Рассказ " A Game of Snooker " англоязычного автора Actingup

Всем героям рассказа вступающих в интимные отношения больше 18 лет.

Звонок был с анонимного номера. Я ответил своим обычным для мошенников тоном "готового повесить трубку".

— Да?

— Мэтью Нокс, - произнес спокойный баритон на другом конце провода.

— Да.

— Вы у себя в студии? Мой работодатель хотел бы ознакомиться с вашей работой.

— Я здесь. Ваш работодатель....?

Он проигнорировал мой вопрос. - Мы приедем через тридцать минут.

Заинтригованный, но немного встревоженный, я положил трубку. Любой, кто скажет "мой работодатель" и появится вскоре после этого, будет выслушан. Но что-то в его голосе меня встревожило.

Ровно через полчаса я увидел, как к подъезду подъехал красивый синий "Мазерати". Водитель, молодой, энергичный мужчина примерно моего возраста, вышел из машины и открыл пассажирскую дверь для своего спутника, который выглядел немного старше. Они оба были хорошо одеты: водитель - в строгом темно-синем костюме, подобранном в тон машине, а его спутник - в темно-сером костюме.

Они постучали в мою дверь, но затем, не дожидаясь, вошли в мою маленькую студию, с интересом осматривая различные произведения изобразительного искусства, а затем пожилой мужчина подошел ко мне с протянутой рукой. От него веяло властностью. На вид ему было за 40, он был немного толще в талии, чем его спутник, но все еще в расцвете сил.

— Джо. Это мой начальник штаба Бруно. А также мой двоюродный брат и ближайший живой родственник.

— Мэтью. - Я указал на маленький столик и стулья, но он проигнорировал это и направился прямо к работе, над которой я работал, - детальному изображению домашней сцены на гипсовой вазе. Обычно я рисовал прямо на стенах, но такие маленькие рисунки, как этот, были более портативными и помогли распространить мое имя по всему миру.

— Фресковая живопись? – спросил он.

— Секко. Фреска наносится, когда штукатурка влажная. Секко наносится, когда она сухая. Это не длится веками, но вполне подходит для того, чего хотят люди.

— Вы красите стены по сухой штукатурке?

— Да.

— Вы умеете рисовать пейзажи? Сцены из жизни? Натюрморты? Обнаженные натуры?

— Все это. - Я достал с полки свое портфолио и показал ему несколько фотографий недавних заказов.

Бруно кивнул, увидев одно из них, и прервал его: - Босс, это то, что я видел. - Это была сцена из Эдемского сада в народном стиле с обнаженными Адамом и Евой в стиле Ренессанса, которую я недавно нарисовал на стене в одном из самых богатых пригородов, к востоку от меня, через реку. Я не думал, что в этом было что-то особенно новаторское, но подобная работа, похоже, была в моде в определенном сегменте состоятельных людей Мельбурна, особенно среди тех, кто хотел приобрести респектабельность и продемонстрировать, как далеко они ушли от своего северо-западного пригорода. За последние пару лет я подыскал несколько работ в этом направлении. Это оплачивало счета.

Джо, похоже, на самом деле не слишком разбирался в искусстве, но я, похоже, расставил для него все точки над "i", как раз в тот момент, когда мысленно причислял его к своим.

— У меня есть несколько комнат, которые я только что отремонтировал, и я бы хотел, чтобы на стене были большие, детализированные сцены, отражающие то, что там происходит. Мне нужен классический стиль, возможно, с небольшим количеством грубости. Мой кабинет. Моя спальня. Бильярдная. Если все пройдет хорошо, возможно, будет больше. У вас есть расценки?

Состоятельные клиенты и раньше обманывали меня. Я назвал цену и добавил: - Выплачивается раз в две недели, желательно наличными. - Налоговикам не нужно было думать, что я не голодающий художник.

— Разумно, - сказал Джо. - Мы могли бы поработать вместе. Приходите завтра, чтобы посмотреть. Захватите свои альбомы для рисования.

Он дал мне адрес и время, и они уехали. Бруно снова был за рулем. Джо не спрашивал, свободен ли я, есть ли у меня контракт, с которым он мог бы ознакомиться, и не заканчивал ли я что-нибудь еще. У него была привычка командовать.

*******************************

Я появился буквально на следующий день. Это был огромный особняк в стиле прованс, из тех, что возвышаются в пригородных кварталах, и выглядел он так, словно его только что построили. Я и раньше работал в подобных особняках, и на самом деле это был один из тех, где я нарисовал картину, которую видел Бруно. Этот дом был построен из блоков двойного размера, так что выглядел не так нелепо, как некоторые из них, но, на мой взгляд, он не излучал деревенского очарования. Тем не менее, более крупные блоки позволяли смягчить эффект за счет приличного сада.

Дверь открыл не Бруно, и на мгновение время остановилось. Высокая светловолосая женщина приветствовала меня слабой улыбкой, как будто она прекрасно привыкла к моей изумленной реакции (как, вероятно, и было на самом деле). Ее волосы были далеко за плечами и заплетены во французскую косу. На ней было элегантное дневное платье длиной до икр яблочно-красного цвета: яркое, с нежно-розовым оттенком, идеально сочетающимся с помадой и ногтями. Небольшое декольте на ее платье открывало безупречную бледную кожу и пропорциональный бюст. Ее брови были правильной формы и того же цвета, что и волосы. Все говорило о том, что она обладала естественной, классической красотой и чувствовала себя комфортно в своей собственной шкуре. В отличие от дома, она излучала элегантность и хорошее воспитание. Она выглядела на год или два моложе меня.

— Вы, должно быть, Мэтью, - сказала она. - Я Кэтрин, жена Джо. - Ее голос был теплым и звучным: я представлял его себе как классический голос австралийской школьницы из частной школы, с вычищенными грубыми гласными при приветствии незнакомцев, но все равно чувствовалось, что она может ругаться с лучшими из них, если окажется в плохой компании.

Я нашел в себе силы улыбнуться. В конце концов, она была не первой красивой женщиной, которую я встретил, и некоторые из них даже были настолько любезны, что позировали мне раньше. - Да, я Мэтью. Очень приятно познакомиться с вами, Кэтрин.

— Проходите, - сказала она и повернулась, чтобы повести меня в лабиринт дома. Сначала мы остановились в большой комнате, в центре которой стоял бильярдный стол, который, казалось, только что установили, и на одной стене осталась пустая штукатурка, готовая для меня. Я немного беспокоился, что в "бильярдной" окажется бассейн олимпийского размера, но это было прекрасно. Я не уверен, как это происходит в других местах, но австралийцы склонны говорить о "бильярдной комнате" независимо от того, играют ли там в пул, бильярд или снукер.

— Следующая спальня, - сказала она. Когда она говорила это, в ее голосе звучали заметные нотки резкости, и, учитывая ее безупречное владение голосом, я почувствовал, что она сделала это для моего же блага. Тем не менее, она сохраняла нейтральное выражение лица, когда показывала мне большую хозяйскую спальню, в которой, опять же, одна стена оставалась пустой, а за ней была дверь, которая, предположительно, вела в гардеробную и ванную комнату. Из большого окна напротив глухой стены открывался приятный вид на сад. Я заметил, что яблоня и еще несколько фруктовых деревьев были посажены на участке с этой стороны дома.

— А Джо в своем кабинете, - продолжила она, и ее голос чуть смягчился, хотя все еще оставался напряженным. Очевидно, она хотела что-то сказать, но сдерживалась. Она постучала в закрытую дверь кабинета и обернулась, чтобы слегка улыбнуться мне. - Обычно Джо впускает в кабинет только своих деловых партнеров. Мне это запрещено. Вам очень повезло. - Улыбка осталась на ее лице, но теперь в глазах появился холодок. Эта женщина проверяла мои навыки чтения, и я надеялся, что сдам ее экзамен.

Я бросил на нее заинтригованный взгляд, но дальнейший разговор был прерван тем, что Джо распахнул дверь кабинета. - Мэтью. Хорошо. - Он провел меня внутрь, оставив дверь открытой, чтобы Кэтрин могла слышать разговор, но он не пригласил ее войти, и она осталась стоять на пороге.

Кабинет представлял собой большую комнату, разделенную на две части. Первая была оборудована как небольшой зал для совещаний: вокруг полированного деревянного стола стояли кресла, обитые зеленой кожей. В дальнем конце комнаты стоял большой деревянный стол, повернутый к стене, на котором не было ничего, кроме зеленой настольной лампы и дорогого на вид компьютерного экрана. Напротив стола в стене находился громоздкий сейф. В конце комнаты не было окна, а вместо него была еще одна стена с голой штукатуркой.

— Вы начнете здесь, - сказал Джо. - Это прекрасная комната, но здесь немного скучно. Я подумал, что вы могли бы нарисовать окно на стене, из которого открывается прекрасный вид на улицу, как в той сцене с Райским садом, но здесь мне не нужны обнаженные натуры. Нам придется работать в отсутствии друг друга, и иногда я буду просить вас выйти из комнаты, но я дам вам много времени для работы.

— Я могу это сделать, - сказал я.

— В бильярдной вы можете нарисовать, как мы играем в снукер, - сказал он. - Вы увидите, как выглядят мои деловые партнеры, когда они приходят сюда на встречи, так что просто покажите, как мы хорошо проводим время вместе. Убедитесь, что на картине я выигрываю игру. Обычно я так и делаю. - Он издал короткий смешок.

— А в спальне... - продолжил он. - Вообще-то, спальню можно обустроить второй, после кабинета. У нас с Кэтрин есть план, не так ли? - сказал он, поворачиваясь к ней в дверях и подмигивая. Она слабо улыбнулась ему, но глаза ее по-прежнему оставались холодными.

Я на мгновение задумался. - Если позволите, я сейчас произведу кое-какие замеры, и, если вы покажете мне дом снаружи, я нарисую, как будет выглядеть красивый вид за окном, и покажу вам проект.

Он отмахнулся от меня. - Снимайте мерки, и Кэтрин покажет вам окрестности. Не показывайте мне свои эскизы для вида из окна - я вам доверяю. Хотя, если мне что-то не понравится, я могу вас убить. - Он снова расхохотался, но по его глазам было видно, что он не совсем шутил. С этим человеком мне нужно быть осторожнее.

Быстро произведя кое-какие измерения, я оставил его одного в кабинете и пошел с Кэтрин, которая ждала снаружи. Когда дверь кабинета за нами закрылась, и мы направились к выходу в сад, она тихонько зашипела от разочарования, а затем посмотрела на меня с извинением.

— Прости меня", - сказала она. - Вы здесь для того, чтобы выполнять свою работу, а не для того чтобы замечать наши небольшие разногласия.

Я улыбнулся. - Это не мое дело. Я постоянно работаю в домах других людей. Ни у кого из нас нет идеальных отношений.

— У вас есть отношения, Мэтью?

— Нет.

— По-моему, это звучит идеально, - сказала она с легким смешком.

Мы подошли к краю сада, а затем обошли его по периметру. Я рассматривал его под разными углами, чтобы понять, какой фантастический сад я мог бы построить за окном его кабинета. Это, безусловно, была хорошая возможность переосмыслить ландшафт, не загромождая его соседскими домами.

Однако мне нужно было добиться определенного уровня доверия с Кэтрин, и я поболтал с ней, пока мы шли.

— Вы давно здесь живете, Кэтрин?

— Нет, на самом деле мы только что переехали. У Джо был один из тех дорогих таунхаусов на севере, но, поскольку бизнес шел хорошо, он хотел, чтобы мы "нашли свое место в мире". - Она слегка ухмыльнулась при этом. - На самом деле, я выросла в таком месте, как это, в Сиднее, хотя дом был старше, сад был замечательным, а соседи были действительно хорошими друзьями. Далеко зайти можно только для того, чтобы вписаться в этот район.

Мы еще немного поговорили, пока я делал случайные зарисовки сада, чтобы продлить беседу. Прошло совсем немного времени, прежде чем ее барьеры были сняты. Она явно умирала от желания открыться кому-нибудь. Кэтрин познакомилась с Джо и влюбилась в него во время отпуска в Европе и вышла за него замуж совсем юной. В то время она все еще строила свою карьеру и фактически отказалась от нее, чтобы присоединиться к нему в Мельбурне. Он был примерно на десять лет старше ее, и это вызвало много разногласий в семье.

— Я знаю, что сейчас слишком много болтаю, - сказала она, - но я была дурой, что вышла замуж такой молодой, и, будучи упрямой, отрезала себя от своей семьи и друзей, когда они всего лишь пытались дать мне хороший совет. Неважно. Я застелила постель и лягу в нее.

Как раз перед тем, как мы направились обратно в дом, Кэтрин остановила меня.

— Вам нужно знать две вещи. Во-первых, не переходите дорогу Бруно или Джо ни в чем. Мы с Бруно едва терпим друг друга, и он просто молодец. Я вытеснила Бруно из иерархии наследования, но меня держат в стороне от бизнеса. У меня мало влияния на Бруно, и если он отвернется от вас, то они оба раздавят вас, если захотят. Что еще хуже, Бруно одержим мной, а Джо отказывается это замечать. - Она сделала паузу.

— Понял, и это много. А во-вторых?

Она снова застыла, глядя прямо перед собой. - Во-вторых, Джо требует, чтобы я позировала вам обнаженной для картины в спальне. Что-то вроде сексуальной Евы. Им с Бруно пришла в голову эта идея, когда они обсуждали вашу работу.

Я был немного озадачен. - О, простите. У меня никогда не было модели, работающей по принуждению. Мы не можем этого допустить.

— Можем, - сказала она, позволив своему голосу выдать некоторое раздражение. - Я только что сказала вам, насколько они опасны, и вы должны принять это на веру. Я не буду приводить вам примеры. Я сделаю это. Он хочет, чтобы все поняли, что я принадлежу ему. Он покажет картину своему ближайшему окружению и, вероятно, покажет ее фотографию своей любовнице, когда будет навещать ее в пятницу вечером. Будьте очень осторожны с тем, что говорите в его присутствии. Будьте осторожны в том, как вы смотрите на меня в его присутствии.

Теперь я был по-настоящему потрясен. Во что, черт возьми, я вляпался? Кэтрин вовсе не производила впечатление беспомощной девушки, попавшей в беду, но она сознательно предпочла терпеть контролирующие отношения, чем бросать вызов своему мужу. И любой неверный выбор с моей стороны, несомненно, имел бы негативные последствия как для нее, так и для меня. Это поручение было бы выполнено очень быстро.

Я повернулся к ней, и тщательно подбирал слова.

— Кэтрин, спасибо, что поделились этим, и я сожалею о вашей ситуации. Если я нарисую вас обнаженной или как-то еще, я буду чтить вас, независимо от того, как к вам относятся другие. Если я могу чем-то помочь, чтобы не усугубить ситуацию, пожалуйста, дайте мне знать. Если вы хотите, чтобы я отказался от работы, скажите мне об этом. И скажите прямо, если я снова начну валять дурака.

Она немного расслабилась и улыбнулась. - Не отказывайтесь, пожалуйста. Он бы просто попросил кого-нибудь другого сделать это. Я бы снова рассказала им всю историю, и тогда они бы с криками убежали, а я бы заработала репутацию сумасшедшей женщины из Кью. Но спасибо, что предложили.

Мы вернулись в дом, и затем я попросил ее показать мне вид из других окон в доме, чтобы я мог быстро набросать несколько ракурсов, которые позволили бы мне максимально точно представить вид из кабинета. Затем я отправился домой, о многом думая.

********************************

Я провел несколько дней в своей студии, работая над эскизами, а затем вернулся на следующей неделе с эскизами, красками, известковой водой, кистями и другими инструментами, чтобы начать работу в кабинете. Джо вынес свой стол из комнаты, чтобы у меня было рабочее пространство, но его компьютер по-прежнему стоял на столе для совещаний. Он сидел там, пока я приступал к подготовке стен. На это должно было уйти несколько дней, по частям, причем детализация сцены в саду, вероятно, заняла бы больше всего времени.

У меня есть особая техника, которую я использую при работе с клиентами. Я надеваю наушники не для того, чтобы слушать музыку, а чтобы отбить у людей охоту разговаривать со мной. Я обнаружил, что через некоторое время, если я молчу, а они считают, что я не слушаю, они начинают вести себя так, как будто меня здесь нет, и начинают расслабляться. Только когда они ведут себя нормально, я могу по-настоящему ощутить атмосферу места.

Так было и с Джо в течение недели. Пару раз он действительно просил меня выйти из комнаты, но через некоторое время, как правило, просто оставлял меня в покое. Когда Бруно или другие люди приходили на встречи, поначалу я чувствовал, что они нервничают в моем присутствии, но он поощрял их относиться ко мне как к части мебели, и, немного заглянув мне через плечо, чтобы посмотреть, как продвигается работа, они продолжали заниматься своими делами. В основном, это касалось незаконного употребления травки, вейпинга, вымогательства и протекционизма - ожидаемого результата. Я не одобрял это, но слышал все это раньше, когда выполнял подобные поручения. Деловые разговоры перемежались обычным хвастовством, с изрядной долей взаимности, хотя другие были осторожны и не заходили слишком далеко с Джо или Бруно.

Был один случай, когда Бруно и Джо остались наедине, и Бруно спросил, слышал ли Джо что-нибудь еще о расследованиях "по этому конкретному делу". Джо просто ответил: "не сейчас", - и вывел Бруно из комнаты, чтобы обсудить это в другом месте. Я на несколько секунд приостановил рисование. Они не постеснялись обсудить при мне несколько преступлений в комнате: что же вдруг стало таким щекотливым? Что бы это ни было, важно было то, что я не видел худших из них, и я отложил это в сторону, чтобы дополнить предостережения Кэтрин.

И еще кое-что заставило меня тихо усмехнуться, хотя я не мог придумать, как немедленно воспользоваться этой информацией, не подвергая себя опасности. Я уже упоминал о большом сейфе на стене. Джо часто просматривал его, когда других (включая Бруно) там не было: он, похоже, был большим любителем наличных денег и драгоценностей в том, что касалось того, куда он вкладывал свои богатства, и, похоже, он хранил там и некоторые важные документы. Поскольку я стоял к нему спиной и вел себя рассеянно, он не заставил меня выйти из комнаты, когда ввел код доступа. Но я заметил, что у него была привычка, которую разделяли многие другие, тихо бормотать цифры про себя, когда он вводил их, и поскольку он постоянно забывал обо мне, я смог услышать это достаточно часто, чтобы запомнить код к концу недели.

Саму Кэтрин я видел почти каждый день. Я приносил свои обеды и ел их в саду, и несколько раз она присоединялась ко мне поболтать, явно скучая. Я узнал, что на самом деле она закончила Сиднейский университет по специальности "Бизнес".

— Я была такой дурочкой, - сказала она спокойно и как ни в чем не бывало. - Я думала, что вступаю в шикарную семью, и с моими навыками я могла бы помочь Джо развивать его бизнес. Я тоже была готова игнорировать природу бизнеса. Но Джо не пустил меня, потому что моя работа - быть украшением и рожать детей. А пока что детей не было. Джо этого не признает, но это потому, что он стреляет холостыми. Я прошла тестирование, и со мной все в порядке. И вот я здесь, трачу свою молодость впустую, чтобы заставить мелкого криминального авторитета выглядеть так, будто у него все еще есть своя семья. И терпеть жуткого Бруно, который околачивается поблизости, пялится на меня, когда думает, что я не вижу, и пытается запустить свои щупальца в дом своего босса, в его бизнес и к его жене.

— Чем ты занимаешься в свободное время? – спросил я.

— Я общаюсь с другими женами. Никто этого не осознает, но я узнала довольно много о внутренней работе бизнеса, потому что все они говорят о том, что слышат, а их мужья не перестают хвастаться своими мелкими похождениями. Теперь они все вызывают у меня отвращение. Время от времени Джо берет меня с собой за границу, но он следит за тем, чтобы мой паспорт был при нем или хранился в его сейфе, и он контролирует деньги. Я принимаю гостей или посещаю общественные мероприятия вместе с ним и делаю все возможное, чтобы выглядеть привлекательно и вести себя вежливо. Почти каждый вечер по пятницам Бруно отвозит Джо навестить его любовницу в курортный район к северу отсюда, а затем забирает его на следующий день или даже в воскресенье, чтобы привезти сюда. А я остаюсь здесь, стараясь не кипеть, мечтая о том, как уеду отсюда и начну свою жизнь заново.

Она сделала паузу, а затем, очевидно, решила продолжить откровенничать. - Конечно, я вообще ничего не сделала. Я даже не могу завести роман. Я бы умерла в течение недели. Так что, остались только я и мои пальцы.

Я подавил смешок. Это было уже на грани того, что могло навлечь на меня кучу неприятностей во всех отношениях. - Мне жаль это слышать, - сказал я. - Спасибо, что доверилась мне и рассказала. Я действительно хотел бы помочь. Но похоже, что даже предлагать тебе свои пальчики небезопасно.

Она громко рассмеялась и выпалила в ответ: - Держу пари, ты ориентируешься в округе лучше, чем кто-либо, и я уверена, что ты стреляешь не холостыми патронами. - Я улыбнулся и встал, чтобы вернуться в дом и поработать.

*****************************

Ко вторнику на следующей неделе настенная роспись была готова. Это был своего рода австралийский эдем. На ней был изображен реалистичный вид из окна на пригородный сад, который постепенно превращался в австралийский буш. На ближайших деревьях виднелись какаду, а маленькие пятнышки вдалеке наводили на мысль об орлах, парящих ближе к горам на заднем плане. Я был очень горд этим, и Джо согласился. Он позвонил Бруно и похвалил его за то, что тот нашел меня на эту работу. Он даже пригласил Кэтрин в кабинет, чтобы она посмотрела на него. Она покорно соглашалась, но я видел, что она не в восторге от предстоящей следующей картины.

После нескольких похлопываний по спине Джо вернулся к делу. - Бруно, дай Мэтью недельный бонус: мы заботимся о наших сотрудниках. Мэтью, возьми завтра отгул, а потом приходи сюда в четверг, чтобы обсудить следующую фреску.

Я собрал свои вещи из кабинета и отнес их домой, размышляя, как подойти к следующему этапу. Джо не знал, что Кэтрин предупредила меня, поэтому мне нужно было контролировать свою реакцию, когда он давал мне указания, но мне также нужно было разработать позитивный план, который, по крайней мере, придал бы ей немного достоинства в этом процессе.

На следующий день я отправился в Национальную галерею в городе и бродил среди картин, размышляя о моделях и о том, как бы они работали с художниками. Конечно, я был обучен методам расслабления моих моделей, как обнаженных, так и других, и обычно мне это удавалось очень легко. Но я никогда не работал с кем-то, кто активно возмущался ситуацией или был вынужден подчиняться. Я снова подумал о том, чтобы уволиться с этой работы, и решил сделать это, если придется, даже если Джо будет хорошо мне платить. Я не думал, что он обязательно прибегнет к насилию, хотя он мог бы распространить слухи обо мне или (что более вероятно) сорвать злость на Кэтрин, если бы заподозрил, что она так откровенно разговаривала со мной. Кроме того, Джо, несомненно, обострил бы дело против меня, если бы это переросло в крупную конфронтацию, поскольку, будучи недалеким человеком, он не потерпел бы открытого вызова своему авторитету.

Итак, в четверг я прибыл к ним домой, как и ожидалось, все еще пребывая в смятении. Дверь открыл Бруно. Он улыбался и казался напряженным, держался на цыпочках, словно с нетерпением ждал этого дня. Он провел меня прямо в хозяйскую спальню, где Джо и Кэтрин, очевидно, о чем-то разговаривали. Атмосфера была напряженной, и они замолчали, когда мы вошли. Джо, как обычно, был одет в строгий темно-серый костюм, но на Кэтрин был халат.

Джо широко улыбнулся, как будто ждал этого момента. - Мэтью, - объявил он, - мы собираемся изобразить сцену в спальне на стене. Умно, правда? И чтобы придать этому немного пикантности, Кэтрин любезно вызвалась стать вашей моделью. Она будет обнаженной и изображать нашу невинную Еву на кровати. Чтобы все было по-честному, поскольку она уважаемая женщина, мы с Бруно будем по очереди наблюдать за вами, пока вы будете делать наброски и рисовать.

Так вот в чем заключался интерес Бруно. Я старался не слишком сильно реагировать, но я смотрел на Кэтрин, когда Джо произносил свою речь, и ее глаза расширились от шока, когда она услышала о Бруно. Он явно только что обрушил это на нее и рассчитывал на мое присутствие, чтобы заставить ее отнестись к этому снисходительно. Она дрожала, прикусив губу. Джо, не довольствуясь тем, что унизил ее, делал это на глазах у своего помощника и кузена. И Бруно явно знал об этом заранее. Какие бы амбиции у него ни были, все шло как по маслу.

Что, черт возьми, мне оставалось делать? Разумнее всего было бы просто подыграть и смириться с жестокостью. Если бы я поднял шум перед Бруно, Джо удвоил бы свои усилия, и Бруно возненавидел бы меня, а Кэтрин из-за меня стало бы еще хуже.

Нахуй. У каждого из нас есть свои пределы, и я достиг своего. Мне пришлось бы вступить в конфронтацию, только в более скрытой форме. Я повернулся к Джо и посмотрел на него с улыбкой. - Какая интересная и креативная идея! Но мне не нужно, чтобы ваша жена снималась обнаженной для моих первых набросков... это можно сделать позже, если ей будет удобно. - Подумав, я добавил: - Кстати, босс. Не могли бы мы быстренько обсудить технические вопросы в вашем кабинете? - Я встал и вышел, молясь, чтобы он согласился и последовал за мной.

Он последовал за мной. Должно быть, я застал его врасплох настолько, что заставил пойти со мной. Мы вошли в кабинет, и я закрыл дверь.

Я повернулся к нему. Он явно был взбешен тем, что я затащил его в его личное святилище, но держал себя в руках, глядя на меня с каменным лицом и скрестив руки на груди. Я продолжал настаивать, чтобы удержать инициативу, и теперь, когда он остался один, я дал волю чувствам.

— Джо, вы наняли меня как художника, а не консультанта по вопросам брака. Так что я не могу советовать вам, как не испортить свой брак. Решать вам. Но, как художник, я могу сказать вам, что у меня, вероятно, не получится хорошо рисовать Кэтрин на глазах у ее мужа, и уж точно не с Бруно, пускающим по ней слюни, хотя я уверен, что у него много хороших качеств. Если модель не чувствует себя расслабленной и комфортно в своей ситуации, то картина не будет стоить того, чтобы ее рисовать, и вы напрасно потратите свои деньги и время каждого из нас. Если Кэтрин специально не просила вас присутствовать при этом, я предлагаю вам разрешить мне поработать непосредственно с ней, в любой позе, которая ей удобна в качестве натурщицы, обнаженной или в любой другой. Я не забуду, что она ваша жена, но вы должны позволить мне выполнять свою работу.

Он уставился на меня, и я ждал взрыва. Но через минуту он улыбнулся и даже выдавил из себя один из своих лающих смешков.

— У вас есть мужество, я отдаю вам должное. Никто не осмеливался подвергать сомнению мои суждения или мой брак и не оставался у меня на службе. Или над землей, - задумчиво добавил он.

Я выдержал его взгляд.

— Вполне справедливо, - продолжил он. - Я преклоняюсь перед мнением художника. - Он отвесил саркастический поклон. - Но лучше бы эта картина была чертовски хороша.

Я кивнул и повернулся, чтобы уйти.

— Попросите Бруно прийти сюда. Хорошо? - сказал он.

Ой. Я вернулся в спальню и передал сообщение явно взволнованному Бруно. У меня уже подергивалась спина - я бы не завел друга, если бы препятствовал этой игре власти.

Я повернулся к Кэтрин и тихо пересказал разговор в кабинете. - Надеюсь, я не сделал все еще хуже.

— Нет, это хорошо. Спасибо. Я была готова взорваться. Позирование перед этим глазеющим на меня ублюдком Бруно чуть не сломило бы меня, - сказала она. - Но если бы я отказалась, Джо заставил бы меня кулаками.

Я поморщился.

— Возможно, нам стоит обсудить некоторые идеи для этого произведения, - сказал я. - Я думаю, что, поскольку в этой комнате у нас есть настоящее окно, мы не сможем полностью повторить трюк в кабинете. Но, возможно, мы сможем показать два мира. Глядя в ту сторону, мы видим настоящее окно. Но, глядя в эту сторону, мы видим мир фантазий, и модель на кровати может выбирать между ними.

— Это сработало бы, - сказала Кэтрин, - и если бы я была обнаженной, то не беспомощно валялась бы в ожидании своего мужчины, а каким-то образом решала бы, каковы мои собственные условия для встречи с любым миром в чистом виде.

Вместо того чтобы сразу же вернуться в свою студию и поработать над эскизами, я немного поболтал с ней, изучая различные варианты. В этом случае нам нужно было бы обсудить предложение с Джо, поскольку сегодня я уже зашел слишком далеко, но я хотел убедиться, что Кэтрин согласна со всеми предложенными вариантами. Для нее все еще было дерьмово, когда к ней относились как к объекту на картине в ее собственном доме, но чем больше свободы воли ей предоставляли в процессе, тем больше ей, казалось, нравилась идея использовать картину, чтобы заявить о своей ситуации. Конечно, было маловероятно, что Джо поймет все подтексты темы, по крайней мере, в самом начале, поэтому нам также пришлось проработать ее на его уровне, как эротическую картину.

К середине дня я задержался гораздо дольше, чем рассчитывал, но решил, что лучше посоветоваться с Джо. Я постучал в дверь кабинета, и он впустил меня. Он был один. Я вошел внутрь.

— Джо, я перешел все границы, когда разговаривал с вами раньше. Мне жаль. Я долго обсуждал картину с Кэтрин, и, думаю, у нас есть несколько хороших идей, которые она поддержит и которые я воплощу в жизнь.

Он спокойно посмотрел на меня и сказал: - Садитесь, Мэтью.

Я сел, и он последовал моему примеру. Он казался немного замкнутым, не похожим на себя обычного.

— Я думал о том, что вы сказали, - начал он. - Да, вы были чертовски грубы, и, как вы сказали, не ваше дело критиковать мой брак. Но, по крайней мере, вы дали мне пищу для размышлений. Ваше упоминание о Бруно потрясло меня. Вы были правы. Тут какая-то гребаная проблема. Когда я сказал ему, что он не обязан наблюдать за обнаженной женой, я увидел, что он чуть не потерял контроль от ярости. На своего босса. Я отправил его домой остыть, а сам все здесь изменю.

Я кивнул. Я сомневался, что Бруно откажется от своих попыток, но, по крайней мере, это позволило бы проверить, действительно ли Джо уделял первоочередное внимание потребностям своей жены и проявлял к ней хоть какое-то уважение. Я откланялся. Возможно, я собирался прожить еще день или два.

***********************************

Следующие несколько рабочих дней я посвятил наброскам и в конце концов пришел к единой идее, которую хотел показать Кэтрин и Джо. Они вместе встретили меня, когда я пришел с набросками. Бруно нигде не было видно, хотя, возможно, это не так уж много значит.

Я отнес эскизы в их спальню и разложил на кровати. Кэтрин сразу же одобрила их, и после некоторого колебания Джо сделал то же самое, а затем, официально кивнув мне, вышел.

— Когда тебе нужно, чтобы я позировала? - спросила Кэтрин. - И как я должна подготовиться?

— Через несколько дней, - сказал я. - Сначала я определюсь со структурой работы, а затем, вероятно, ты понадобишься мне для нескольких сеансов. Во время сеансов я буду работать с тобой, чтобы убедиться, что у меня достаточно "постельных сцен", чтобы все выглядело правдоподобно, будто ты недавно проснулась. Я не хочу, чтобы ты пользовалась косметикой, но ты можешь оставить яблочно-красный оттенок на ногтях рук и ног. - Я поколебался, а затем продолжил. - В конце концов, я же профессионал, верно? Я бы также предпочел, чтобы ты не была слишком сильно подстрижена внизу, но если уже слишком поздно это исправлять, мы можем все уладить.

Она громко рассмеялась. - Я рада, что ты сказал мне. У меня назначена встреча, которую нужно отменить. Нет проблем.

Я начал готовиться, а она осталась наблюдать.

— Бруно был занят на какой-то неприятной работе, из-за чего его не было дома, - тихо сказала она. - А Джо не поехал навестить свою любовницу в прошлые выходные, а вместо этого пригласил меня на ужин и на мюзикл. Кажется, он понял, что ему нужно уделять мне немного больше внимания. Спасибо за твою помощь.

Я посмотрел на нее, кивнул и продолжил свою работу. Больше сказать было нечего.

К началу следующей недели я был готов к тому, что она сможет позировать. Джо, как обычно, был дома и работал в своем кабинете, но Бруно снова нигде не было видно. Кэтрин снова была в халате, с распущенными волосами, собранными в узел. Я попросил ее развязать узел, лечь на подушку и немного поворочаться, чтобы ее волосы немного растрепались. В конце концов, я остался доволен ее видом, и тут мы подошли к главному моменту.

— Просто сядь и сними халат, когда будет время, - сказал я и повернулся к ней спиной.

— Готово, - сказала она почти сразу, и я повернулся обратно.

Обнаженная Кэтрин, стоявшая лицом ко мне на кровати, выглядела так, как я и ожидал. Ей, должно быть, было чуть за 30, но у нее было тело здоровой 25-летней девушки, с ровной мускулатурой, прекрасными пропорциями и рельефной фигурой. Ее полные груди гордо выступали вперед, а розовые соски нежно возвышались над светлыми ареолами. Ее бледная кожа была однородной по всему телу, что говорило о ее режиме защиты от солнца в суровом австралийском климате. На лобке у нее был красивой формы треугольник темно-русых волос. Я надеялся на это, так как хотел, чтобы на картине она была изображена вполне взрослой, а не в стиле нимфы, который был так популярен на протяжении многих исторических периодов. Это должен был быть портрет не невинной девушки, а женщины, заново открывающей для себя силу и радость жизни.

Может, я и профессионал, но я чувствовал, что внутри у меня что-то происходит, поэтому поспешно приступил к работе.

— Кэтрин, я скажу это только один раз: ты выглядишь великолепно, и если я не смогу создать эту картину с таким материалом, как этот, то это полностью моя вина.

Она рассмеялась.

Я подошел к ней. - Ты не возражаешь, если я поменяю положение твоих рук и ног, чтобы помочь тебе принять нужную позу? Ты можешь сказать мне остановиться в любой момент.

— Все в порядке. - Поработав со мной над выбором позы и темы, я собирался хорошо поработать над исполнением этого произведения.

Это заняло некоторое время, но я устроил ее так, что, когда она наполовину вскочила с кровати, ее взгляд был направлен к окну, в сторону фантастического сада, нарисованного рядом с ней, с выражением восторженной радости на лице. Когда она стояла одной ногой на полу, а другой на кровати, ее ноги были слегка раздвинуты, хотя мой угол обзора не позволял ей принять полностью откровенную позу. Было трудно удерживать эту позу в течение длительного времени, но мы хотели показать уверенный, активный момент, а не пассивную позу, поэтому Кэтрин была готова попробовать.

Мы приступили к работе. Я начал с того, что обновил свои наброски как можно быстрее, так как первые наброски я делал без ее обнаженной натуры. Как только я это сделал, я смог отпустить ее на весь оставшийся день, пока планировал, как именно это отразится на стене. Однако это все равно заняло некоторое время, и когда я отпустил ее, она встала и со стоном потянулась взад-вперед перед окном, спиной ко мне. Сзади она была так же великолепна, с красивой формой и подтянутым задом над длинными ногами и безупречной спиной.

Как будто почувствовав, что я наблюдаю за ней, она несколько раз наклонилась и коснулась пальцев ног, давая мне дразнящий вид на свою вульву сзади. Затем она повернулась ко мне лицом и начала делать несколько прыжков в длину, остановилась и расхохоталась, увидев, как я вытаращил глаза.

— Прости, Мэтью. Я не могла удержаться, чтобы не взбудоражить тебя. Я чувствую себя так, словно мне снова 20, когда я делаю это с тобой!

— Ты не слышала, чтобы я жаловался, Кэтрин, - сказал я, опуская руку, чтобы поправить брюки. - Но ты, наверное, можешь одеться сейчас, пока я не сделал чего-нибудь, о чем мог бы пожалеть.

Ухмыляясь, она зашла в гардеробную, вернулась с какой-то одеждой, а затем медленно, чувственно оделась передо мной в простой, но элегантный комплект черного нижнего белья в тон, а затем в темно-синее платье до колен, дополнив образ темно-синими босоножками и серьгами в тон, избегая какой-либо косметики. Она лишь слегка расчесала волосы. Стриптиз наоборот не помог успокоить мою болезненную эрекцию, и я вздохнул с облегчением, когда она закончила свое выступление и взяла свою сумочку.

— Я ухожу на ланч с женами и подругами команды, - сказала она. - Пожелай мне удачи. Как ты думаешь, мне стоит рассказать им, чем я занималась этим утром?

— Определенно нет, - сказал я.

Она ушла, слегка помахав рукой. Первая сессия с моделью прошла очень хорошо, но мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Вскоре после этого Джо заглянул в комнату. Он явно старался не быть слишком любопытным, но у его самообладания есть пределы.

— Все в порядке? - спросил он, вглядываясь в то, что я набросал.

— На самом деле, Джо, это было здорово. Спасибо, что позволили мне подойти к делу по-своему. С вашей женой приятно работать, и я думаю, у нас все получится.

Он сдержанно кивнул и оставил меня одного.

***********************************

В течение следующих нескольких дней она провела со мной еще четыре сеанса, пока я работал над тем, чтобы правильно изобразить ее на стене с учетом оттенка ее кожи. Конечно, над ее лицом пришлось немало потрудиться, чтобы придать ему сияющие глаза и восторженное выражение, но в целом мои кисти были словно созданы для того, чтобы рисовать ее, и все прошло очень хорошо. Ее настроение, столь негативное при нашей первой встрече, полностью изменилось. Джо, очевидно, тоже пошло на пользу, поскольку в пятницу она сказала мне, что он стал более внимательным и по ночам. Пока шла эта работа, они спали в свободной спальне.

К концу следующей недели спальня была готова, и я пригласил их, чтобы официально представить им работу. Фреска оправдала все мои ожидания и даже больше. В воображаемом саду за нарисованным окном преобладал яблоневый сад, который подчеркивал то, что было в реальном саду, со спелыми красными яблоками на деревьях, отражающими мое представление о более взрослом Райском саду, сливающемся на среднем расстоянии с тем же пейзажем, который я нарисовал в кабинете. Кэтрин, как более взрослая версия Евы, поднималась и направлялась в сад не для того, чтобы побеседовать со змеем, а для того, чтобы съесть побольше сочных яблок и насладиться всем, что может предложить жизнь. На картине она выглядела великолепно, и я действительно гордился своей работой.

Джо был в восторге и похлопал меня по спине. - Вы заработали еще одну премию и пару недель отпуска. В любом случае, мне нужно уладить кое-какие деловые вопросы, из-за которых ваше присутствие здесь не так удобно. Когда вернетесь, можете начать рисовать фреску в бильярдной.

**********************************

После этого дела пошли на спад. К концу второй недели я получил текстовое сообщение с анонимного номера.

"Будь настороже, когда вернешься. Возникли кое-какие деловые вопросы. Настроение испортилось. Б. снова в деле и спорит с Джо. Следи за собой. К."

У меня упало сердце, когда я прочитал это. Я надеялся на простую финальную стадию проекта, когда я разобрался с подводными камнями в росписи спальни настолько хорошо, насколько это можно было себе представить. Стоило ли возвращаться?

Моя проблема была обычной. Я жил от одного заказа к другому, и хотя этот был довольно прибыльным, рано или поздно мне пришлось бы положиться на доброжелательность сотрудников, которые помогли бы мне получить следующий. Я был искренне доволен проделанной работой и не хотел, чтобы моя репутация пострадала из-за того, что я ушел с работы, когда дела пошли плохо.

Итак, в следующий понедельник я появился, как и ожидалось. К моему удивлению, меня впустил Бруно. Я приготовился к какой-нибудь гадости, но он поприветствовал меня как старого друга. - Мэтью! Входи.

Он отвел меня в бильярдную, закрыл дверь и повернулся ко мне с заговорщицкой ухмылкой. - Я видел, что ты сделал со спальней, и мне это нравится. Новые начинания, да? С Джо покончено.

Ах милый. Мы все читаем в искусстве то, что хотим. Я не осмеливался противоречить ему, но и не хотел быть частью того плана, который он вынашивал, чтобы вытеснить Джо из дома, брака и бизнеса. Как ближайший кровный родственник Джо, он, вероятно, мог бы найти способ сделать это, если бы мог каким-то образом соблазнить Кэтрин или избавиться от нее. До сих пор его стратегия заключалась в том, чтобы попытаться посеять раздор между ними, представляя себя в качестве альтернативного мужа. Казалось, он не понимал, что Кэтрин ненавидит его, и я задавался вопросом, не станет ли ситуация для нее еще опаснее, когда он, наконец, поймет и сменит тактику. То, что он был одержим ею и не верил в ее антипатию к нему, было очевидно, но это не обязательно защитило бы ее в долгосрочной перспективе.

Я сменил тему. - Расскажи мне, Бруно, об играх, в которые играют за этим столом?

Он был удивлен, но согласился. - Ты не разбираешься в снукере?

— Я играю плохо. Но я также хочу понять атмосферу в зале.

Он указал на стойки с шарами и киями на боковой стене. - 15 красных шаров, 6 цветов и биток. Красные стоят 1 доллар. Количество цветов - 2 для желтого, 3 для зеленого, 4 для коричневого, 5 для синего, 6 для розового и 7 для черного. Забивай шары в правильном порядке, избегай фолов, и игра окончена. Обычно мы играем на деньги или фанты, чтобы было интереснее. Джо всегда заканчивает, если мальчики становятся слишком шумными.

— Фанты?

— Обычно это связано с бизнесом. Кто будет выполнять следующую грязную работу, что-то в этом роде. Чем меньше я буду тебе рассказывать, тем лучше. Джо не допускает сюда женщин, кроме Кэтрин, которая, к сожалению, с нами не играет.

Я кивнул. Мне было достаточно этой информации.

— Хорошо. Спасибо, Бруно. Я продолжу делать наброски. Это большая стена, так что на ее создание уйдет некоторое время.

Я провел там весь день. Я расставил шары для снукера, освежил в памяти правила и сыграл в игру понарошку сам с собой, рассматривая стол под разными углами и перспективами. Я был очарован различными геометрическими формами, которые можно было получить с помощью тонких изменений в расположении шаров, и забавлялся, представляя, как можно по-разному рассказывать истории с помощью шаров в наборе. - Если вы знаете код, то перед вами открываются бесконечные возможности, - размышлял я про себя.

Я слышал, как Бруно и Джо разговаривали и иногда спорили в кабинете, но Кэтрин я увидел только в середине дня. Она улыбнулась мне, когда вошла в комнату, хотя ее настроение казалось немного подавленным.

— Привет, Мэтью. Извини, что не заметила тебя раньше. Я весь день "общалась". Это способ выбраться из дома и собрать бизнес-аналитику, но это не мое любимое занятие.

— Что ты делаешь с бизнес-аналитикой? - С любопытством спросил я.

— Прямо сейчас абсолютно ничего. Они еще не поняли, что я могла бы управиться с бизнесом лучше, чем они. Но, может быть, когда-нибудь. - Она посмотрела на то, что я делал со столом. – Играешь с идеями? Комбинации и перестановки?

— Ты, как всегда, проницательна.

— Давай сыграем в игру, - сказала она. - Мне нужно немного попрактиковаться. Обычно я здесь не играю, но в университете я была отличницей.

Ей, конечно, не нужна была тренировка, чтобы победить меня, и она доказала это в трех фреймах подряд. Однако к третьему фрейму, благодаря ее тренировкам, я, по крайней мере, начал немного лучше понимать ритм и тактику и у меня появилось еще несколько идей для картины.

— Бруно говорил мне, что обычно они играют на деньги или в фанты, - сказал я.

Она нахмурилась, когда я упомянул имя Бруно, и пошла закрывать дверь.

— Я не знаю, вернулся ли он в дом, - тихо сказала она, - но я думаю, это потому, что Джо действительно нуждается в его помощи в управлении бизнесом. Тем временем он снова пялится на меня и отпускает двусмысленные комментарии. Я знаю, что он хорошо рассмотрел фреску в спальне. Он, наверное, ходит домой, чтобы подрочить на ее фотографию.

Она продолжила: - Деньги и фанты? Да. Денег немного, и ты не захочешь знать о фантах. В основном это мелкие преступления, но иногда случаются и другие вещи, которые от меня пытаются скрыть. По крайней мере, они не осмеливаются включать какие-либо фанты, которые касаются меня. Бруно не единственный, кто делает наводящие на размышления замечания. Но, в некотором смысле, все это является частью их постоянной борьбы за бизнес и иерархическую структуру. Тебя не удивит, если ты узнаешь, что Джо - лучший игрок в снукер среди мужчин в этом заведении, но Бруно начинает обгонять его.

Я улыбнулся, услышав, как буднично она вставила в свой комментарий слово "лучший". Я вполне мог поверить, что она могла бы вытереть пол любым из них. У меня в голове начала формироваться идея насчет фрески, но я не осмеливался озвучить ее, пока как следует не обдумал. Я снова сменил тему, на более опасную.

— Я оценил сообщение, которое получил. Я беспокоюсь о тебе больше, чем о себе. Дай мне знать, если я смогу тебе чем-то помочь.

Казалось, она собиралась отмахнуться от этого замечания, но проглотила то, что собиралась сказать, посмотрела прямо на меня и кивнула. - На самом деле, Мэтью, если бы ты мог в основном обдумывать и рисовать здесь, дома, а не в своей студии, это было бы для меня... утешением. - Она собиралась подобрать другое слово для обозначения "комфорта", но я видел, что она также прокручивала в голове различные сценарии того, как может пройти неделя.

С этими словами она снова улыбнулась и вышла из комнаты, а я вернулся к своим наброскам, пока не пришло время идти домой. Я не видел Джо, но слышал, как они с Бруно все еще разговаривали в кабинете, когда я уходил.

*********************************

Неделя тянулась медленно, но верно. К среде я остановился на двух концепциях фрески и начал их набрасывать. Джо пару раз заглядывал ко мне, и я показал ему ту, в которой больше всего продвинулся. Я не стал демонстрировать свое альтернативное видение, которое все еще находилось на деликатной стадии разработки, но он был вполне доволен основной идеей, похлопал меня по спине и ушел. Казалось, они с Бруно справлялись со своими деловыми трудностями, какими бы они ни были, и я слышал все меньше и меньше споров, доносившихся из кабинета.

Я также подслушал странный разговор, когда проходил мимо комнаты, дверь в которую была приоткрыта.

— Итак, босс, я сдерживал Пинк, как ты просил, но она начинает нервничать. Ты хотел, чтобы твой пятничный вечер продолжался все выходные, чтобы наверстать упущенное за последние несколько дней, которые ты провел здесь? Я уверен, что она скучала по тебе или, по крайней мере, по тому, что ты собираешь с собой.

Джо отрывисто рассмеялся. - Конечно. Устрой это.

Что задумал Бруно? Я разрывался на части. Если бы я сообщил об этом Кэтрин, я бы определенно вмешался в ее семейный бизнес. С другой стороны, скрывать это от нее не совсем соответствовало моему предложению помочь ей.

В конце концов, я решил пригласить ее на партию в снукер с дополнительной ставкой. - И тот, кто выиграет, сможет спросить у другого какую-нибудь интересную информацию.

Ее не обманешь. Она знала, что в любом случае могла бы вытянуть из меня это. Но она закончила игру, дверь закрылась, и после того, как она, как обычно, поколотила меня, она посмотрела на меня и сказала: - Выкладывай.

— Кажется, я подслушал, как Бруно уговаривал Джо провести все выходные с его любовницей.

В ее глазах вспыхнул гнев, а затем она задумалась. - Интересно, есть ли у Бруно с ней какие-то отношения на стороне? Джо заставляет Бруно оплачивать ее счета, оплачивать дом и аренду машины, и для нее было бы катастрофой, если бы Джо бросил ее. Она знает, что делает: эта сучка виновата во всем не меньше, чем кто-либо другой.

— Ты когда-нибудь встречалась с ней?

Она горько рассмеялась. - Я не должна знать о ее существовании. Официально Джо навещает свою бедную старую тетушку в деревне. Предполагается, что у нее слабоумие, и она боится незнакомцев, поэтому Джо меня не приглашает. - Выражение ее лица стало мрачным. - Неофициально я знаю, где она живет, на чем ездит, и примерную стоимость ее дома, документы о праве собственности на который, как я подозреваю, Джо хранит в сейфе. Она примерно на 10 лет старше меня, худая, как щепка, с ярко-розовыми волосами. Одному богу известно, что Джо в ней нашел. Если бы я увлекалась женщинами, сомневаюсь, что обратила бы на нее второй взгляд.

— Может быть, она хороша в постели? - Предложил я, слегка подтолкнув ее.

— Я скажу тебе одну вещь: в постели она не лучше меня. Но, возможно, она умеет льстить лучше, чем я.

К пятнице Бруно и Джо, очевидно, снова стали закадычными друзьями, и в кабинете раздавался в основном смех. Джо улыбался, когда я его увидел. Они явно разобрались с возникшими у них деловыми проблемами, и Бруно хорошо владел собой. Вот вам и подтверждение приверженности Джо своему браку. Кэтрин была заметно напряжена, хотя я видел, что, когда она была среди других, она старалась вести себя так, как будто ничего не случилось. Сейчас я работал прямо на стене в бильярдной. У меня все еще был выбор между двумя вариантами дизайна, но большинство элементов были одинаковыми, поэтому я мог отложить принятие окончательного решения до конца проекта. Кэтрин была единственной, кто проявил большой интерес к деталям дизайна, и она быстро поняла, что у меня есть два готовых варианта. Она внимательно изучила второй, альтернативный, эскиз. Это был первый снимок в перспективе, который должен был быть сделан во время "финальной последовательности" кадра, когда красные шары убраны со стола, а остальные цвета нужно расставить по порядку.

— Даже если бы это сработало, это был бы нечестный бросок, - сказала она, глядя на меня, приподняв бровь.

Я не сводил с нее глаз. - Да. Если бы правила все еще действовали.

— Когда бы правила перестали... о. - Она замолчала, уставившись на меня. - Я продолжаю недооценивать тебя, Мэтью. Они тоже. Но разница в том, что я учусь.

Она немного помолчала, задумавшись, а затем решительно произнесла: - Я хочу, чтобы ты ушел сегодня в обычное время. Подождите поблизости, пока я пришлю сообщение, а затем вернитесь к боковой двери. Припаркуйся на другой улице. Ты можешь сделать это для меня?

Я кивнул.

*************************************

Я нервно ждал в ближайшем баре, переодевшись из своего обычного костюма для рисования в уличную одежду. У меня не было иллюзий. Кэтрин приглашала меня не для сексуальных утех, а для того, чтобы побыть с ней, пока она будет справляться с развитием ситуации. Я не знал ее точных планов, но догадывался, что она, вероятно, разыграла несколько разных сценариев и хотела, чтобы я был рядом для подстраховки, учитывая, что я уже знал некоторые из ее секретов. Конечно, знать эти секреты было опасно для меня, но на данном этапе это едва ли принималось во внимание. Я выбрал свою сторону, к лучшему это или к худшему.

Это не заняло много времени. В сообщении говорилось только: "Как и договаривались", и я направился обратно в дом.

Она кипела от злости, когда впустила меня. - Мне следовало бы привыкнуть к этому, но я ненавижу ублюдков, - сказала она. - Три недели назад я бы поклялась, что у нас с Джо все наладилось. Но сегодня вечером я услышала: "Бруно везет меня навестить тетушку. Увидимся в воскресенье". Как будто я все еще могу это принять!

— Сколько времени займет дорога туда? – спросил я.

— Примерно полутора часа езды отсюда. С обратной дорогой будет три часа.

Я кивнул и, подумав минуту, продиктовал ей последовательность цифр.

— Что это? - озадаченно спросила она.

— Если я правильно запомнил, и он не изменил код, это код сейфа Джо.

Она снова уставилась на меня, а затем разразилась смехом. – Хорошо. Давай попробуем.

Мы перешли в кабинет. Джо собрал разбросанные бумаги со своей обычной тщательностью и, очевидно, был уверен, что дверь сейфа останется запертой, учитывая его качество.

Я подошел к сейфу и, изучив расположение, набрал код и нажал клавишу "открыть".

Он открылся.

Внутри были две большие полки. На нижней полке лежали ценные вещи - в основном шкатулки с драгоценностями, но там была даже пара золотых слитков, а также пачки замусоленных банкнот. Сейф был загружен больше, чем я предполагал, но, полагаю, я также имел в виду весь оборотный капитал бизнеса.

На самом верху лежали бумаги, разложенные по разным стопкам. Я заметил паспорта, стопку блокнотов и несколько папок с хорошо защищенными документами в файлах. Предположительно, это были документы на собственность и тому подобное.

В дальнем правом углу верхней полки стоял небольшой черный футляр. Я посмотрел на Кэтрин, спрашивая разрешения, а затем осторожно вытащил его и протянул ей для осмотра. Она открыла его и обнаружила пистолет и немного боеприпасов. Она поморщилась и вернула его мне, чтобы я вернул его на место.

Глаза Кэтрин сияли. - Мэтью, это значительно меняет ситуацию в нашу пользу. - Она резко подалась вперед и заключила меня в медвежьи объятия, прежде чем запечатлеть поцелуй на моих губах.

С минуту мы стояли, покачиваясь, и я должен сказать, что мне понравился этот неожиданный поцелуй. - Нашу, - подумал я. - Нашу? - Я мог бы привыкнуть к этому, но утром меня тоже могло не быть в живых.

Кэтрин отпустила меня и приступила к делу. – Хорошо. Давай предположим, что у нас есть как минимум два часа в запасе. Возможно, Бруно не будет дома все выходные, но я готова поспорить, что он планирует вернуться сюда и соблазнить меня, пока Джо будет занят. - Я кивнул. Бруно действительно был достаточно глуп, чтобы все еще думать, что у него есть шанс с ней.

Кэтрин сбегала за парой шелковых перчаток из своей спальни и поручила мне дежурить с камерой. Мы систематически просматривали и фотографировали все, что было в сейфе. Там действительно был большой запас наличных и несколько документов на дом, в том числе на главный дом и на тот, в котором жила любовница Джо. Там также были паспорта и копия завещания Джо. В записных книжках содержалось много информации о бизнесе. Для меня они мало что значили, но Кэтрин, похоже, считала, что сможет разобраться во всем этом без труда. Мы больше не прикасались к оружию, за исключением того, что Кэтрин тщательно протерла футляр, поскольку мы оба работали с ним без перчаток. Кэтрин попросила меня научить ее коду, пока она не запомнила его, а затем закрыла сейф, и мы закончили, имея в запасе тридцать минут.

— Пойдем в свободную спальню, - прошептала она. Оказавшись внутри, она снова поцеловала меня, и мы несколько минут обнимали друг друга. Я чувствовал, что она напряженно думает.

— Хорошо, - сказала она, когда мы расстались. - Сейчас ситуация становится немного рискованной. Я думаю, нам следует оставить оружие в покое. "Насилие - последнее прибежище некомпетентных", - как сказал умный человек. Но все равно захвати с кухни нож, на всякий случай, если тебе что-то понадобится. Я бы хотела, чтобы ты тихо подождал здесь, пока я буду вести себя как обычно: "разъяренная жена осталась дома, а муж отправился к любовнице", например, смотреть сериалы об убийствах по телевизору и представлять его в роли главной звезды. Если я закричу, пожалуйста, выйди и сделай все, что в твоих силах, если ты готов к этому. Но если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты знал, что это моя вина. Если я выживу, то положу цветы на твою могилу.

Я мрачно усмехнулся. - Давай постараемся избежать такого исхода.

Мы подготовились. Мое положение в гостевой спальне позволяло мне слышать все, что происходило в большинстве других помещений дома. Если бы я вмешался, это было бы неожиданностью. Я не сомневался, что у Бруно самого был пистолет, и ему нельзя было позволить им воспользоваться. Мне это было не совсем по душе, и я чувствовал себя очень напряженным.

Чуть позже девяти вечера я услышал, как открывается входная дверь. Интересно, спрашивали ли когда-нибудь Кэтрин, устраивает ли ее, что у Бруно есть свой ключ, но я подозревал, что нет.

— Кэтрин! - позвал он, и из гостиной донесся легкий вскрик, когда Кэтрин притворилась, что до смерти удивлена.

Я слышал, как она встречает его в холле. - Бруно! Что-то случилось? У тети Джо что-то случилось? - Она немного сгущала краски.

— Нет! - сказал Бруно. - Кэтрин... Я должен тебе кое-что сказать.

— Проходи, присядь в столовой и расскажи мне все, - сказала она озадаченно. Столовая находилась недалеко от моего места, и в ней были строгие стулья, которые совсем не подходили для соблазнения.

— Кэтрин... - начал Бруно, когда они сели. - Я действительно не знаю, как это сказать, но Джо не навещал свою тетю. Все это время у него была любовница в деревне. Сейчас он там. Он проведет с ней все выходные. Мне так жаль... чувство вины гложет меня, потому что я уже давно это знаю. Ты заслуживаешь гораздо большего.

Надо отдать ему должное. Он обдумал, как все это преподнести. Но он недостаточно задумывался об этом.

— Ты... знал, - сказала Кэтрин, позволив ледяному холоду прозвучать в ее голосе. - Мой муж был там... распутничал... трахал деревенскую шлюху... все это время, и ты знал. И что ты собирался делать теперь? Изнасиловать меня, чтобы помочь отомстить ему?

Я не смог сдержать ухмылки из темноты своей комнаты. Именно таков был план Бруно, и она только что проколола ему шины.

— Нет! - воскликнул Бруно, и я понял, что он колеблется. - Я имею в виду…да, я люблю тебя, всегда любил, но я не планировал ничего подобного. Я сделаю все, чтобы помочь тебе. - Очевидно, он надеялся, что Кэтрин растает в его объятиях в этот момент. Дела у него шли неважно.

— Я надеюсь, что нет, - сказала Кэтрин. - Что бы Джо сейчас ни делал, он мой муж и останется им, пока жив, и я не предам его. Что бы он и его шлюха ни делали и чего бы они ни заслуживали. Но спасибо тебе. Спасибо тебе, Бруно, за твое предложение помощи.

Она замолчала, и я представил, как она смотрит на Бруно через стол, ожидая, когда он бросит монетку.

В конце концов, он ее бросил.

— Кэтрин, ты же не можешь ожидать...

— Бруно, когда уйдешь отсюда, делай, что хочешь. Но, конечно, мне больше нечего сказать человеку, у которого нет мужества.

Снова воцарилось молчание, а затем я услышал, как Бруно поднимается на ноги. Его голос был тихим.

— Кэтрин, мне нужно прокатиться. Я надеюсь, что позже вечером у меня будет больше новостей по этому поводу.

Она пробормотала ему слова благодарности, и я услышал, как он направился к входной двери, а затем звук отъезжающей машины.

Кэтрин вернулась в гостевую спальню и, всхлипывая, обняла меня. Ее трясло. Я просто обнял ее. Не было необходимости говорить.

Наконец, она пошевелилась и посмотрела на часы. - Джо всегда выключает свой телефон, когда он с ней. И все же, я лучше позвоню.

Она набрала его номер и, получив голосовую почту, оставила сообщение, в котором звучала тревога. "О, Джо... Прости, что звоню тебе... Я знаю, ты не хочешь, чтобы тебя беспокоили... но я беспокоюсь о Бруно. Он только что уехал отсюда. Я думала, что он с тобой, но он пытался заигрывать со мной. Мне удалось убедить его уйти, но, похоже, он разозлился. Пожалуйста, будь осторожен. Позвони мне. Я люблю тебя".

Она снова посмотрела на часы. - Пойдем в комнату с телевизором, Мэтью. Давай вместе посмотрим бессмысленный детективный сериал.

Итак, мы это сделали. Это был сюрреалистический опыт, и было трудно сосредоточиться на довольно тонком сюжете шоу. Примерно через полчаса Кэтрин встала и выключила телевизор. Она снова подняла трубку, оставила еще одно сообщение для Джо, а затем позвонила в полицию, снова своим взволнованным голосом.

— Я думаю, мой муж в опасности. Я думаю, что его двоюродный брат преследует его с пистолетом.

Она рассказала больше подробностей о ситуации, включая адрес, по которому находился Джо, а затем, всхлипывая, повесила трубку, получив обещание, что они позвонят ей с любыми новостями.

Мы снова подождали.

— Мэтью, - сказала Кэтрин через некоторое время. - Я думаю, тебе лучше пойти домой. Возможно, мы больше ничего не услышим до утра, и будет очень трудно объяснить твое присутствие здесь, если кто-нибудь войдет. Не могу выразить, как я ценю твою помощь, но не обращайся ко мне без крайней необходимости.

Я волновался, но согласился. Она еще раз крепко обняла меня, и мы пожелали спокойной ночи. Я пошел домой, но так и не заснул. Она ужасно рисковала, и утренние новости могли оказаться не очень хорошими.

***********************************

Утром все новости были в порядке. На самом деле, об этом говорили по радио и телевидению. Полицейский отряд оперативного реагирования застрелил мужчину вскоре после того, как он предположительно совершил двойное убийство в сельской местности. СМИ сообщали, что полиция получила сообщение от обеспокоенного супруга одной из жертв, который был родственником предполагаемого убийцы. Другой жертвой была взрослая женщина, которая, по-видимому, не являлась родственницей. На данном этапе никто не был назван по имени, но преступник и пострадавший мужчина были известны полиции, и они изучали связи с организованной преступностью.

Я оставил Кэтрин одну, как меня просили, но я был в эмоциональном смятении. Ее поведение прошлой ночью было одновременно заговорщицким, нуждающимся и нежным. Она, очевидно, была потрясена серьезностью ситуации, и я не знал, чего ожидать дальше. Я подумал, что, скорее всего, отсюда она будет мягко дистанцироваться от меня, пока будет уверена в моем молчании. Я, конечно, был не настолько глуп, чтобы думать, что она влюбилась в меня, и подозревал, что у нее тоже будет период неподдельного горя из-за своего своенравного мужа. В сердце всегда можно затаить гнев и печаль одновременно. Однако я знал, что она не стала бы оплакивать Бруно или любовницу Джо.

Итак, в субботу я почти ничего не делал. Я прибрался в своей маленькой студии, сходил в магазин выпить кофе и перекусить. Я следил за новостями по мере поступления.

К воскресенью было названо имя женщины-жертвы, но они все еще не называли Джо или Бруно. СМИ, однако, бурлили предположениями о том, что это было преступление на почве страсти, хотя они сосредоточились на любовнице Джо и ее потенциальной роли в любовном треугольнике. Очевидно, полиция сливала информацию выборочно, поскольку к этому времени у них, вероятно, уже были сообщения на телефоне Джо.

Я не был уверен, что мне делать в понедельник, поскольку общественность не знала, кто такие Джо и Бруно, и не было ясно, должен ли я знать. Но рано утром я получил анонимное сообщение, в котором говорилось: "Приходи как обычно. Удивляйся по мере необходимости". Рискованный текст, но я вижу необходимость.

Когда я приехал в понедельник утром, у входа было припарковано несколько полицейских машин, но, к счастью, не было представителей ПРЕССЫ, что говорило о том, что слух еще не распространился. Однако я был уверен, что, учитывая, насколько необычно было для полиции заявлять о своем присутствии в этом фешенебельном районе, пройдет совсем немного времени, и люди начнут складывать два и два вместе.

Я подошел к входной двери, как обычно, но открыла ее не Кэтрин, а пожилая женщина, лет 60-ти. Она тоже была блондинкой, хотя и с естественной сединой в волосах. Она была подтянута, хорошо одета, и посмотрела на меня задумчивым взглядом. Когда она открыла рот, сомнений в том, кто это, не осталось.

— Вы, должно быть, Мэтью, - сказала она теплым, интеллигентным голосом. - Моя дочь рассказала мне о вас. Вы входите в круг ее доверия. Видит бог, в последнее время это стало редкостью. Я Барбара. Вчера я приехала из Сиднея.

— Я рад познакомиться с вами, Барбара, - сказал я. - Хотя и сожалею, что это происходит при таких обстоятельствах.

Она тихо, презрительно усмехнулась. - Я не сожалею! - Она оглянулась через плечо и прошептала мне: - Не здесь. Подождите.

Она вернулась в дом и направилась в столовую, где Кэтрин, должно быть, разговаривала с полицейскими. - Кофе? – спросила она, и приняла заказы у всех присутствующих.

— А теперь, молодой человек, отвезите меня в кофейню на вашем маленьком фургончике для художников, - сказала она с улыбкой. - На кухне есть отличная кофеварка, но, по-видимому, здешним полицейским подойдет только кофе бариста.

— Добро пожаловать в Мельбурн, Барбара. Неподалеку есть несколько приемлемых мест.

Как только мы сели за руль, она разоткровенничалась. - Эти двое были подонками, и я рада, что они умерли. Пока что полиция, похоже, тоже не очень расстроена, хотя, конечно, им придется провести расследование, и еще есть женщина, которая тоже была убита. Я не хочу знать, как это было сделано. Но если вы каким-то образом помогли избавиться от этих двоих, я к вам хорошо отношусь, и я даже прощу вам то, что вы нарисовали мою дочь обнаженной на стене в спальне.

Я почувствовал облегчение, а также развеселился. - Ну и хорошо. Я никогда не думал, что ее мать может увидеть эту картину. Я думал, что муж и двоюродный брат - это предел моей смертельной опасности. Однако, просто для справки. Ни Кэтрин, ни я и пальцем не тронули ни одного из троих погибших.

— Я была бы очень разочарована, если бы вам пришлось это сделать, - ответила она. - Я воспитывала ее так, чтобы она была более умной.

Мы заказали кофе. Пока мы ждали, Барбара немного расспросила меня обо мне. Я не был уверен, почему она так подробно расспрашивала, но, кажется, Кэтрин сказала обо мне несколько приятных слов. Барбара объяснила, что после долгого периода отчуждения накануне ее срочно вызвали из Сиднея, и Кэтрин сказала ей, что доверяет нам с Барбарой в качестве своих сторонников. Проблема Кэтрин с привлечением меня в качестве помощника на этой неделе заключалась в том, что у меня не было возможности стать ее ассистентом, не вызвав подозрений в нечестной игре, в то время как для Кэтрин было совершенно естественно позвонить своей матери.

Пока мы возвращались, Барбара проверила мою осведомленность о событиях на случай, если полиция захочет поговорить со мной. Она предложила мне поехать домой и пожить там эту неделю, поскольку в данный момент мне нецелесообразно продолжать работу. Барбара найдет способ сообщить мне, рассказала ли Кэтрин полиции о том, что я был с ней в тот вечер и был свидетелем визита Бруно. Я завез ее домой с чашками кофе и оставил наедине с собой.

Вернувшись в свою домашнюю студию, я все еще не мог успокоиться. Новостные ленты не помогли. Как и ожидалось, Бруно и Джо уже упоминались в средствах массовой информации, и они толпились у дома Кэтрин, надеясь хоть мельком увидеть вдову преступника и узнать какие-нибудь новые подробности этой истории. Чтобы отбиться от них, она наняла помощника по общению с прессой, который просто попросил представителей СМИ уйти и неоднократно отказывался отвечать на какие-либо вопросы, кроме как зачитывать подготовленное заявление.

Была ли мне опасность со стороны Кэтрин? Хорошо, что (по словам ее матери!) она доверяла мне, но мог ли я доверять ей? Достаточно ли хорошо я ее понимал?

Во вторник я решил заняться своим обычным способом обработки сложных вещей - рисованием. Я приготовила холст с масляными красками и начал пытаться нарисовать Кэтрин, которая была у меня в голове. Я яростно трудился весь день, прерываясь только на короткие перерывы, а затем продолжал работать до поздней ночи. К началу следующего дня я был совершенно измотан. Я быстро умылся и, измученный, поплелся в постель. Я не был уверен, закончил ли я или это помогло мне лучше понять ситуацию, но я решил посмотреть на нее еще раз после того, как немного посплю.

Я проснулся от настойчивого стука в дверь. В окна светило солнце. Я проспал. - Подождите! - Прохрипел я. Я накинул рубашку и провел руками по волосам, а затем подошел к двери как раз в тот момент, когда раздался второй стук. Я предположил, что это полиция пришла поговорить со мной.

Это была не полиция. Это были Кэтрин и Барбара, которые терпеливо ждали, держа в руках три чашки кофе и несколько кексов, которые они, очевидно, купили в том же месте, куда я водил Барбару ранее. Они обе улыбались.

Я был застигнут врасплох, но сумел жестом пригласить их войти и указал на мой маленький столик и три стула, чтобы они могли присесть. Я быстро сбегал на кухню за тряпкой, чтобы вытереть стол, а затем вернулся к ним.

Они не сдвинулись с места у двери. Они стояли, все еще держа в руках чашки с кофе, и смотрели на холст, над которым я работал прошлой ночью.

— О... - смущенно сказал я. - Работа продолжается, Кэтрин. Прости, что не спросил. Я не знаю, будет ли из этого что-то хорошее.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной? - Сказала Кэтрин.

Барбара, все еще глядя на картину, мягко сказала: - Будь вежлива, Кэтрин. Мэтью, не волнуйся. Это хорошо. Это очень вкусно.

Я вернулся к ним, осторожно взял кофе и кексы из их рук, чтобы поставить их на стол, а затем подошел и встал рядом с ними, глядя на картину.

При свете дня я вынужден был согласиться с Барбарой. Это было хорошо. Это был портрет Кэтрин, изображавший голову и плечи, написанный короткими, резкими мазками, над которым я работал снова и снова во время вчерашнего занятия живописью. На ней не было изображено, как она радостно смотрит в окно, как на моей фреске в доме. Вместо этого она была женщиной в движении. Ее лицо было суровым, трансцендентным. Ее голубые глаза были сосредоточенными, красные губы приоткрыты, и казалось, что она тяжело дышит. Ее щеки раскраснелись, а светлые волосы развевались у нее за спиной, как будто она участвовала в гонке не на жизнь, а на смерть, но была уверена в победе. Я нарисовал это как фантазийный портрет, используя свои воспоминания о ее чертах, но, взглянув на настоящую Кэтрин, стоящую рядом со мной, я понял, что у меня все получилось.

Мы простояли так еще минуту, а затем Барбара разрушила чары. - Мэтью, ты позволишь мне купить это у тебя? Хотя на этой картине моя дочь не изображена обнаженной, как на другой твоей работе, я все равно хотела бы повесить ее у себя дома на стену.

— Если тебе это нравится, Барбара, то это подарок тебе, - сказал я.

Она взяла меня за руку, крепко пожала ее и просто сказала: - Спасибо, но я тебе кое-что подарю за это. - Затем Кэтрин подошла ко мне и, ничего не сказав, поцеловала в щеку.

Мы сели, и я с благодарностью сделал глоток кофе.

— Извини, что вот так неожиданно появляюсь, Мэтью, - сказала Кэтрин. - Я просто сходила с ума в этом доме, и нам удалось выскользнуть, пока там не было журналистов и полиции.

— Как идут дела с полицией? – спросил я.

— Хорошо, я думаю. Они все еще ведут расследование, и пройдет еще несколько дней, прежде чем они передадут тела для захоронения, но, похоже, они решили, что Бруно убил Джо из ярости к тому, что Джо был мне неверен, а затем убил любовницу, потому что она была свидетельницей. Группа тактического реагирования появилась как раз в тот момент, когда он это сделал.

Я кивнул. - Как ты думаешь, они захотят поговорить со мной?

— Я сомневаюсь в этом. Я не упоминала тебя. Но мне нужно решить, как вести себя с отделом по борьбе с организованной преступностью. Они пока воздерживаются, потому что я скорбящая вдова, но они наверняка попытаются использовать это как возможность прикрыть бизнес. Я заберу большую часть вещей из сейфа. Хранить вещи в доме слишком опасно, если они вдруг придут с ордером на обыск. Завтра мама поедет на одной из машин в Сидней, и мы воспользуемся этим, чтобы перевезти кое-какие вещи, которые не смогут пройти через службу безопасности аэропорта. Затем она прилетит обратно на похороны Джо, когда я смогу его похоронить.

— Кто похоронит Бруно и любовницу Джо?

— Я не знаю, и мне все равно. - Ее лицо было свирепым.

Она продолжила. - Что касается бизнеса, я думаю, что лучше всего, наверное, превратить его во что-то респектабельное, например, в компанию по обеспечению безопасности мероприятий. Я оставлю тех, кто готов пойти на сокращение зарплаты и стать честными людьми, а от остальных избавлюсь. Если я не могу изменить их порочные привычки, то, по крайней мере, я могу перестать им потворствовать.

Мы еще немного поболтали и договорились, что, если ничего не случится, я вернусь на следующей неделе, чтобы продолжить роспись в бильярдной. Кэтрин хотела, чтобы проект был завершен, несмотря на суматоху, и она хотела, чтобы я использовал альтернативный дизайн, который я ей показал. Она была весьма категорична в этом вопросе, даже после того, как я бросил на нее вопросительный взгляд. В написании этой картины был определенный риск.

Я работал над фреской всю следующую неделю, пока вокруг меня разворачивались другие события. Я знал, что Кэтрин занимается деловыми вопросами, опрашивая членов команды Джо. Обсуждает со своими юристами состояние Джо и организует его похороны, которые должны были состояться в начале следующей недели. Она попросила меня не присутствовать на самих похоронах, хотя, вероятно, была бы рада моему присутствию. Она и ее мать (которая прилетела обратно из Сиднея) присутствовали на них, а затем провели скромные поминки для оставшейся большой семьи. Во время поминок Бруно не упоминался, но Кэтрин немного смягчилась в отношении памяти любовницы Джо и включила упоминание о "другой жизни, несправедливо оборванной" в службе Джо. Это был небольшой жест, но это было уже что-то. Кэтрин объяснила мне, что, хотя она и испытывала противоречивые чувства, она все же хотела постараться, чтобы смерть любовницы была достойнее, чем у Бруно. Она также отправила анонимное пожертвование, чтобы покрыть расходы на похороны женщины. Она не упомянула имени этой женщины. Мне пришлось прочитать об этом в газетах.

На самом деле, я назову ее имя здесь. Ее звали Лаура. У нее была семья, которая любила ее, и она делала все, что могла, чтобы выжить. Я выбрал свою сторону и понимал ярость Кэтрин, но, по крайней мере, я мог зайти так далеко.

Через неделю после похорон я закончил. Барбара снова уехала домой, а я собрал все свои вещи. Кэтрин была приветлива со мной и очень открыта, но, конечно, была очень занята, и я старался не попадаться ей на глаза, если только она не хотела поболтать.

Повинуясь внезапному порыву, я все же оставил одну вещь. На стене висела стойка с снукерными киями, а рядом с ней - небольшая полка, где хранились мел и деревянный треугольник. Поставив свою подпись на работе, я вымыл кисть и аккуратно положил ее рядом с треугольником, определив ее законное место среди инструментов.

Я пошел в кабинет, чтобы попрощаться, как я полагал, в последний раз. Кэтрин разговаривала по телефону, но жестом попросила меня подождать. Итак, я подошел к своей "оконной" фреске, разглядывая нарисованный пейзаж и размышляя обо всем, что произошло с тех пор, как Джо и Бруно появились у моей двери. Что касается комиссионных, то это было потрясающе, и я сомневался, что когда-нибудь снова возьмусь за работу, в процессе которой погибнут мои работодатели. Но я гордился своей работой.

Кэтрин закончила разговор, подошла и положила руки мне на плечи, заглядывая в глаза.

— Мэтью. Я о многом хочу с тобой поговорить, но сейчас не время. Я была поглощена всем этим, и мне нужно привести мысли в порядок. Не мог бы ты немного потерпеть со мной? Я обещаю, что доведу дело до конца. Это может занять несколько месяцев, но это произойдет.

Я улыбнулся. - Конечно.

Она заколебалась, словно ведя внутреннюю борьбу, а затем обняла меня как следует, чтобы заключить в долгие объятия.

— Если тебе не терпится, загляни ко мне, и я, по крайней мере, смогу подарить тебе еще вот это, - прошептала она мне на ухо.

*************************************

Шесть месяцев спустя по почте пришла открытка с подписью от Кэтрин. Меня пригласили на торжественное открытие выставки "Фрески в резиденции" и попросили прибыть на "напитки, ужин и десерт" и одеться полуофициально.

Заинтригованный, я ответил на приглашение. Неужели она устроила из моих фресок целое светское мероприятие? За последние шесть месяцев я очень хорошо поработал, включая несколько неожиданных заказов для богатых резиденций в Сиднее, ради которых я путешествовал несколько напряженных и изнурительных недель. Все они платили очень хорошо, и в каждом случае меня просили придумать что-то немного неожиданное и отражающее индивидуальность владельцев дома. В целом, я немного перестраховался, но теперь я также чувствовал себя уверенно с более рискованными темами и использовал их по мере необходимости. Однако я не думал, что приобрел какую-то особую известность, которая заслуживала бы толпы зрителей.

И действительно, когда я прибыл вовремя, на улице не было припарковано ни одной машины. Тем не менее, дом был ярко освещен, а дорожку, ведущую ко входу, освещали гирлянды. Я с некоторым любопытством постучал в дверь.

Дверь открыла Кэтрин, одетая в красное вечернее платье, которое чем-то напомнило мне о нашей первой встрече. - Мэтью! - воскликнула она и наклонилась вперед, чтобы обнять меня, прежде чем запечатлеть поцелуй на моих губах. - Точно вовремя!

— Кажется, я пришел раньше всех...

Она отстранилась и с улыбкой сказала: - Здесь больше никого не будет. Спустись в кабинет за напитками, прежде чем мы перейдем к основному блюду.

В кабинете нас ждали два бокала шампанского. Она поставила двухместный диван перед фреской. Мы сидели и смотрели на нее вместе, пока она рассказывала. Она рассказала мне обо всем, что произошло за последние шесть месяцев. Переход в бизнес прошел очень успешно, и теперь у нее была процветающая компания по обеспечению безопасности и организации мероприятий, а большинство первоначальных сотрудников Джо перешли к ней и при необходимости прошли переподготовку на новых должностях.

— Конечно, вначале мне пришлось подрезать несколько валежников, и пара других просто не смогли удержаться на ногах, но в остальном я была очень довольна, и к тому же криминалистический отдел оставил меня в покое.

После того, как мы выпили, она отвела меня в свою спальню, где была установлена еще одна двухместная кровать с маленьким столиком, обращенным ко второй фреске. Она извинилась и вышла на минутку, а когда вернулась, принесла прекрасно приготовленный куриный миньон с запеченными овощами и австралийский рислинг. Мы сели рядышком, ее нога касалась моей, и некоторое время ели в приятной тишине.

После того, как мы покончили с едой, она со вздохом откинулась на спинку стула, прижалась ко мне и начала говорить.

— Я не знаю, понимаешь ли ты, насколько важным моментом была эта фреска и твоя роль в ней. Ты пошел на огромный риск с Джо и Бруно и превратил эту картину из средства контроля во что-то другое.

Я ответил: - Если бы она не принадлежала тебе, я думаю, все закончилось бы совсем по-другому. К тому же, должен сказать, ты фантастическая модель. Если бы ты не была богатой деловой женщиной, я бы умолял тебя почаще позировать для таких картин, как эта.

Она улыбнулась. - Кто сказал, что я не буду больше позировать тебе? - Она встала и отодвинула столик в сторону, игнорируя мое предложение о помощи, а затем вернулась и встала передо мной, отвернувшись.

— Заткнись, пожалуйста, Мэтью. И ты можешь потрогать.

Я протянул руку и осторожно расстегнул молнию на спине ее платья, обнажив ее прекрасную гладкую спину. На ней был красный бюстгальтер в тон платью. Я стянул платье с ее плеч до самого пола, обнажив красные кружевные трусики и черные чулки до бедер. На ней все еще были блестящие красные туфли на каблуках.

Она оглянулась на меня через плечо. - Это еще не все, Мэтью.

Я встал и расстегнул ее лифчик, а затем снял его, положив на кровать, а затем поцеловал каждый ее позвонок, проведя рукой по ее груди и животику, чтобы пощекотать их легкими прикосновениями, пока я спускался вниз. Она задрожала от удовольствия. Когда мои поцелуи достигли ее трусиков, я осторожно спустил их с ее бедер к лодыжкам, осторожно приподнимая каждую ступню, чтобы снять их. Я положил их и платье на кровать рядом с лифчиком. Чулки и туфли на каблуках остались на ней.

Прекрасный зад Кэтрин в форме сердечка теперь был передо мной, и я продолжил целовать, двигаясь вверх и вниз по каждой ягодице, в то время как мои руки снова обхватили ее, щекоча легкими перышками ее ягодицы и бедра. Я начал чувствовать запах ее возбуждения, и она слегка дрожала.

Она резко обернулась. Я все еще был полностью одет, и она потянулась к моему галстуку, чтобы поднять меня на ноги. Шаг за шагом она раздевала меня, начиная с пиджака, затем галстука, ботинок и носков, рубашки и брюк. Наконец, она медленно стянула с меня нижнее белье, задержавшись, чтобы слегка поцеловать мою напряженную эрекцию.

— Наконец-то я могу тебя увидеть, - пробормотала она. - Если бы я была художником, а ты - моделью, мы могли бы прийти к этому раньше.

Она встала, обняла меня и поцеловала, приоткрыв рот. Наши языки сплелись в дуэли, когда мы терлись друг о друга. Через некоторое время она просунула руку между нами и, обхватив мой пенис, нежно потянула его. Она отпустила меня и направилась к двери, а затем с улыбкой оглянулась через плечо. - Сейчас мы идем в бильярдную на десерт.

Я шел за ее идеальной задницей по коридору, погруженный в свои мечты.

В бильярдной снова стояла двухместная кровать, лицом к фреске, а перед ней - маленький столик. Она снова извинилась и вернулась через минуту с изящными хрустальными вазочками с муссом из темного домашнего шоколада, слегка посыпанным свежей малиной и сливками. Мы сидели рядом в своем великолепии обнаженных тел и медленно поглощали десерт. Когда ее тарелка почти опустела, она взяла ложку и намазала немного шоколадного мусса на каждую грудь, наклонив мою голову, чтобы я мог покормиться ею. Затем она повторила упражнение, нанеся немного мусса на мой член и нежно слизывая его, пока я вздыхал от удовольствия.

Моя кисть все еще лежала на полке рядом с треугольником и мелом. Я осторожно высвободился из объятий Кэтрин, подошел и взял ее.

— Закрой глаза, Кэтрин. - Она подчинилась, ожидаемо улыбаясь.

Там, где раньше я щекотал ее пальцами, теперь я мог легчайшим образом касаться ее тонкой кистью из соболиного волоса. Я использовал это в полной мере, осторожно двигаясь вниз от ее лба, по закрытым векам и вниз к носу, чтобы нежно обвести ее рот, прежде чем наклониться для нежного поцелуя. Я продолжил свои мазки, спускаясь по ее шее, между грудей, по пупку, а затем обвел вокруг ее лобка, вниз по левому бедру и икре до свода стопы, прежде чем перейти к правой ноге и медленно-медленно подниматься к правому бедру. К тому времени, как я добрался до ее влагалища, она уже дрожала, напряженная в предвкушении, широко расставив ноги, чтобы позвать меня домой. Я все еще не торопился, нежно поглаживая кисточкой ее половые губы, а затем очень осторожно погружая кисточку внутрь, собирая ее влагу, а затем используя кисточку, чтобы нанести ее соки на ее левый сосок. Я вернулся, чтобы набрать побольше влаги, а затем нарисовал ее правый сосок, прежде чем, наконец, снова спуститься вниз и погладить кисточкой ее набухший, полностью обнаженный клитор, возвращаясь к ее влагалищу каждые несколько движений, чтобы наполниться ее жидкостью.

Кэтрин взорвалась бессловесным криком. Ее глаза открылись, и она вскинула руку, чтобы остановить мою кисть от дальнейших мучений, и с минуту сидела неподвижно, пока ее не охватил оргазм.

После того, как ее дрожь, наконец, утихла, она посмотрела на меня и жестом велела мне сесть обратно. Она забралась ко мне на колени, лицом ко мне, и начала тереться об меня своей киской. Это было божественно. Наконец, она взяла мой твердый пенис в свою мягкую руку и медленно ввела меня в себя. Я снова вздохнул от удовольствия, но все же должен был задать этот вопрос.

— У меня нет никакой защиты. Прости, я должен был подумать об этом, но я думал, что это своего рода публичный прием...

Она усмехнулась. - Сегодня вечером я с радостью рискну, Мэтью. Ты можешь кончить в меня. Но спешить некуда. - Она наклонилась, чтобы поцеловать меня, и некоторое время мы просто нежно двигались вместе, пока наши языки исследовали друг друга.

В конце концов она слезла с меня и снова села, но на этот раз лицом к фреске. Мы смотрели на это вместе, раскачиваясь вверх-вниз, постепенно наращивая интенсивность.

Фреска была создана с точки зрения игрока, наносящего удар. Кий вытянулся перед нами, упираясь в белый шар. На заднем плане виднелись размытые лица зрителей, а за белым шаром виднелись три других цвета: синий, розовый и черный: последние шары в рамке. Как заметила Кэтрин, когда увидела дизайн, шары были расположены таким образом, что было вполне возможно, что один хорошо взвешенный удар приведет к тому, что черные, розовые и синие шары окажутся в трех разных лузах. Как она заметила, в снукере такой удар считается нарушением правил.

Что привлекало внимание больше, чем шары на столе, так это руки, держащие кий. Кисти рук занимали центральное место на переднем плане композиции.

Это были бледные, элегантные руки. На некоторых пальцах были видны едва заметные линии, напоминающие старые шрамы. Но это были все еще молодые руки, со здоровой кожей и красивой формы, изящными ногтями яблочно-красного цвета. На левой руке было два кольца - обручальное кольцо и второе обручальное кольцо, хотя последнее, казалось, сидело немного свободно.

Настоящая Кэтрин больше не носила своих колец. И, возможно, это было частью цены за неудачный удар. Идеальный, законный удар мог бы каким-то образом привести к тому, что Кэтрин не подверглась бы безжалостному преследованию Бруно. Джо умолял бы ее о прощении и пытался спасти брак, а Бруно и Лора навсегда исчезли бы из поля зрения.

Но иногда у тебя получается всего один удар, и ты принимаешь его, к лучшему это или к худшему.

Она снова начала говорить, но остановилась и вместо этого начала увеличивать темп движений бедрами, очень мягко сжимая их внутренними мышцами. Я подстроился под ее ритм и положил одну руку ей на грудь, поглаживая и дразня, а другую - на вульву, а затем сосредоточился на ее твердом и выпуклом клиторе. Внезапно она снова кончила, задыхаясь, и на минуту прекратила свои движения, пока я оставался твердым, как скала, внутри нее.

Она повернула голову, чтобы поцеловать меня, а затем встала и наклонилась вперед, облокотившись на бильярдный стол, и приподняла зад. Она жестом велела мне встать и снова войти в нее. Немного поменяв углы, я вскоре уже входил в нее сзади, глубоко проникая в нее, когда она начала стонать и дрожать. Вскоре она кончила снова, на этот раз выкрикивая мое имя, и я последовал за ней с невероятной силой. Кончать в нее было просто восхитительно, и волны удовольствия захлестнули меня, когда я начал медленно размягчаться. Мы постояли там с минуту, тяжело дыша, прежде чем осторожно высвободиться, а затем бросились в ванную, чтобы вместе привести себя в порядок под медленным чувственным душем. Наконец, она отвела меня обратно в спальню, где мы оказались вместе и обнялись.

После некоторого времени, проведенного в объятиях друг друга, она снова заговорила. - Мэтью, сегодня вечером я хочу поблагодарить тебя, и, несмотря ни на что, я в долгу перед тобой. Но это еще не все. Я потратила шесть месяцев, обдумывая это. Я знаю, что, если бы мы поменялись ролями, Джо без колебаний убил бы меня и того, с кем я была, и что Бруно никогда не оставил бы попыток завладеть мной. Я не вижу ничего другого, что я могла бы сделать в сложившихся обстоятельствах. Мне жаль…очень жаль, что Лаура была убита, потому что теперь я вижу, что женщины обычно не имеют большой власти в таких вещах. Но я не могу честно сказать, что сожалею о том, что сделала, чтобы сохранить свою жизнь и счастье, даже несмотря на то, что последствия были такими серьезными.

Она сделала паузу и отстранилась, чтобы посмотреть мне в лицо. - Тем не менее, Мэтью, я не могу продолжать оставаться здесь и игнорировать кровь на полу. Я собираюсь продать бизнес и этот дом. Я собираюсь вернуться в Сидней и начать все сначала. Я знаю... Я знаю, что прошу о многом, но мне было интересно, не согласишься ли ты поехать со мной?

Я долго смотрел на нее, переваривая все это. Затем я поцеловал ее и прошептал: - Да.

Она выглядела ошеломленной.

— Я была уверена, что ты откажешься, или потребуешь свою долю в бизнесе, или пожалуешься, что я - подержанный товар.

— Я требую только права снова рисовать тебя. Все остальное, что ты мне дашь, - незаслуженный подарок.

Она притянула меня к себе для еще одного долгого объятия, а затем тихонько рассмеялась.

— Что еще? – спросил я.

— Я просто подумала... Я не хочу убирать фрески. По крайней мере, мы можем оставить это искусство и эту правду на стенах. Если они смогут разобраться во всей этой истории, желаю им удачи, и я также хочу выразить уважение к твоим усилиям. Но я бы с удовольствием была мухой на стене, когда агенты по недвижимости будут показывать людям эту спальню.

— Возможно, я смогу нарисовать фиговые листочки, - сказал я.

— Нет, оставь это, - хихикнула она. - Это то, что есть. И, может быть, через 50 лет я приду к ним в гости со своей обвисшей грудью и морщинами. Я спрошу, не хотят ли они обновить фреску.

— Я планирую нарисовать тебя еще много раз, Кэтрин. Можешь сказать агенту по недвижимости, что мои картины с твоим изображением станут знаменитыми, и только дурак будет закрашивать самую первую.

Она снова усмехнулась, и мы снова любили друг друга.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.