ЛОМ НА РАБОТЕ

Лом разглядывал командира одной из своих боевых групп, тот молча сидел перед ним в ожидании приказа. Встреча происходила в кремационном зале похоронного агенства "Калинов мост", как раз в разгар его работы. Машинисты работали с оборудованием, двое как раз загружали очередной гроб в печь. Другие машинисты в процессе кремации время от времени открывали задвижку в печи и проводили шуровку — перемешивали прах покойного, периодически смотрели за пламенем через небольшое жаропрочное окно. Кремационный зал был оборудован мощной системой вентиляции, поэтому какой-либо запах полностью отсутствовал. Кроме того, в данном зале постоянно поддерживалась идеальная чистота, за этим старший смены следил особо - во избежание штрафов, а то и рукоприкладства. Было дело, Ломтиков лично отлупил старшего смены, за грязь на рабочем месте. Без увечий и тяжких последствия, больно, но не опасно. С тех пор подобных нарушений трудовой дисциплины не было. Приходить на работу пьяным или с запахом " после вчерашнего" Ломтиков тоже отучил.

Лом и Немец сидели за небольшим столом, что притулился в углу. Лом подтолкнул боевику папку с документами.

— Тебе предстоит работа. Вот. Ознакомься.

Боевик некоторое время шуршал бумагами, знакомясь с информацией. Вскоре он закрыл папку и вопросительно посмотрел на Ломтикова.

— Это твои мишени, Вальтер. Виолетта Шацкая и её сын - Арсений Яковлевич Шацкий.

— Вдова того самого Шацкого? - уточнил Вальтер.

— Да. Того самого. Они намылились в Европу, в прекрасную страну Андорру. Страну, где уникальная природа, живут долгожители и нет никаких тюрем, потому что преступления там не совершают. Семьдесят семь тысяч населения. Всего на всего двести полицейских на всех. Не страна, а прямо рай на земле. И все друг другу улыбаются. Жена и сын покойного Яши собираются туда свалить. Они почти распродали все, что осталось от активов Яши и вывели эти деньги в Европу. Ну и плюс к этому у Яши часть бабок хранилась там, у "гномов". Так вот, вдова и наследник Яши Шацкого должны остаться здесь, в родных пенатах. Как ты это сделаешь - не важно. Главное - результат. Вспомни, чему тебя учили в военном училище. Это понятно?

— Да.

— Иди, работай. У тебя есть дней десять, не больше.

— А остальное семейство? Там еще дочери...

— Они нам не интересны. Это глупые, ни на что не способные бабы. Это первое. Они давно за бугром живут. Это второе. Всё, иди работай.

Вальтер Оплеталин по кличке "Немец".

Виолетта Шацкая смотрела на парк из окна дома. Уже не их дома, особняк, что располагается на берегу живописного озера, в окружении леса, уже продан. Как и многое другое. Она закрывает эту страницу своей жизни, забирает сына и уезжает из страны. Здесь у неё не остается ничего, только могилы. Могилы родителей, могила мужа. Муж... Да, в последние годы они охладели друг к другу, но она все равно была благодарна ему. Благодарна за детей, благодарна за то, что он содержал её, выполнял её прихоти и капризы. За то, что дал их детям достойное образование и средства для "старта". Да, Виолетта знала о том, что муженек время от времени ходит на лево, потрахивает массажисток, и не только их, но она прощала ему эти вольности. Яша, Яша... Как же так... Все, пора ехать.

— Арсений, нам пора ехать, через два часа наш самолет, нужно поторопиться!

— Иду, мама.

Арсений, сын, её любимчик, студент - отличник, спортсмен. Он так похож на отца... Сердце сжало предчувствие чего-то нехорошего. Они вышли из особняка, во дворе их ждал бронированный автомобиль, водитель и телохранитель. Водитель закинул в багажное отделение пару сумок, Виолетта с сыном уселись на заднее сидение, телохранитель и водитель заняли свои места и машина выехала со двора особняка. За тонированными стеклами мелькал лес, Виолетта думала о своем, С чего всё это началось? Куда влез её Яша? Она не верила в случайность смерти мужа, его убили. Кто? За что? Неизвестно. Уголовное дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Она нанимала частных детективов, те пытались "рыть", но ничего узнать не смогли. Двое сразу отказались от работы. Тупик. И она решилась на выезд из за рубеж, в Европу. Продать все, что осталось, вернее то, что ей оставили рейдеры, и бежать. Бежать прочь из этой ужасной страны, от этих страшных людей...

— Они выехали, - оператор коптера, который вел наблюдение за особняком, доложил командиру. - Две мишени, телохранитель и водитель.

— Понял, - хрипнула рация в ответ.

Машина на приличной скорости неслась по дороге, что располагалась посреди леса. В салоне стояла тишина, пассажиры думали о своем, Арсений о том, как он будет жить вдали от своих друзей и подружек, Виолетта думала о прошлом, водитель просто вел автомобиль, телохранитель, что называется, бдил.

— Впереди патруль ДПС, нас тормозят, - сообщил водитель.

— Не останавливаться! - скомандовал телохранитель, достал из кобуры ПМ и дослал патрон в патронник. - Прибавь газу!

Машина промчалась мимо патрульной Приоры, что стояла на обочине и посверкивала работающей "люстрой". Человек в форме сотрудника ГИБДД с капитанскими погонами проводил взглядом пронесшуюся мимо машину и достал радиостанцию.

— Они не остановились.

Из придорожных кустов вышли несколько человек, вооруженных автоматами, один из них упаковывал в рюкзак накладной кумулятивный боеприпас.

— Понял...- послышалось из радиостанции. - Резервный вариант. Собирайтесь и валите от туда.

Первый вариант не сработал, придется действовать по другому. Ничего, трасса почти всегда пустая, эта дорога вела в тупик, к бывшей резиденции Шацкого и еще к одному особняку, который сейчас пустовал, поэтому посторонние тут редко показываются. Вальтер не надеялся, что ловушка с поддельной машиной ДПС сработает, но попробовать стоило. Оплеталин убрал радиостанцию в карман, взял пульт управления и привел в боевое положение противобортовую мину ТМ 83. Все, осталось только ждать, дальше умная мина все сделает сама. Как только цель окажется в поле зрения инфракрасного датчика, который регистрирует инфракрасное излучение машины, последний выдает команду на предохранительно - исполнительный механизм на подрыв мины. При взрыве заряда мины из медной обкладки кумулятивной выемки образуется ударное ядро, которое на дальностях от пяти до пятидесяти метров пробивает броню толщиной до ста миллиметров, образуя в броне отверстие диаметром восемьдесят миллиметров. Броня у машины существенно тоньше танковой, у тех, кто внутри шансов уцелеть нет.

ТМ-83 — советская противотанковая противобортовая мина, предназначенная для выведения из строя колесной и гусеничной бронетехники противника ударным ядром с бокового ракурса в борт.

Боеприпас не подвел, сработал штатно, ударное ядро пробило бронированный борт автомобиля как картонный, прошив машину навылет, разрубая пассажиров пополам... От удара тяжелый автомобиль слетел с дороги в лес, ломая деревья, перевернулся несколько раз и встал на крышу.

— Контроль, - отдал команду Оплеталин. Двое боевиков направились к развороченной машине. Через минуту от туда донесся одиночный выстрел.

— Все чисто, - Оплеталин по рации услышал доклад. - Пришлось немного помочь водителю.

— Это точно они? - уточнил Немец.

— Головы у них неплохо сохранились. Это Шацкая и её сын. Телохранитель был не пристегнут, для него это, судя по всему, обернулось сломанной шеей. Водитель был еще жив, пришлось сделать контрольный в голову. Там топливный бак поврежден, бензин потек. Может быть пожар.

— Сворачиваемся!

Команда ликвидаторов собрала оборудование, сняла мину - дублер, что располагалась чуть далее по дороге и растворилась в лесу. За из спинами поднимался черный жирный дым, начинался пожар, это горела покореженная машина. Через двадцать минут к месту преступления подъехал настоящий экипаж ДПС и пожарная автоцистерна, пожарные начали тушить пожар. Через час на месте преступления уже работала оперативно-следственная группа. Это преступление так и осталось "глухарем". Долги семействе Шацких перед Глаголевыми были погашены.

ВСТРЕЧА "СТАРЫХ ДРУЗЕЙ"

Друзьями они не были, поэтому разговор был не простым. Встреча проходила на охоте, главы некоторых Семей, можно сказать, самых влиятельных Семей, собрались за городом под предлогом охоты на уток. Озеро, камыши, эксклюзивные ружья, охотничьи собаки, подсадные утки, все как положено. Охрана бдила, оцепив периметр. Вот только речь об охоте не шла, это были переговоры, пятеро человек обсуждали сложившуюся ситуацию. Они сидели за столом, что располагался под шатром. Неподалеку горел костер, челядь готовила бараний шашлык, пока начальство пробавлялось легкими закусками. А дичь? Дичь будет к вечеру, челядь постарается, настреляет уток, приготовит их. Халдеи уже охотились, время от времени были слышны хлопки ружей и лай охотничьих собак. Еще вечером будет баня, девочки, стоящие греха, культурная программа, так сказать. Но пока шел деловой разговор. Большие деньги - это не только большие возможности, но еще и большие проблемы. Вот и собрались большие люди, владеющие большими деньгами обсудить большие проблемы.

— Итак, Цезарь, отошел в мир иной, - заявил Третий, опрокидывая в себя третью рюмку кедровой настойки и закусывая её копченой олениной.

— И почему - неизвестно, - добавил Первый.

— Известно почему. Глаголев, - бросил Второй.

— Чего вдруг? У них все было ровно, никаких конфликтов. Да, Глагол тот ещё отморозок, но тут он явно не замешан, - возразил Четвертый.

— Ой ли? - буркнул Второй. - Сначала у него был конфликт с Назаром, зрела больная война - и на тебе, Назар внезапно умирает. От чего, почему - непонятно. Потом Яша Фимоз, который так же был с Глаголом в контрах. Был, был, я точно знаю. А теперь - Цезарь.

— У Цезаря и Глагола все было ровно, - покачал головой Четвертый. - Никаких конфликтов. Ты зациклился на Глаголе. Идея фикс, так сказать.

— А что мне еще думать?! После каждой смерти он усиливается, кратно усиливается, - скривился Второй. - Он сожрал активы Яши, он сожрал активы Назара...

— Не все активы Назара, - буркнул Первый, - часть перешла к нам.

— Ему досталось самое вкусное, - упрямо гнул свою линию Второй.

— Активы Цезаря он не тронул, - ответил Первый.

— Про Валикова вы забыли. А ведь он на пожизненное ушел, и не только он, - заявил Второй.

— И тут Глагол постарался? - хмыкнув, спросил Четвертый.

— Есть такая информация, - продолжал упрямиться Второй. - Мне, что называется, птички на хвосте принесли. Есть у Глаголева люди в центральном аппарате следственного комитета. Валиков и иже с ним - их работа.

— Это всего лишь слухи, - возразил Четвертый.

— Может быть и слухи. Но как только за Валикова взялся следственный комитет, то Глаголев тут же влез в его бизнес, - угрюмо проговорил Второй. - Влез и забрал себе самое ценное, самое прибыльное.

— После - не значит вследствие, - заявил Четвертый. - Да, у Глагола были разногласия с Назаром. Как и с Яшей. Но то, что они умерли из-за этих разногласий, не доказано.

— Слушайте, мы не в суде, в конце концов... - начал было Второй, но Четвертый его тут же перебил.

— Именно. Мы не в суде. Поэтому нам нужно разобраться по настоящему, прежде чем принять решение, - отрезал Четвертый. - Ошибки буду нам стоить очень дорого.

— А семья Яши? Жена, сын... Их точно убили... Глагол это! - Второй продолжал обвинять Глаголева.

— Убили. Но Глаголев тут каким боком?- раздраженно спросил Третий. - Яша много кому любимые мозоли оттоптал. Мне, кстати, тоже.

— Все, хватит! - отрезал Первый. - Чего гадать на кофейной гуще? Так мы просто теряем время!

— В любом случае, вопрос нужно решать, - заключил Пятый, подзывая любимую собаку и кидая ей лакомство. - Так дальше продолжаться не может.

ГЛАГОЛ И АЛБАНЕЦ

Они встретились на нейтральной территории, в небольшом загородном кафе, с прозаическим названием "Русалка". Аборигены же называли этот очаг питейной культуры весьма незатейливо - "вобла". Заведение было так себе, ничего особенного, десяток столов, барная стойка, небольшой танцпол. Но пиво здесь всегда было свежее и качественное, водка не "паленая", был неплохой выбор закусок, кухня готовила на нормальном масле, не на машинном, персонал воровал умеренно, не нагло.

Инициатором этой встречи был Албанец. Глагол прибыл не один, с ним была многочисленная охрана и помощники, а вот Албанец был в одиночестве, даже водителя с собой не прихватил, сам управлял машиной. Охрана Глаголева вежливо, но настойчиво вывела из зала всех посетителей, удалила персонал, после чего спецы проверили заведение на предмет заложенных бомб, подслушивающих устройств. После проверки один из помощников Глаголева выдал посетителям "воблы" денежную компенсацию за причиненное неудобство, затем бросил на стойку бара пачку купюр крупного номинала в качестве возмещения владельцу упущенной прибыли и вышел на улицу. Будь Глаголев помоложе и глупее, он бы просто выставил всех на улицу - без компенсаций и извинений. Просто потому, что мог. Только вот ему уже давно не нужно самоутверждаться таким образом, он все это уже давно перерос. Смешно сказать, у него есть небольшой бизнес на чужой территории, и этот бизнес регулярно "ощипывает" небольшая группка мелких бандюков, этакая "отрыжка" из девяностых. Эта гопота недавно вышла из колонии после длительной отсидки, менталитет у них остался прежний, вот они и взялись крышевать небольшую фирму. Весь фокус в том, что эта фирма не фирма вовсе, а одно из подразделений, которым управляет его жена. Негласно, конечно, так-то эту контору с Глаголом никто не связывает. Шум ему поднимать не целесообразно, посему братки ежемесячно получают бабки за "крышу" и не знают, что стоит Глаголу или Ларе шевельнуть бровью и эти мальчики просто исчезнут, растворясь на необъятных просторах Родины.

Работал генератор помех. Глаголев сидел за столиком и не спеша тянул светлое пиво, закусывая его арахисом. Албанец пил кофе, черный, крепкий, без сахара, отсутствие которого он компенсировали пирожным "картошка". Минут пять они сидели молча, разглядывая друг друга.

— Я согласен, - сказал Албанец начиная разговор, отодвигая пустую чашку в сторону.

— Согласен? На что согласен? Я не помню такого, чтобы я делал тебе какие либо предложения.

— Не делал. Но скоро сделаешь. А может и не сделаешь. Ты растёшь Глагол. Растёшь и все больше матереешь. Рано или поздно ты придешь к выводу о том, что нельзя допускать ситуацию, когда такой человек как я тебе не подконтролен. И тогда ты сделаешь мне предложение встать под твою руку. Или же просто устранишь меня, без всяких разговоров и переговоров. Поэтому я решил предвосхитить события. Я согласен стать твоим подчиненным. Я не буду лишним в твоей команде, "штыков" много не бывает. Людей в подчинении у меня не особо много, но они очень хорошо подготовлены и верны мне, как псы. Я буду полезен тебе в делах.

— Вот как... - Глаголев встал, не спеша подошел к пивным кранам, умело нацедил себе ещё одну кружку пива, взял со стойки новый пакетик арахиса и снова уселся за стол.

— Не скажу о том, что твое предложение так уж неожиданно для меня, - сказал Глаголев отхлебывая из кружки и бросая орешки в рот..

— Что ты решил?

— Я согласен. Но есть ряд условий, Албанец. Они окончательные и торга по ним не будет. Или ты принимаешь их целиком и полностью, или...

— Я слушаю тебя, Глагол.

— Первое. Ты дашь мне полную информацию о том, кого "исполнили" ты и твои люди. Не морщи лоб, я знаю о том, что ты время от времени сам исполняешь заказы. Чтобы форму не терять. Мне нужна информация о тех, кого убрали и о тех, кто их заказал.

— Принято.

— Второе. Ты сообщишь мне о тех, кого заказали и кого еще не исполнили. Саму работу по ним пока приостановишь. Возможно от некоторых заказов тебе придется отказаться. Информация о заказчиках мне так же нужна.

— Принято.

— Третье. Ты будешь работать и дальше, сообщая мне обо всех заказах и заказчиках. Возможно от некоторых заказов тебе придется отказаться.

— Принято.

— Четвертое. Иногда будешь "работать" по тем, на кого я укажу, и это будет оплачиваться. Скупиться я не буду.

— Принято.

— И последнее. Попытка "кинуть" меня приведет к твоей мучительной смерти. Семью я тоже не пожалею. У тебя двое детей, жена. Ты меня знаешь.

— Об этом можно было не говорить. Я не мальчик, я отлично знаю условия игры, - криво ухмыльнулся Албанец.

— О том, что ты будешь работать на меня, будем знать только мы двое. Только ты и я.

— Даже жене не расскажешь?

— Нет. Незачем ей об этом знать. На днях получишь инструкцию порядке связи. Все, иди.

Албанец ушел. Глагол некоторое время потягивал пиво, обдумывая произошедший разговор. Через некоторое время в помещение кафе зашел помощник.

— Кликни бармена, пусть придет и мне кружечку нальет. Чего я как босяк, сам себе наливаю...

— Какое пиво будете?

— Темное, "Два кабана". И официантку позови.

Помощник кивнул и вышел на улицу. Глагол продолжал размышлять, попивая пиво. После смерти Соскина Наталья затребовала информацию об Албанце и его организации. И через некоторое время на стол Глаголу легла аналитическая записка, в которой с обоснованием говорилось о том, что данную организацию необходимо подчинить Семье. Или уничтожить. Иначе рано или поздно произойдёт столкновение двух организаций. А через неделю ему позвонил Албанец. Наталья и этот вариант развития событий в своей записке допускала, прогнозировала, что Албанец сам пойдет на контакт. Глаголев допил пиво, сунул под кружку хорошие чаевые и вышел из кафе.

ВАЛЯ И ДИМА

Я пришла в себя и сразу, не открывая глаз поняла, что лежу на больничной кровати. Как поняла? У больницы особый запах - запах моющих средств, лекарств. Запах болезни и боли, запах страданий... Открыв глаза я сразу увидела Димку, он сидел рядом, на низком стульчике, наклонившись вперед, обхватив голову руками. И мне казалось, что он время от времени тихо постанывает...

— Дима... - тихонька позвала я его. Он вскинулся, схватил меня за руку с стал осыпать мою ладонь поцелуями.

— Дима... - повторила я.

— Прости меня. Я виноват... Я не уберег тебя. Я позволил отцу сделать это... Я,..

— Не нужно. Все нормально. Они толком ничего не успели...

— Я... - Димка отвернулся и поник плечами.

— Все нормально, - с нажимом повторила я. - Меня и посильнее лупили. И ничего, отлежалась. Я как та кошка, у которой девять жизней.

— Валя. Больше тебя мой отец не побеспокоит. Я... Я разорвал все отношения с ним... А мама... Мама все поняла и приняла.

— Это были твои родители? Мне не привиделось?

— Да. И... Если после всего этого ты решишь меня бросить - я пойму. И не буду тебя преследовать, - он с трудом выдавливает эти слова из себя.

Глупый... Ну куда я пойду? Зацелованная, заласканная, затраханная, заклейменная Димкой, я теперь не смогу принадлежать кому-то другому. Я не представляю себе жизни без него. Я просто не смогу быть без него.

— Интересное у меня знакомство с твоими родителями получилось. Нестандартное, - говорю я Димке и тот стремительно краснеет.

— Валя, любимая... - начинает он, но я прерываю его. Мне нужно сказать ему важное.

— Дима. Я... Я должна тебе сказать. Я не решалась... Кажется я беременна. Тест показал. Конечно, надо пройти обследование. Дело в том, что я не могу иметь детей. У меня проблемы по женской части, я долго лечилась, но все было бесполезно. А тут... Я не знаю, почему так случилось.

— Я знаю. Нет, не про болезнь. Про беременность. Тебе дали снотворное и тебя обследовали, пока ты спала. Все проходит хорошо, у нас будет маленький.

— Дима...

— Я... Я сказал тебе неправду. Я... Это моя квартира. Я не хотел тебе говорить, боялся, что ты не согласишься на совместное проживание. Те деньги, что ты мне давала я сохранил. Прости меня, я не должен был тебе врать.

— Глупенький, - отвечаю я ему и улыбаюсь.

Ойкаю от боли в губе. Димкин взгляд темнеет. Тут дверь палаты распахивается и входит свекровь. Будущая свекровь. Она оглядывает меня цепким взглядом, проходит в палату и усаживается в кресло.

— Сын, выйди. Мне нужно серьезно поговорить со своей невесткой, - говорит она донельзя властным тоном и у меня появляется твердая уверенность в том, что в семье Димки царит матриархат.

— Нет, мама, я останусь здесь! - твёрдо отвечает Дима и вновь берет меня за руку. Свекровь хмыкает, затем улыбается.

— Все же ты пошел в меня, не в своего папашу - тюфяка, - заявляет она.

— Мама...

— Помолчи, сын. Свадьбе - быть. Пригласим всю родню. Вы зовите, кого хотите. Что до твоего отца, Дима - решайте сами, если его на торжестве не будет, я огорчаться не буду.

— Мама, может быть без все этой мишуры обойдемся?

— Вот еще! Мой единственный сын женится, такое событие происходит не каждый день! Я сказала - свадьбе быть! Настоящей свадьбе! С выкупом невесты, конкурсами, тортом и дракой. Драка должна быть обязательно, не то вы будете очень скучно жить. О финансах можете не беспокоиться, это я возьму на себя.

М-да. Мне кажется, что с моими свекрами не соскучишься... Особенно со свекровушкой. В любом случае "любимого" свекра на свадьбе я не увижу. Не хочу. А вот мои родители... Нет, не буду я им звонить. Просто не смогу. Зачем лишний раз себе ранить сердце? Тогда было все сказано. Нет, это все в прошлом...

Продолжение следует