ей глубокую боль. Мелани ненавидела свой рост. Со старшей школы к ней всегда относились как к одной из мальчиков из-за ее роста, несмотря на очевидные формы. Это было одно из тех болезненных воспоминаний для Мелани. Одна из тех вещей, которые формируют твой характер и твое представление о себе, независимо от того, насколько сильно ты этого не хотел, и независимо от того, сколько раз ты убеждал себя, что это не имеет значения.

Когда в колледже ей навязали прозвище "Толстушка", это было одной из немногих вещей, которые, казалось, потрясли Мелани до глубины души.

Мышка никогда по-настоящему не подозревала об этом, пока они обе не открылись друг другу. Это была первая слабость, которую Мелани проявила по отношению к Мышке, описав свое отвращение к этому прозвищу. Это был первый признак того, что что-то действительно выбило Мелани из колеи. Когда ее старшая сестра впервые заговорила об этом, Мышке показалось, что она слышит, как плачет Мелани. И все это было сказано Мышке по секрету, в знак сестринского доверия.

Мышка прикусила губу, когда молчание на другом конце провода затянулось. Она нервно теребила кольцо Майкла на своем пальце.

— Прости, Мелани. Это было жестоко с моей стороны. Я... прости... - запинаясь, закончила она.

— Послушай, мне нужно идти. У меня вечеринка, - ответила Мелани, но в ее голосе не было того льда, который ожидала услышать Мышка. - Я поговорю с тобой завтра.

— Хорошо, пока.

— Ты нужна Майклу.

Прежде чем Мышка успела ответить, связь прервалась.

Мышка закрыла свой мобильный, совершенно сбитая с толку тем, что только что произошло, и задаваясь вопросом, что же она упустила.

**************************************

Мышка посмотрела на кольца на своей левой руке, пока крутила обручальное кольцо на пальце. Она сидела одна на табурете у стойки бара. Таня, Джефф и Алисия с ее собственной последней игрушкой на буксире должны были прийти сюда час назад. Каждые двадцать минут она получала от них сообщение, в котором говорилось: "Еще десять минут".

Мышка злилась.

Сидя там в одиночестве, она чувствовала себя так, словно над ней нависла неоновая вывеска с надписью "Возьми трубку здесь". Ей пришлось передвинуть кольца, чтобы парни не приставали к ней. Каждые две секунды предлагался очередной коктейль "вон от того парня", или глупая реплика, или приглашение на танец. - Боже милостивый, - подумала она. - Она надеялась, что ей больше никогда не придется ходить на свидания.

— Привет. У тебя скучающий вид.

Мышка повернулась и посмотрела на парня с таким отвращением, какое только смогла изобразить на своем лице. Несмотря на то, что кольца были у всех на виду, этот придурок заговорил с ней.

Все выражение исчезло с ее лица, когда она посмотрела в его глаза. Это были самые обезоруживающие глаза, которые она когда-либо видела. Он был пожилым мужчиной, возможно, сорока пяти или даже пятидесяти лет. Его черты и выражение лица казались молодыми и энергичными, но это противоречило копне нечесаных седых волос и милым, глубоким, длинным морщинистым бровям, которые морщились, когда он улыбался.

Она быстро отвела взгляд и уставилась на свои руки, смущенная собственной реакцией.

— Не беспокойся обо мне, - продолжил он. - Я безобиден.

В подтверждение своих слов он продемонстрировал ей свое обручальное кольцо. Мышка была шокирована, увидев, что оно ее раздражает.

— Могу я угостить тебя выпивкой? - Спросила Мышка.

— Меня? Ты угостишь меня выпивкой? Это приятная перемена. Но у меня уже есть одна.

— Я куплю тебе следующую. Мне бы не помешала компания. Защита. Это задержит тебя здесь на некоторое время.

— Похоже, тебе не помешала бы компаньонка. И я останусь на некоторое время, с выпивкой у тебя или без нее, если только ты не попросишь меня уйти.

Он все время улыбался ей. Она не чувствовала себя так комфортно с парнем с тех пор, как у них с Майклом все началось. Он пробудил в ней что-то приятное. Она снова посмотрела на его обручальное кольцо, а затем прикинула его возраст и решила, что у нее, должно быть, такая сильная склонность к саморазрушению, что это видно из космоса.

Но из этого парня получился бы отличный отец. Если бы у нее были дети, она бы выбрала именно такого парня. Возможно, он был немного староват, но это было то, чего она хотела: кого-то, кто иногда обращался бы с ней как с ребенком или невольно заставлял ее чувствовать себя ребенком, по крайней мере, кого-то, на кого она могла бы положиться, когда бы захотела перестать быть женщиной-одиноким рейнджером.

Ей нужен был кто-то теплый и достаточно взрослый, чтобы чувствовать себя комфортно таким, какой он есть. Ей нужен был простой и уверенный в себе человек, который не демонстрировал бы высокомерия, чтобы скрыть свою неуверенность.

Она хотела меньше тестостерона и больше мужественности.

— Пол.

— Что? О, извини. Я Мона.

Мышка инстинктивно, призывно улыбнулась ему, произнося свое имя, а затем смущенно отвела взгляд. Она подождала всего мгновение, прежде чем продолжить, не глядя ему в глаза.

— Так где же твоя жена?

Мышка прикусила нижнюю губу, когда прозвучал этот вопрос. На самом деле она не собиралась этого говорить. Это вырвалось само собой.

— Ты не должна была спрашивать об этом так скоро.

— Почему нет?

Он надолго замолчал, казалось, молча споря сам с собой.

— Ее больше нет. Умерла в прошлом году.

— Мне так жаль.

Ей сразу стало больно за этого человека. Она не могла представить, что действительно потеряет Майкла таким образом. Боль от этого убила бы ее.

— Ты все еще носишь свое кольцо, - сказала Мышка.

— Да. Думаю, так будет всегда. Я скучаю по ней.

Мышка не знала, что сказать, поэтому промолчала.

— Я все еще безобиден. Правда.

Мышка уставилась в свой стакан, пытаясь решить, действительно ли она хочет, чтобы он был безобидным или нет.

Отклонение от темы

Вечеринка подходила к концу. Ночь все ближе и ближе приближала наступление завтрашнего дня. Майкл, как ни странно, выпил слишком много. Как обычно, от спиртного его клонило в сон. Мелани неловко провела его в пустую комнату Дуга, позволила упасть на кровать и забрала с собой ключи, чтобы ему и в голову не пришло сесть за руль, если он проснется до рассвета.

Она никогда раньше не видела Майкла по-настоящему пьяным. В этом не было ни сексуальности, ни мужественности, ни даже юмора. Это просто доставляло беспокойство, особенно сегодня вечером.

Мелани прикусила губу, стоя над ним у края кровати. Она знала, что должна раздеть его, чтобы ему было удобнее.

Мысль об этом напугала ее, и она знала почему.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь? - Голос Кейт донесся в комнату с верхней площадки лестницы.

Это решило проблему для Мелани. Через мгновение она уже была в коридоре, оставив Майкла лежать в том же положении, в каком он был. Она неожиданно покачнулась и, выходя из комнаты, ударилась о дверной косяк, ругая себя за то, что даже подумала раздеть Майкла. Плечо на мгновение защипало в том месте, где она ушиблась. Боль довольно быстро утихла, сменившись приятным покалыванием от рома, который кружил голову в ее собственных мыслях.

Она лучезарно улыбнулась Кейт, нервно теребя подвеску, висевшую у нее на груди. Прикосновение кончиков ногтей к обнаженной части груди было одновременно успокаивающим и возбуждающим. Это успокоило ее, и заставило сосредоточиться. На Кейт.

— С ним все в порядке. Он просто переночует здесь.

Кейт казалась немного подавленной, что подняло настроение Мелани. Она никак не ожидала, что они с Кейт так хорошо поладят. Она не могла поверить, что они на самом деле флиртовали друг с другом. Она продолжала убеждать себя, что просто принимает желаемое за действительное. Она никак не могла знать, считает ли Кейт привлекательными других женщин, не говоря уже о женщине ее возраста. Не говоря уже о самой Мелани. И все же, похоже, это происходило.

Могла ли Кейт действительно быть разочарована тем, что, возможно, она не сможет остаться на ночь, потому что брат Мелани теперь остался в доме?

Но этот взгляд длился всего мгновение. Кейт быстро улыбнулась ей.

— Что ж, тогда спускайся. Несколько человек говорят, что им пора идти, и они ищут тебя.

Кейт протянула руку, чтобы отвести Мелани вниз. Ее прикосновение было теплым и очень, очень нежным, как будто она боялась взять Мелани за руку.

— Вся ситуация была странной, - подумала Мелани. Обычно она избегала физического контакта с незнакомыми людьми. Теперь это было как наркотик. Она жаждала этого.

Но вот Кейт, знакомая с Мелани всего один вечер, протягивает ей руку. Мелани крепко сжала ее руку, чувствуя, что алкоголь берет верх, и намеренно коснулась грудью плеча Кейт, когда спускалась по лестнице.

***************************************

Прошло совсем немного времени, прежде чем все разошлись, и остались только Кейт и Мелани, которые разговаривали у двери, а Майкл был в отключке наверху. Мелани пыталась придумать, как подвести Кейт к дивану. Она понимала, что двигается слишком быстро, но похоть, подпитываемая алкоголем, неумолимо подталкивала ее.

Кроме того, теперь она была в ужасе от того, что осталась дома наедине с Майклом.

Мелани протянула руку и провела по длинным волосам Кейт, нежно коснувшись мочки ее уха.

— Ты выпрямляешь волосы или они натуральные?

Слова прозвучали немного невнятно. Мелани попыталась взять себя в руки, чтобы скрыть охватившее ее волнение.

Кейт заколебалась. По-видимому, ее смущал этот контакт, теперь, когда они были одни. Раньше она, казалось, не возражала против случайных, незаметных прикосновений.

— Я немного поправляю прическу. Не сильно. Однажды я попробовала сделать химическую завивку. Какая же это была катастрофа! Я выглядела как Ширли Темпл на стероидах.

Она снова захихикала своим высоким мелодичным голосом, отчего Мелани затрепетала. Мелани никогда не думала, что будет действовать так быстро. Она планировала потратить несколько недель на то, чтобы получше узнать Кейт, почувствовать ее, быть терпеливой, осторожной и всегда держать себя в руках. Предполагалось, что сегодня вечером они просто пофлиртуют и почувствуют их взаимное влечение.

Но Кейт была слишком привлекательной и отзывчивой. Она была слишком чувственной. Она прикасалась и ей нравилось, когда к ней прикасались.

А Мелани была слишком охвачена похотью. - Слишком возбужденной, - подумала она.

— Что ж… послушай, мне пора идти. Большое тебе спасибо за приглашение, - сказала Кейт, улыбаясь. - Мне так повезло, что я тебя встретила. Я боялась, что проведу здесь долгие месяцы без друзей.

Мелани колебалась, обдумывая идею пригласить ее остаться на ночь. Ей хотелось, чтобы Кейт напилась, и тогда у нее был бы предлог, но Кейт полностью владела собой. Она даже не допила тот единственный напиток, с которого начала вечер.

— Ты уверена, что сможешь вести машину? - Спросила Мелани с надеждой, хотя и знала, что говорить это глупо.

— Да. Я давно поняла, что не переношу спиртное, поэтому и не пытаюсь. Я в порядке. Я почти ничего не пила.

Мелани мысленно отметила это. Ладно, хорошо, она будет терпеливой. Она сама прислонилась к двери. Теперь она поняла, что без поддержки ей казалось, будто она покачивается. Она прислонилась к нему головой, но ударилась виском о дерево немного сильнее, чем намеревалась. Больно не было, но теперь ей казалось, что она плывет по воздуху, и ей нужен был плот, за который можно было бы уцепиться.

Она улыбнулась, представив себе, как она плывет на деревянной двери посреди бушующего океана, а Кейт плывет в воде рядом с ней.

Спустя долгое время она поняла, что Кейт просто улыбается ей, ожидая, что она что-нибудь скажет. Мелани на мгновение как бы отключилась. Она попыталась прийти в себя, чтобы скрыть неловкую паузу, возникшую из-за опьянения.

— Ладно, у тебя есть мой номер, - сказала она Кейт. - Если ты захочешь как-нибудь встретиться за ланчем, у меня удобное расписание.

— Я бы с удовольствием.

— Хорошо. Веди машину осторожно.

— Да, мамочка, - рассмеялась Кейт, смутив Мелани. Почему она всегда была для всех мамой?

Дверь закрылась, и Мелани осталась одна.

С Майклом.

*******************************

Мелани менялась медленно и методично, стараясь продлить то сочетание возбуждения, опьянения и усталости, которое она испытывала. Она не могла поверить, что позволила Кейт оставить ее в таком состоянии. Она надела длинную прозрачную ночную рубашку, которую часто надевала для Дэна. Она скрывала все неприглядные детали, подчеркивая приятные изгибы ее тела.

Она стояла перед зеркалом в полный рост, гадая, как долго еще продержится ее внешность. Эта мысль начала преследовать ее, когда ей исполнилось сорок, и с каждым годом, приближаясь к пятидесяти, беспокойство росло. Она знала, что слишком часто ее представление о себе сводилось к тому, чтобы быть идеальной во всем. У нее не должно было быть никаких недостатков.

Она повернулась немного в сторону, любуясь изгибом своей груди. Сила тяжести была далека от победы. Но пятьдесят лет приближались слишком быстро, и она провела слишком много своих "хороших" лет, замкнувшись в себе как домохозяйка и мать. - Она впустую потратила свое чертовски красивое тело, - подумала она про себя. - Ей следовало использовать его чаще.

Мелани присела на край кровати, сначала чуть не поскользнувшись и не упав. Придя в себя, она села прямо, с преувеличенной чопорностью, и проглотила последние полстакана рома с колой. Поставив стакан на прикроватную тумбочку с более громким стуком, чем намеревалась, она выключила свет и откинулась на подушку в темноте, чувствуя, как кружится голова.

Она попыталась отвлечься, но, несмотря на алкоголь, мысли ее были заняты другим. Она подумала о Кейт, о ее улыбках, смешках и прикосновениях. Она вспомнила очарование губ и глаз Кейт. Ощущение гладких, мягких волос Кейт, скользящих сквозь ее пальцы у двери.

Молодая женщина была бы приятным развлечением. Очень приятным использованием прекрасного тела Мелани, и она была уверена, что Дэну понравится с ней. Дэн часто говорил о сексе втроем, когда они встречались, с тех пор как обнаружил необузданную сексуальную натуру Мелани и понял, что это ее не оскорбит. После свадьбы все это неожиданно сошло на нет. Дэн больше никогда не упоминал об этом.

Мелани представляла, как это могло бы произойти. Было бы неплохо, если бы Кейт была застенчивой и нервной, чтобы Мелани могла вести ее за собой, но, похоже, Кейт это не устраивало.

Тем не менее, Кейт и Мелани начали бы все сначала, устроив шоу для Дэна. Возможно, Кейт была бы агрессором, а Мелани, что совершенно неуместно, вела бы себя робко и неуверенно. Мелани начала представлять, какими словами и взглядами они будут обмениваться, сначала нежными и испытующими, но быстро становящимися все более уверенными и возбужденными. Мелани недолго изображала неловкую застенчивость, даже в своих собственных фантазиях. Она была голодна, и она покажет это.

Пока она представляла себе все это, Мелани прикоснулась к себе. Ее тело быстро отреагировало, как всегда, возбужденное ромом, разлившимся по крови. - Просто быстрое физическое облегчение, - сказала она себе, - а потом, измученная, она заснет. - Она начала массировать груди обеими руками, представляя, как Кейт ласкает их. Искры зажгли ее тело, быстро распространяя по нему лесной пожар.

*********************************

Вскоре Мелани уже стояла в дверях дальше по коридору и смотрела на Майкла. Она уже заходила к Майклу один раз, якобы для того, чтобы проверить, крепко ли он спит. Он не пошевелился и глазом не моргнул, когда она наконец поддалась желанию снять с него ботинки и расстегнуть рубашку. Она довольно долго играла с волосками на его груди, даже решилась на смелый, хотя и игривый шаг - очень быстро поцеловала, а затем коротко пососала один сосок, проводя другой рукой по волосам на его груди.

Ее сердце бешено колотилось, когда она делала это. Она молча ругала себя, крепко зажмурившись, когда почувствовала, как его сосок прижался к ее языку, и ненавидела себя за то, что предалась греховному удовольствию, за то, что воспользовалась его затруднительным положением. Если он проснется, она умрет.

Это было маленькое безопасное приключение. Он даже не пошевелился. Он был совершенно без сознания.

И вот теперь, снова стоя у его двери, она держала в руках четыре пары наручников с длинными, блестящими, большими цепями. Они были всего лишь частью довольно большой коллекции, которую она приобрела. Как давным-давно, так и совсем недавно, для Дэна.

Она лежала в постели, борясь со своим телом и своими фантазиями, представляя это, обдумывая все до конца, даже когда последний ром с кока-колой, который она допила, хлынул в ее кровь, полностью подавляя разум и возбуждая желания. Ей не потребовалось много времени, чтобы спросить себя, почему это была всего лишь фантазия. Вряд ли у нее когда-нибудь еще представится такая возможность.

Она так быстро перешла от робкого маленького приключения к чему-то гораздо более порочному.

Глубокий вдох помог ей оттянуть момент, но ничто не могло ее разубедить. Сейчас или никогда, и она не думала, что позволит этому случиться "никогда". Она все это время обманывала себя, думая, что этого не может быть никогда. Что фантазии и игры в молчанку с Дэном когда-нибудь будет достаточно.

Мелани принялась раздевать брата полностью, за исключением носков. Она старательно отводила взгляд от его обнаженного тела, от его члена, как будто она действительно была просто его застенчивой старшей сестрой, услужливо готовящей его ко сну в пьяном угаре. Его и ее.

Затем, неуклюже двигаясь, она обошла кровать, крепко обхватив его, распростертого на полу, лицом вверх, обнаженного, незащищенного и желанного. Некоторое время она сидела рядом с ним, лаская его тело, проводя нежными пальцами по густым волосам на его ногах, руках, груди и животе. Она провела пальцем по его животу, описывая крошечные круги, вниз к паху. Она поиграла с длинными лобковыми волосами, окружающими его член, дразня себя тем, что позволила одной руке скользить так близко к члену брата, всего в нескольких сантиметрах, в то время как сама невинно играла только с его волосами.

Если повезет, он будет спать и даже не узнает об этом. Мелани была бы разочарована, если бы не смогла возбудить его, но обрадовалась бы, если бы смогла довести его до оргазма, наслаждаясь запретным действием и его запретным, непреднамеренным подарком ей, без его ведома или чьего-либо еще. Мысль о том, чтобы увидеть, потрогать, попробовать на вкус сперму своего брата и насладиться ею, посылала огненные волны по ее влажной киске.

Но если бы он проснулся…если бы это было необходимо, ему не пришлось бы испытывать чувство вины. Он был прикован к кровати и пьян. Ни в чем из того, что должно было произойти, не было бы его вины. Мелани полностью контролировала ситуацию. По крайней мере, так она себе говорила.

Отказаться

— Это просто еще один член, - сказала она себе. Он лежал, на удивление маленький, обвисший и сморщенный, прижавшись к его паху всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Ее голова покоилась на животе Майкла. Стоило ей слегка пошевелиться, как волоски на его животе и в паху щекотали ее щеки и уши. Она почти не двигалась. От движения у нее кружилась голова.

— Это просто еще один член, которым они не хотят, чтобы ты наслаждалась. Такой же, как и все остальные, - рассуждала она.

Некоторое время она лежала, уставившись на него. Она быстро обернулась, чтобы взглянуть на его спокойное, спящее лицо. Она восхищалась растительностью на его теле. Она выросла с двумя мужчинами, отцом и братом, покрытыми густыми темными волосами с головы до ног. Для нее это было нормально, мужественно и сексуально.

Слишком мало волос на теле мужчины вызывало отвращение. Такого понятия, как "слишком много", не существовало.

Одним пальцем с длинным ногтем, подпиленным, накрашенным и отполированным, она провела изящную дорожку вверх по мягкой, податливой плоти его теперь уже маленького члена.

Она хотела, чтобы он стал твердым и большим. Ей до боли хотелось, чтобы член ее брата ожил для нее.

Мелани колебалась еще мгновение, а затем полностью взяла член в рот. Она держала его там, усердно посасывая. Она водила вокруг него языком, расслабляясь и привыкая к этой идее.

Не задумываясь, одной рукой она почти до боли потерла область вокруг клитора. Возбуждение было ни с чем не сравнимым. Оно превосходило все, что она испытывала, просто представляя себе это.

Это было нечто большее, чем просто еще один член.

*******************************

Мелани почувствовала, как Майкл просыпается. Его член уже был твердым, напряженным, длинным и толстым в ее руках и во рту.

Она почувствовала возбуждающее чувство вины. Какая-то часть ее действительно хотела заплакать, в то время как остальная часть наслаждалась ощущением греха и чистого зла. Член ее брата был глубоко у нее в горле. Это был самый греховный поступок в ее жизни. Постыдный поступок, за который она никогда не сможет искупить вину. Маленькая слезинка скатилась с уголка ее глаза, когда она тихо застонала, прижавшись к его члену, в момент ни с чем не сравнимого эротического наслаждения.

Его член был толстым, гладким, широким, длинным, наполняющим, даже удушающим. Мелани чуть не подавилась. Ей так понравилась идея подавиться членом своего милого младшего брата. Один палец с длинным ногтем погрузился в ее киску, двигаясь по кругу, вызывая удивительные ощущения, когда член ее брата растянул ее губы.

Майкл пошевелился. Он слегка пошевелился. Он начал извиваться, скользя разными частями тела по простыням с хлопковым скрипом - ногой, рукой, задницей, - и тихо, прерывисто постанывая во сне.

Она отвернулась от него, чтобы он не мог видеть ее лица, и чтобы она не смогла увидеть его, если он откроет глаза. Она напряглась, ожидая неизбежного, но не могла остановиться. Толстый член ее младшего брата был слишком твердым и доставлял удовольствие в ее занятых руках и рту.

— Мелани? - сонно позвал он. - Мелани? Мелани, остановись. Пожалуйста, остановись.

Цепи звякнули, когда он слабо, полусонный, попытался пошевелить руками.

Она полностью проигнорировала его. Она почувствовала, как на глазах у нее снова выступили слезы, когда он попросил ее остановиться, но она проигнорировала его, вместо этого полностью взяв член своего младшего брата в рот и направив его в горло одним быстрым, нетерпеливым движением. В другой раз она, возможно, задохнулась бы, пытаясь принять его так спонтанно, но не сейчас. Она была слишком пьяна, слишком опытна и слишком сосредоточена.

— Мел...

Она выпустила его ртом, закрыв глаза, сосредоточившись на ощущении твердой, шелковистой толщины его члена в своей руке.

— Прости, Майкл. Мне так жаль. Я… Но я не могу остановиться.

Затем его член снова оказался у нее во рту. Он начал протестовать. Он произнес первые звуки ее имени, когда она приникла к нему с пылом опытного, любящего рта старшей сестры. Слова застряли у него в горле, когда его член ожил в ее горле.

Она опустилась на него три раза подряд, каждый раз полностью погружая его член в свое горло, так что ее губы коснулись волосков на лобке у его основания. Она проделала это три быстрых, приносящих удовлетворение раза, неистово трахая член своего брата горячей, влажной плотью рта и горла его старшей сестры, прежде чем снова отпустить его.

Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Чувство вины было сильным. Ощущение греховности было сильным. В глубине души она не понимала, как Мышка это сделала. Как она могла совершить такой греховный, всеми осуждаемый поступок. Это было тяжело… это было болезненно, и все же она не могла остановиться. Мелани знала, что это не так, но остановиться не могла.

— Прости меня, Майкл, - прошептала она ему. Даже хныканье вышло невнятным. Она справилась с пьяным туманом и слезами, прежде чем продолжить. Все это время ее губы и язык лихорадочно скользили по его члену, неистово увлажняя и пробуя на вкус каждый сантиметр, как будто у нее могло не хватить времени.

— Я не сделаю тебе больно, Майкл. Я обещаю, я не сделаю тебе больно. Но я должна. Твой член здесь, и я должна это сделать. Мне жаль.

— Пожалуйста...

Это слово затерялось где-то на задворках сознания Мелани, как только его член снова оказался внутри нее. Она засунула его глубоко в горло, а затем осмелилась повернуть голову, но не вверх-вниз, а из стороны в сторону, слегка поворачиваясь, двигая его членом внутри себя так, как только могла, не выпуская его ни на сантиметр.

— Мелани, пожалуйста, прекрати.

Она неохотно отстранилась, чтобы снова заговорить с ним. Успокоить бедного, измученного мальчика.

— Тише, Майкл, тише. Успокойся. Мелани все исправит.

— Мел...

Его слова снова оборвались, сменившись сдавленными стонами, пока он терпел, но теперь явно наслаждался тем, что она с ним делала. Ему это нравилось. Она знала, что ему это нравится. С этой мыслью она удвоила атаку. Она насытилась им, жадно пытаясь довести своего младшего брата до оргазма, чтобы вобрать его сперму в свой ждущий, любящий ротик.

***********************************

Майкл был в шоке, когда почувствовал, как его старшая сестра насаживается на его член. Он не хотел получать от этого удовольствие. Он не хотел, чтобы это его возбуждало. Но это произошло. Да поможет ему Бог. Это произошло, и она это сделала.

Восторженные, голодные стоны Мелани оглушили Майкла. Поведение его старшей сестры в спальне удивило и шокировало его. Только Мышка, со всеми ее нарочито инцестуозными разговорами, была близка к тому, чтобы издавать звуки, которые издавала Мелани. За исключением того, что почти все звуки, издаваемые Мелани, были бессвязными, поскольку его член постоянно находился у нее во рту и проникал в ее удивительно талантливое горло.

Она громко застонала. Он почувствовал, как стоны отдаются в его члене. Он вибрировал от того, как ее стоны проходили сквозь него, как труба в церковном органе. Ощущение было восхитительным. Даже когда он боролся со своими желаниями, он молился, чтобы она снова застонала для него.

Майкл старался не наслаждаться ощущением ее мягкой, большой груди, прижимающейся к его бедру. Он опустил взгляд на ее макушку и на мгновение застыл неподвижно, удерживая свой твердый член глубоко воткнутым в ее горло. Он снова взглянул на наручники, надеясь, что на этот раз, чувствуя себя немного менее пьяным и немного более бодрым, он найдет выход.

Он разочарованно опустил взгляд, когда Мелани выпустила его член из своего пылающего рта. Он едва сдержал стон удовольствия, когда она снова опустилась на него. Он закрыл глаза.

Он никогда не хотел этого. Он, конечно, думал об этом, создавая фантазии, задолго до того, как они с Мышкой нашли друг друга, но он перестал этого хотеть, и уж точно не хотел сейчас.

Он говорил себе это, даже когда представлял, как кончает на Мелани, изливая в ее рот кровосмесительную, сексуальную любовь. Он изнывал от греховного ощущения рта своей старшей сестры на своем члене, теряя себя и волю к чему угодно. Только не поддаваться удовольствию.

Ее тело, ее звуки, ее губы, ее язык, ее манера поведения - все это так отличалось от Мышки. Его член ожил в ее горле.

Мелани на мгновение остановилась и повернулась к нему лицом, держа его член одной рукой. Она смотрела на него в затуманенном оцепенении. Ее угловатое, изящное лицо было всего в нескольких сантиметрах от его твердого, блестящего члена. Выражение ее лица было подернуто пьяным туманом похоти.

Она была так прекрасна.

— У тебя такой замечательный член, Майкл. Почти такой же замечательный, как и твоя сперма.

Слова прозвучали как стон. Словно признание вины.

— Прости, но мне нужна твоя сперма. Я люблю сперму, Майкл. Прости, я люблю сперму.

Ее блестящий язычок скользнул по выпуклости его члена у основания. Ее глаза, темные, с широко раскрытыми черными зрачками, были устремлены на него.

— Я не хочу, чтобы ты презирал меня, Майкл. Я хочу, чтобы ты уважал меня. Но я люблю сперму.

Теперь она казалась немного более трезвой, и более рассудительной. Ее глаза были теплыми, но строгими и решительными.

— Мне это очень нравится, Майкл. Даже твоя сперма. Особенно твоя. Я с удовольствием попробую каждую каплю твоей спермы, Майкл. Я собираюсь поиграть с ней во рту. Я собираюсь насладиться этим. Я хочу, чтобы ты тоже посмотрел, как я кончаю, Майкл. Я хочу, чтобы ты увидел, как сильно я люблю ту сперму, которую ты можешь мне дать.

Говоря это, она с силой провела его членом по своему лицу. Ее губы потянулись, чтобы поцеловать его, даже когда она говорила. Казалось, она боролась с собой, чтобы не разжимать губ достаточно долго, чтобы закончить свои слова. Она целовала и облизывала его член на протяжении всего своего заявления, едва сдерживаясь, чтобы не кончить.

Она поднесла его член к своему носу, заглядывая в него горящими глазами. Он узнал этот нос. Это был ее нос. Это был его нос. Это был семейный нос. Мелани была так похожа на него. Они были так похожи во многих отношениях. Нельзя было забывать, что она его сестра.

— Мне так жаль, Майкл. Мне пришлось. Ты должен понять. Ты должен отдать мне всю свою сперму. Всю целиком.

Затем он снова ощутил обжигающее, порабощающее, не поддающееся игнорированию прикосновение губ своей старшей сестры.

**************************

Майкл не кончал целую вечность, и Мелани это нравилось. Она не знала, было ли это из-за алкоголя, оставшегося в его организме, или он активно боролся с ней, пытаясь не кончить. Ей понравилась эта мысль. Ей нравилась мысль о том, что он изо всех сил старается сдерживаться, сопротивляется ей, пытается бросить вызов своей старшей сестре, в то время как она старается доставить ему удовольствие, заставляя сперму вытекать из его члена, как ведьма, вызывающая демона из ада. Ей нравилась мысль о том, что, как бы сильно он ни сопротивлялся, он кончит для нее.

Он не мог сопротивляться вечно, и ему это нравилось. Твердость его члена выдавала его. Чем больше он сопротивлялся, тем щедрее был подарок ее брата для нее. Мелани сводила себя с ума, представляя, сколько спермы собирается подарить ей ее младший брат.

Мелани выпустила его член изо рта, чтобы заговорить с ним. Ее голос был хриплым, горло горело от алкоголя, и она грубо, слишком агрессивно насаживалась на его толстый член.

— В колледже у меня было прозвище Майкл. Тогда я ненавидела это.

Мелани остановилась, чтобы снова взять его в рот. Она не могла долго держать его член во рту. Он был слишком хорош на ощупь и на вкус. Она подержала его в своем горячем рту некоторое время, прежде чем, в конце концов, заставила себя остановиться и продолжить рассказывать своему брату, кто она такая на самом деле.

— Они называли меня "Тослушка", Майкл. Ты это знаешь. Я плакала тебе из-за этого. Ты думал, это из-за того, что я была почти 180 сантиметров ростом, или из-за того, что я была плотной. Все так думали.

Она снова сделала паузу, чтобы проглотить его целиком, восхищаясь сладким, гортанным звуком подавляемого стона, который вырвался у него. Она хотела, чтобы он дал волю чувствам. Она хотела, чтобы он перестал сопротивляться.

— Правда в том, что я слишком напилась на вечеринке братства. Я всегда так делала, Майкл. Я часто напивалась. И у меня всегда были неприятности с мужчинами, когда я была пьяна.

Она изо всех сил старалась не заплетаться в словах, чтобы скрыть, насколько пьяной она все еще чувствовала себя прямо сейчас. Где-то в глубине души ей пришло в голову, что у нее, возможно, действительно проблемы с алкоголем. Юмор, заключенный в этой мысли, заставил ее рассмеяться, когда она нежно держала член брата в одной руке, всего в нескольких миллиметрах от своих губ. Ее язык облизал его ствол по всей длине.

— Я сильно напилась на вечеринке. Черт возьми, я напивалась на каждой вечеринке. Но на этой вечеринке я напилась так сильно, что на глазах у всех сорвала штаны с парня. Он был такой милый. Я не могла ждать. Я не спрашивала. Я взяла, что хотела. Я отсосала у него на глазах у всех, прямо в гостиной.

Словно для демонстрации, она снова опустилась на него. Он извивался под ней, напрягая каждый мускул своего тела и громко постанывая. Мелани улыбнулась, когда его тело наконец расслабилось, тяжело дыша, но только тогда, когда она освободила его член из кровосмесительной тюрьмы.

— Сначала мне было неловко, но я не могла остановиться. И мне нравилось, что все они наблюдали за мной. Мне нравилось внимание. Они подбадривали меня. Это было унизительно, самоуничижительно, но мне нравились свистки, мне нравилось ободрение, мне нравился шок, смешанный с чистой похотью и желанием в их голосах. Я до сих пор слышу радостные возгласы, которые раздались, когда он, наконец, кончил мне в рот, на лицо и волосы, на глазах у всех.

— Мелани, не говори мне этого.

Его мольба неожиданно задела ее. Звук его голоса, и его слова вывели ее из задумчивости. В тот единственный раз она была его старшей сестрой, а он - ее младшим братом, и они были зрелыми, рациональными взрослыми людьми, не вовлеченными в греховное кровосмесительное насилие.

Но она должна была продолжать. После стольких лет она должна была кому-то рассказать. Она должна была рассказать ему. Но сначала она заставила его замолчать, снова глубоко засунув его член себе в глотку. На этот раз его бедра приподнялись над матрасом, нежно, неуловимо, сдержанно, но очень явно трахая ее в рот.

Она наслаждалась ощущением его действий, его добровольным участием, прежде чем оторваться от него. Она поднесла его член к своему лицу, удивляясь тому, насколько он тверже, чем у Дэна. Наслаждаясь ощущением шелковистости его упругой кожи. Она поцеловала и облизала его, а затем снова крепко прижала к щеке. Прямо сейчас это был ее член, не брата. Ее собственный.

— Когда я кончила, и когда он кончил, я с нетерпением показала им всем, как сильно мне понравился вкус и ощущение его спермы. Когда я это делала, ко мне подошел другой парень. Я посмотрела на него снизу-вверх. На моем лице была сперма, когда я сделала то, чего он, очевидно, хотел, и сорвала с него штаны. Я набросилась на него. Аплодисменты продолжались, и я стала для него таким же стремительным животным, каким я сейчас являюсь для тебя.

Она набросилась на него еще раз. На этот раз стоны Майкла были громкими и безудержными, эхом отражались от стен, заполняя весь дом, и превратились в завывания. Теперь его бедра сильно задвигались, больше не скрывая удовольствия, которое он испытывал. Мелани задохнулась, когда его член вонзился ей по самые гланды. Она отстранилась, ровно настолько, чтобы прийти в себя, а затем взяла его снова, чтобы показать, что он не причинил ей боли. Его движения стихли, и она позволила своей шее и голове заняться сексом, прежде чем снова отстраниться.

Тонкая струйка слюны соединяла ее рот с головкой его члена. Весь его член блестел от ее слюны. Она задумалась на мгновение, прежде чем отстраниться ровно настолько, чтобы разорвать нить.

— Они приветствовали меня. Я сосала, и они приветствовали. Но по мере того, как это продолжалось, они становились все более сдержанными. Все они начали понимать, что любой из них может стать следующим. Все они. Я пришла за ними всеми.

Мелани коротко хихикнула.

— Или, скорее, они все пришли за мной.

Мелани снова взяла член Майкла в рот, провела по нему языком, закрыла глаза, двигая им по кругу, наслаждаясь ощущением и позволяя Майклу увидеть выражение спокойного восторга на ее лице. Через мгновение она снова отпустила его.

— Я не хочу этого знать, Мелани.

В его тоне была легкая боль, но в то же время и явное удовольствие. На этот раз она с легкостью проигнорировала его.

— Я терпеливо и жадно отсасывала второму парню, пока он не кончил. Его звали Джим. Я помню только это. Его имя - единственное, что я помню. После него я отсосала третьему, не знаю кому. Я продолжала, пока не отсосала у всех шестерых, пробуя на вкус и проглатывая каждую каплю спермы, которую могли дать мне эти шесть восхитительных молодых парней.

Мелани снова поглотила Майкла, резко введя его член себе в глотку, пока ее губы не коснулись его паха. Он громко стонал, пока она опускалась. Теперь она делала это так легко. Это просто случилось. Она была так расслаблена с Майклом, что это ошеломило ее. Он мог делать все, что угодно, двигаться куда угодно и как угодно, и она чувствовала, что может держать его член глубоко в своем горле без малейшей паники.

Когда на этот раз его бедра приподнялись над матрасом, проталкивая его член ей в глотку, она позволила одной руке скользнуть под его задницу, ощутив, как напряглись мышцы под тонким слоем сексуальных волос. Задница младшего брата казалась твердой, сексуальной и порочной в ее руке. Она сильно надавила, помогая ему ввести свой член в нее.

Она плавно отстранилась, при этом сильно посасывая, и с громким чавкающим звуком выпустила головку его члена. Она лукаво смотрела на него из-за нее, ухмыляясь и плотоядно ухмыляясь, держа его член рядом со своим длинным, угловатым носом. Их фамильным носом.

— Я тоже кончала сама каждый раз, когда они это делали. Каждый оргазм был интенсивнее предыдущего, так как мое лицо, волосы и грудь были покрыты спермой. Потребовалось много усилий, чтобы покрыть меня, Майкл. Мне нужно много спермы.

Она остановилась, чтобы поцеловать головку его члена. Она смотрела на это мгновение, а затем посмотрела прямо в глаза брату. Она наконец-то перестала бояться. Она сказала, что сожалеет, но это больше не так. Теперь он знал.

"Шесть кубиков Кастильо", - гордо сказала она, а затем снова опустилась на его член с удвоенной энергией.

*******************************

Майкл крепко зажмурил глаза. На мгновение он попытался подумать о Мышке, но когда ему это удалось, чувство вины за свое затруднительное положение захлестнуло его. Вместо этого он представил Мелани. Он представил, как она сидит за обеденным столом, а вокруг нее - муж и дети. Чопорная королева, правящая своими подданными. Он представил, как она смотрит на него.

Ее рот был великолепен на его члене. Когда она погрузила его глубоко в себя, одной рукой обхватив его за задницу, а другой обхватив яйца, он почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Ему до боли хотелось дать ей то, о чем она говорила, что хочет. Он жаждал наполнить ее любовью брата.

Если он мог прийти за Мышкой, то он мог прийти и за ней. Она всегда была так добра к нему, так заботилась и защищала его. Она была его любящей старшей сестрой.

Ее рот внезапно задвигался, потянувшись назад и сильно посасывая головку его члена, в то время как ее язык кружил вокруг него. Щекочущее, дразнящее ощущение довело его до предела. Он задвигал бедрами, выкрикивая ее имя. Он должен был снова засунуть свой член ей в глотку.

Она была его любящей старшей сестрой. Он мог кончить ради нее. Он хотел кончить ради нее. Он не хотел изменять Мышке. Ее имя не выходило у него из головы все это время.

Сперма прилила к его яйцам. Он почувствовал, как его член и яички напряглись, как будто они сдерживали взбрыкивающего коня на родео.

Затем он высвободился. Сперма наполнила его член, когда он вырвался наружу. Его член дергался, а сперма разбрызгивалась повсюду, куда только могла, приземляясь и уходя, он не знал куда. Все, что он знал, это то, что его прекрасная старшая сестра хотела этого, и ее рот заслужил это. Ее любящий, чувственный, порочный рот высасывал сперму из члена ее брата.

Успокаивающее облегчение, длившееся, казалось, несколько часов борьбы с ним, нахлынуло на него, как ночь, опускающаяся на землю.

********************************

Закрыв глаза, Мелани позволила липкой жидкости спермы своего брата вытекать из уголков ее рта и стекать по его члену. Она потерялась в потоке вкусовых ощущений, осязания, звука, внутренних ощущений и других вещей, порочных вещей, эмоциональных вещей. Она отстранилась, зависнув в нескольких сантиметрах от замечательного члена в своей стыдливой руке, наблюдая, как сперма стекает по его бокам, и наслаждаясь вкусом того, что смогла уловить, все еще находясь у нее во рту.

Она не проглотила ни капли. Еще нет. Это заняло достаточно много времени, и теперь она собиралась погрязнуть в этом с головой.

Он превзошел все ее ожидания. - Бедный мальчик, или бедный мужчина, - подумала она, поправляя себя, - должно быть, несколько недель не мог освободиться. И он так долго был с ней. - Она начала бояться, что он слишком устал, или пьян, или его мучает чувство вины, чтобы кончить для нее.

Но он кончил, больше, чем она когда-либо видела - больше, чем она видела раньше. Она наслаждалась потоком спермы, который лился фонтаном из его танцующего, дергающегося члена.

Теперь она прислушивалась к тяжелому дыханию Майкла, который пытался прийти в себя после пережитого. В конце он взбрыкнул и начал дико двигаться, бросая Мелани вызов так, как она и представить себе не могла. На его животе блестел пот.

Однако он не остановил ее и никогда не смог бы с уверенностью сказать, что ему это не понравилось. Она бы позволила ему, но знала, что это неправда.

Когда первая капля спермы скользнула по его стволу к основанию все еще твердого члена, она провела по ней кончиком высунутого языка, как змея, почуявшая добычу. Повинуясь порыву, она провела языком по струйке, стекающей обратно по его стволу.

Она повторила это действие, и с другой стороны потекла еще одна длинная струя. В какой-то причудливый момент она выплеснула щедрый глоток спермы, который бережно хранила у себя во рту, на головку его члена, а затем принялась за все это, используя свой язык как кисть, используя его сперму как краску, а его член как холст, неторопливо и искусно размазывая сперму чтобы украсить весь его большой, толстый член.

— У тебя волшебный член, братишка, - сказала она ему. Ее голос был хриплым и более высоким, чем обычно.

На этот раз она не извинилась. Он не протестовал.

Это была игра, в которую она играла очень, очень долго. Кончик ее языка размазывал сперму по всему его великолепному стволу и головке, не оставляя ни одной части нетронутой, заставляя его член блестеть сверху донизу, по всей окружности.

Скользкая на ощупь, и острая на вкус жидкость щекотала кончик ее языка. Ей нравилась сама мысль об этом. Мысль о совершенно ужасном половом акте, в котором она участвовала, радостно смазывая языком член своего брата.

Она лукаво улыбалась, время от времени заглядывая в пассивное, но довольное лицо Майкла. В основном он держал глаза закрытыми. Когда их взгляды встретились, она позволила своим глазам засверкать любовью, а затем затуманиться вожделением, прежде чем снова припасть ртом к его члену, громко и удовлетворенно мурлыча.

— Твоя сперма волшебна, братишка. Волшебная сперма.

Поначалу она не собиралась быть Мышонком. Она не собиралась напоминать ему о том, кто она такая. Кто они такие. Она не собиралась усеивать их занятия любовью кровосмесительными словами, чтобы напомнить им о мерзкой природе их поступков. Но теперь, когда она была здесь…теперь, когда она стала участницей ужасного, незапланированного акта инцеста, это тоже возбудило ее, безмерно и за гранью возможного. До сих пор она не понимала этого до конца, но теперь для нее не было границ.

Это было ни с чем не сравнимое удовольствие.

— Твоим сестрам нравится твоя сперма, Майкл, - хрипло сказала она, улыбаясь. - Мы должны любить твой член и твою сперму. Прости, Майкл. Младший брат. Ты заставляешь нас обеих любить это. Любой твоей сестре это понравилось бы, и она нуждалась бы в этом.

Наручники звякнули, когда Майкл попытался пошевелиться. То ли для того, чтобы освободиться, то ли для того, чтобы оттолкнуть ее, то ли для того, чтобы схватить ее и снова засунуть свой член ей в глотку от возбуждения, она не знала. Ей было все равно.

— Не двигайся, братишка. Ты никуда не пойдешь. Мне жаль, но ты никуда не пойдешь.

На самом деле, сейчас она совсем не сожалела.

А потом она снова оказалась на нем, наслаждаясь пьянящим вкусом члена своего брата, покрытого его спермой, пьяно удивляясь тому, как много его там было. Каким теплым, соленым и удовлетворяющим, и каким греховным и довольным это заставляло ее чувствовать себя.

Она не чувствовала себя так со времен учебы в колледже. Даже близко не чувствовала. Она не чувствовала себя так с тех пор, как ее впервые назвали конченой шлюхой в лицо, перед полной аудиторией мужчин и женщин, и она неожиданно просияла от этих слов, не оскорбленная, а польщенная, нося их как корону.

И теперь корону украшал еще один драгоценный камень, яркий, сверкающий, свидетельствующий об инцесте.

Мелани подумала, что в мире нет ничего лучше, чем вкус и ощущение спермы ее брата.

*******************************************

Со временем Мелани поняла, что у Майкла по-прежнему стоит член. Он все еще был возбужден. Она также поняла, что ей нужно было сделать еще кое-что. Она еще не была удовлетворена. Она думала, что будет удовлетворена. Что сосать у него, побеждать, видеть и пробовать на вкус сперму своего любимого младшего брата - это все, что ей было нужно. Но это было не так. Должно было быть что-то еще.

Все еще наполовину твердый член Майкла был покрыт его собственной спермой, но не ее. Хотя ей нравился вкус, и она жаждала собрать и проглотить все это, она боролась с желанием. Она хотела знать, что сперма ее брата была у нее в киске. Она хотела почувствовать его член внутри себя. Ей нужен был этот последний, наполнительный акт инцеста, чтобы дополнить ее извращенное представление о себе.

Мелани посмотрела на Майкла. Его глаза были закрыты, словно в трансе. Она терпеливо ждала, застыв на месте, пока он не взглянул на нее сквозь полуприкрытые веки. Когда он это сделал, она понимающе улыбнулась ему, не враждебно, но и не дружески. Это была улыбка хищника.

Не сводя с младшего брата глаз, Мелани приподнялась, держа его скользкий член большим и указательным пальцами. Она плавно и мощно приподнялась, чтобы оседлать его. Как бы молчалив он ни был, она могла сказать, что выражение его лица требовало, чтобы она остановилась.

Она проигнорировала это. Она вдохнула, чтобы расправить грудь. Чтобы убедиться, что Майкл помнит о ее сиськах. Он отреагировал идеально. Его взгляд мгновенно оторвался от ее глаз и окинул взглядом ее тело.

Она даже на мгновение подумала, что хотела бы ослабить его путы, чтобы он мог прикоснуться к ней. Ощущение сильных рук брата на ее больших, чувствительных грудях, когда она оседлала его, было бы раем. Но она знала, что не сможет. Даже если бы он не воспользовался своей свободой, чтобы уйти. Если бы он остался и занялся с ней любовью по собственной воле, то позже почувствовал бы вину. Это была бы его вина: супружеская измена с Мелани, инцест с Мелани, измена Мышке.

Так было лучше всего. Так он был в безопасности.

Поэтому она удовлетворила себя, наблюдая, как он с вожделением смотрит на ее сиськи, когда она нежно, легко и охотно опустилась на толстый, длинный, скользкий, наполняющийся, растягивающийся, греховный член своего обожаемого младшего брата.

**************************************

Майкл лежал как зачарованный, охваченный пьянящими ощущениями, ощущая мягкое трение своего скользкого члена, когда тот входил и выходил из его сестры. Он становился вялым, но каким-то образом теперь обрел новую жизнь в горячем, влажном влагалище его сестры.

Он все это время наблюдал за Мелани. Она постоянно грубо сжимала свои большие сиськи в ладонях, когда скакала на нем. Их плоть сжималась и извивалась под ее руками. Она ущипнула себя за соски, давая ему увидеть, какие они твердые. Он на самом деле ревновал ее.

Она заметила, что он пристально смотрит на нее.

— Тебе всегда нравились сиськи твоей старшей сестры, Майкл. Я знаю это. Я всегда это знала.

Майкл быстро взглянул в лицо Мелани, но, испытав странное смущение, словно шестнадцатилетний подросток, застигнутый врасплох за разглядыванием чего-то неподобающего, не смог ответить на ее обвиняющий взгляд.

Она и раньше часто ловила его на том что он пялился, но никогда не говорила об этом вслух, а он никогда в этом не признавался.

Мелани наклонилась к нему всем телом, приблизив к нему свое лицо. Он замер, испугавшись, что она собирается его поцеловать. По какой-то причине, даже когда Мелани сидела верхом на его члене, когда его мужественность была погружена в нее, когда его собственная сперма уже была у нее во рту и во влагалище, даже при всем этом мысль о поцелуе со старшей сестрой вызывала у него отвращение.

Она почувствовала это, или почувствовала то же самое, потому что в конце концов быстро поцеловала его в нос, а затем в щеки и подбородок, прежде чем обхватить его голову одной рукой и с силой прижать его губы к своей чувственной груди.

Его глаза быстро закрылись. Прежде чем он успел полностью насладиться ощущением, из ее рта над его головой вырвался громкий вопль. Крик оборвался, когда она с силой прижала его лицо к своей груди, где ее прохладная кожа, видневшаяся сквозь ткань сорочки, коснулась его щеки, носа и лба.

Майкл приоткрыл рот, беря в рот эту прекрасную, давно желанную грудь. Он почувствовал вкус твердого соска сквозь тонкую ткань и тут же забылся, услышав, как Мелани снова закричала.

— О, Боже, Майкл, братишка. Да, пососи, пососи мои сиськи, малыш. Боже правый, да...

Майкл обнаружил, что, хотя он жадно ласкал ее потрясающую грудь, Мелани никогда не успокаивалась. Она не могла найти покоя, когда его член был внутри нее, а его рот касался ее чудесных, наливающихся силой сисек.

***********************************

Неистовство толчков Майкла застало Мелани врасплох. Не так уж много мужчин было достаточно сильными, чтобы поднять ее с матраса, но Майкл делал это легко и неоднократно. Он глубоко вонзил в нее свой запретный член, поднимая ее, кричащую и бессвязно умоляющую, в воздух.

Мелани почувствовала, что не может дышать. Она почувствовала, как его член выталкивает ее бешено колотящееся сердце из груди. Все ее тело напряглось, когда из горла вырвался долгий, громкий, непрекращающийся вопль, прерываемый лишь легким заиканием каждый раз, когда он снова погружал в нее свой член.

В один краткий миг просветления она громко закричала ему.

— Боже мой, Майкл, это здорово. У моего младшего брата такой классный член.

Эти слова потрясли ее, когда слетели с ее губ. Они шокировали ее каждый раз, когда она думала об этом, но она не могла остановиться. Она не могла этого скрыть. Она никогда не собиралась говорить ничего подобного. Она также боялась, что Майкл остановится, поскольку ее бесстрашное заявление об их поступке приведет его в чувство. Ее поступок.

Кровосмешение. Трахает своего младшего брата. Сосет, трахается и насилует своего младшего брата, а потом бесстыдно умоляет его о большем. Еще члена младшего брата.

Кровосмешение.

— Боже мой, - подумала она, - я люблю то, чего не могу иметь. Я люблю единственный член, которого у меня никогда не будет.

Она снова закричала.

Майкл не замедлил шага, когда она это сказала. Напротив, он вошел в нее сильнее, вызвав широкую, порочную улыбку на ее губах. Цепи и наручники на руках беспрерывно звенели, пока он изо всех сил пытался войти в нее еще глубже.

Младший брат Мелани давал ей все, что она когда-либо хотела и в чем нуждалась от мужчины. Именно от него, даже если она никогда не знала, как сильно она этого хочет. Мелани схватила и сжала свою грудь, доводя своего брата до самого сильного оргазма, который она когда-либо испытывала в своей жизни.

Она закричала.

Она не знала, кончил ли он снова, хотя, судя по звукам, это определенно было так. К концу он стонал и толкался так сильно, как только мог. В конце концов, ему это тоже понравилось, хотел он того или нет, и признался бы он когда-нибудь в этом или нет.

Она кричала и продолжала кричать.

**************************************

Пока Мелани, тяжело дыша и обливаясь потом, лежала на нем, казалось, потерявшись в бездумном тумане после своего оргазма, Майкл наклонился вперед настолько далеко, насколько позволяли его наручники, чтобы запечатлеть серию поцелуев на обнаженной коже ее грудей. Когда он полностью взял в рот сосок и как можно большую часть окружавшей его груди, она издала еще один неожиданный крик.

Ее удовлетворенные ответные крики продолжались до тех пор, пока Майкл занимался ее грудью. Всякий раз, когда он останавливался, она приходила в себя, тяжело дыша и вздрагивая, пока, в некотором роде, не успокаивалась.

Когда он возвращался к ее грудям, она снова кричала, прижимаясь ими к его лицу и терлась бедрами о его, казалось бы, невероятным образом пытаясь добиться еще большего проникновения и кончить из его теперь уже истощенного члена.

Он играл с ней так долго, как только мог. Не то чтобы он мог пойти куда-то еще.

*******************************

— О Боже, Черт возьми. Боже. - Это было все, о чем Мелани могла думать какое-то время, пока ее тело содрогалось. Она тяжело дышала, обливалась потом и даже иногда вздрагивала. Ее переполняло материнское чувство любви к брату, и она проявляла его, покрывая поцелуями его лицо. Она не могла поцеловать его в губы. Не могла заставить себя сделать это. Она могла сказать, что мысль об этом тоже вызывала у него отвращение.

Вместо этого она продемонстрировала ему смесь любви и вожделения, осыпая безжалостными поцелуями его лицо, лоб, шею и плечи.

— О, черт возьми. Боже.

Мелани потеряла это. Она нашла это в течение одного года, в первые годы учебы в колледже, но тогда она не знала, что это такое, и поэтому потеряла это. Она продолжала пробовать что-то новое, продолжала искать это, но она потеряла это и не могла найти.

Теперь она нашла это.

Это было чувство. Когда она впервые дала волю чувствам в колледже, у нее было такое чувство. В те первые два замечательных года она испытывала его с каждым новым сексуальным приключением. Она не осознавала этого. Она не знала, что это такое, но это был такой кайф. Это было такое невероятное чувство возбуждения, что она не могла остановиться. Это превратило ее в настоящую пьяную шлюху, и ей это нравилось.

У Мелани был один парень, а потом другой. У нее было сразу двое. Она позволяла соблазнять себя одному парню за другим, молодому, старому, коротышке, толстяку, кому угодно. Она занималась сексом в сумасшедших местах. Не просто в общественных местах, а в совершенно безумных общественных местах. Например, посреди двора на закате, как раз перед тем, как должна была начаться следующая волна занятий, чтобы освободить армию студентов. Она отсосала у профессора прямо в лекционном зале перед началом занятий. Она дрочила под одеялом на футбольных матчах.

Это всегда была гонка, чтобы заставить их прийти за ней, прежде чем их поймают.

На протяжении всего обучения в колледже Мелани делала все, что могла. Обычно накачивалась желанным напитком, чтобы ослабить свои запреты и разжечь похоть, всегда пытаясь вернуть то угасающее чувство предельной разрядки и удовольствия.

Мелани крепко прижалась сиськами к груди Майкла и уткнулась носом в его потную шею, наслаждаясь электрическим разрядом, который прошел через нее. Она откинулась назад, так что волоски на восхитительно мужественной груди ее милого брата едва заметно щекотали и ласкали плоть ее грудей, усиливая ощущения. Она не смогла удержаться и прижалась бедрами к уже сокращающемуся члену своего брата, а затем издала долгий, низкий стон, чтобы ее дорогой братец понял, что он все еще делает с ней.

Несмотря на все ее потакания своим желаниям, она не переставала осыпать лицо брата нежными поцелуями. Она пыталась приблизиться к его губам, искушая его, проверяя, хочет ли он этого, но Майкл застыл как вкопанный под ее неослабевающей нежностью.

К ее последнему году обучения в колледже все неожиданно изменилось. Сама она не изменилась. Если уж на то пошло, она стала более необузданной, и более смелой. Она пробовала многое - почти все. Но энтузиазма больше не было. Она по-прежнему любила секс. Она была зависима от секса, но чего-то не хватало. Чего-то, что она не могла определить и поэтому не могла вернуть.

Неаккуратный, скользкий член Майкла неожиданно вывалился из нее. На мгновение она почувствовала угрызения совести из-за того, что эта часть приключения закончилась. Что занятия любовью с ее сексуальным братом подошли к концу. Вероятно, она никогда не сможет повторить этот опыт.

Мелани захлестнула волна страха и беспокойства, когда она представила, как Майкл может повести себя, когда увидит ее в следующий раз, при дневном свете, когда все еще ощущающиеся последствия употребления алкоголя давно пройдут, но она будет знать, что у его старшей сестры навсегда останутся следы его спермы в крови, ее рту и ее киске - следы, которые никогда полностью не смоются. Никогда.

Тогда она стала целовать его шею и лицо с еще большей страстью, держась от его рта еще дальше, чем раньше, но целуя его все быстрее и настойчивее. Мелани чувствовала себя грешницей и оскорбленной. Она изнасиловала своего брата. Он немного сотрудничал, да, получал от этого огромное удовольствие, да, но она вынудила его к этому.

Она обманула доверие своего младшего брата.

Она снова позволила алкоголю взять над собой верх, и прежняя Мелани снова проявила себя. Она снова была распутной, ненасытной студенткой колледжа, которой требовался дикий, запретный сексуальный опыт, чтобы утолить нечто ненасытное, что давным-давно проснулось глубоко внутри нее.

Это чувство вернулось, пусть и ненадолго. Теперь она могла дать ему название. В колледже, когда оно у нее только появилось, а потом пропало, она не могла этого сделать, но теперь могла.

При дневном свете Мелани держала себя в руках. После колледжа, занимаясь сексом, Мелани контролировала себя. Мелани всегда, всегда контролировала себя, потому что, если бы она этого не делала, эта ее сторона могла бы проявиться. Это была греховная сторона, ее порочная сторона, ее тайная, похотливая сторона.

В глубине души она теперь знала то, о чем раньше даже не задумывалась и не подозревала. Ей нравился инцест. Она должна была бороться с этим. Она должна была контролировать это. Но то чувство, которое она испытывала, когда занималась любовью со своим братом, своей семьей, фантастически сексуальная человеческая плоть, которая была для нее под запретом, - это был кайф, или одна из его форм.

Совершала немыслимое. Раскрыться, позволить проявиться той части себя, которая бросала вызов ее самоконтролю и здравому смыслу, - вот в чем был кайф.

Делать все, что угодно, что могло шокировать всех и каждого, включая ее собственную ханжескую натуру, - вот в чем был кайф.

Она хотела покорно стоять на коленях, покрытая спермой на сиськах и лице, на губах и в ротовой полости, перед толпой шокированных и зачарованных зрителей. Она хотела, чтобы люди видели ее, покрытую спермой, знающую, что она уже проглотила больше, чем положено любой женщине, и еще больше осталось, чтобы украсить ее все еще недовольное, всегда похотливое лицо.

Она хотела, чтобы они знали, что она сделала, и что она все еще хочет сделать еще больше.

Теперь она хотела, чтобы они все знали, что сперма, которую она использовала как косметику, принадлежала ее младшему брату. Она не могла, но сделала это. Она хотела, чтобы они знали, что она добровольно покрыла себя горячей, кровосмесительной спермой на всеобщее обозрение. Мелани хотела, чтобы люди увидели ее порочную сторону, отбросив все доводы рассудка и самоконтроль.

Люди должны были увидеть плохую Мелани.

Мелани позволила своему телу успокоиться, и ее поцелуи стихли. Она лежала на брате, обнимая его, наслаждаясь его теплом, его потом и волосами по всему телу. Он чувствовал себя мужчиной. Она чувствовала себя женщиной. Она на самом деле чувствовала себя крошечной, распростертой на нем, и это было необычное для нее чувство. Она чувствовала себя женственной, крошечной, одинокой и неуверенной в себе. Сильная старшая сестра чувствовала себя неуверенно, мечтая оказаться в объятиях своего замечательного младшего брата, которого она привязала к кровати и изнасиловала.

Удивительно, но ощущение было приятным. На данный момент она не контролировала себя. Никто не контролировал.

Мелани немного подождала, прежде чем встать, чтобы попытаться исправить то, что она только что сделала с их жизнями.

— Я люблю тебя, братишка, помни об этом, - прошептала она, а затем резко встала и снова стала Мелани.

Раскаяние.

Майкл снова заснул. Мелани была приведена в порядок и готова ко сну. Действие алкоголя быстро проходило, в то время как усталость, как физическая, так и эмоциональная, одолевала ее.

Она уже сожалела об этом. Когда она почувствовала, что приходит в себя, у нее возникло искушение налить себе еще выпить, чтобы заглушить подступающую боль и мучения, которые на трезвую голову она почувствовала бы еще острее.

Она ограничилась стаканом воды и глотком аспирина.

Она была одета во фланелевую пижаму, которая выглядела как тюремный комбинезон, который теперь ей приходилось носить за свои преступления. Она бесшумно проскользнула в комнату Майкла в последний раз, когда он тихо похрапывал, и снова отчаянно боялась его разбудить.

Когда она снимала наручники, казалось, что каждый их звук эхом отдавался от стен. Она была уверена, что он проснется, но алкоголь, поздний час и их совместные усилия явно взяли свое. Он лежал там, красивый, привлекательный для нее, мирно дыша, и на его лице виднелась довольно привлекательная легкая щетина. Черты лица были спокойными, но резкими и мужественными.

На какой-то безумный миг Мелани отчаянно захотелось поцеловать своего брата. Не нежно, не трепетно, не по-сестрински. То, что она не могла сделать, когда его член был внутри нее, она всей душой желала сделать сейчас. Она хотела страстно поцеловать его, крепко, самозабвенно, отдаваясь ему всем телом в одном долгом, глубоком, всепоглощающем поцелуе.

Но так же быстро, как это чувство охватило ее, оно прошло. Мысль об этом быстро сменилась восторгом на отвращение. Она не знала почему, или почему перемена произошла так внезапно, но это сразу же обрело смысл. Отвращение было правильным. Во всяком случае, было странно, что она когда-либо думала иначе. Это стало самой отвратительной вещью, о которой она могла думать, - целовать своего брата так страстно. Так сексуально.

Это было бы моральным предательством, актом кровосмешения. Это было бы предательством по отношению к ее брату и ее обязанностям по отношению к нему как старшей сестры. Больше всего, как ни странно, Мелани чувствовала, что это было бы непоправимым предательством по отношению к Мышке. Мелани внешне хмурилась, в то время как ее душа мрачно смеялась внутри.

После всего этого, после всего, что они сделали, после всего, что сделали Мышка и Майкл, после всего, что сделала Мелани, после всего, что она видела, о чем думала и что представляла, после всего этого, после того, как она отсасывала и трахалась со своим братом против его воли, несмотря на то, что она все еще собственнически прижималась к нему в дополнение к ее постыдным фантазиям о том, как она будет заниматься с ним гораздо более порочными вещами, мысль о поцелуе вызывала у нее полное отвращение.

Мелани очень нежно обхватила его лицо одной рукой. Она быстро и холодно чмокнула Майкла в щеку, а затем отпустила его. Она тихо положила ключи от его машины на стул рядом с его одеждой и, ни разу не оглянувшись, отправилась в свою постель.

Продолжение следует.....

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.