Варя (Варвара Степановна Тарасова) стояла у раковины, домывая посуду.

Олег Рубцов, её племянник, сидел на кухонном стуле между столом и холодильником. Его любимое место. Он никому не мешает и его никто не беспокоит.

Сегодня Варенька оделась несколько фривольно. В фиолетовые легинсы и девичий топик. Её крупные формы плотно уместились в одежде, которая практически ничего из её телесных прелестей не скрывала. Только подчёркивала. От протирающих движений Варин зад двигался из стороны в сторону и подрагивал.

Олег заворожено наблюдал за этой картиной, застыв с котлетой на вилке недонесённой до рта.

Видимо обратив внимание на тишину за спиной, Варя обернулась. Она конечно заметила взгляд племянника и то, куда он был направлен. Олег просто не успел среагировать и сделать вид, что занят ужином.

Варенька слегка изогнув шею посмотрела на свои ягодицы, потом на Олега:

— Что? Засмотрелся?

Рубцов поперхнулся котлетой, закашлял. Варвара подошла, похлопала по спине:

— Ну-ну. Не смущайся так... Увидел тётку в минимуме и опешил?...

Покрасневший Олежек помычал кивая.

— Ну, извини, племянничек, я так привыкла. Что я уж дома не могу походить так, как мне удобно?...

— Нет-нет, - поднял руки Олег. - Тетя Варя, ходите, как хотите. Я ничего... Я просто залюбовался...

Варя снова оглядела себя слегка изумлённо:

— Господи. Чем тут любоваться? Ляхи жирные, жопа толстая, сисяндры по полведра... Пузо! - она сжала валик кожи на животе.

— Ну, это вы зря, тётя Варя...

Она его перебила:

— Олежка, третий раз прошу... Я хочу, чтобы ты звал меня по имени и на "ты". Я же ещё не старуха.

— Хорошо, тётя... - тут же поправился, - хорошо, Варя.

— Так-то лучше.

— Но я хочу сказать, - продолжил Олег, - что вы... Что ты вовсе не толстая Зачем на себя наговаривать?

Варвара упёрла руки в боки, подняла брови:

— Ну-ну, племянник. Льстить-то не надо.

Рубцов положил котлету обратно на тарелку:

— Даже и в мыслях не было.

Варя на секунду замерла в удивлении, затем снова пришла в своё обычное расположение духа - заразы и язвы.

— Ага. Вон оно как. А не поделишься тем, что было?

— Что было? - не понял Олег.

— Что в мыслях всё-таки было...

Парень окончательно смутился, покраснел и замолчал, ковыряя вилкой макароны.

Тарасовой стало не то, чтобы смешно, но весело. По-хорошему азартно как-то. Она села на табурет перед Олегом, взяв в руки кружечку с чаем. Склонила голову, подняла бровь выжидательно.

— Ну, что? Расскажешь?

— Тё... Варя, ну ты...

— А-а-а... - догадливо и ехидно ухмыляясь, протянула Варвара. - Ты завёлся глядя на тётку... Завёлся?... Ну скажи честно...

Олег вздохнул:

— Да, Варя, завелся... Извини...

— И что? Разные мысли в голову полезли? Фантазии всякие?

Парень от смущений совсем сконфузился. Он вскочил, намереваясь уйти. Но Варвара выставила перед ним ногу, как шлагбаум.

— Подожди, Олежа. Чего ты сорвался. Я же шучу.

Олег сел на место потупившись.

Потом встрепенулся, горячо заоправдывался:

— Я же ничего. Я просто... Я... Я просто любуюсь твоим телом. Оно мне нравится. Оно очень красивое. Ты вся очень красивая, как картинка. У тебя наверно от ухажёров отбоя нет...

— Хм... - Варя криво усмехнулась, - есть у меня "отбой", не сомневайся. Вот такой вот "отбой".

Она потрясла перед племянником своим кулачком.

— А ты сиди, давай. И доедай ужин. Зря что ли готовила-старалась. А что смотришь, так это ладно - смотри. Смотреть можешь бесплатно. Хе-хе. Главное, чтобы ты не захотел чего большего...

— Чего? - удивлённо спросил племянник.

— Ну... Там... Потрогать, к примеру. Хи-хи.

Олег покраснел пуще прежнего. Разговор перетёк совсем уж в необычную тему.

— Варя, я... Я нет... Я никогда себе не позволю так тебя обидеть...

— Ну, что же. И на том спасибо, - Варвара язвительно усмехнулась.

Олежка снова сконфузился, опустил голову, часто заморгал.

Тетка полюбопытствовала:

— Что-то ещё?

— Варя... Понимаешь... Когда ты - вот так... Я же не железный... И не импотент какой. Когда передо мной красивая женщина, я же...

— Понятно, - согласно покивала хозяйка. - Инстинкт. Срабатывает половой инстинкт... Это - ничего. Я же говорю - смотри на здоровье.

— Но, - снова заторопился он, - инстинкт, это не значит, что я что-то там хочу получить... Или пытаться... Или, там, требовать... - оправдывался Олег. - Я же просто делюсь эмоциями. Я тебя уважаю и никогда не оскорблю чем-то неприличным... Правда.

Варвара привстала, потрепала парню кудрявые вихры:

— Да ты ж мой телёночек... Девушка-то у тебя есть?

— Нет... Была, но вышла замуж... Зачем я ей, сопляк бесштанный.

— Ну, это она зря... - поддержала самолюбие племянника Варя. - Ты красивый. В Пашку пошёл.

Олег снова засмущался, заполыхал ланитами.

— Да ну... Нашла красавца...

* * *

Потом решил, что надо перевести стрелки.

Сменил тему разговора:

— Варя, а почему вы с дядей Серёжей разошлись?

— "Мы" не разошлись... Это я его выгнала.

Племянник удивился:

— Выгнала? А что случилась? Он, что - загулял? Или ты ему изменила? Или что?

Тётка посмотрела на него с укоризной:

— Чё ты мелешь?.. "Изменила"!.. Ничего я ему не изменяла. Просто я его разлюбила.

— То есть - ты полюбила другого человека?

— Нет, Олежа. Просто... Просто он перестал быть моим героем.

Олег замер в недоумении:

— Ага... Ничего не понял... В каком смысле - "перестал"?

— Просто - перестал и всё.

Рубцов нахмурился. Задумался. Покрутил вилкой гарнир.

— А в чём это?.. Ну... Выражается?

Варя печально усмехнулась.

— Всё просто. Он начал думать о себе. Он начал думать только о себе. Понимаешь?

Олег покрутил головой:

— Неа.

— Как тебе объяснить... Он думает только о своём удовольствии. И в жизни, и в постели. И днём и ночью.

— Вон оно что, - протянул племянник. - То есть, он перестал тебя удовлетворять...

— Да не в этом дело, Олег! Вовсе не в этом...

Тарасова подумала, что современная молодежь уж слишком осведомлённая. Ну, понятно - интернет!

Парню двадцать первый год, ещё жизни не нюхал, а рассуждает как взрослый. Слова не подбирает мучительно. И, главное, правильно рассуждает, зараза.

Она задумалась в неуверенности. Потом решилась:

— Знаешь, что было последней каплей? Последней каплей было то, что он пытался вставить мне в рот своё хозяйство, пока я спала...

Олег не выдержал, прыснул, а Варя с укоризной продолжила:

— Ага. Вот-вот. Тебе смешно. Все вы мужики эгоисты. Вы думаете, что для девушки проснуться с членом во рту, это охренеть какое счастье... Хотела я ему откусить. Но... Не стала. Пожалела.

Она отпила из своей чашечки, посмотрела на племянника настороженно - не осуждает ли. Тот внимательно и сосредоточенно слушал, стерев глупую улыбку с лица. Видно было, что сочувствует. И Варя продолжила:

— Мы сильно поскандалили. Я психанула. Ушла. Некоторое время жила у подруги. Он не звонил. Я тоже. Потом решила вернуться...

Варвара помолчала, переваривая воспоминания.

— Ну вот... Вернулась однажды утром, а он в постели... С какой-то шлюшкой... В моей квартире! В моей постели!

Добавила с какой-то злостью:

— Твари.

— И что? - подтолкнул Олег.

— Что-что. Набила обоим рожи, вот "что".

— Круто, - восхитился племяш.

— Ничего крутого. Только грязь развела. Они мне своими кровавыми соплями всю простынь уделали... Подала на развод.

Резко вскинулась:

— Знаешь, Олежа, - я бы простила. Ну, все вы кобели. На любую готовы вскочить. Я бы простила... Я ждала, что он как-то раскается, начнёт оправдываться... Нет! Этот придурок начал меня ещё и обвинять.

— Господи, - удивился Олег. - В чём?

— Ну, он, мол, не знает, что я там делала без него... Я, мол, наверняка с кем-то там... Замутила. Тоже, мол, ему изменяла... Когда я спросила - не дурак ли он, он знаешь, что сказал? Он сказал... Нет, он не сказал, он потребовал, чтобы я ему доказала, что у меня ни с кем не было... Понимаешь? Я! Ему! Должна доказывать свою честность!..

Варя скривилась, махнула рукой:

— Да пошёл он! Детей у нас нет. Он не хотел... Мечтал для себя пожить... Делить нам нечего, квартира моя. Развелись и всё. Прощай любимый навсегда... Кретин.

Олежка сидел в шоке от услышанного. Почти прошептал:

— Вот нифига себе...

— Вот тебе и нифига. Я так разозлилась, что еле сдержалась, чтобы снова ему морду не набить. И как-то...

Варенька поморщилась:

— Как-то противно стало. Шесть лет я прожила с этой скотиной. Шесть лет потеряла... Просто засунула часть жизни в задницу... Вот так Олежа бывает.

— Значит, причина развода - его измена?

— Вовсе нет... Моё замужество - вот главная причина моего развода. Всё остальное - последствия. Выбирать спутника жизни надо было умом, а не сердцем... Понял, племянник? Выбирай себе девку с умом. Оценивай по всем статям. А не только по смазливой мордочке и круглой заднице.

Олег слегка печально усмехнулся:

— Я буду выбирать такую же девушку, как ты. Согласна побыть образцом?

Варвара пожала плечами, дернула бровью:

— Согласно. Чего же не согласиться-то. Я баба хорошая. Умная и хозяйственная. Симпатичная и добрая.

— Ага, - подколол Олег, - только после твоей доброты приходится простыни отстирывать от кровавых соплей.

— Ну, ладно. Не начинай... - криво заухмылялась тётка.

Олег долго переваривал информацию. Сидел, покручивая головой.

— Ну и ну... Слушай, тёт... Извини, Варя. А вот та девица, с которой он... Ну, ты поняла. Она прямо что? Она чем-то лучше тебя?

— Не знаю, Олег. Не знаю. Может ему нравятся тощие... По мне, дак - "не кожи, не рожи". Шкидла какая-то. Моложе меня, конечно. И на мордаху смазливая... - скривила губы, - я не знаю...

* * *

Варвара Тарасова с девяносто четвёртого года работала в департаменте ЖКХ Москвы. Время изменилось, страна сильно изменилась, предприятие поменяло название, но функции остались. В девяносто восьмом году она стала заместителем начальника АО "Москоммунхоз". В девяносто девятом году взяла ипотеку и купила квартиру в девятиэтажке на Малышева. А в двухтысячном вышла замуж. В шестом году, со скандалом развелась. Да так и жила одна.

А Олег, сын Павла Рубцова, брата Варвары, приехал из Лобни в саму столицу, на учёбу. Перевёлся из лобнинского МГИУ в Московский экономический институт на Артюхиной. На курс "Государственное и муниципальное управление". Сразу взяли на второй.

Его отец, Павел Степанович, поговорил с сестрой, и она согласилась приютить бедного студента. Квартира трехкомнатная. Куда она ей одной? Тем более Олегов институт рядом... Ну, не то, чтобы прямо - рядом, а, как говорят, "в шаговой доступности".

Вот так и жили на пару уже пять месяцев.

Тарасова-то сложная по характеру женщина. Решительная и резкая. Что чуть не по её, она сразу взрывается.

Зато Олег спокойный и уравновешенный парень. Таких называют "ботаниками". Но он не зациклен на учёбе. Ходит в спортзал, в том же Варином доме. "Качается".

Рассудительный и начитанный молодой человек.

* * *

Варя слегка погрустнела от воспоминаний.

— Не знаю, Олежа. Может та деваха в чём-то лучше, чем я?.. В постели там, к примеру... Они ведь поженились. Ребёночка заделали. Может она что-то такое в плане секса делает, что ему не хватало...

Спохватилась:

— Вот я дура! С ребёнком, про секс. Прости Олег. Я немного расстроилась...

Олег усмехнулся:

— Варя, да какой же я ребёнок. Со мной можно говорить обо всём. Ты можешь говорить со мной о чём хочешь. Я всё прекрасно понимаю.

Он встал, поставил пустую тарелку в раковину. Вернулся на стул.

— Я одного не понимаю. Вот этот Саша. Он жил с прекрасной женщиной, в прекрасной квартире. Мне непонятно - чего ему ещё надо было? Может он дебил?

— Нет, Олег. Нет. Он уж точно не дурак... Ну-у... Непорядочный, конечно. Но не дурак, это точно.

— Ага. Он, такой, весь из себя мудрый, ради каких-то глупых... Ради похотей и прихотей бросил тебя. Сменял на другую. Ради чего?.. Типа, кофеварка забарахлила, и он её выкинул. Купил новую. Так что ли?

— Олег, - обиделась Варя, - чего это я "кофеварка"? И я вовсе не забарахлила...

— Варь, это аналогия, не имеющая к тебе отношения. Ты не кофеварка. Ты восхитительная женщина. Ты...

Он замолк и метался глазами не находя фраз. Варвара склонила голову, приподняла бровь и строгим голосом потребовала:

— Ну-ну. Продолжай...

Олег прямо зажмурился, покрутил головой:

— Варя, ты только не обижайся... Но ты очень сексуальная. Очень. Правда.

— Ну?.. - снова подтолкнула тётка.

— Простое дело - вот твои руки. Они настолько женственные...

— Олег, я женщина, с чего бы у меня были "неженственные" руки.

— Да. Да. Но твои руки настолько... Что хочется целовать каждый пальчик в отдельности. А когда ты говоришь, или прихлёбываешь чай, твои губы очень чувственно двигаются. Очень. Ты улыбаешься, и ямочки на щеках уже создают хорошее настроение. У тебя длинные ресницы. Я сначала думал, что они накладные. Но потом пригляделся - нет, настоящие и очень красивые. Лицо... Твоё лицо... Да ты просто - красавица. Не смейся. Не надо. Это правда. Никакой лести...

Олежка с одной стороны хотел поддержать тёткино самолюбие. А то она совсем себя принизила.

А с другой стороны у него внутри сорвало какой-то стопор. И слова лезли из него помимо воли. Он сам удивлялся собственному красноречию.

Хозяйка выжидающе с удивлённой улыбкой смотрела на разгорячённого парня. Она верила этому мальчику. Видно было, что он волнуется и от этого режет правду-матку.

— Он, что - действительно считает меня красивой, - подумалось ей. И тут же сама себе дала ответ, - Точно! Так он и думает. Бедный Олег. Волнуется, аж вспотел. Бедный мальчик.

Потом, как гром её ошарашила мысль:

— Да он никак влюбился!

Варя распахнула глаза и очень, очень внимательно посмотрела в лицо племяша, - может спросить напрямую?

Нет. Надо подождать... Послушать, что ещё он скажет.

А тот, ошалев от своей смелости, продолжал:

— Вот ты, Варечька под топиком без лифчика. И титечки у тебя такие... Стоячие. Не висят, как мешки. Они у тебя, - он судорожно сглотнул и снова повторил, - стоячие. Девичьи. И очень красивые. Так и хочется пососать, как младенцу... И попа у тебя...

Он зажмурился, потряс перед собой руками.

— Попа... Так и хочется её потрогать.

— Да что же это вас, мужиков, всё к заднице-то тянет? - съязвила Варя.

— Варя, ты не сердись. Это инстинкт. И ни один мужчина не сможет его преодолеть. Не сердись... Ты мимо когда проходишь, в этом своём спортивном... Тянет шлёпнуть тебя слегка по мягкому... Или пощупать. Это на каждого мужика действует. Ни один не устоит.

— И ты? - спросила Варвара прищурившись.

Олег тяжело и покаянно вздохнул:

— И я...

Варя не рассердилась. У неё только внутри что-то напряглось и опустилось в низ живота. Она подумала:

Вот же окаянный пацан. А он ведь раззадорил меня. Прямо - возбудил. Давно я такого не чувствовала.

Она подумала, что на этом всё. Всё сказано. Даже несколько переступив приличия. Оказалось - нет.

Олег ошалело широко открыл глаза и говорил, как герой-коммунист произносит речь перед расстрелом.

— А вот тут, впереди, у тебя, тетушка, такая симпатичная штучка, -

— Где? - встрепенулась Варвара.

— Ну, вот же. Спереди, - Олег ткнул пальцем. - Она называется "верблюжья лапка".

Варя опустила глаза и охнула:

— Господи... Я же!..

Она вскочила, собираясь убежать в спальню. Надеть что-нибудь. Юбку или брюки.

— Да подожди ты, - поймал её за руку племяш. - Ну что ты запаниковала. В этом ничего страшного нет. Всё естественно... Не уходи...

Покрасневшая Тарасова, почему-то тихо и послушно, вернулась на табуретку, положив ногу на ногу. Получилось ещё хуже. Бёдра округлились, ягодицы стали выпуклей и объёмней, но, по крайней мере, эта ложбинка... Эта чёртова ложбинка между ног, которую ткань разделила надвое... Она спряталась за сдвинутыми ногами.

Варя собралась с мыслями и даже немного разозлилась.

— Олег, разве можно говорить женщине такие вещи? Ты даже не представляешь, как меня смутил. Я ведь теперь уснуть не смогу. Такого стыда натерпелась...

Парень смотрел на тётку, не мигая, как сомнамбула:

— Прости, Варя, но всё, что я сказал, это правда. Ни слова не соврал. Так что...

— Ну что ещё?.. Чего ты хочешь, охальник?.. И так довёл меня до смущения. Я больше никогда так одеваться не буду...

— Даже если я тебя попрошу?

Внизу у Вари снова потяжелело и налилось. Дышать стало труднее. Она, против своего характера вдруг скромно опустила глаза и прошептала:

— Зачем ты попросишь?

— Мне нравится... Ты... Ты идеал женщины. Да-да. Ты идеал. Я смотрю на тебя и мне больше ничего не надо в жизни...

Тарасова действуя как сомнамбула, положила свою руку на руку племянника.

— Почему же больше ничего?..

Она прикрыла глаза и тяжко задышала. Здравомыслие опять отключилось.

— Почему?.. Неужели я?..

Господи, как давно у неё не было ничего подобного. Она уж и не помнила, когда ей последний раз говорили комплименты. Тем более настолько горячие и пьянящие.

А тут от родного племянника такое услышать.

В висках стучало - надо остановить, надо остановиться, надо взять себя в руки. Чёртово одиночество! Эдак и в неприятности попасть недолго.

— Варя... - через гул в ушах, как через вату, услышала она голос Олега. - Варенька, можно я поцелую твои пальчики?

Она не могла произнести ни слова. Только мелко покивала, не поднимая глаз.

В душе у тридцатилетней женщины творилось чёрти-что.

Здравый смысл боролся с наплывающим тягучим вожделением. Мысли метались между отторжением и сладкой жутью внезапного момента. Она понимала, что теряет контроль не только над ситуацией, но и над собой.

Действительность рывком вернулась в жёсткий реализм.

— Нет! - Варвара отдёрнула руку, словно обожглась.

— Прекрати... Олег, не сходи с ума... Мы оба потеряли контроль. Этого нельзя. Понял? Этого нельзя! Я твоя тётка и ты... Ты взрослый человек, ты должен всё правильно понимать...

Она решительно встала:

— Всё. Хватит разговоров.

Племянник тоже выглядел так, как будто вышел из гипноза. Он растерянно и испуганно смотрел на тётку, ожидая её гнева.

Но - нет. Варя просто одним глотком допила свой остывший чай, резко встала и ушла в спальню. Олег остался сидеть на кухне, гадая, - что же это сейчас произошло.

И ему и Варваре было понятно, что между ними возникла какая-то связь. Какая-то алхимия. И что это не просто так. Не ошибка в общении, а нечто большее, ранее неизвестное ни Тарасовой, ни Рубцову. Ни мировой науке...

Олег потряс головой и отправился в "свою" комнату.

Проходя мимо хозяйкиной спальни, он увидел, что Варя сидит на дальней стороне двуспальной кровати, спиной к двери и смотрит в окно.

— Чёрт. Взял, расстроил женщину, придурок. Вот что на меня нашло? Ничерта не понимаю, - огорчался племянник. - Еще осерчает и выгонит к чёртовой матери.

Но трогать женщину, лезть с извинениями в этот момент он не решился. Путь немного остынет. Потом...

Только спросил:

— Варя, с тобой всё в порядке?

— Нет, - резко ответила Варвара, - со мной не всё в порядке. Иди к себе.

— Извини, - пробормотал Олег и, в расстроенных чувствах, пошёл в дальнюю комнату.

* * *

Тарасова сидела на кровати, пряменько, как школьница, положив руки на колени и, глядя в окно, переваривала свои невесёлые мысли.

Вот что сейчас на неё нашло? Это же просто ужас... Это - ни в какие рамки. Это какой-то гипноз.

— Стоп, - остановила она себя. - Это, что? Олег меня загипнотизировал? Да ну нафиг! Какой из него гипнотизёр? Он, вон - сам был как зомби.

Обиделась ли она на слова племянника? Нет. Какая там обида. Отчасти, даже наоборот. Было приятно. Приятно и возбуждающе. Двояко, короче. И стыдно, и сладко.

Ничего оскорбительного Олег не сказал. Да и крамольного, тоже ничего. Если только так... Немного. Отчего же тогда такое смятение в её душе и такая приторная боль в сердце?

В конце концов Варя пришла к выводу, что она ничего не поняла. Но одеваться надо поскромнее и держать себя в руках. А то...

Это, наверное, потому, что она уже третий год живёт одна. Работа-дом, работа-дом. Никакой личной жизни.

Мужчину бы найти... Ей нравился её начальник. Она бы с ним... Замутила. Да... Но только Игорь Иванович женат и многодетен. Четыре ребёнка! Варя никогда бы не посмела разрушить чужую семью. Да и сам ИИ - строгий мужчина. Не в его характере бегать налево.

Варя видела его жену, когда та была беременна последним мальчиком.

Маленькая. "Искусственному Интеллекту" по плечо. Пузечко у Светланы большое, тащила она его с трудом. А уж "Интеллект" над ней вьётся, как над сокровищем.

Любит. Сразу видно.

Почему "Интеллект"? Да ещё и "Искусственный"?

Ну - Игорь Иванович. "ИИ". Вот по предприятию и пошло - "ИИ" да "ИИ", а потом кто-то брякнул - "Искусственный Интеллект", ну и прижилось.

А кроме начальника, ни один мужчина её не привлекал.

Подкатывали, конечно... Но... То "женатики", хлыщи бессовестные. То какие-то альфонсы, нищета сраная. А то и вовсе - пьяницы, с чудовищным пустопорожним самомнением. Подходящих для неё мужчин в её окружении не наблюдалось. А так хотелось... Семьи... Детей... Счастья... Тридцать лет уже! Пора...

Сначала, сразу после развода, она хотела пойти куда-нибудь на тусовку. На танцы, например. Но потом посмотрела на себя в зеркало, прикинула свой возраст и забыла про эти глупости. Куда ей - старухе.

Теперь, когда коллеги спрашивают о перспективах замужества, она полушуткой отвечает:

— Да я там была уже. Замужем-то.... Тоска смертная.

Но вот сейчас Олег сказал такие вещи, которые заставили засомневаться Варвару в своей самооценке. Оказывается - она может нравиться... Олежка же прямо горел искренностью, описывая её достоинства.

Варя встала, подошла к зеркалу, оглядела отражение с ног до головы. Повернулась боком, потом спиной. Ухватила ягодицы, потрясла ими. Снова встала боком, приподняла груди...

— Ну, а что? Вроде - ещё ничего бабушка... - она хихикнула, - под низ сойдёт.

— Ладно. Хватит философию соплями мазать. Надо в магазин собираться. Холодильник пустой.

Тарасова решительно встала и занялась делом.

* * *

Олег, растерянно забредший в свой угол, тоже долго размышлял о ситуации.

— Чёрт возьми, - думал он, - это что сейчас было? С каких это щей он пустился разглагольствовать о сексуальности своей тётки?

Он укорил себя:

— Совсем наглость потерял? Взял - обидел женщину. Ну, вот кто, спрашивается, за язык тянул?

Хоть, с другой стороны, он и сам не понимает, как всё сказанное вырвалось на свободу.

Ну, - да. Он много думал о Варваре Степановне. И, - да, всё что он сказал, было изложено без лжи и лести. От души. Но отчего же так неудобно-то. Откуда это смятение в душе и сладкая боль в сердце?

И тут его ошарашило:

— А может это любовь?.. А чего гадать, надо посмотреть...

И он полез туда, где есть все ответы - в интернет.

Нашел интересные рассуждения о взаимоотношении полов.

Оказывается, человек ориентируется на такого полового партнёра, который похож на его родителя противоположного пола. Это в том случае, если этот родитель достойный человек.

Если родитель, какой-нибудь отморозок, то отпрыск выбирает партнёра прямо противоположного характера и внешности.

То есть - влюблённость предопределена родителями гражданина.

— Ну, а что? - подумал Рубцов. - Всё верно. Его мама-Лиза, фигурой - копия Варвары. Лицом, конечно, абсолютно несхожи. Да и характером... Елизавета Николаевна - абсолютно добрая и любящая женщина. Он от неё никогда грубого слова не слышал. Ещё бы - она же преподаватель литературы и русского языка в средней школе.

Елизавета Рубцова всегда квохтала над сыном как наседка. И Олег сильно привязан к матери. Он любит её беззаветно и безоговорочно.

Видимо это и сыграло свою роль в отношении к родной тётке. Оказывается, есть такое понятие - импликативный образ. В какой-то момент этот образ наложился на Варю. В результате получилась влюблённость.

То есть выходит, что его отец тоже выбрал себе супругу, похожую на его мать?

Бабушку по отцу он знал хорошо, но никогда не оценивал её для сравнения со своей мамой.

Олег лихорадочно залез в "одноклассники" и нашёл на страничке матери старые фотографии. Там была и её свекровка, баба Юля в молодости.

Вылитая Варя!.. И да - она очень походила на мать Олега. По крайней мере - фигурой. Один в один. Вот же...

Тут до него дошло ещё кое-что. Он вскочил и пошёл в Варину комнату.

А та уже просовывала руки в рукава свитера, собираясь на улицу.

— О! Варя, а ты куда?

— В магазин съезжу, продуктов куплю.

— Мне поехать с тобой? Помочь?

— Нет. Не надо. Я сама справлюсь.

Олег вспомнил, зачем пришёл:

— Варя, слушай, а у тебя фотография деда в молодости есть?

Тарасова удивленно спросила:

— А зачем тебе?

— Ну, как "зачем" - посмотреть.

— Да есть. Вон на шкафу альбом со старыми фотографиями...

Она окончательно оделась:

— Ну, всё. Я побежала. Пока. Я быстро.

— Угу, - согласился племянник и полез на стул за альбомом.

Чёрт возьми... Дед был копией Олега. На фотографии, где он в офицерской форме сорок пятого года, - абсолютное сходство. Тот же тонкий нос, брови вразлёт, выпуклые, чётко очерченные губы. Те же спокойные, неглубоко посаженные глаза. Цвет на чёрно-белой фотографии не определить.

— Надо у Вари спросить.

Сам-то он деда не видел. Тот умер рано, в шестьдесят пять лет. (Ранения дали о себе знать). За два года до рождения Олега.

— Ну, что же. Теперь понятно, откуда такая обоюдная, взаимная тяга... Только вот что с этим делать?

Он подумал-подумал и махнул на это дело рукой:

— Да ничего не надо делать. Может само как-нибудь утрясётся.

И пошел распечатывать курсовую.

* * *

Варвара вернулась домой через полтора часа.

Запёрла три пакета в коридор, отдуваясь поставила на пол.

Олег выскочил, подхватил поклажу, понёс на кухню. Вернулся, встал перед Варварой на одно колено, и расстегнул замки сапожек. Подсунул под ноги тапочки и помог снять шубку.

В этом не было ничего необычного. Он частенько так, по-джентльменски ухаживал за тёткой. Но сегодня Варя взглянула на эти поступки совсем другими глазами. Её Сашка никогда так не поступал...

Пока, под управлением Тарасовой, рассовывали продукты по полкам и ящикам, Олег рассказывал:

— В общем, это... Я тут поискал и понял...

Варвара удивилась:

— Чего ты понял?

— Насчёт нас с тобой...

Тётка насторожилась:

— А что у нас с тобой?

— Ну, вот это... Пару часов назад... Это знаешь, что? Это импликативный образ...

Варя удивлённо повернулась к племяннику:

— Что-о-о?

Тот пояснял:

— Импликативный образ... Импликативный, это значит - отпечатанный.

— Ничего не поняла. Куда отпечатанный? Ты о чём?

Тарасова всерьёз не могла понять - о чём это он.

— Варя, вот смотри. Ты и моя мама. Вы ужасно похожи. А любой мальчик любит свою мать. И она для него образец красоты и женственности. Понимаешь?

— Ну?..

— И ты обратила внимание, как мама Лиза похожа на бабушку Юлю? Отец выбрал женщину, сильно похожую на его мать.

Варя хмыкнула:

— Ну, это-то понятно. Я сразу это заметила. И что?

— А ты сильно похожа на маму. Понимаешь?

Варя замерла в раздумье:

— То есть ты... Видишь во мне свою мать?

— Ну, да! Но мне кажется, ты не уловила принцип. Природа подбирает партнёров для создания семьи по импликативному образу. Для меня ты - идеал. Теперь поняла?

Варя опять задумалась. А Олег продолжил:

— Мне показалось, что и ты ко мне... Потянулась как-то. Как будто между нами есть связь... И вот смотри.

Он выложил на стол извлечённую из альбома фотографию деда.

— Видишь? Сравни... Сравни со мной.

Тарасова взяла фотографию отца, выставила её перед собой так, чтобы и портрет, и физиономия племянника были рядом. Усмехнулась:

— Ты смотри! Вылитый дед Степан. Это надо же... Я как-то не вникала. Но ты же копия моего папки.

— Вот скажи мне - ты любила своего отца?

— Ну, конечно! Он знаешь, какой был хороший.

Олег торжествующе ткнул в тётку пальцем:

— Импликативный образ!!

— Так. Ладно... И что это означает?

— То, что мы... Как бы... Вроде... Идеально подходим друг другу. Понимаешь? Мы, как бы, предназначены друг для друга... Вот такая вот генетика...

Варя постояла, приподняв брови, пощурилась в размышлениях:

— А что теперь делать?

— Не знаю, - вздохнул Олег.

В отличие тот Варвары, он как-то серьёзно и трагически воспринял найденную информацию.

— Если это будет тебе в тягость, я поинтересуюсь в вузе насчёт общежития... И парней поспрашиваю, где-то квартиру снять недалеко от Артюхиной. Так, чтобы недорого...

— Сто-о-оп, - тормознула его Варвара. - Ты не с ума ли сошёл, друг мой? А что я Пашке скажу? Он ведь подумает, что я тебя выставила... А Лиза? Я ей обещала... Я же буду выглядеть как свинья.

— Так я же им скажу, что сам ушёл. И...

— Сто-о-оп, - снова скомандовала Тарасова. - Ты что - не понимаешь? Все подумают, что я тебя специально выжила... Нет. Нет-нет-нет. Это - не вариант... Да и то, что мы, - Варя иронично покрутила ладошкой, поёрничала - "предназначены друг для друга", не так уж и страшно. Прожили же мы пять месяцев, и ничего. Не убили друг дружку.

— Тебе будет тяжело. Да и мне тоже, - вздыхал Олег. Я же всё последнее время, хочу тебя обнять. Обнять и прижать к себе.

— Господи! Ну, обними! Ну, прижми!.. Что мы с тобой, не обнимались что ли?.. Я тоже вон...

Олег удивлённо-вопросительно посмотрел на тётку.

— Мне тоже иногда... - призналась та. - Тоже хочется тебя пожулькать, потискать. Понимаю, что нехорошо это. Но вот - хочется. И что теперь? Шарахаться друг от друга...

Она подошла поближе.

— Олежа, никуда не надо уходить. Мы два умных, цивилизованных человека. Мы спокойно можем держать себя в руках. Не суетись. Понял? Всё будет в порядке. Инпликативочный ты мой... Иди, я тебя обниму...

И они обнялись. Без разного там... Чисто по-родственному.

Отступили, поглядели улыбаясь.

— Видишь, племянник. Всё нормально. Давай, складывай крупы на верхнюю полку. Я не достаю.

Когда закончили, Варя спросила

— Чем ты сейчас занят?

— Сейчас - ничем. Закончил курсовую и свободен как птичка.

— Поможешь мне? Я хочу пирожков напечь...

Олег удивился:

— А зачем их печь?

— Ну, ты даёшь!.. - возмутилась Тарасова. - Чтобы есть! Сначала печь, потом есть... Логику процесса понял?

— Я про то, что можно просто спуститься вниз и в павильоне купить пирожков. Тебе какие нравятся?

— Мне вкусные нравятся... К примеру - с вишней...

— Тогда я побежал...

И Олег пошёл одеваться для похода за пирожками.

Вернулся через двадцать минут с полным пакетом. Поставил торжественно на стол:

— Вот!

Варвара залезла в цветастую сумку, вытаскивая на стол кульки с пирожками.

— О! Сосиски в тесте! А я про них забыла... Олег, поставь чайник... Молодец... О! А эти с чем?

— С морковкой.

— Господи. Когда мы это всё съедим-то? Это какое-то пирожковое безумие.

Пережёвывая пирог, Олег сказал:

— Варя, может мы сходим куда-нибудь? С тобой...

— Ну, давай сходим. А куда?

— Я не знаю. Я в Москве не особо ориентируюсь... Слушай! А давай в Шкулёва сходим. А? Там каток. И прокат...

— Ну, уж нет, - отказалась Варя. - Мне только не хватало ноги повывихивать на коньках.

— Тогда можно на лыжах. Погода знаешь какая хорошая. Всего минус восемь.

Варвара немного подумала:

— А прокат лыж там есть?

— Должен быть.

— А! Лады. Поехали.

* * *

Они допили чай, оделись по-спортивному, и покатили в парк Шкулёва.

Варин синенький Jaz бодро и ловко маневрировал по заполненным автомобилями улице.

В парке действительно был прокат лыж.

Через час Олег шёл по лыжне, а Варвара пыхтела у него за спиной. Бормотала:

— Надо почаще сюда... Жир-то согнать...

Они катились по лыжному маршруту. Останавливались и фотографировали зимнюю рощу. Фотографировали отдельные заснеженные деревья и рябиновые кусты. Фотографировались сами в зимнем пейзаже.

Подошли к замёрзшему водоёму. Лыжня спускалась на покрытый снегом лёд и дальше, метров триста, шла по белому полю зимнего пруда до подъема на берег.

Олег лихо скатился по плавному склону и, развернувшись юзом, обернулся к Варваре.

Та, растопырив руки, с вытаращенными глазами, медленно скользила по наклонной лыжне.

— Ой!.. Ой, Олег! Лови меня!.. Ой, я не могу остановиться!

Рубцов бросился ей наперерез, отбросил палки и выставил руки...

Варя ростом почти на голову меньше племянника... Но вот вес у неё такой... Солидный у неё вес.

Она тараном врезалась в мужика и сбила его с ног, навалившись сверху.

Олежка не устоял. Он, как мог, смягчил её падение. Опрокинулся плашмя на спину. Даже дыхалку себе отбил.

Так и лежали в снегу. Бутербродом...

Варя зашевелилась, слегка приподнялась на руках:

— Ты как?

— Нормально, - бодрился Олег.

Тарасова смотрела-смотрела на племянника и вдруг тягуче лизнула его нос, сметая растаявшую снежную пыль.

— Ты чего? - удивился парень.

— Попробовала... Не бойся, не съем. Ты невкусный.

Олежка пошутил. "Закапризничал" как маленький:

— Я вкусный! Я вкусный!..

— Ладно-ладно. Пусть будешь вкусный, - "успокоила" Варя и попыталась встать.

— Стоп, - скомандовал снизу Рубцов. - Сначала пошевели ногами. Ничего себе не вывихнула?

Варвара послушалась.

— Нет... Вроде всё нормально.

— Я сейчас, - Олег тоже пошевелил ступнями, выглянул из-под Вариной тушки. - Ничего себе мы переплелись. Захочешь, так не сделаешь. Ну-ка дай-ка палку.

Варвариной палкой он отстегнул крючки креплений и снял свои лыжины. Кряхтя выбрался из-под тётки и отстегнул её замки.

— Всё, вставай. Давай, помогу.

Он наклонился, взял Тарасову подмышки и поставил её на коленки. Потом с усилием поднял в стоячее положение.

Та улыбалась:

— Что, живой? Придавила тебя?.. Хе-хе... Чуть ты не принял смерть от родной тёти. Повернись, отряхну...

Отряхнув спину Олегу и обхлопав себе коленки, Варя пристегнула лыжи:

— Всё. Хватит. Накатались. Пошли домой.

Пока Олежка подбирал отлетевшие палки, Варвара уже полезла на бугор.

— Варя! Ты куда?!

— Как "куда"? Домой.

— Варя, вон там, за подъёмом уже база. Мы круг дали. Разворачивайся.

* * *

Домой приехали уже по сумеркам.

Всю дорогу разговаривали о полезности таких променадов. И о необходимости купить собственные лыжи, а то Варе достались ботинки на размер больше. На её ногу не нашлось лыжной обуви. Хорошо, что она захватила запасную пару шерстяных носков.

Зашли в квартиру шумно и весело. Оба устали, проголодались и хотели помыться, поплескаться под душем.

Варвара ушла в свою комнату, сняла всё, вплоть до исподнего, накинула халатик, выбралась на кухню и грела в микроволновке Олеговы пироги.

Тот тоже вышел из своей комнаты в свободной футболке и спортивном трико:

— Ну? Кто первый мыться?

— Ты как хочешь, а я сначала поем.

Варя вытащила большое блюдо, налила в две кружки чай...

— Ну, ладно, - согласился Олег. - Давай сначала пожуём.

Только надкусили по первому пирогу, как Варвара вспомнила:

— О! Олежа, коньяк будешь? А?.. Давай по коньячку?

— А, давай, - махнул рукой Олег.

И они выпили. Сначала по одной пятидесятиграммовой рюмочке. А потом, под пирожок с луком и яйцом, ещё по одной.

А потом Варвара пошла в ванную.

Олег, спрятав недоеденное в холодильник, пошел в "свою" комнату, приготовить полотенце и бельё для помывки. Потом посидел чутка за компом, почитал форум.

В блаженном настроении, разморённый от съеденного и выпитого, побрёл к унитазу, а когда вышел из туалета Варя выпорхнула из ванной, чуть не ударив племянника дверью.

— Ой... Извини...

Тюрбан из полотенца на её голове неожиданно распустился и мокро шмякнулся на пол. Варя потянулась его поднять, наклонилась и выронила из рук постиранные лифчик и трусики. Чертыхнувшись подхватила бельишко, но выпустила полы халата, и они распахнулись, демонстрируя Олегу сокровенное.

Во всей красе.

Варвара ахнула, отвернулась. Из-под вспорхнувшего подола халатика мелькнула обнажённая попа хозяйки.

У Олега дыхание перехватило, настолько эротичной и будоражащей была ситуация. Особенно его восхитила маленькая тёмная родинка на светлой, гладкой и круглой Вариной ягодичке. Она восхитительно подчёркивала кремовую белизну роскошного тела.

Он так и стоял, широко раскрыв глаза и позабыв дышать.

А Варя сунула бельё подмышку, перекинула полотенце через плечо и запахнула халат:

— Извини, Олег... Прости, я нечаянно.

— Я знаю... Но всё равно - спасибо.

Розовая от смущения Тарасова удивилась:

— За что это?

— За то, что позволила мне... Посмотреть на твою красоту.

Варя, плотнее запахивая халат, посмотрела иронично на племянника:

— Ой, не собирай уж. Какая там красота...

Олежка тихо и даже как-то печально укорил:

— Варя, зачем ты себя принижаешь? Я не пойму. Такое впечатление, что ты считаешь себя старухой. Ты думаешь, что ты древняя уродливая развалина?..

Варя вздохнула и пошла в спальню:

— Да... Именно так я и думаю.

Вслед ей парень с надрывом бросил:

— Но это же неправда.

Тарасова остановилась и удивлённо глянула на племяша. А тот, всё так же тихо и печально продолжал:

— Ты красивая. И вот это - самая правда. У тебя прекрасное тело. Его надо обцеловывать всё, сверху донизу. Любоваться им и наслаждаться... Картины с него писать... Не надо на себя наговаривать, Варя. Не надо. Ты так себе жизнь испортишь. А ты достойна счастья.

— Опять началось, - подумала Варя.

Она ошеломлённо стояла в коридоре, уставившись на племянника. Он произносил слова с такой убеждённостью, с такой эмоциональной силой, что у неё что-то в груди защемило, затосковало. И слёзы намочили ресницы.

— Он же правда так думает, - пронеслось в голове.

Варвара как сомнамбула подошла к Олегу, уже открывшему дверь в ванную.

— Подожди... Иди сюда... Олежа, дай я тебя обниму.

Они стояли в коридоре тесно прижавшись друг к другу.

Олег осторожно чмокнул Варю в макушку. Она подняла лицо с влажными глазами и получила бережные поцелуи в каждый глаз.

— Не плач Варя. Всё у тебя будет хорошо. Вот увидишь.

Варвара глубоко вздохнула, отстранилась от парня и тихо прошептала:

— Ну, всё. Иди, мойся. Утешитель ты мой...

* * *

А сама пошла в свою спальню в растрёпанных чувствах.

Одела пижаму и улеглась на кровать, уткнувшись в телефон. Но мысли метались в голове, как галки перед грозой. Варя застыла и невидяще смотрела на экран. Она прекрасно понимала, к чему идёт дело у неё с племянником. Чего уж там. Не девочка.

— А может быть всё-таки?.. - шептало подсознание.

— Нет. Нет-нет-нет...

— А если?..

— Да ну, к чёрту...

— Подожди, но ведь я с ним могу...

— И что?.. Что дальше-то?..

— Но я же могу как-то...

— Нет, нельзя. Не могу... Не могу, и точка....

— Но ведь он тоже ко мне...

— Господи, да с чего я взяла, что он?..

— Боже-боже, как в груди щемит. Как в молодости, когда Сережку встретила...

— Так. Стоп... Это не любовь!.. Нет-нет. Этого не может быть...

— А почему не может-то?..

— Пашка с Лизкой узнают, скандала не оберёшься. Голову оторвут...

— Так, а я же - что? Я же не женить его на себе собралась...

— Вот, дура старая. Я что? Я в племянника втюрилась?.. Да он мне в сыновья... И зачем я ему нужна?..

— А тогда почему он так?.. Может и вправду нужна?..

— А вот я проверю. Возьму и проверю. Нужна или не нужна...

— А если он и правда ко мне?.. Тогда что?..

— Тогда? Тогда - будь что будет... Господи! Как хочется обнять и прижать его к себе!..

Она решила проверить. Просто - проверить. По крайней мере, всё выяснится и не будут таких терзаний душевных. Варя любила ясность и порядок.

За окнами вечерело. Включились уличные фонари. Тарасова влезла под одеяло и "интернетила" с телефона.

А Олег в это время стоял под душем и тоже тяжело рефлексировал.

— Чёрт, - думал он. - Как всё запутано. Если всё так и будет продолжаться, то крыша точно поедет...

— Наверно, надо найти себе девчонку. Такую... С дальним прицелом. Чтобы жениться и всё такое...

— А Варю-то как... Сможешь забыть? Или любить одну, а жить с другой? Я так, пожалуй, не смогу... Точно не смогу.

— Сто-о-оп! Любить? Ты, что - серьёзно?

— Чёрт! А ведь это серьёзно... Как меня тянет к ней. Как тянет!

— Но ведь это папкина сестра. Это же инцест.

— Впрочем, какой там инцест. Вон Танька с Вадимом - двоюродные. И ничего. Живут. Счастливы. Иногда лаются как собаки... Зато потом целуются, как в первый раз... Сейчас уже второго родили... Вроде сын у них.

— Ну и что предлагаешь? Может я уже и жениться на тётке готов?

— Так... Нет... Стоп... А что скажет батя? И мама меня живьём будет есть...

— Ну, так и что? Теперь свои чувства зажать в кулак и делать так, как прикажут?

— Чёрт! Все мозги нараскоряку.

— Но, боже... Как мне хочется её обнять. Как хочется прижать к себе!..

* * *

Набулькавшись под душем и обмотавшись полотенцем, Олег пошёл к себе, на ходу вытирая голову. По дороге заглянул в Варину спальню:

— Ты как?

Варвара дёрнула бровкой, не отрываясь от телефона:

— Нормально...

— То есть - у нас всё нормально?

Тарасова маленько подумала:

— Думаю, что есть некоторые... Недомолвки... Поговори со мной. Садись рядом, - она похлопала по кровати.

— Как у тебя учёба? - спросила она, просто для того, чтобы с чего-то начать.

— Курсовую сделал. Сессию сдам точно.

— Прямо точно-точно?

— Да, Варя. На четвёрку точно сдам.

Они немного помолчали глядя друг на друга. В свете настольной лампы Варвара смотрелась очень красиво. Красиво и даже загадочно.

— А вот то, что у нас с тобой... Вот этот сегодняшний гипноз. Ты про это читал?

— Да, поинтересовался. Это чистая психология. Импликативный образ... Когда этот образ совпадает с какими-то чертами избранника, да даже с одной единственной чертой... Возникает привязанность... И даже...

— Подожди, - перебила его тётка. - То есть, каждая пара нашла себя по этому самому образу?

— Да. В избраннике всегда есть что-то от этого самого "образа". А когда у двух человек он взаимно совпадает, то между ними возникает связь, противостоять которой практически невозможно. И ещё пишут, что такие пары очень крепкие и счастливые. Правда - они чаще других ссорятся. Просто ожидания к партнёру завышенные, и они часто не оправдываются. Но такие супруги очень быстро и бурно мирятся. И продолжают жить дальше в счастливом содружестве... Вот.

Варя ещё подумала и поинтересовалась:

— А они, что - всегда женятся?

— Не знаю, Варя. Статистики нет.

— Угу, - кивнула Тарасова. - И мы с тобой именно такая пара?

— Видимо да.

— Ага... А вот скажи - что ты ко мне чувствуешь?

— Ну... Первое что приходит на ум, это желание быть рядом. Я домой... Ну, в смысле сюда... Я прямо бегом готов бежать, чтобы тебя увидеть.

Олег посмотрел в потолок вспоминая:

— Ещё хочется прикасаться. Обнимать... Защищать и помогать.

Варя тоже подумала-подумала, подтвердила.

— Да, тут ты прав. Именно такой набор ощущений. Я стараюсь держать себя в руках. Но иногда это становится просто невыносимо... Просто это поглощает меня. Всю.

— Да, - подтвердил Рубцов, - всепоглощающее желание. Так хочется взять твою руку и целовать пальчики. Все, по очереди...

И он действительно взял Варину руку и осторожно начал целовать кончики пальцев.

— Началось, - снова подумала Варя. - Опять этот гипноз. Самообладание стало рассыпаться как карточный домик.

— Олег, что ты делаешь? - как-то чересчур спокойно поинтересовалась Варвара.

— Прости Варя, я не могу остановиться, - оправдывался Олег.

Он смотрел ей в лицо тоскливым и обречённым взглядом:

— Не обижайся.

Варя закрыла глаза, сосредоточилась и постаралась вернуть себе сдержанность.

Но ничего не вышло. Мораль, нравственность и здравый смысл превратились в отдалённые понятия, не имеющие никакого отношения к жизни. Всё померкло перед мучительным притяжением двух сердец друг к другу.

Она решилась...

— Дурачок ты мой. Я не обижаюсь. Мне приятно. Иди ко мне. Дай я тебя обниму.

Олег оставил её руку в покое, подвинулся к изголовью, поближе к тётке и прижал её к себе. Держал крепко, но осторожно и тихо прикасался губами к её лбу, глазам, щекам, губам...

Первый настоящий поцелуй окончательно смёл их рассудок. Остались одни эмоции...

Они возились на постели, присосавшись губами. Отрывались на секунды, смотрели друг другу в глаза и снова набрасывались... Сопели и стонали, вздыхали и охали. Целовались жадно, ненасытно, словно путники в пустыне добравшиеся наконец до оазиса.

Варвара повалилась на постель, Олег оказался сверху, прижатый к женщине её хваткой. Он оторвался от её губ и прошептал:

— Варя... Твои губы пахнут пирогами.

И снова вернулся к процессу. Начал нежно целовать её уши, шею и сползал губами к её груди.

— Подожди. Олег подожди. Что ты делаешь?..

— Варя, я люблю тебя. Варя... Я так тебя люблю.

— Олежа, подожди. Олеженька. Нет... Нет... Подожди.

Она оттолкнула его, и Олег подумал, что всё закончилось.

Но Варя быстро стянула через голову пижамную курточку, и топлес снова броском впилась в его губы. Оторвалась и зашептала:

— Олег, мы сошли с ума. Что мы делаем. Этого же нельзя.

— Варя, - шептал племянник, - скажи мне... Скажи... Тебе хочется, чтобы я тебя целовал и трогал?..

— Конечно, хочется... Олежек... Очень хочется...

— Так не гони меня...

— Я и не гоню, Олеженька. Я не гоню... Делай что хочешь.

И Олег врезался губами в Варин сосок.

Она охнула, задышала тяжело со всхлипом. Прижала голову парня к груди и гладила его по коротким кудрям.

Он свёл Варины груди вместе и глубоко вобрал в рот оба соска. Закрыл глаза от блаженства и почувствовал, прилив счастья такой силы, что даже дыхание перехватило.

Варвара заскулила от обрушившегося на неё вожделения. Закатила глаза. Забормотала несвязно. Ей осталось чуть-чуть до сладостного взрыва. Вся психика поплыла от ласкаемых грудей вниз, собралась в точку где-то под пупком и напряжённо ждала последнего сигнала к собственному разрушению.

И тут Олег провёл языком линию, от её груди, через пупок к низу Вариного живота. Он потянул вниз пижамные штанишки.

Варвара на мгновение вернулась в действительность и остановила его поползновения, ухватившись за резинку:

— Олег, нельзя же... Не надо...

— Варя, прости... Но я не могу остановиться. Прости. Я хочу тебя. Я хочу быть с тобой. Я хочу быть в тебе... Я не могу остановиться. Останови меня, если тебе это...

Здравомыслие снова превратилось в руины. Она положила ладонь на его губы:

— Ч-ч-ш-ш-ш. Я не буду тебя останавливать. Я просто боюсь.

— Чего?

— Я не знаю, Олежа. Боюсь и всё...

Вздохнула, взяла его лицо в руки, сладко и крепко поцеловала в губы.

— Ты не слушай меня, дуру... Продолжай. Я разрешаю тебе делать всё...

Олег стянул Варины пижамные брючки вниз до колен. Она приподнималась, помогая ему оголить своё бесстыдное тело. А сама шептала:

— Родной мой... Мой родной... Возьми... Возьми меня...

И как могла, помогала парню в его непристойных усилиях.

Наконец последний бастион пал. Всё, что необходимо было Олегу, оказалось откровенно обнажено, и он метнулся к этому необходимому ртом. Варя взвизгнула:

— Куда?! Нельзя!!

Упрямый парень её не слушал и прорвался через заслон рук к её скоромностям. Когда он губами притронулся к Вариному межножию, её вожделение фатально смело остатки разума. Женщина наконец полностью доверилась своему мужчине.

Медленно поднималась цунами мучительного удовольствия.

— Вот оно! - отозвалось женское тело. - Сейчас! Сейчас!

Племянник не подвёл. Он отчаянно присосался к Вариной драгоценности со страстью жаждущего самца...

Варвару прорвало.

Она застонала низко, с хрипом. Зажала обеими руками рот. Задрожала, подкидывая ягодицы. Оскалилась. Скорчила гримасу. Попыталась сдвинуть ноги, но голова племянника мешала это сделать.

В конце концов Варя глухо вскрикнула, выгнулась, напрягла всё тело, став как каменная и, с резким выдохом - "Всё!!", рухнула на ложе, покрывшись крупными каплями пота.

Банально потеряла сознание.

Олег испугался. Потряс её легонько.

— Варя. Варенька. Что с тобой?

Побежал на кухню к аптечке. Принёс бутылёк нашатырного спирта. Поводил у женщины перед носом.

Варвара очнулась. Тяжело застонала, не открывая глаз. Бессильно прошептала:

— Убери. Не надо.

— Варя, что у тебя? Что? Сердце? Что?

Она вяло подняла руки, обняла мужика за шею. Медленно открыла мутные глаза.

— Сейчас. Подожди. Сейчас всё будет нормально...

— Корвалол?

Варвара слабо улыбнулась:

— Олег, какой корвалол?.. Лекарства тут не помогут.

— Что мне делать, Варя?

— Поцелуй меня, дурачок. Поцелуй как следует.

Они целовались, как подростки минут пять.

Олег оторвался от тётки, вышел из комнаты.

Вернулся, принёс стакан яблочного сока, одно сухое полотенце, одно намоченное и принялся ухаживать за сомлевшей дамой. Вытер влажным рушником Варю от пота. Вытер насухо. Напоил соком, придерживая голову ослабевшей женщины. Смотрел растерянно и озабочено.

Варвара откинулась облегчённо на подушку:

— Вот это я кончила, так кончила. Даже не представляла, что так бывает...

— Варя, ты точно в порядке?

— Да в порядке я, в порядке. Не беспокойся и не суетись. Всё нормально.

Потрогала под собой.

— Чёрт... Всю простынь залила.

Посмотрела на смятенного племянника:

— Олег, ты не беспокойся. Всё хорошо. Не хорони меня раньше времени.

— Знаешь, как я испугался? Хотел уже скорую вызывать...

— Просто у меня давно... Не было ничего...

Потом Тарасова даже возмутилась:

— Да у меня вообще никогда такого не было. Это сумасшествие какое-то. Где ты этому научился?..

— Чему научился?

— Ну... Губами и языком...

— В интернете это всегда делают. Да и мне очень хотелось поцеловать тебя... Там... Как магнитом тянуло.

Варя вздохнула:

— Сними с меня это... - она слабо пошевелила ногами.

Олег окончательно освободил Варю от штанишек. Та показала на место рядом:

— Полежи со мной.

Племянник забрался на кровать и прижался к тётке.

Та вяло шептала:

— Ох, хорошо как... Так хорошо, так спокойно... Олежа, я понимаю, что и тебе надо... Я сейчас... Отлежусь маленько, и мы с тобой ещё...

Олег понятливо покивал. На самом деле он ни на что не надеялся. После такого обморока, все похотливые желания у него испуганно спрятались, осталось только беспокойство о теткином состоянии.

Да и Варя, честно сказать, уже ни на что не была способна. Она ещё что-то пробормотала и резко уснула, ровно задышала, пошевеливая во сне губами.

Олег тихо встал, принёс своё одеяло, снова лёг рядом, осторожно укрыл свою подругу и тоже попытался уснуть.

С трудом, но получилось.

* * *

Утром они проснулись в обнимку - нос к носу.

Олег шевельнулся и Варвара сразу отреагировала. Она насторожено и даже несколько испугано смотрела на парня.

Олег же не стал времени терять. Ну не мог он ничего с собой поделать. Обнял тётку и начал её, удивлённую и растерянную, целовать. И Варя ответила.

Постепенно к поцелуям добавилось блуждание руками.

Варвара стянула с племянника боксеры и они, оба голые как Адам и Ева восторженно тискали друг друга.

Конечно же все эти ласки были прелюдией к настоящему, серьёзному действу. Оба настроились на неизбежное и когда Олег навис над Варварой оба поняли - пора.

— Варя, ты не бойся, я вытащу в конце. Не бойся ничего.

— Олег, - тяжело дышала тётка, - не надо ничего вытаскивать. Не надо. У меня спираль... Делай всё до конца.

— Хорошо, Варенька. Хорошо...

И приник к ней благодарным поцелуем.

Когда он попытался проникнуть в женщину, Варя зажмурилась.

— Ой... Ой Олежа... Ой как мне страшно. Давай потихоньку. Ладно?

— Да-да, Варенька. Как хочешь...

И медленно-медленно двинулся вперёд... Через пару секунд остановился.

— Вроде, нормально, - прокомментировала партнёрша. - Можно дальше.

Олег, так же медленно и плавно, вошёл до конца.

— Ну, как?

— Вытащи немного... Теперь входи снова... Ох!.. Хорошо... Зря боялась. Давай золотой мой. Давай. Заставь меня снова отключиться... Хочу кончить... Очень хочу...

И они задвигались в ритме восхитительной похоти.

Сумасшедший день. Первый день вхождения в близость и обретения любви.

Половину воскресенья они провели в постели, упиваясь и наслаждаясь близостью.

Юношеская суперсексуальность и зрелая женская потребность сошлись в эротическом марафоне ни на йоту не отставая друг от друга.

К обеду, вымотанные и голодные, с натертыми и распухшими инструментами они кое-как выбрались из постели и побрели, тесно обнявшись, на кухню. Они не хотели и не могли выпустить партнёра из кольца рук.

— Мы так и будем ходить в обнимку? - спросила разомлевшая Варя.

— Конечно. Хотелось бы вот так всегда.

Олег поинтересовался у Вари:

— Варенька, может мы куда-нибудь сходим. В кафешку, там... Или в кино.

— Нет, Олежек. Никуда сегодня не пойдём.

Потом вдруг забеспокоилась:

— Я тебе, что - надоела? Тебе надоело со мной быть?

Олег рассмеялся:

— Варь, я же боюсь, что тебе наша марафонская любовь наскучит. Я же хочу, чтобы тебе не надоело. Что бы было разнообразие.

Варвара с иронией посмотрела не нежданного любовника:

— Вон оно что... Разнообразие? Разнообразие-безобразие... Нет, Олег. Сегодня я никуда не хочу идти. Я ещё это... Я голодная ещё. В обоих смыслах.

Потом усмехнулась как-то стыдливо.

— Наверно, замотала тётка тебя. Боюсь - сбежишь ещё от таких упражнений.

Олег помотал головой:

— Варя, ну зачем ты так... Я не могу от тебя сбежать. Это абсурд. Я не могу и не хочу.

— Ну, ладно-ладно, миленький ты мой... Я глупости говорю. От смущения и неуверенности. Я тебя никуда теперь не отпущу...

Они доели пироги. Ещё раз поменяли постельное бельё, уже второй комплект. Потом помылись и вернулись в спальню.

За следующий час у них много чего было. Всего и не опишешь. Всё то, что должно происходить между любящими мужчиной и женщиной, они постарались испробовать.

Потом лежали прижавшись. Вымотанные до предела, но счастливые.

А в три часа, - звонок в дверь.

Варвара запахнула халатик и пошла открывать, ворча:

— Господи! Кого это принесло.

Олег потягивался, щурясь как довольный кот, пока Варя встречала гостей. А в коридоре Лиза, Олегова мать, весело чмокалась с Тарасовой и говорила:

— Прилукины поехали в Москву. У них тут дочь на Малышева живёт. Недалеко. Ну они меня и подбросили. Хочу посмотреть, как тут мой птенчик устроился.

Елизавета Рубцова уже сняла сапоги, распахнула пальто, вошла в спальню и замерла. Да и Варя с Олегом тоже застыли, не зная, что делать и что сказать. Немая сцена.

Олегова мать, постояла, настороженно взглядывая то на Варвару, то на сына, лежащего под одеялом в хозяйкиной кровати. Потом на пару секунд опустила голову в тяжёлом раздумье.

— М-да... Ну и ну. Птенчик то у меня того...

И строго скомандовала:

— Так... Варвара, пойдём-ка на кухню. Нам поговорить надо. И ты, сынок, одевайся и подходи. Будет серьёзный разговор.

* * *

Когда парень облачился и пришёл на кухню, Елизавета и Варвара сидели друг напротив друга за кухонным столом и напряжённо разговаривали.

Лиза укоряла:

— Варька, что с тобой? Что с тобой стало? Ты всегда была умнющей бабой, и такое...

— Что со мной?.. - Варя помолчала горестно.

Потом решилась:

— А вот полюбила я, Лизка. Поверишь-нет, впервые в жизни полюбила. Что теперь делать, я золовушка не знаю. Но я тебе скажу определённо... Абсолютно определённо... Я за Олега жизнь отдам. Без преувеличения...

— Эк тебя шарахнуло, - посочувствовала Лиза. - Тебе скоро тридцать и вот так?.. Первая любовь? Я даже верю.

И повернулась к сыну:

— Ну. а ты как? Тоже готов жизнь отдать?..

Тот подумал немного, прислушиваясь к себе.

— Да мам. Готов... И знаешь. Если мы расстанемся. То есть, подчинимся здравому смыслу, или там побоимся общественного мнения... То мы будем несчастны всю оставшуюся жизнь. По крайней мере, для меня это будет катастрофа... А я не хочу. Я лучше... Я лучше жить не стану.

— Да что-то же это у вас всё так радикально? Прямо - Ромео и Джульетта, блин.

Елизавета Николаевна подумала маленько.

Любовники настороженно ждали.

— Ладно... Бог с вами, - решила Олегова мать. - Живите, как хотите. Только я не знаю, как Паше рассказать про ваши выходки. Он узнает - я не представляю себе, что будет.

Олег спокойно прокомментировал:

— Да чего уж там. Что будет, то пусть и будет.

А Варя, вздохнувшая облегчённо, спросила:

— Лизонька, кушать хочешь? Давай я тебя покормлю с дороги. Пироги будешь? У нас много разных...