Дима торопливо бросал в рюкзак спортивную форму, стараясь не пропустить ничего важного. Шорты, футболка, полотенце — всё на месте. Он знал, что времени немного, но эта спешка была скорее для отвода глаз. Скрытые камеры уже установлены, но теперь нужно было настроить флешку для записи, чтобы сохранить видео на случай, если что-то пойдёт не так. Идея с наблюдением показалась ему настолько правильной, что он не мог позволить себе потерять ни одной детали.

Он подошёл к прикроватной тумбочке, достал из кармана ключ и аккуратно открыл нижний ящик. Здесь лежали его самые личные вещи, те, которые он не хотел показывать никому. Среди старых фотографий, USB-кабелей и флэшек он быстро нашёл нужную. Чёрный пластиковый корпус блестел в приглушённом свете комнаты.

Без флешки приложение работало, как прямая трансляция и не записывала ничего. Дима же хотел всё записать.

— Вот ты где, — пробормотал Дима, вставляя флешку в телефон.

Приложение для камер сразу оповестило о подключении. Изображение с камер появилось на экране: гостиная, кухня, спальня матери, их общая комната. Всё работало. Дима ощутил лёгкое удовлетворение от того, что всё настроено. Однако этого было мало. Он задумался на секунду и подумал о ванной.

— Надо будет потом и туда поставить, — сказал он себе под нос. — Лучше уж перестраховаться.

Картинка с камер была чёткой, но тут же возникла другая проблема. Дима заметил, что на экране нет индикатора звука. Он начал лихорадочно перебирать настройки, но ничего не помогало.

— Блять, как не вовремя! — выругался он тихо, злясь на себя за то, что не проверил всё заранее.

Он ещё раз попытался разобраться в настройках, но времени уже не оставалось. Он взглянул на изображение с кухни: Лариса и Андрей стояли напротив друг друга. Андрей говорил что-то матери, а она, скрестив руки на груди, выглядела недовольной. Её губы плотно сжаты, лицо чуть нахмурено. Андрей, напротив, казался расслабленным, но уверенным. Судя по всему, он что-то объяснял, возможно, пытался её в чём-то убедить.

— Интересно, чем он её грузит? — подумал Дима, наблюдая за ними через экран. — Явно не про погоду говорит.

Его глаза нервно метались между камерой и телефоном. Время поджимало. Слышались ли сейчас их голоса, он не мог сказать. Звук так и не работал, и это злило его ещё больше. Но уйти было нужно.

— Хер с ним, на улице разберусь, — выдохнул он, закрывая ящик тумбочки.

Дима быстро закинул рюкзак на плечо и направился к выходу. Проходя через коридор, он ещё раз взглянул на кухню. Лариса и Андрей продолжали разговор, и картина была всё та же: мать напряжённая, с явным неудовольствием, Андрей — непробиваемый, почти нахально уверенный в себе.

— Я пошёл, — крикнул Дима, остановившись у двери.

Из кухни донёсся спокойный голос Андрея:

— До встречи.

Мама не ответила. Она даже не обернулась. Её молчание казалось странным и, может быть, даже тревожным. Дима замер на секунду, наблюдая за их фигурами через приоткрытую дверь.

«Почему она ничего не сказала?» — мысли вихрем пронеслись у него в голове. Его сердце забилось сильнее. Это молчание матери казалось ему гораздо громче любых слов.

Закрыв дверь, Дима на мгновение задержался на лестничной площадке, облокотившись на стену. Он пытался собрать мысли.

Он глубоко вздохнул, стараясь успокоить себя, но в голове раз за разом всплывал этот молчаливый, скрещённый руки жест матери. Её взгляд. Андрей что-то говорит, явно пытается пробиться через её защиту, а она... Она просто молчит.

«Ладно, — подумал Дима, отталкиваясь от стены. — Всё равно я всё увижу. Камеры на месте. Хрен они что от меня скроют».

Дима пошел в соседнюю кофейню в 10 минутах от дома. Сел за столиком в углу, спрятавшись от посторонних взглядов. Место было идеально для того, чтобы сосредоточиться на своих делах: тихое, с хорошим интернетом и достаточно уединённое. Айтишники, сидевшие здесь обычно, любили это место за стабильный Wi-Fi, а Дима выбрал его, чтобы никто не обращал внимания на его погружённость в экран телефона.

Он сделал глоток обжигающе горячего кофе, закинул в рот кусок булочки, но еда шла как-то через силу. В голове вертелись картины, которые он видел дома, и та тишина, что повисла в коридоре перед его уходом, казалась ему зловещей.

— Так, посмотрим, что там, — пробормотал он себе под нос, подключая телефон к Wi-Fi и открывая приложение для камер.

На экране появилась привычная картинка. Кухня — пусто. «Интересно, где они?» Дима переключился на другую камеру. Их комната тоже была пуста. Коридор — никого.

Его брови сдвинулись в недоумении. «Куда они делись? Неужели ушли? Хотя, вроде бы я слышал, как дверь осталась закрытой...» Он нажал на следующую камеру.

И тут экран телефона словно вспыхнул перед глазами. Дима застыл. Его сердце на мгновение остановилось, а потом забилось так сильно, что он услышал гул в ушах.

На экране была мамина спальня. На кровати Лариса стояла раком, её руки упирались в матрас, спина была изогнута, а её тело чуть подавалось вперёд и назад в ритм движений. Сзади неё, крепко держа за бёдра, стоял Андрей. Его лицо было сосредоточенным, почти торжествующим. Он двигался размеренно, явно наслаждаясь моментом.

Дима заметил, что мать не сняла бельё — лифчик и трусы были всё ещё на ней. Андрей просто отодвинул ткань в сторону, открыв доступ к её телу. Он трахал её так, будто это было чем-то привычным, естественным. Никакого напряжения или спешки. Лариса, напротив, выглядела удивительно послушной. Её тело будто подчинялось ритму Андрея, движения были плавными, почти гармоничными.

Дима резко втянул воздух, его пальцы сжали телефон так крепко, что казалось, он сейчас треснет.

— Нихуя себе... — вырвалось у него почти шёпотом.

Он не мог поверить в то, что видел. Казалось, что его разум просто отказывается воспринимать эту картину как реальность. «Как? Что он ей сказал? Что произошло после того, как я ушёл?»

В голове замелькали обрывки мыслей, но их перебивали эмоции — шок, злость, смятение, и... что-то более тёмное, что он старался не осознавать.

«Запись... запись... чёрт, включи запись!» — паника накрыла его с головой. Он быстро начал листать настройки, пытаясь найти кнопку записи экрана. «Почему я не включил запись, когда уходил из дома? Как я мог пропустить начало? Самое интересное!»

Его пальцы лихорадочно скользили по экрану, но он понимал, что всё это уже не имеет значения. Даже если он сейчас начнёт запись, всё, что было сказано или сделано до этого, останется загадкой.

«Без звука, сука... — пронеслось у него в голове. — Хотя какой уже смысл? Не узнаю, что он ей сказал, как это началось...»

Его глаза были прикованы к экрану. Андрей продолжал двигаться, его руки крепко держали бёдра Ларисы, а ритм был такой чёткий, что Дима невольно отметил это для себя. «Неплохой ритм... — мелькнуло в голове, и тут же он попытался прогнать эту мысль. — Чёрт, о чём я вообще думаю?»

Но взгляд снова возвращался к экрану. Лариса не сопротивлялась. Она стояла, послушно прогнувшись, её лицо было не видно, но её тело полностью следовало за движениями Андрея. «Она выглядит... довольной? — подумал Дима, и это ещё больше взбесило его. — Как она может? Это же Андрей, мой друг!»

Он снова переключился на злость. «Кто ты такой, чтобы трахать её вот так? Как ты вообще заставил её?» Но эта злость смешивалась с тёмным любопытством. Он смотрел, как его мать, согнувшись в таком позорном положении, принимает Андрея, и внутри него всё переворачивалось.

«А он явно кайфует...» — мелькнула мысль, как колючий укол. Дима видел, как друг полностью сосредоточился на процессе, двигаясь так, будто это был его последний и самый важный момент в жизни.

Дима глубоко выдохнул, стараясь взять себя в руки. Его сердце всё ещё бешено колотилось. «Что теперь? Что делать?» — спрашивал он себя, но ответа не находилось.

Всё произошло гораздо быстрее, чем прошлой ночью. Дима, уткнувшись в экран телефона, продолжал наблюдать. Андрей трахал Ларису в той же позе, не снижая ритма. Его движения были уверенными, почти деловитыми. Лариса, по-прежнему стоявшая на коленях, казалась абсолютно покорной.

Дима следил за ними, не отрываясь, пока через несколько минут друг не остановился. Андрей, дыша тяжело, вытащил член и, несколько раз провёл им по её ягодицам, кончил прямо на попу. Белые следы семени медленно стекали по её коже. На секунду они оба замерли, будто осознавая, что это был конец сцены.

Дима всматривался в экран, надеясь увидеть хоть какое-то выражение эмоций на лице матери. «Что теперь?» — мелькнуло у него в голове. Но Андрей, как ни в чём не бывало, что-то сказал ей, после чего Лариса медленно поднялась, поправила трусы и лифчик и направилась в ванную. Дверь за ней закрылась, и в камере осталась лишь пустая комната.

Андрей, напротив, выглядел абсолютно расслабленным. Он натянул шорты, накинул футболку и направился на кухню. «Как будто просто перекусить собрался», — раздражённо подумал Дима.

Через полчаса Лариса вышла из ванной, уже одетая. Она собрала сумку и, к удивлению Димы, просто вышла из дома, не сказав Андрею ни слова. Тот, похоже, не был этим обеспокоен: он сидел перед телевизором, геймпад в руках, и привычно гонял мяч в FIFA.

Дима, сидя в кофейне, проверил часы. «Час прошёл. Пора возвращаться». Он убрал телефон в карман, сделал последний глоток холодного уже кофе и, не торопясь, двинулся обратно домой. Мысли крутились, словно вихрь: что сказать Андрею? Что вообще происходит?

Когда он зашёл в квартиру, Андрея застал на том же месте — перед телевизором. На экране мелькали кадры игры, гулко разносились по комнате звуки комментатора. Андрей даже не обернулся, лишь весело отозвался:

— О, ты уже? Всё отлично. Тётя Лариса ушла недавно. Я, как ты и просил, помог ей с растяжкой.

Дима замер. Эта наглая усмешка в голосе друга звучала как издёвка. Он сжал кулаки, чтобы сдержаться. «Ах, ты сука», — мелькнуло в голове.

— Ага, молодец, — прохрипел Дима, стараясь не выдать раздражение. Дима бросил рюкзак на пол и ушёл в комнату.

Закрыв за собой дверь, он облокотился о стену и глубоко вздохнул. «Собрались, — сказал он себе, пытаясь привести мысли в порядок. — Что теперь? Они теперь будут всегда трахаться? Или это была разовая акция?»

Эти вопросы засели в его голове, как заноза. Воспоминания о том, что он видел, сводили его с ума. Он понимал: ничего уже не будет, как прежде. Теперь он не мог смотреть ни на Андрея, ни на мать так, как раньше.

«Что делать дальше?» — этот вопрос звучал как лейтмотив, громко и неумолимо.

Дима закрыл глаза и сжал телефон в руке. "Я должен понять, что происходит. Я должен знать, как это остановить... или хотя бы понять, зачем им это нужно." Он глубоко вдохнул и открыл глаза. Решение было принято.