МАРТОВСКИЕ ИДЫ

НАТАЛЬЯ И ГЛАГОЛЕВ

Наталья с утра готовила аналитическую записку по одному из направлений деятельности Семьи. Перед тем, как начать готовить аналитику Наталья долго работала с различной информацией: отчетами, справками служебными записками, рапортами. Время от времени Ната делала перерыв в работе, вставала из-за стола, делала небольшую зарядку, заваривала себе кофе, выпивала чашку бодрящего напитка с печеньками и вновь принималась за работу. Она рассчитывала закончить работу через пару часов, а потом... Потом она вновь займется поиском того человека, который пытался убить её, того человека, который сделал её любимого мужа инвалидом.

С Волькой у них было все хорошо, он быстро оправился от ранения, быстро освоил бионический протез ступни и теперь свободно ходил, даже без трости. Да, ему пришлось некоторое время посещать психолога, это было частью реабилитации и это помогло. К Наталье вернулся прежний Волька, её Волька, ласковый и мягкий, с его чудесным чувством юмора. Как-то примеряя новый костюм Воислав долго крутился перед зеркалом, а потом вынес вердикт:

— Нет, это всё не то.

— Тебе очень идет, Волька, - заметила Наталья.

— Нет, Ната. Мне нужен другой костюм. Морской костюм.

— Морской? - удивленно спросила Ната

— Ага, - кивнул в ответ Воислав. - Костюм пирата. Как у Долговязого Джона. Или как у Джека Воробья.

— Как у Джона Сильвера? - улыбнулась Наталья.

— Точно. Тогда мне останется завести попугая-матершинника, посадить его себе на плечо, подвесить на пояс абордажную саблю, кортик и пару пистолей. И в таком виде отправиться руководить банком. И да, ввести там новый дресс-код, переодеть всех сотрудников в подобную одежку. Все просто охренеют! Банк переименуем. "Остров Сокровищ". Или "Пиастры". "Тортуга". "Порт Роял". "Черная Жемчужина".

И Наталья засмеялась. Наверное именно в этот момент её окончательно "отпустило", разжалась та пружина, что была у нее внутри, что была сжата в тот момент, когда она узнала о случившемся, когда она увидела Вольку в больничной палате.

— Остров сокровищ... Стивенсон. Ты читал эту книгу, Волька?

— Конечно читал. Кстати, ты знаешь, почему Джона Сильвера боялся сам Флинт?

— Почему?

— Джон Сильвер, он же Окорок, он же Долговязый Джон, он же Одноногий был на Морже, на корабле Флинта, квартирмейстером, - ответил Воислав

— Квартирмейстером?

— Да. То есть командиром абордажной партии. Сама, понимаешь, те ребята были полными отморозками и командовать ими мог очень непростой человек, им под стать. Представь, каких людей ему приходилось держать в кулаке. Капитану Джону Флинту было чего опасаться, Окорок мог "подвинуть его с бочки" в любой момент - без всяких "черных меток"..

— Согласна, - кивнула Ната.

Ната улыбнулась воспоминаниям, вздохнула и принялась за работу. Она закончила печатать справку, подписала её и запаковала в конверт. Все. Можно заняться поиском. Наталья искала, искала все это время, что прошло после покушения, запрашивала информацию из служб Ларисы и Котова, ставила задачи своим подчиненным, коих было уже пять человек и думала, думала, думала над полученной информацией. Оставалось всего трое "кандидатов" на роль заказчика покушения на неё, остальных она отсеяла. Трое. Кто же из них? Наталья закрыла папку и откинулась на спинку кресла. И в этот момент в дверь постучали.

— Да, войдите!

И в кабинет Натальи вошел Александр Петрович Глаголев, собственной персоной.

— Александр Петрович?

— Наталья... Сильно занята? Не отвлекаю?

— Нет, вы проходите, присаживайтесь.

Глаголев подошел к креслу, что стояло у т-образного стола, и уселся в него. Наталья в это время наполнила чистую кружку свежим кофе и поставила её перед начальством. Рядом с кружкой на стол опустилась вазочка с печеньем и сахарница. Глаголев благодарно кивнул, взял кружку, просил три кусочка сахара-рафинада, размешал, сделал глоток, после чего откусил кусочек печенья

— Вкусно.

— Не покупное. Я сама пекла.

— Успеваешь хлопотать дома на кухне? Это хорошо... У тебя масса достоинств, я завидую племяннику. Как думаешь, зачем любимое тобою начальство решило навестить свою подчиненную? - спросил Глаголев, допивая кофе.

— Судя по всему, у любимого мною начальства есть ко мне важный разговор.

— Верно мыслишь. Мы нашли его, Ната. Мы его нашли.

Наталья мгновенно собралась. Кажется ей на время придется оставить эту бумажную работу. Эта тварь её и только её! Она уже чувствовала в своих ладонях рукояти ножей... Только бы ей дали возможность вцепиться врагу в глотку. Так легко, как Салов, он не отвертится. Она будет убивать его долго.

— Кто? - ровным голосом спросила она.

— Цезарь.

— Вот как... - Наталья закрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Клавдий Соскин был одним из тех троих, что остались в её списке подозреваемых. Она почти нашла его... Еще немного и она вышла бы на него сама.

— Мотив? Зачем ему это?

— Вот. Это запись переговоров Цезаря с Албанцем... - Глаголев выложил на стол девайс.

— Албанец? Кто это? Я не встречала этого имени в документах.

— Все потом, слушай.

Албанец

"... - Скажу не скрывая, я удивлен, Цезарь. Ты ни разу ко мне не обращался за услугами. Это тебе и не нужно было. Чего вдруг? Что такого случилось, что тебе понадобились услуги моих ребятишек? Обычно ты все решаешь переговорами, а тут...

- Переговорами тут дело не решить. Мне нужна ликвидация одного человека. Мне нужно таким образом ослабить того, на кого она работает.

- Положим так. Ты уже пробовал проделать это сам? Только не ври мне, я этого не люблю.

- Пробовал. Безуспешно. Ты возьмешься за это дело?

- Сложный вопрос, Цезарь.

- Почему?

- Да потому что охрана объекта теперь начеку и ежедневно ждет покушения. Кроме того, наверняка охрану объекта усилена. Цезарь, все более - менее серьезные люди этого мира состоят под охраной, но если на них не покушаются, то со временем охрана становится проформой, нудным обрядом, рутиной. Охрана утрачивает бдительность и несет службу спустя рукава. Тогда к объекту легче подобраться на расстояние удара. Это первое. А когда совершается покушение, то начинается суматоха, неразбериха, благоприятные для ликвидаторов и резко возрастают шансы уйти. Я берегу своих людей, их обучение мне очень дорого стоило. Это второе. Ну и третье, на десерт, так сказать. Охрана объекта теперь начеку, службу они несут как надо, и если акция все же удастся, то никакой суматохи не будет, тут же кинутся за убийцей. Есть возможность захвата моих людей, а это может в итоге привести ко мне.

- И все же, Албанец, ты возьмёшься за работу?

- Расскажи мне, Цезарь, про неудачное покушение.

- Да что там рассказывать? Ударили из ПТРК по машине, попали, но... Объекта там не оказалось, ехал её муж. По машине сопровождения оператор второго ПТРК промазал, охрана объекта прижала огнем группу, что должна была добить всех, кто выжил в машине объекта. В общем, все пиздой пошло...

- Понятно. Клавдий, каждый должен заниматься своим делом. Делать то, что он умеет делать. Ты должен был прийти ко мне с этой проблемой, а не самому шашкой махать.

- Да я...

- Ладно, хватит. Кто объект? Мне нужна вся информация по нему.

- Вот документы, Албанец...".

Наталья слышит шелест бумаг, человек с фамилией, ну или кличкой Албанец, заочно знакомится с нею... Глаголев наливает себе ещё одну чашку кофе, звенит чайной ложечкой и вновь начинает хрустеть печеньем.

"... - Нет. Я не возьмусь за эту работу, Клавдий. И не проси.

- Значит нет...

- Нет. Лет... Лет десять назад я бы взялся за этот заказ. Теперь - нет. Глагол ныне слишком силен. И, плюс к этому, совершенно беспощаден, я давно его знаю. А если добавить то, что он всегда идет до конца... Тут нужно устранять их всех, понимаешь? Всех, причем одномоментно. А это невозможно. Ты свалял дурака, Цезарь. Своего племянника он тебе никогда не простит. Никогда. Уходи, Цезарь. Бежать с доносом к Глаголеву я не стану. Но, если он прямо меня спросит... Я тебя сдам, своя рубашка ближе к телу. Уходи...".

Запись закончилась. Наталья некоторое время молча сидела и обдумывала услышанное. Вот значит как получается... Цезарь испугался роста могущества Глаголева и решил его немного притормозить. Ну да, если убрать её, это действительно несколько ослабит Глагола, замедлит развитие семьи. А там еще что-то можно придумать, создать этакую фронду против Глаголевых.

— Какое решение приняла семья? - Наталья смотрит Глаголеву прямо в глаза. Тот отвечает ей таким же прямым взглядом.

— А какие варианты развития событий, Ната, ты можешь предложить? - спросил Глаголев.

Наталья закрыла глаза и начала анализировать. Здесь и сейчас может быть два варианта. Глаголев скажет ей, что Цезарь слишком серьезная фигура, чтобы трогать его. В интересах Семьи оставить Соскина в покое. Да, Воислав пострадал, но ведь ничего же серьезного не случилось. Можно будет путем переговоров найти компромисс. Ведь всегда можно договориться. Вариант второй...

— Семья выбрала тот вариант, в котором Соска подыхает, - говорит Глаголев и Наталья открывает глаза.

— Наталья, я стал тем, кем я стал благодаря тому, что я ничего никогда не забываю, я никогда ничего никому не прощаю, и я всегда отвечаю ударом на удар. Именно поэтому Албанец не стал брать этот контракт. Именно поэтому Албанец слил мне Соскина. Он знал, что я в любом случае выясню, кто стоит за твоей смертью и приду за ним. Знал, что я узнаю о том, что Цезарь контактировал с ним. И то, что с Албанцем и его людьми не может сделать МВД и следственный комитет, сделаю я. Арнаутов, сдавая мне Клавдия, беспокоился о себе. И правильно делал.

— А кто он такой?

— Албанец? Это кличка. Скажем так, у него весьма специфический бизнес - его организация занимается физическим устранением людей. Так бы Арнаутов взялся бы за заказ, но тут тот случай, когда репутация работает на человека. Это я о себе, если что.

— Понятно. Дядя Саша, я хочу в этом участвовать.

— Не вопрос. Я понимаю тебя, Наталья, тебе хочется самолично вымотать из него кишки. Но Цезарь - не Салов, вытащить его на гладиаторскую арену нам не удастся.

— Тогда что? Каково мое участие?

— Котов нашел подход к мишени. Можно будет сработать как с Яшей Фимозом. Аналитическая справка готова?

— Да, вот она, - Наталья протянула конверт.

— Отлично! С завтрашнего дня ты прикомандирована к Котову и работаешь с ним. Дела, всю текучку, передашь своему заместителю. Будет нужно зелье...

— Зелье у меня уже есть. Вернее, есть рецепт, готового зелья нет. Оно долго не хранится. Готовить его недолго, всего пару часов, антидот - тридцать минут. Срок применения - пять суток.

— От чего он умрет?

— Судебно медицинские эксперты будут в замешательстве, точную причину смерти установить не смогут - как это было в случае с Яшей и Назаром. Подыхать он будет долго мучительно. Я специально для него создала новый состав.

— Что ж, впереди у нас Мартовские иды...

НАТАЛЬЯ

Наталья работала с вдохновением и у неё сегодня все получалось. Гудело пламя горелки, в медном котелке бурлила зеленая, как изумруд, жидкость. Наталья при помощи бронзовой ступки и пестика измельчала содержимое стеклянной банки, время от времени поглядывая на часы. Еще два часа назад она была в большом городе, потом полет на вертолете, что сел на окраине села, потом поход через лес к заимке, подношение лешему, чтобы задобрить его, и вот она в небольшой лаборатории, что оборудована в сарае, готовит зелье. Это её и только её изобретение, её покойный дед не имеет к нему отношения, она работала над ним несколько месяцев. Получилось не сразу, были провалы, но потом... Состав и антидот Ната испробовала на поросятах, свинок было жалко, но испытывать на людях Шешель не хотела. Хотя возможность была, попроси она Глаголева и "куклу" бы ей предоставили. И не одну. Но Наталья обошлась без этого. Через несколько часов работа была закончена, в двух пузырьках прозрачная ярко зеленая жидкость и прозрачная, бесцветная. Она улыбнулась. Это средство будет называться "Брут". Ведь Марк Юний Брут убил Цезаря.

ВЕРА

Вера сидела в кафе, что располагалось неподалеку от института, где она училась. Пирожное было съедено, кофе почти допит, еще пара минут и она пойдет домой, к своим родным. А вечером у нее будет свидание. Да, у неё есть мальчик. Коля. Он нашел её и они поговорили. Она не сказала ему все правды. Даже не так. Она просто не назвала имен. Рассказала о том, что попала в зависимость от очень страшного человека, что ей пришлось оборвать все старые связи. С ним в том числе. И теперь они вновь вместе. Сегодня они идут в кино. Вера уже собиралась уходить, когда перед ней за столик присел мужчина. Она подняла взгляд и... Это был тот человек, благодаря которому она обрела Свободу.

— Здравствуй Вера.

Вера ждала этого дня, она понимала, что в покое её не оставят, рано или поздно они опять придут. Как там у Наутилусов поётся? И если есть те, кто приходят к тебе, найдутся и те, кто придёт за тобой. Пришли к ней? Или за ней? Она огляделась и увидела, что кафе опустело. Ни посетителей, ни работников. Только она и этот мужчина.

— Здравствуйте...

— Вера, мне нужна твоя помощь.

— Я могу отказать вам?

— А нужно ли это тебе?

— Мне... Мне придется...

— Да. Все как в прошлый раз. Тебя подведут к мишени, ему нужно будет сделать массаж. Перед массажем примешь антидот. Яд добавишь в массажное масло.

— Когда?

— Будь на связи, вот труба, держи ее при себе. После окончания работы - будет вознаграждение, - мужчина на телефоне набрал цифру.

— Хм.

— Это не в рублях. Это в портретах американских президентов - Франклин, Грант и Джексон.

— Хорошо. Я сделаю это.

— Вера, ты не куксись. Ты, Вера, посмотри на эту ситуацию с другой точки зрения. Раньше сильные мира сего тобой манипулировали, принуждали ложиться в койку с теми, на кого укажут. Один из них заставил тебя отказаться от любимого человека. А теперь? А теперь вопросы их жизни и смерти зависят от тебя. Теперь они игрушки в твоих руках. Работай Вера. Работай и зарабатывай. У тебя мама и младший брат на руках, ты должна о них заботиться.

Мужчина ушел. Вера еще некоторое время сидела пустом в кафе, затем вышла из него и не спеша пошла по улице. Вера шла и размышляла над ситуацией. Он прав. Раньше она была вещью, которой распоряжался её хозяин. Она была в его власти, в полной власти, он решал как ей жить, с кем спать, какую одежду носить. Теперь она свободна. Относительно, конечно, полностью свободны лишь дураки, да покойники. У неё теперь новая жизнь, к ней вернулся любимый человек, она учится, скоро получит профессию. А эти люди, что умирают от её руки... Как писали классики советской литературы? «Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путем». К этому она может добавить - все крупные состояния нажиты на большой крови. Она некоторое время "варилась" в той среде, в среде властных, влиятельных мужчин и сделала вывод - невиновных там нет.

ЦЕЗАРЬ

Клавдий Соскин лежал на массажном столе и кряхтел от удовольствия, новая массажистка творила чудеса. Симпатичная девочка, рыженькая такая, дичится только его немного, ну да ничего. Сегодня второй сеанс массажа, после третьего он пригласит её в ресторан, а потом затащит в койку. Девочка очень и очень ничего. В его вкусе. Скромница, красавица. Служба безопасности провела её проверку и дала добро.

— Ох, Лизонька, у тебя руки золотые...

Девочка закончила сеанс, попрощалась и вышла из помещения. Цезарь прошел в душевую, долго плескался под упругими струями воды, насухо вытерся и прямо так в халате прошел к себе в кабинет. Он уселся за свой стол, достал из ящика стола сигару и закурил её. Через тридцать минут настала очередь коньяку. Внезапно зазвонил стационарный телефон и Цезарь поднял трубку.

— Глаголев беспокоит!

— Приветствую, Александр Петрович!

— Зря ты все это затеял, Цезарь. Зря.

— Не понимаю тебя, Глаголев.

— Все ты понимаешь, Соскин. Ты все прекрасно понимаешь.

— Александр Петрович...

— Мы всегда могли бы договориться, Цезарь.

— Мы и сейчас можем договориться, Глагол.

— Уже нет. Прощай Клавдий. Очень жаль, что всё так сложилось.

Клавдий услышал короткие гудки в трубке телефона и бросил её на рычаги. Он узнал. Глаголев все узнал. К этому Клавдий готовился, план на этот случай был, и не важно, что Албанец отказался. Раз не удалось устранить Наталью, тогда... Нужно нанести удар по главе Семьи. Клавдий встал из-за стола и направился к двери. Ничего, он еще повоюет, Глагол обломает об него зубы... Внезапно Соскин почувствовал слабость, во рту появился странный привкус, перед глазами запрыгали мошки, паркет стремительно приблизился к его лицу и больно ударил.

ГЛАГОЛЕВ

Глагол дал отбой и бросил трубку в воду, посмотрел, как расходятся круги по воде. Лом стоял рядом и кормил хлебом птиц. С реки дул небольшой ветерок, срывался мелкий дождь, по реке поднималось небольшое судно.

— Лом, там у него, у покойного Яши, есть в наличии жена и сын. Займись.

— Сроки?

— Неделя.

— Сделаю.

ЦЕЗАРЬ

Двое врачей вошли в реанимационную палату элитной клиники, где они застали еще одного эскулапа и палатную медсестру, что сидела на стульчике около койки. Работали различные медицинские приборы, монитор показывал пульс.

— Как обстоят дела? - спросил один из вошедших.

— Без изменений, - ответил то, что был в палате. - Время от времени он приходит в себя и начинает кричать от боли. Мы держим его на сильнейших обезболивающих, но они действуют недолго. А колоть их постоянно нельзя.

— Нет... Пожалуйста... Перестань... Отпусти меня... Не хочу.. . Убей... Не мучай... - послышался шепот Соскина.

В палату вошла медсестра с лотком для шприцев в руках, откинула простыню и начала ставить укол в руку. В это время врачи осматривали пациента. Зрелище было воистину страшным. Соскин буквально гнил заживо, по всему его телу расползлись зловонные язвы, сочащиеся гноем. Уши и губы были сожраны язвами и казалось, что Цезарь улыбается. Улыбается страшной улыбкой.

У медперсонала, что был в палате, на лицах были респираторы, иначе из-за смрада в палате находится было просто невозможно. Вентиляция тут мало помогала.

— Итак, с чем мы имеем дело? - спросил главный врач клиники.

— Неизвестно, - ответил заведующий реанимационным отделением.

— Неизвестно?! Пациент лежит тут неделю и до сих пор не установлен диагноз?! Чем вы тут занимались?! - изумленно спросил главврач. Он неделю отсутствовал, будучи в командировке на международной конференции медиков. Больной поступил на лечение в его отсутствие.

— Да, - рявкнул лечащий врач. - Не установлен! Нихрена мы не знаем! Ни-хре-на! Это не отравление! Это не онкология! Это даже не лучевая болезнь, хотя очень похоже! Мы не знаем, что это! Он просто гниет заживо и исходит гноем! Внешне это очень похоже на трофические язвы, но это тоже не они. Большей частью времени пациент находится в сознании. И мы не можем помочь ему! Мы можем только осуществлять поддерживающую терапию и лечение, как при септическом шоке. Чем его лечить и как его лечить от этих язв - неизвестно. Мы испробовали все.

— Пробовали консультироваться с зарубежными коллегами? - спросил главврач.

— Пробовали, - ответил завотделением, - четыре дня назад у нас была делегация врачей из Университетского госпитального центра Vaudois, это Швейцария, проводили осмотр, затем был совместный консилиум.

— И? - буркнул главврач.

— Ни к чему не пришли, - ответил завотделением. - Они в замешательстве, как и мы. Возможно этот случай - новая нозологическая единица. До сих пор никому неизвестное заболевание. Или что-то очень редкое, что мы продиагностировать не смогли. Есть же редчайшие болезни, ихтиоз арлекина, например. Может быть аутопсия потом что-то даст?

— Думаете, он безнадёжен? - спросил главврач.

— У него полиорганная недостаточность. Вы прекрасно знаете, на долю этого синдрома приходится до восьмидесяти процентов общей летальности палат реанимации и интенсивной терапии хирургических стационаров. Если бы можно было остановить рост старых язв и появление новых...

— НЕТ!!! ОТПУСТИ!!! - вдруг заорал Соскин и попытался сползли с больничной койки. Лечащий врач видел глаза пациента, они были полны животного ужаса. Палатная медсестра, что сидела рядом с ним, нажала на кнопку вызова, в палату вошли несколько санитаров, которые начали укладывать Цезаря обратно, тот вяло сопротивлялся, хватая санитаров за руки, пачкая их одежду гноем и сукровицей. Медсестра в это время подготовила шприц и поставила укол с успокоительным.

— Мне кажется, что кроме физической боли, его мучают кошмары, он видит что-то очень страшное, - задумчиво проговорил лечащий врач.

— Может быть, может быть, - ответил завотделением.

— Ладно. Если мы не можем его вылечить, то нужно максимально облегчить его состояние, дать ему уйти более менее комфортно, - отдал распоряжение главный врач.

— Но здесь же не хоспис... - попробовал протестовать заведующий отделением, но главный врач его прервал.

— За те деньги, которые нам платят его люди, мы станем чем угодно. Хосписом, хостелом, борделем, библиотекой и ярмаркой воскресного дня! Работайте! - рявкнул главный врач и вышел из палаты. Его подчиненные последовали за ним.

Палатная медсестра поправила подушку и уселась на стул. Скоро конец её смены, она, для начала сходит в душевую, где скинет пропахшую гноем одежду, избавиться от респиратора, примет душ, переоденется в чистое и пойдет домой. Она уже предвкушала скорое окончание смены, и в этот момент пациент захрипел, выгнулся дугой и чуть было не свалился с койки. Медсестра нажала на кнопку вызова и вскоре в палате работала реанимационная бригада. Но всё было тщетно. Не смотря на все усилия медиков, через сорок минут была зафиксирована смерть. Тело Соскина отправили в мертвецкую.

А палатная медсестра осуществила свой план на вечер - сходила в душевую, переоделась и пошла домой. По дороге она купила заварных пирожных, чаю, конфет. Войдя в квартиру медсестра отправила пирожные в холодильник, поставила кипятится чайник. А заодно скинула сообщение, короткое сообщение - всего одну цифру. Цифру ноль. Через десять минут Котов доложил Глаголеву о том, что "видя, что спасения нет, Гай Юлий Цезарь закрыл голову тогой и, покрытый двадцатью тремя ранами, пал и умер у подножия статуи Помпея".

P.S. Точную причину смерти гражданин Соскина установить так и не удалось, хотя судебно-медицинская экспертиза производилась в головном учреждении данного профиля - в Федеральном государственном бюджетном учреждении «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации. Не смотря на всю свою "экспертную мощь" ничего внятного эксперты сказать не смогли. Нет, они сообщили, что смерть наступила в результате септического шока, который привел к синдрому полиорганной недостаточности, результатом которой стала остановка сердца. Но вот чем было вызвано образование язв, что привели к септическому шоку - установить так и не удалось.

Похороны были шикарными: катафалк на базе автомобиля представительского класса, дорогая домовина, море венков, пара тысяч человек, провожающих Цезаря в последний путь. Клавдия Соскина хоронили в открытом гробу - танатопрактикам пришлось изрядно потрудиться, они фактически сделали покойнику новое лицо. Много говорили над гробом, рассказывали о том, каким хорошим человеком был покойник - меценат с большим сердцем, тратящий на благотворительность миллионы, ценитель классической музыки, поддерживающий молодых гениев. Большинство Семей было представлено их Главами. Глагол на похороны не приехал, прислал шикарный венок. Семью представляла... Наталья Шешель. Речь она говорить не стала, просто подошла к гробу, окинула покойника взглядом, положила букет гвоздик и отправилась восвояси, в мыслях пожелав Соскину отправиться в ад.

Продолжение следует.