Четверг: Помолвка

Вечер прошел неудачно.

— Мягко сказано, - разозлилась про себя Мышка. - Прошел неудачно. Ублюдок, сосущий член. Ублюдок, трахающий сестру.

Она потопала по снегу к своей квартире, а Майкл осторожно держался на полшага позади нее, словно гигантская тень, нависшая над ее плечом. Она чувствовала его дискомфорт, и его напряжение.

— Хорошо, - подумала она. - Ублюдок. Чувствую себя дерьмово. - Почувствуй то, что ты заставил меня чувствовать, - бушевала она.

Вечер начался довольно приятно - вечеринка в честь помолвки Майкла и Моны, на которой присутствовали все ее друзья. Она радостно прошлась по квартире Алисии. Она сияла, показывая им всем свое кольцо, одному за другим, и они охали и ухмылялись, в основном с притворной ревностью. Их глаза всегда расширялись, когда они узнавали, что это не бутафория. Что он действительно купил его для нее. Тогда ревность становилась настоящей.

Никто, кроме Алисии, не высказал этого вслух, но все они подумали об одном и том же. Было ли это настоящее кольцо, не просто с настоящим бриллиантом, а, возможно, даже предназначенное для настоящей помолвки? Возможно, он был готов попросить по-настоящему. Может, в этой игре и не было необходимости, или она неожиданно превратилась бы из игры в настоящее дело. По комнате пронесся гул.

— Ублюдок, сосущий член, - снова подумала она, в ярости возясь с ключами, пытаясь открыть закрытую дверь.

Они все напились. Они все танцевали. Майкл, конечно, был робким и скованным. Он пригласил ее на один танец, а после чего она отпустила его. После этого Мона танцевала только с другими женщинами, в основном с Алисией и Таней. Она, как всегда, завладела танцполом и чувствовала на себе взгляды всех мужчин. Так случалось всегда. Она добивалась этого, и ей это всегда нравилось. Но на этот раз ей стало не по себе.

Она не хотела, чтобы они смотрели на нее. Только Майкл. Только он должен был смотреть. И большинство из них не просто смотрели, они откровенно ухмылялись, даже если не осознавали этого. Обычно она наслаждалась этим, похищая мужчин у других женщин, по крайней мере, в их фантазиях, своим танцем. Но не в этот раз. На этот раз ее движения, ее эротичные, манящие движения были предназначены исключительно для Майкла. Для ее брата Майкла. Она хотела, чтобы остальные отвели взгляд.

Джефф провел много времени, разговаривая с Майклом. Это началось рано вечером. Они были почти одного роста. Очень смуглые африканские черты лица Джеффа резко контрастировали с бледной лысой головой Майкла. Она наблюдала, как они разговаривают, как смотрят на нее, как заговорщически наклоняются друг к другу, обмениваясь комментариями. Она чувствовала, как Джефф делает непристойные предложения. Она чувствовала это в своей крови. Она надеялась, что Майкл защищает ее честь.

— Глупо было так думать, - подумала она, подвергая себя самобичеванию. Мышка помчалась вверх по лестнице, рассеянно разглядывая мокрые отпечатки, которые она оставляла на каждой ступеньке. Она избегала лифта и необходимости ждать его вместе с братом. Так было легче для них обоих.

— Как будто Майкл стал бы защищать свою сестру-шлюху, занимающуюся кровосмесительством, - подумала она, поднимаясь. - Как будто он стал бы защищать ее, зная, как она сосет и трахает член своего брата при каждом удобном случае. Конечно, он не защищал ее. Она была шлюхой, и у него не было права спорить. У нее не было права протестовать. Но он все равно должен был защитить ее. Он был ее братом, и он должен был защитить ее.

Но он этого не сделал. Она знала, что он этого не сделал.

В конце последнего танца Мышка подошла к Тане, чтобы поговорить, притворяясь, что разговаривает с ней, но на самом деле, чтобы послушать, о чем говорят Джефф и Майкл. Таня, как всегда, подошла к Моне поближе. Она немедленно приблизила их тела и лица друг к другу, как будто у нее не было чувства личного пространства или как будто они были любовницами и их пространство должно было быть общим. Они шутили и смеялись, и с каждым новым смешком Таня протягивала руку, чтобы погладить Мону по плечу, или услужливо убрать волосы с ее лица, или схватить Мону за руку и подержать ее чуть дольше, чем на секунду. Это было, надо признать, эротично. Мышке часто нравилось их маленькое развлечение, но не сегодня.

— Она горячая штучка, - услышала Мона слова Джеффа. Майкл пробормотал что-то неопределенное.

— Он мог бы, по крайней мере, согласиться с этим, - разозлилась Мышка. Она открыла дверь своей квартиры и изо всех сил швырнула пальто и сумку через всю комнату. Если он и не защищал ее, то, по крайней мере, мог ею похвастаться.

— Она нравится Тане, - сказал Джефф. Таня наклонилась ближе, словно по команде, чтобы прошептать что-то бессмысленное прямо в ухо Мышке. Она притворялась, что шумит на вечеринке, но Мышка чувствовала, как ее горячее дыхание щекочет мочку уха. Казалось, что Таня вот-вот коснется языком ее уха. Мона была возмущена этим, потому что это мешало ей слышать Джеффа и Майкла.

— Она ей очень нравится, - продолжил Джефф. Мышка подумала, что Джефф знает, что она слушает, и говорит это отчасти для ее же блага. - Таня думает, что могла бы вывести ее из себя так же, как она слышит, как ты это делаешь, сквозь стены.

Мышка услышала усмешку в голосе Джеффа. Ей захотелось влепить ему пощечину. Ей хотелось обернуться и увидеть выражение лица Майкла. Чтобы понять, злится ли он, ревнует или возбужден.

— Таня думает, что могла бы заставить Мону визжать, извиваться и умолять, - пояснил Джефф. - Она уверена в этом, и ей не терпится попробовать.

Наступила пауза, пока Майкл обдумывал это. Он обдумывал это. На вечеринке по случаю их помолвки. Мышка почувствовала, как в ней растет гнев.

— Скажи мне правду, как мужчина мужчине, - попросил Джефф, понизив голос, но не настолько, чтобы скрыть свои слова от Мышки. - Ты не обязан, но я должен спросить. У нее когда-нибудь был черный член? Она когда-нибудь признавалась, что хотела его?

Он задал вопрос так, словно все знали, что ответом будет "да". Это всегда было "да". Мышка услышала колебания Майкла. - Не отвечай, - подумала она. - Не отвечай.

— Да, - тихо ответил он. По крайней мере, было видно, что ему не по себе от этого вопроса. - Я знаю, что это так.

Мышка почти слышала, как приподнимаются брови Джеффа. Она почти слышала, как кровь стучит и наполняет его член при этой мысли. Она слышала, как он уже мысленно трахает ее, говоря, что его большой черный член нравится ей больше, чем член Майкла. Они оба были ублюдками.

— Знаешь, ты мог бы прийти и посмотреть, как Таня трахается Моной, - сказал Джефф почти без интереса, как будто это было просто вежливое предложение прийти и посмотреть игру в мяч.

— Как только они продвинутся достаточно далеко, ты можешь попробовать Таню, - продолжил он, и его глубокий голос звучал почти шепотом. - Она милая, стройная маленькая блондинка. Она даст тебе почувствовать то, чего тебе не хватало бы, будь это настоящая свадьба.

— Она горячая штучка, - сказал Майкл, на этот раз без малейших колебаний.

— Горячая штучка. Чертов ублюдок, - подумала Мышка. - Вот чего бы ему не хватало, если бы он женился на ней. Если бы он действительно женился на ней. Если бы это было по-настоящему.

Она сорвала с себя платье и оставила его валяться на полу в спальне. Майкл старательно держался подальше от нее. Она порылась в своих ящиках и вытащила черное танцевальное трико. У нее не было чистых колготок, поэтому она осталась с голыми ногами и натянула вязаные гетры. Они были радужного цвета, дурацкая пара, которая была у нее со времен колледжа. Они не соответствовали ее настроению, но делали свое дело. Ей нужно было выйти из дома. Сейчас.

— Я не думаю, что мы знаем, насколько сильно она могли бы ее возбудить, - пошел Джефф дальше. - Готов поспорить, если бы мы объединились с тобой в две команды, причем оба сразу, и Таня бы тоже помогала, мы могли бы заставить ее кричать так громко, что ее услышали бы все в здании.

Мышка уже вышла из своей спальни. Она натянула сапоги, засунула в карманы пальто танцевальные тапочки и снова вышла за дверь. Майкл поспешно последовал за ней. Она рявкнула на него, чтобы он держался подальше. Он все-таки пошел. Она попыталась сбежать вниз по лестнице, чтобы спастись от него.

Она помнила, как впервые почувствовала ревность к Майклу, еще до того, как поняла, что это такое. В старших классах все ее подружки заискивали перед ним. Все они старались сесть рядом с ним. Когда они подходили, то беспечно огляделись по сторонам, чтобы посмотреть, нет ли его поблизости. Они думали, что действуют изощренно, но это было не так. Мону разозлило то, как они пытались зацепить его и увлечь за собой. Она хотела, чтобы он держался подальше, и она хотела, чтобы они держались подальше от ее брата. Она не совсем понимала почему. Она не понимала, что они в нем нашли.

Он был просто ее придурковатым старшим братом. Иногда ей было забавно фантазировать о нем, но он был придурком. Она догадывалась, что для них он был крутым парнем, намного старше ее, с машиной, квартирой и работой. Он олицетворял собой то, с чем не мог сравниться ни один из парней в старшей школе. Он был мужчиной, а не мальчишкой. По мнению Моны, придурковатым мужчиной, но все же мужчиной.

Мышка вышла через дверь на пронизывающий ночной воздух, Майкл по-прежнему следовал за ней по пятам. Он выбежал бы из дома без пальто, чтобы не отстать. - Так и надо этому ублюдку, - подумала она. - Замерзни.

— Мышонок, стой, - приказал он, но в его голосе послышались жалобные нотки. - Куда ты идешь? Тебе уже слишком поздно выходить одной.

— О, так ты теперь собираешься защищать меня? - крикнула она ему в ответ, продолжая шагать прочь. - Старший брат собирается охранять младшую сестру, вместо того чтобы трахать ее как секс-игрушку? - Эту часть она тоже прокричала, только громче и пронзительнее. Ближе к концу ее голос надломился.

В этот момент из-за угла, держась за руки, вышли Джефф и Таня. По их лицам она поняла, что они слышали каждое слово. Ей было все равно, и она протиснулась между ними, на мгновение разделив их. Она услышала, как Майкл пробормотал извинения, спеша за ней.

В колледже Мышка стала лучше понимать саму себя. К тому времени она уже постоянно фантазировала о своем брате. Когда она уехала в школу и совсем не могла с ним видеться, он перестал быть просто случайным любовником-фантазией, каким был в старших классах. Он был ее единственным воображаемым любовником. Она не могла перестать думать о ком-то другом, да и не пыталась. Именно тогда она впервые начала представлять, что другие любовники - это он. Это было тогда, когда она впервые подцепила парней на вечеринках братства, привела их домой, тупо трахнула и мысленно выкрикивала его имя, когда кончала.

И в тот единственный раз, когда он приехал в колледж, чтобы помочь ей вернуться домой на лето. В тот единственный раз ревность прорвалась наружу, как лихорадка. Ее подружки в колледже были такими же шлюхами, как и дома, только хуже, потому что все они были шлюхами, которые на самом деле могли что-то с ним сделать. Они флиртовали и расхаживали с важным видом. Они заигрывали с ним, высоким пожилым мужчиной, закончившим колледж, у которого была не только настоящая работа, но и карьера. Он все еще не был симпатичным. Он был просто парнем, но таким парнем, которого они не могли заполучить. Так вот чего они хотели.

Она видела, как они случайно задевали своими сиськами его спину или руки и как они играли друг с другом в молчаливую игру в маневры, чтобы выяснить, кто из них окажется рядом с ним. Победитель подходил так близко, что он мог чувствовать их запах.

Когда в тот день она наконец усадила их обоих в машину, набитую битком, и, наконец, осталась одна, а ее подружки по колледжу мелькали в зеркале заднего вида, она праздновала свою победу. Она сделала это единственным известным ей способом - мучила его и боролась с ним на протяжении всей двенадцатичасовой поездки. Она посмотрела на него, стоявшего прямо рядом с ней, жалея, что не может прикоснуться к нему. Что не может просто изнасиловать его.

Она не смогла, поэтому вместо этого сказала ему, как глупо он себя вел. Она поддразнила его, спросив, действительно ли он думает, что понравился им, и сказав, что они флиртовали с ним только для того, чтобы посмеяться над ним. Она сказала ему, что они, наверное, прямо сейчас сидят там и смеются над ним.

Мышка свернула за угол, пробираясь сквозь снег, навстречу пронизывающему зимнему ветру. Низко пригнув голову, чтобы защититься, она направилась к танцевальной студии. Она принялась шарить по карманам в поисках ключа.

Чтобы сократить долгую поездку, им пришлось остановиться на ужин, а затем и на ночлег. Майкл хотел ехать дальше, чтобы поездка закончилась как можно быстрее. Мышка настояла, чтобы они остановились в мотеле и продолжили путь утром. Они не могли позволить себе две комнаты, поэтому сняли одну с двумя односпальными кроватями. Майкл надел дурацкую пижаму для стариков и быстро забрался в постель. Мышка поддразнила его, сказав, что он выглядит как придурок. Он отодвинулся от нее, чтобы не оскорбить ее, и тут же заснул.

Мышка лежала, уставившись на него в темной комнате. Она опустила руку в свою киску и представила, как лежит в постели своего брата, прижимается к нему, а затем чувствует, как его рука скользит в ее влажное влагалище. Она представила себе запах своего брата и ощущение его тела. Она представила, как он теряет контроль и овладевает ею, врывается в нее, когда она слабо протестует. В ту ночь она кончила по меньшей мере четыре раза, не в силах остановиться, не в силах успокоиться, одержимая желанием довести себя до оргазма в одной комнате со своим старшим братом, даже если он не мог быть тем, кто делал это с ней. Для нее это была первая ночь, когда они занимались любовью. Он был так мучительно близок.

Она всегда сожалела о той ночи. Это был ее единственный шанс. Шанс, который всегда преследовал ее. Ей следовало встать с постели, забраться к нему и заняться с ним любовью. Она должна была заставить его захотеть ее. Заставить овладеть ею. Она могла и должна была это сделать. Но она этого не сделала.

Мышка нашла ключ от танцевальной студии. Она быстро отперла и распахнула дверь. Она попыталась войти и захлопнуть ее за собой, прежде чем Майкл успел последовать за ней, но его нога застряла в двери. Она сразу же перестала сопротивляться. - Гребаный сукин сын, ублюдок, - подумала она, перепрыгивая через три ступеньки. - Иди присмотри за Таней.

Вскоре после их ночи в мотеле Майкл встретил свою жену и вскоре они поженились. Это было так, как если бы ее фантазию растоптали, убили насмерть и похоронили со свадебной церемонией вместо похорон. Мышка ненавидела тот день. Она ненавидела воспоминания. Она знала, что наводит ужас и на Майкла, и на его жену, но не предприняла ни малейшей попытки сдержаться.

Она неистовствовала, оскорбляя всех подряд. А еще она беспомощно цеплялась за каждого встречного парня, как будто это могло заставить Майкла ревновать настолько, что он отменил бы свадьбу и прекратил мучения Мышки. Она не верила в это всерьез, но, по крайней мере, надеялась, что в конце концов найдет любовника, который сможет отвлечь ее от мыслей о брате. Это покажет ей. И, возможно, так и должно было случиться.

Возможно, ее судьбой было потерять своего брата-любовника и обрести настоящую любовь в один и тот же день, на его свадьбе.

Оказавшись в танцевальной студии, Мышка сорвала с себя пальто с промокшими сапогами и натянула танцевальные тапочки. В спешке она и с ними путалась. Она не стала искать какую-то конкретную музыку, а просто включила проигрыватель компакт-дисков, доверяя тому диску, который в нем остался. Это было что-то быстрое и неистовое. Хорошо.

— Гребаный придурок, - подумала она. - Давай используем младшую сестру для оргии.

Она сразу же начала двигаться, танцуя, направляясь к центру комнаты. Она намеренно танцевала слишком быстро, по-прежнему в такт музыке, но делая два или три движения на каждый такт, вместо одного, вкладывая в каждую ноту столько активности, сколько могла.

Майкл стоял у двери, выглядя потерянным и смущенным, словно незваный гость, топчущийся у выхода. Он был единственным зрителем, у которого не было билета. Мышка старалась не попадаться ему на глаза, поворачиваясь к нему спиной, насколько это было возможно, но она продолжала видеть его в зеркалах, развешанных по стенам комнаты, или краем глаза, когда поворачивалась. Он всегда был там.

Вечеринка в честь годовщины свадьбы ее родителей была в некотором роде похожа на свадьбу Майкла. Она все еще переходила от мужчины к мужчине, пытаясь заставить Майкла ревновать, и видела, что на этот раз ей это удалось.

Майкл был таким потерянным и несчастным после развода. Мышка не понимала почему. Потому что он не любил свою бывшую жену-стерву, и жизнь с ней была адом задолго до того, как они расстались? Он должен был быть рад уйти. Он должен был радоваться переменам, возможности сбежать и начать все сначала. Мышка была рада. Мышка была вне себя от радости. Она не сводила с него глаз весь вечер, постоянно пытаясь встать у него на пути, пытаясь снова войти в его жизнь, теперь, когда ее соперница по глупости сдалась и покинула поле боя.

Песня закончилась, а Мышка даже не вспотела. Следующая песня была медленнее и печальнее, но Мышке было все равно. Она танцевала так, как чувствовала. Она представила, что это, должно быть, выглядит комично - видеть, как она кружится и мечется с одной скоростью, в то время как музыка играет для другого шоу, для другой группы, для другой аудитории. Ей было все равно.

Ублюдок.

И вот, наконец, это случилось. Прошли годы. Она пыталась и терпела неудачу, а потом это случилось на самом деле. Она не знала, как. Она не планировала это, по крайней мере, не полностью. Она не контролировала ситуацию. Но и он тоже.

Он поцеловал ее. Ее брат поцеловал ее.

Ублюдок, сосущий член.

Он поцеловал ее, и она мгновенно почувствовала, что падает, превращаясь в крошечную, беспомощную девочку в его объятиях. Сначала его губы были такими грубыми и нетерпеливыми. Такими глуповато неуклюжими, но ей было все равно. Это было чудесно. Это был самый потрясающий поцелуй, который у нее когда-либо был. Ее фантазии превратились в ничто. Они казались глупыми и легкомысленными по сравнению с суровой реальностью, когда губы ее брата касались ее губ.

Она стояла там, в его объятиях, чувствуя, как он прижимается губами к ее губам. Как будто он должен был заставить ее! Как будто у нее была какая-то сила или желание остановить его. Его руки были такими сильными и большими. Когда он растопырил пальцы, они, казалось, охватывали всю ее спину. Когда она прижимала их к себе, они казались крыльями, как будто она была ангелом. Он сделал ее ангелом. В основном, она растворилась в нем. Какая-то маленькая часть ее осознавала все это, обезумев и запаниковав, что в любой момент это может закончиться. Возможно, это все, что она когда-либо получала, - один эротический, кровосмесительный поцелуй.

Мышка начала активнее двигать бедрами в танце. Она кружилась и пульсировала, двигаясь намного быстрее музыки, занимаясь любовью под песню в своем собственном темпе, как любовница, доводящая свое тело до оргазма вопреки собственным потребностям и желаниям партнера. Она почувствовала, как пот выступил у нее над лентой и в ложбинке между грудей. Она увидела, что Майкл наблюдает за ней, сердито сверля ее взглядом из своего угла. Чертов ублюдок.

В ту ночь он целовал ее, но и только. Это было чудесно. Дразнящий намек на начало осуществления мечты, но и только. Затем она почувствовала, как его член прижался к ней, становясь все больше. Возбуждение ошеломило ее, как прикосновение льда к босой ноге. Она прижалась к нему, не в силах сопротивляться, страстно желая почувствовать, какой большой станет его выпуклость. Страстно желая сделать ее еще больше, наконец-то стать той женщиной, которая сделает это с ним, заставит своего брата почувствовать тот жар, возбуждение и вожделение, которые он заставлял ее испытывать все эти долгие, мучительные годы.

Мышка взглянула на Майкла, стоявшего в углу. Она начала танцевать для него. Она все еще пылала гневом, но теперь ей хотелось подразнить его, помучить тем, чего ему будет не хватать. Она совершила длинную серию сексуальных движений, двигая бедрами и ногами, задницей и сиськами, плечами и шеей, и все это в попытке довести Майкла до медленного возбуждения. Все это для того, чтобы вызвать в нем бесплодную похоть, страсть, сравнимую по интенсивности с ее гневом.

Когда той ночью он положил ее руки себе на промежность…когда он на самом деле положил руки своей младшей сестры на свой прекрасный член, она почувствовала, что вот-вот умрет. Тогда она поняла, что сделала это, что она, наконец, прорвалась. Она знала, что, несмотря ни на что, этой ночью она будет принадлежать ему. Она найдет способ ввести в себя его член, и он, наконец, поймет, что его младшая сестра любит его так, как никогда не должна была, но всегда любила и всегда будет любить. Она взяла в руки его член и поклялась, что никогда не выпустит его из рук. Его член стал ее.

Майкл подошел к ней. Она все еще танцевала, но запнулась, когда он покинул свое место и направился к ней через танцпол. Она прекратила танец. По щекам у нее струился пот. Она резко выдохнула, чтобы убрать с глаз выбившуюся прядь волос. Руки она уперла в бока, а грудь выпятила не в знак соблазна, как она часто делала, а в знак вызова. Она посмотрела ему в лицо, когда он навис над ней, провоцируя его попытаться извиниться. Провоцируя его сказать что-нибудь о том, как он причинил ей боль. Она провоцировала его совершить еще одну ошибку. Ублюдок.

Он не произнес ни слова. Это было так похоже на ту первую ночь, когда они оба смотрели друг на друга, один в ярости, а другая в страхе. Только на этот раз это был ее гнев, а не его.

Майкл протянул руки и коснулся ее плеч. Она оттолкнула его, извиваясь сильнее, чем было необходимо. Ее ноги не двигались. Она никуда не собиралась уходить, но он и не прикасался к ней. Она воинственно посмотрела на него.

Его руки снова схватили ее, на этот раз с большей силой. По комнате разнесся треск, когда она ударила его изо всех сил. Он удивленно отпустил ее. Ее собственные пальцы покалывало от удара.

На этот раз он взял ее за руки, прижав их к бокам. Он держал ее грубо, сильнее, чем она могла сопротивляться. Он притянул ее к себе. Она слабо отстранилась. Затем его губы нашли ее губы, заставив ее впиться в них сердитым, нежеланным поцелуем. Его губы покрыли слюной ее рот. Его язык проник между ее губами. Она замотала головой из стороны в сторону, пытаясь избежать контакта, но он крепко держал ее и то и дело прижимался губами к ее губам.

Внутри у нее все таяло. Она была ошеломлена этим поцелуем, чувствуя, что это был их первый поцелуй. Их первая ночь заново.

Он на мгновение отпустил ее губы, но только губы.

— Слезь с меня, гребаный ублюдок. Отпусти меня! - закричала она, надеясь, что он не послушает.

Он этого не сделал. Одна рука скользнула вниз, чтобы грубо схватить ее за задницу. Его пальцы широко раздвинулись, затем больно сжали ее, впиваясь в твердые мышцы ягодиц. Другая рука скользнула вниз с другой стороны, проделывая то же самое с ее второй ягодицей. Его руки раздвинули ее ягодицы, обнажая анус. Она с трудом подавила возбуждение от этого ощущения. Она любила его руки, пожалуй, больше всего на свете. Внезапно он притянул ее к себе, поднимая в воздух, откуда она не могла убежать от него. Его рот нашел ее шею, чтобы обслюнявить ее там, а затем снова нашел ее рот.

Она могла бы легко уклониться от поцелуя, но не сделала этого. Она не ответила на его поцелуй, но позволила ему прижаться губами к ее губам. Прижать свой язык к ее языку, вдохнуть в нее его горячее, пьянящее дыхание. Она также почувствовала, как его член, твердый и напряженный, прижался к ее киске, как и в ту первую ночь. Точно так же, как и в ту первую ночь. Она почувствовала, как по ней разливается то же влажное тепло. Она прервала поцелуй.

— Ты гребаная свинья, - усмехнулась она ему прямо в ухо. - Ты, сукин сын, свинья, отпусти меня.

Он отпустил. Мышка была ошеломлена. Он просто отпустил ее, уронив на пол. Приземлившись, она ушибла задницу, а затем отскочила назад, внезапно испугавшись. Было не очень больно, но это потрясло ее. И это было действительно больно. Она пристально посмотрела на него, не зная, что разозлило ее больше: его поведение на вечеринке или тот факт, что он действительно бросил ее и причинил боль.

Его рука потянулась к ремню. Он расстегнул его. На мгновение Мышка испугалась, что он действительно может использовать его против нее, намереваясь отхлестать ее. Майкл быстро расстегнул пряжку, расстегнул молнию на брюках и сбросил их вместе с нижним бельем на землю. Он стоял над ней, держа свой набухший член прямо над ней, как ятаган.

Он наклонился, чтобы грубо поднять ее. Она сделала вид, что сопротивляется, но позволила ему поднять ее не только на ноги, но и снова в воздух. Он прижал ее к себе, поддерживая одной рукой зад, точно так же, как в ту первую ночь. Это было так же, как в ту первую потрясающую ночь. Его член, теперь свободный от штанов, чудесно прижимался к ее животу. Она чувствовала его жар, твердость, обхват и длину. Она чувствовала все это идеально.

Это происходило снова. Их первый трах повторялся.

Они стояли лицом к лицу. Мышка закричала на него. - Не смей трахать меня, ублюдок. Ты не можешь трахнуть меня. Я ненавижу тебя.

Слова вырвались сами собой, и в них была страсть. На каком-то уровне она это имела в виду. Но говорить об этом было мучительно. Внутри ее тело кричало, чтобы она приняла его в себя. Она хотела умолять его ворваться в нее.

Его свободная рука скользнула к щелке ее задницы, где нащупала край купальника. Он разорвал его вместе с трусиками, растягивая ткань. Мышка почувствовала, какой горячей и влажной была ее киска. Ее пот и ее собственная сперма просочились в промежность купальника. Это началось, когда она танцевала, вспоминая свою первую ночь с ним, поэтому купальник был мокрым. Он был почти весь скользкий от ее спермы.

И тут его член снова оказался в ней.

— Ты ублюдок! - закричала она, обвивая руками его шею и пряча лицо у него на плече. - Ты чертов ублюдок. Не смей трахать меня, Майкл. Не смей трахать свою младшую сестру!

Затем она начала подпрыгивать на его члене, пока он ритмично поднимал и опускал ее. Он заставлял ее танцевать на своем члене. Она громко всхлипывала, безуспешно пытаясь произнести еще несколько слов.

Она посмотрела через его плечо на их отражения в зеркалах от пола до потолка, расположенных вдоль дальней стены. Их окружал огромный пустой танцевальный зал. Он стоял в центре, высокий и широкоплечий, обнаженный ниже пояса. Его волосатые ноги и задница были отяжелены от напряжения, когда он поддерживал их обоих. Ее собственное лицо смотрело на нее из-за его плеча, крошечное ангельское личико рядом с его огромной головой демона. Его лысина блестела в резком освещении комнаты.

Позади них они, как пара, снова отразились в зеркалах на дальней стене, а затем снова в отражении самого зеркала, и в отражении отражения. Их были тысячи, тысячи связанных, чертовых пар Майкл-Мышка. Огромная танцевальная группа, танцующая в идеальном унисоне в массовом групповом танце.

Мышка закрыла глаза, сосредоточившись на ощущении его члена внутри себя. Она почувствовала, как он растягивает стенки ее влагалища и проникает в мягкую, горячую плоть глубоко внутри нее.

— Я ненавижу тебя, Майкл. Я ненавижу любить твой член. Я ненавижу то, как ты заставляешь меня страстно желать член моего брата, - захныкала она, теперь уже тихо. Ее голос дрожал.

Его толчки замедлились, его неистовство улеглось, но он все равно трахал ее. Он все еще поднимал и опускал ее в медленном, непринужденном ритме.

— Ты гребаная свинья, Майкл. Не смотри на других женщин. Не думай обо мне с другими мужчинами. Только с тобой, Майкл. Твоя младшая сестра предназначена только тебе, - сказала она и наклонила голову, чтобы поцеловать его.

Поцелуй стал нежнее. Злость покинула их обоих. Их языки переплелись и танцевали. Их тела переплелись и танцевали. - Майкл был хорошим танцором, - подумала Мышка, - когда ему давали правильный танец и подходящую партнершу.

Она почувствовала, как Майкл приподнял ее еще выше, к своему разочарованию позволив своему члену выскользнуть почти полностью. Он подержал ее так мгновение, прежде чем полностью и резко отпустить. Он снова уронил ее! Она почувствовала, что падает, падает обратно на его член. Она взвизгнула от этого ощущения, рефлекторно схватившись за его шею, чтобы удержаться. В этом не было необходимости, потому что его руки схватили ее за задницу, чтобы легко ее спасти. Затем он приподнял ее и сделал это снова.

На ее лице расплылась широкая улыбка. Ощущения были невероятными. Когда он приподнимал ее, у нее было постоянное ощущение, что она теряет контроль над миром, когда он отпускал ее. Она потеряла оба пути. Она потеряла его член, поднимаясь вверх, и потеряла его объятия, опускаясь вниз. Но на пути вниз он заполнил ее. Он насадил ее на свой удивительно твердый член, поймал его и спас ее от падения, глубоко вогнав его в нее.

Она жила в состоянии предвкушения. Он вел свою игру, совершенно лишенную ритма, непредсказуемую, заставляя ее нервничать, доводя до безумия. Каждый раз, когда она садилась на его член, она крепко обнимала его, ожидая момента, когда он снимет ее с себя, чтобы сделать это снова. Затем он удерживал ее в воздухе, иногда на несколько секунд, иногда всего на мгновение, но всегда по-разному, так что она никогда не знала. Она парила в воздухе в его объятиях, ожидая, что он ее отпустит. А потом она падала. Ее живот переворачивался, и она чувствовала, как его член входит в нее. Она кричала, извивалась и крепко сжимала его, а потом ждала, когда все повторится.

— Я люблю тебя, чертов ублюдок, - сказала она. - Я люблю своего брата. Я люблю его член. Ты потрясающий, Майкл. Ты - все, чего я когда-либо хотела. Ты - все, чего я когда-либо хотела.

Затем он обнял ее одной рукой, крепко прижимая к себе, почти лишая возможности дышать. Его член остался в ней. Аттракцион закончился. Казалось, он подталкивал ее к этому, пытаясь вогнать свой член в нее как можно глубже. Пытаясь погрузиться в нее.

— Да, Майкл. Трахни свою сестренку. Трахни меня хорошенько, ублюдок. Трахни меня хорошенько. Мне так чертовски приятно чувствовать твой член внутри себя, Майкл. Пожалуйста, пообещай, что будешь трахать свою сестренку вечно. Пожалуйста.

Ее слова перешли в крик, когда она начала кончать. Она стонала и извивалась. Ее спина выгнулась дугой. Она прижималась к нему своим влагалищем, пытаясь помочь ему. Отчаянно пытаясь погрузить его еще глубже в себя. Она почувствовала, как он напрягся, когда волна за волной болезненного наслаждения пронзали ее тело, заставляя все ее мышцы дико напрягаться.

Внезапно он приподнял ее, но не наполовину, а полностью, оторвав от своего члена. Он обхватил ее обеими сильными руками, и она на мгновение повисла в воздухе. Затем он осторожно, но быстро поставил ее на колени рядом с собой.

Она посмотрела на него в отчаянии и замешательстве. Он схватил свой член рукой и сжал его. Струя спермы тут же взметнулась в воздух и попала в зеркало. Она проследила за этим взглядом, прежде чем мельком увидеть их отражения. Она увидела целую армию парней Майкла, которые кончали для нее.

Лужицы и капли падали на землю перед ней. Она протянула руку, чтобы схватить его член и удержать его самой, когда он напрягся еще сильнее, дернулся, и он кончил снова, и снова. Она наблюдала за ними обоими в зеркале. Она наблюдала за своей армией любовников, как каждая маленькая Мышка обнимала каждого гигантского Майкла, и каждый Майкл изливал очередную струю спермы на свою сестру. Последние капли не улетели далеко. Они даже не покинули его член, а стекли по бокам на ее пальцы.

Когда он кончил, она вылизала его дочиста, медленно и осторожно. Она демонстративно вытерла капли спермы с лица, а затем с лица и пальцев в рот. Она хотела показать ему, что простила его. Что она действительно все еще хочет его, целиком и полностью.

— Как он это сделал? - как в тумане спрашивала она себя. - Она была зла на него. Она была в ярости на него, и за короткое время он превратил ее в свою любвеобильную шлюшку, - подумала она. - Впрочем, в каком-то смысле она всегда была такой, с тех пор как узнала, что такое сперма. Она всегда была его младшей сестрой- кончающей шлюшкой.

Когда с нее было достаточно, она встала. Она потянулась к нему, и он снова приподнял ее. Она знала, чего он хотел. Она тоже этого хотела. Она наклонилась, чтобы снова ввести его член в себя. Затем она обхватила его за шею и крепко обняла.

— Теперь ты мой, Майкл. Ты сделал мне предложение. Ты мой жених и собираешься стать моим мужем. А я буду твоей младшей сестрой-невестой, и ты никогда не сможешь меня отпустить. У меня больше никогда не будет другого члена. Только твой.

Затем она нежно поцеловала его и положила голову ему на плечо, все еще насаженная на его член. Он стоял неподвижно, держа ее за задницу и спину. Она снова посмотрела на них в зеркало. На потные, измученные пары Мышки и Майкла. Они все выглядели счастливыми, все до единого. Тысячи Мышек улыбались ей в ответ, а их лица блестели от пота и спермы. Она видела довольные улыбки и на лицах Майкла, но в основном они были мрачными, напряженными и измотанными.

Они оставались в таком положении довольно долго. Мышка беспокоилась, что Майкл устанет. Он этого не сделал. Он все это время молчал. Она поняла, что он не произнес ни слова с тех пор, как она протиснулась мимо Джеффа и Тани по снегу.

Теперь он наконец заговорил.

— Прости, Мышка, мне так жаль, - взмолился он, все еще держа ее в воздухе с закрытыми глазами. - Я никогда ничего не хотел от них. Я никогда не хотел, чтобы он прикасался к тебе. У меня мурашки бегали по коже, когда я думал о том, что он или кто-то другой прикасается к тебе. Даже с ней. Я не хочу, чтобы она прикасалась к тебе. Я не хочу, чтобы ты прикасалась к ней. У меня никогда не было ничего подобного, даже близко к этому не было. И я знаю, что ни с кем другим я не был таким любовником, как с тобой. Я никудышный в постели, если только не с тобой. Ты заставляешь меня чувствовать и делать то, во что я не могу поверить. Я не знаю, откуда это берется. Это исходит не от меня. Это исходит от тебя. Это исходит из меня, через меня, от тебя.

Теперь он смотрел на нее. Она отчаянно искала его глазами. Ее сердце бешено колотилось.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще прикасался к тебе. И эта маленькая распутная блондинка меня не интересует. - Голос Майкла теперь звучал твердо и напористо. Он снова начал контролировать свои эмоции. - Но я не думаю, что смогу сделать тебя счастливой. Я боюсь, что рано или поздно ты поймешь, какой я скучный. Я даже не смог потанцевать с тобой на вечеринке. Ты порхаешь вокруг, привлекая всех, будучи центром внимания, а я вжимаюсь в стену, надеясь, что меня не заметят. И ты всегда легко добиваешься успеха. Признай, я скучный.

Она прижалась головой к его груди, зная, как это тяжело. Зная, как тяжело признаваться в своих слабостях своей противной, но идеальной младшей сестре. Она всю свою жизнь указывала ему на его недостатки, показывая, что она была о нем меньшего мнения, чем он сам о себе. - Сука, - подумала она, разозлившись на себя. Она крепко обняла его, зарывшись волосами ему в шею.

— Мне жаль. Мне очень, очень жаль, - повторил он, но это была скорее не просьба, а утверждение. - Я хотел, чтобы все было интересно. Я хотел быть в состоянии разделить тебя, позволить тебе делать все возможное, чтобы ты была счастлива и интересовалась мной. Чтобы ты не теряла ко мне интерес. Но я не могу. Я не могу делить тебя. И я знаю, что это не то, чего, по твоим словам, ты хотела, и я был глупцом. Я не знал, о чем ты думала и что чувствовала. Я был не в курсе, и я был неправ. Я знаю, ты не хотела ничего подобного. Ты хотела только меня. Ты хочешь только меня. Я знаю это.

Он говорил бессвязно, и ему не нужно было больше ничего говорить, но Мышка позволила ему продолжать. Ей нравилось просто держать его и слушать его голос, независимо от того, что он говорил.

— Но ты также должна знать, что я тоже этого никогда не хотел, Мышка. Я не хотел этого. Я никогда этого не хотел. Я хочу, чтобы они держались подальше. Я хочу, чтобы все держались подальше.

Он отстранил ее от себя ровно настолько, чтобы заглянуть ей в лицо. Мышка подняла глаза, на которых снова выступили слезы. - Боже, как же она ненавидела плакать, - подумала она.

— Не могу поверить, - сурово сказала она, - что ты не забыл соблюдать правила. - Она по-детски улыбнулась ему.

Он рассмеялся вместе с ней, быстро закружив ее по импровизированному головокружительному кругу.

— Ты моя прекрасная, милая, идеальная младшая сестренка. Моя дорогая, сексуальная, любящая, восхитительная младшая сестренка. И я хочу тебя, только тебя. Я хочу трахнуть свою потрясающую младшую сестру, и я хочу быть единственным мужчиной, который у тебя когда-либо будет, и которого ты будешь любить.

Затем он снова поцеловал ее.

Как всегда, это было еще удивительнее и насыщеннее, чем в прошлый раз.

Продолжение следует.....

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.