Предисловие. У Фрэнка Баума события разворачивались в стране ОЗ (ноль три). В этой сказке действие происходит в стране 404. (Шутка)

Урфин. Как всё начиналось.

Урфин Джюс с детства отличался странным характером. Он редко играл с ребятами, а если вступал в игру, то обычно игра с его участием оканчивалась взаимной мастурбацией. Девочки ни в какую не хотели знаться с Урфином и покидали компанию при его появлении.

Родители Урфина погибли в автокатастрофе, и мальчика взял в ученики предприниматель, выпускавший фаллоимитаторы и мастурбаторы. Подрастая, Урфин становился «все страньше и страньше», а когда изучил технологию и выведал ноу-хау, то без сожаления ушёл, даже не поблагодарив за приют и науку. Однако добрый мастер дал ему оборудование и материалы для начала самостоятельной работы.

Урфин стал настоящим спецом, он производил искусственные члены, вагины, вибраторы, мастурбаторы, и даже изготовил пару до оторопи реалистичных секс-кукол. Но, как это ни странно, его непростой характер передавался изделиям. Сделанные им мастурбаторы старались задрочить своего владельца до потери сил, а фаллоимитаторы доводили хозяек до обморока. За кукол же он заломил цену, от которой у покупателей темнело в глазах. Люди перестали покупать игрушки, и изделия пылились на полках в магазинчике Урфина.

Урфин Джюс разозлился, забросил бизнес и перестал показываться в городке. Он стал жить плодами своей усадьбы.

Прошло несколько лет, в течение которых странный бобыль не сошёлся ни с одной приличной девушкой или женщиной. Организм, однако, требовал своего, и Джюс повадился разряжаться в единственном на весь город борделе, которым заправляла зловредная хозяйка Гингема. А когда на блядей не было денег, Урфин пользовался своими секс-куклами.

Однажды Урфин Джюс явился к Гингеме и попросил старую бандершу взять его на службу. Хозяйка борделя обрадовалась: год от года заведение теряло клиентуру — замеченных у порога публичного дома осмеивали и презирали горожане, а на выезд доставлять девушек было некому, так как ни один мужчина в городке не горел желанием работать на жадную и злобную Гингему. Теперь у бандерши появился помощник, с охотой исполнявший всевозможные поручения.

В тот день, когда Гингема добралась до подаренной Джюсом кварты шестидесятиградусного самогона и спьяну утонула в сортире, Урфина не было в борделе: он возил девиц за город — на корпоратив. Известие о гибели хозяйки вызвало у Джюса радость. Он рассчитывал не только отжать себе бордель и доходы от него, но и пользоваться услугами блядей задаром.

Увы, ничего у него не вышло. Шериф неделю промурыжил Джюса в качестве подозреваемого, а потом дал хорошего пинка и взял заведение под свой контроль.

Однажды вечером разразилась сильная буря.

Встав утром и осматривая огород, Урфин Джюс увидел на грядке с ананасами несколько ярко-зеленых росточков необычного вида. Очевидно, семена их были занесены в огород ураганом.

— Давно ли я полол грядки, — проворчал Урфин, — и вот опять лезут сорняки...

Он плюнул, сел в машину и поехал к блядям.

Вернувшись домой, Джюс ахнул. На ананасовой грядке поднимались в рост человека мощные растения с продолговатыми мясистыми листьями.

Он подошел к грядке и дернул одно из растений, чтобы вытащить его с корнем. Не тут-то было! Растение даже не подалось, а Урфин Джюс занозил себе руки мелкими острыми колючками, покрывавшими ствол и листья.

Урфин рассердился, вытащил из ладоней колючки, надел брезентовые рукавицы и вновь принялся тянуть растение из грядки. Но у него не хватило силы. Мощный бензиновый триммер заглох, не справившись с одним-единственным стеблем. Тогда Джюс вооружился топором и принялся рубить растения под корень.

Когда расправа была кончена, наступила ночь. Утомленный блядями и сорняками, Урфин пошел спать.

Проснувшись, он вышел на крыльцо, и от увиденного у него пропал утренний стояк: на грядке и на асфальтовой площадке рядом с машиной плотной стеной стояли высокие растения с мясистыми листьями.

Многое испробовал Джюс в борьбе с неукротимыми сорняками, но жизненная сила растений преодолевала всё! Однажды вечером, обессилев от этого мартышкина труда, он сидел за столом и пил с горя свой архикрепкий самогон. Приняв очередную порцию, занюхал по привычке рукавом и ткнулся носом в колючий стебелёк сорняка, проросший прямо из шва куртки.

«Ах ты, факинг шит!» — Урфин с руганью выдрал стебель и в сердцах швырнул на стол, изрядно залитый самогоном. После чего упал лицом в тарелку с закуской и захрапел.

Продрав поутру глаза, Урфин Джюс долго пялился на ярко-зелёную лужицу, украшающую белую клеёнку. «Ага, — подумал он, — кажется, я нашёл управу на эту напасть!»

Урфин выскочил из дома, срубил одно растение, измельчил его в сковородке и, затаив дыхание, плеснул на крошево самогоном. Раздалось шипение, и содержимое сковороды превратилось в зелёный кисель. Оставалось проверить, прорастёт эта субстанция или нет, если её вылить на землю? К счастью, ничего не проросло.

Урфин погрозил кулаком своим колючим недругам. «Теперь-то я с вами разделаюсь!» — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

Началась прямо каторжная работа. Урфин Джюс не покладал рук с зари до зари, только днем делая короткий перерыв. Он действовал очень аккуратно. Наметив небольшую площадку, тщательно очищал ее от растений, не оставляя ни малейшей частички. Выкопанные с корнями растения он измельчал в тазу и заливал самогоном. Зелёную жижу Урфин Джюс сливал в ведра и плотно закрывал крышками. Упорство и настойчивость делали свое дело. Участок, занятый ярко-зелеными колючими сорняками, уменьшался с каждым днем. И вот настал момент, когда последний куст обратился в кисель.

За неделю работы Джюс измотался и обессилел. Закрывая последнее ведро, он потерял равновесие и попал руками в зелёную жижу. Кое-как обтёр ладони о штаны, пристроил крышку и отправился отлить, потому что хотелось давно. Урфин обхватил зелёными пальцами понуро висящий член и обалдел: последние дни он уставал до того, что даже привычный утренний стояк исчез, а тут случилась мгновенная и мощная эрекция, такая, что отгибать книзу писюн пришлось обеими руками.

Усталость брала своё, и Урфин улёгся в кровать. Закрыл глаза, но сон не шёл. Перед внутренним взором крутились опостылевшие зелёные мясистые листья, колючие стебли, мощные корни, а вся эта карусель перебивалась видами голых женских тел, сисек, попок и писек. «Факинг шит!» — выругался Джюс и перевернулся на живот. Ан не тут-то было: мешал стоящий колом член, мигом отозвавшийся острой болью! Пришлось встать...

«Фак, фак, фак!» — пробормотал Урфин, собравшийся рвануть в бордель за разрядкой, когда проверил наличность. Какие там бляди! Наличных денег не хватало даже на чизбургер.

Остолбенелый член рвал штаны. Ничего не оставалось, как воспользоваться проверенными домашними средствами. Джюс сорвал покрывало с силиконовой блондинки, поставил её, нагнул, чтобы сиськи опёрлись о столешницу, и засадил в первое подвернувшееся отверстие. Нескольких размашистых движений хватило, чтобы заскрипеть зубами от боли: насухую чуть дым не пошёл! Урфин огляделся, но никакой смазки поблизости не нашлось. Только полуоткрытое ведро с зелёным киселём стояло, забытое, у ножки стола. «Факинг шит!» — ругнулся бедолага, зачерпнул горстью густой жижи и размазал её по силиконовой попке и письке.

Член заскользил в прохладной субстанции, твердея с каждым толчком. Урфин завёлся так, что ему показалось, будто кукла подмахивает, двигая задницей навстречу. «Факинг шит!» — заорал он во весь голос, кончая. В глазах потемнело, колени подогнулись. Урфин Джюс потерял сознание.

...Блондинка сидела по-турецки у его бедер и игралась вялым членом. Она то полностью освобождала головку, оттягивая крайнюю плоть чуть ли не до самого основания, так что Урфину становилось больно, и натянутая нежная кожица блестела, наливаясь багрянцем, то, наоборот, укутывала чувствительный шарик шелковистой шкуркой. Избыток шкурки тогда собирался на конце в мягкую кучку, похожую на маленький, еще не распустившийся бутончик. Блондинка склонялась и запечатлевала на том, что у нее получилось, невесомый поцелуй.

«Что за фак?! — удивился Урфин, разглядывая голую девицу с великолепной формы сиськами. — Вроде в борделе таких не было... А я где?.. Факинг шит, это же мой дом! Тогда... тогда...»

Джюс почувствовал, как вновь начал твердеть и вытягиваться член. Заметив, что шкурка больше не сходится на головке, блондинка улыбнулась. Она сделала несколько решительных движений рукой, и член достиг рабочих кондиций — превратился в крепкий стоячий хуй.

— Эй, ты кто? Как ты сюда попала? Ты из борделя? Новенькая?

Девица задумалась.

— Не знаю, хозяин... Помню только, как ты меня трахал сзади, и мы вместе кончили. Ты заорал, как в диспансере псих, и отрубился.

— Как это не знаешь? Пьяная была, что ли?

— Не знаю... Мне кажется, что я здесь давно, но ничего не помню, кроме того, как ты меня ебал... — с этими словами блондинка оседлала стоячий член и понеслась вскачь.

Элли. Несчастье.

Среди обширной канзасской степи жила девочка Элли. Ее отец, фермер Джон, целый день работал в поле, а мать Анна хлопотала по хозяйству.

Жили они в стандартном доме, купленном в кредит. Планировка была обыкновенная для такого рода строений: два этажа, три спальни, ванная комната, на первом этаже холл, он же кухня-столовая.

В школу девочку возил старый жёлтый автобус, собиравший по фермам окрестную молодёжь от семи до восемнадцати лет.

Родители Элли нередко ездили в ближайший городок: то по вопросам бизнеса, то в гипермаркет за товарами и вкусняшками, а то и просто оттянуться в единственном на всю округу баре с цветомузыкой.

Степные ураганы не редкость для Канзасщины. Вот и не повезло Джону с Анной по дороге домой. Бешеный смерч настиг их пикапчик, подхватил, завертел, поднял сотни на три футов вверх и швырнул оземь...

На похороны прилетел младший брат Анны — моряк Чарли Блэк. Смелые, широко расставленные серые глаза на загорелом обветренном лице смотрели так, будто вглядывались в даль океана. Был он широкоплеч и крепок, и молод для своего высокого чина. Племянница, с плачем упавшая в его объятия, долго не размыкала рук, сцепленных на дублёной шее дядюшки, прижимаясь всеми выпуклостями к тщательно отутюженному мундиру.

— Элли, девочка, как ты выросла... такое горе... бедная Анна... несчастный Джон... — бормотал Чарли, слегка ошеломлённый происходящим.

Появление в захолустном городке блестящего коммандера произвело фурор среди женской половины населения, не очень соответствующий печальному поводу. Ему наперебой стали предлагать комнату и даже апартаменты для проживания в сей нерадостный период времени. Но моряк оказался непокобелимым и стойким. Он остановился в доме покойной сестры, чтобы поддержать осиротевшую девочку, и появлялся в городке исключительно по причинам, связанным с наследственными вопросами и устройством дел сиротки Элли. Отпуск Чарли Блэк испросил у своего адмирала длительный, так что после завершения всех печальных официальных дел он с удовольствием общался с племянницей.

Обращение к читателям.

Выношу на ваш суд порнопародию на известную сказку.

Вопрос такой: стоит ли продолжать? Или забить и заняться чем-то полезным? :)